🎨 Репин, Маяковский и бритая муза
В 1915 году Маяковский селится в дачном поселке под Петроградом, в Куоккале, где часами бродит по берегу Финского залива, сочиняя «Тринадцатого апостола», пугая местных крестьян то лунатичной походкой, то внезапными скачками по камням, и всегда — непрерывным бормотанием.
Каждый вечер он приходит к кому-то из жителей дачного поселка и декламирует поэму с самого начала, прибавляя свеженаписанные строки. Жителей в Куоккале немного, поэтому совсем скоро даже семилетняя дочь Корнея Чуковского уверенно декламирует «Любоуница, которую вылюбил Ротшильд».
В Куоккале жил тогда не только Чуковский, но и Репин, яростно ненавидивший «футурню», каковая «футурня» платила ему полной взаимностью.
Однако встречу художника и поэта в крошечном обществе поселка предотвратить не удается, и однажды они встречаются в доме у Чуковского.
Маяковский, прерванный на полуслове появлением Репина, переходит на надрывный фальцет и декламирует Апостола с самого начала.
Все замирают в предчувствии неизбежной катастрофы.
Но Репин вдруг кричит «Браво!»
Маяковский читает «Кофту фата».
Репин кричит «Ещё!»
Маяковский читает «Нате!»
Репин кричит «Я напишу ваш портрет!»
Маяковский спрашивает «Сколько вы мне за это заплатите?»
Репин дерзость оценил и стал готовить самый широкий холст, уже представляя себе, как изобразит Маяковского народным трибуном, жрецом и пророком, носителем тайны и веры, со взором горящим и развевающимися вдохновенными волосами.
В назначенный день Маяковский является в мастерскую Репина.
И Илья Ефимович стонет в ужасе: «Что вы наделали?!»
Перед ним, сияя, стоит абсолютно лысый Маяковский.
Для неживописной лысины поэта расстроенный Репин выбирает самый маленький холст и обреченно начинает писать обритого Маяковского, непрерывно сокрушаясь о несостоявшемся полотне, о трибуне революции и вдохновенных волосах.
«Вырастут», утешал его Маяковский.
Но тот портрет так никогда и не был написан.
Больше о Репине и других — на курсе Галины Ельшевской. Сегодня – последний день скидки.
В 1915 году Маяковский селится в дачном поселке под Петроградом, в Куоккале, где часами бродит по берегу Финского залива, сочиняя «Тринадцатого апостола», пугая местных крестьян то лунатичной походкой, то внезапными скачками по камням, и всегда — непрерывным бормотанием.
Каждый вечер он приходит к кому-то из жителей дачного поселка и декламирует поэму с самого начала, прибавляя свеженаписанные строки. Жителей в Куоккале немного, поэтому совсем скоро даже семилетняя дочь Корнея Чуковского уверенно декламирует «Любоуница, которую вылюбил Ротшильд».
В Куоккале жил тогда не только Чуковский, но и Репин, яростно ненавидивший «футурню», каковая «футурня» платила ему полной взаимностью.
Однако встречу художника и поэта в крошечном обществе поселка предотвратить не удается, и однажды они встречаются в доме у Чуковского.
Маяковский, прерванный на полуслове появлением Репина, переходит на надрывный фальцет и декламирует Апостола с самого начала.
Все замирают в предчувствии неизбежной катастрофы.
Но Репин вдруг кричит «Браво!»
Маяковский читает «Кофту фата».
Репин кричит «Ещё!»
Маяковский читает «Нате!»
Репин кричит «Я напишу ваш портрет!»
Маяковский спрашивает «Сколько вы мне за это заплатите?»
Репин дерзость оценил и стал готовить самый широкий холст, уже представляя себе, как изобразит Маяковского народным трибуном, жрецом и пророком, носителем тайны и веры, со взором горящим и развевающимися вдохновенными волосами.
В назначенный день Маяковский является в мастерскую Репина.
И Илья Ефимович стонет в ужасе: «Что вы наделали?!»
Перед ним, сияя, стоит абсолютно лысый Маяковский.
Для неживописной лысины поэта расстроенный Репин выбирает самый маленький холст и обреченно начинает писать обритого Маяковского, непрерывно сокрушаясь о несостоявшемся полотне, о трибуне революции и вдохновенных волосах.
«Вырастут», утешал его Маяковский.
Но тот портрет так никогда и не был написан.
Больше о Репине и других — на курсе Галины Ельшевской. Сегодня – последний день скидки.
То ли город, то ли морок. Петербург вырос очень быстро и по-столичному напористо, притом на землях, малопригодных для жизни. Странный город! Самый умышленный, самый отвлеченный. Поэты и писатели общими усилиями возвели его в культ; фантазеры напустили мистического тумана. Меж тем, Петербург развивался отнюдь не мистически, а по своим внутренним законам, подчиненным исторической логике.
✨ В нашем новом курсе «Сага о Петербурге: дворец, собор, будка» мы пройдемся по трем векам петербургской истории, взяв из каждого века особый сюжет и знаковые здания. Законы — изучим. Логику — проследим. Начинаем — сегодня!
💡 Лектор — Ольга Набокова, экскурсовод, гид-переводчик, журналист, редактор, итальянист. Автор прогулок по Петербургу и лекций по истории и искусству. В прошлом редактор путеводителей «Афиши»; автор книг по Таллину и Великому Новгороду, соавтор книг по Петербургу, Венеции, Милану и Флоренции.
✨ В нашем новом курсе «Сага о Петербурге: дворец, собор, будка» мы пройдемся по трем векам петербургской истории, взяв из каждого века особый сюжет и знаковые здания. Законы — изучим. Логику — проследим. Начинаем — сегодня!
💡 Лектор — Ольга Набокова, экскурсовод, гид-переводчик, журналист, редактор, итальянист. Автор прогулок по Петербургу и лекций по истории и искусству. В прошлом редактор путеводителей «Афиши»; автор книг по Таллину и Великому Новгороду, соавтор книг по Петербургу, Венеции, Милану и Флоренции.
Дорогие друзья!
Это Алина Дадаева. Шлю вам дождливый привет из Мексики (у нас сейчас сезон ливней — не хуже, чем в Макондо).
В преддверии моей открытой лекции, которая будет посвящена Габриэлю Гарсиа Маркесу и магическому реализму, хочу немного рассказать вам о любимом всеми нами «Габо», как называли писателя его друзья и родные.
Гарсиа Маркес часто говорил, что главная его цель — разрушить границу между тем, что кажется реальным, и тем, что кажется фантастическим. Потому что в мире, который он хотел создать, такой границы просто не существовало. Но воплотить этот мир на бумаге оказалось не так-то просто — нужен был соответствующий тон, который сделал бы правдоподобными даже самые невероятные вещи. «Ведь истина кажется истиной не потому, что она такова, а потому что рассказана определенным образом», — говорил Гарсиа Маркес.
Однажды, по дороге в известный курортный город Акапулько, писатель вдруг понял, как именно нужно рассказывать истории, которые он давно вынашивал. Гарсиа Маркес тотчас же развернул машину и вернулся в Мехико, где он жил в то время. Там он на восемнадцать месяцев закрылся в своем кабинете и не выходил оттуда, пока не написал «Сто лет одиночества».
...A еще Гарсиа Маркес очень любил желтые цветы. Говорят, его жена Мерседес всегда клала ему на письменный стол одну большую желтую розу — на удачу. Да и желтые бабочки, которые, как вы помните, окружали его героя Маурисио Бабилонью, тоже наверняка залетали к нему в дом. В родном городке писателя, колумбийской Аракатаке, таких бабочек особенно много. И у нас в Мехико их немало. Какая-нибудь, быть может, пролетит и мимо моего окна, как только пройдет дождь. Так что граница между реальным и фантастическим здесь и правда очень зыбкая. О чем и надеюсь вскоре с вами поговорить.
Ридинг-группа Алины Дадаевой «Сто лет одиночества» стартует 30 июня! Напоминаем, что для профессиональных страдальцев действует промокод CienAnosDeSoledad
Это Алина Дадаева. Шлю вам дождливый привет из Мексики (у нас сейчас сезон ливней — не хуже, чем в Макондо).
В преддверии моей открытой лекции, которая будет посвящена Габриэлю Гарсиа Маркесу и магическому реализму, хочу немного рассказать вам о любимом всеми нами «Габо», как называли писателя его друзья и родные.
Гарсиа Маркес часто говорил, что главная его цель — разрушить границу между тем, что кажется реальным, и тем, что кажется фантастическим. Потому что в мире, который он хотел создать, такой границы просто не существовало. Но воплотить этот мир на бумаге оказалось не так-то просто — нужен был соответствующий тон, который сделал бы правдоподобными даже самые невероятные вещи. «Ведь истина кажется истиной не потому, что она такова, а потому что рассказана определенным образом», — говорил Гарсиа Маркес.
Однажды, по дороге в известный курортный город Акапулько, писатель вдруг понял, как именно нужно рассказывать истории, которые он давно вынашивал. Гарсиа Маркес тотчас же развернул машину и вернулся в Мехико, где он жил в то время. Там он на восемнадцать месяцев закрылся в своем кабинете и не выходил оттуда, пока не написал «Сто лет одиночества».
...A еще Гарсиа Маркес очень любил желтые цветы. Говорят, его жена Мерседес всегда клала ему на письменный стол одну большую желтую розу — на удачу. Да и желтые бабочки, которые, как вы помните, окружали его героя Маурисио Бабилонью, тоже наверняка залетали к нему в дом. В родном городке писателя, колумбийской Аракатаке, таких бабочек особенно много. И у нас в Мехико их немало. Какая-нибудь, быть может, пролетит и мимо моего окна, как только пройдет дождь. Так что граница между реальным и фантастическим здесь и правда очень зыбкая. О чем и надеюсь вскоре с вами поговорить.
Ридинг-группа Алины Дадаевой «Сто лет одиночества» стартует 30 июня! Напоминаем, что для профессиональных страдальцев действует промокод CienAnosDeSoledad
Эта недоумевающая улиточка остановилась напомнить, что в Страдариуме продолжается ЛЕТНЯЯ РАСПРОДАЖА. Выбери, что будешь смотреть в отпуске!
Теперь улиточка переделала все дела и смело продолжит недоумевать. Будь как улиточка!
Теперь улиточка переделала все дела и смело продолжит недоумевать. Будь как улиточка!
🎨 Историк искусства Галина Ельшевская, автор курса «Пять разговоров о русской живописи»:
Меня просили рассказать про предлагаемый курс, объяснить про что он, и почему именно про это.
Любая история искусства определенного периода может быть увидена в четырех ракурсах. Как люди этого времени смотрели на свое настоящее? А как — на свое прошлое? На самих себя и своих современников? На то, что вокруг них, на среду обитания? Этим ракурсам в изобразительном искусстве Нового времени соответствуют четыре жанра: бытовая живопись, живопись историческая, портрет и пейзаж.
Из этих жанров я выбираю два. Историческую картину — потому что эволюция представлений об истории дает возможность говорить не только об искусстве, но и более широко — о меняющихся социально-культурных ориентирах времени. С пейзажем выбор еще проще: он считается скучным жанром (число природных зон ограничено, виды морей, полей и лесов часто кажутся похожими друг на друга), — и возникает естественное желание попробовать эту репутацию опротестовать.
А вот о бытовой картине и о портрете стоит поговорить хотя бы косвенно, используя персональную оптику.
Два художника, Илья Репин и Валентин Серов — оба знамениты (и более других известны широкой публике), оба работали в разных видах и жанрах, оба, будучи формально связаны с определенными художественными сообществами, в своем творчестве преодолевали корпоративные границы. И том, и о другом существует обширная литература (я сама когда-то написала книжку о Репине), но вероятные подходы к этим ярко индивидуальным фигурам далеко не исчерпаны, — и можно их перечень чуть дополнить.
И, наконец, последняя лекция — о художественном объединении «Мир искусства», чей расцвет приходится на рубеж XIX–XX веков. Рубеж, он же своего рода промежуток: с одной стороны, передвижническая молодежь смотрит в сторону импрессионизма и культивирует этюдность в пейзажной лирике, с другой — уже в 1910 году выступят первые авангардисты, — и их появление не стало бы возможным, если бы «мирискусники» не подготовили публику к восприятию нового и непривычного и не открыли бы русское искусство Западу. При этом художники авангарда относятся к своим предшественникам примерно как тургеневский Базаров к Павлу Петровичу Кирсанову — то есть пренебрежительно; и это отношение оказалось унаследованным и живучим. Так что желание рассказать о «Мире искусства» это, в некотором смысле, желание исторической справедливости.
Записывайтесь, пожалуйста, на курс. Я сделаю так, чтобы сюжеты лекций сцеплялись друг с другом и друг в друге отзывались — чтобы за ними фоном возникала целостная история русского искусства. И вообще это будет интересно!
Автор фото — Лариса Кашук
Меня просили рассказать про предлагаемый курс, объяснить про что он, и почему именно про это.
Любая история искусства определенного периода может быть увидена в четырех ракурсах. Как люди этого времени смотрели на свое настоящее? А как — на свое прошлое? На самих себя и своих современников? На то, что вокруг них, на среду обитания? Этим ракурсам в изобразительном искусстве Нового времени соответствуют четыре жанра: бытовая живопись, живопись историческая, портрет и пейзаж.
Из этих жанров я выбираю два. Историческую картину — потому что эволюция представлений об истории дает возможность говорить не только об искусстве, но и более широко — о меняющихся социально-культурных ориентирах времени. С пейзажем выбор еще проще: он считается скучным жанром (число природных зон ограничено, виды морей, полей и лесов часто кажутся похожими друг на друга), — и возникает естественное желание попробовать эту репутацию опротестовать.
А вот о бытовой картине и о портрете стоит поговорить хотя бы косвенно, используя персональную оптику.
Два художника, Илья Репин и Валентин Серов — оба знамениты (и более других известны широкой публике), оба работали в разных видах и жанрах, оба, будучи формально связаны с определенными художественными сообществами, в своем творчестве преодолевали корпоративные границы. И том, и о другом существует обширная литература (я сама когда-то написала книжку о Репине), но вероятные подходы к этим ярко индивидуальным фигурам далеко не исчерпаны, — и можно их перечень чуть дополнить.
И, наконец, последняя лекция — о художественном объединении «Мир искусства», чей расцвет приходится на рубеж XIX–XX веков. Рубеж, он же своего рода промежуток: с одной стороны, передвижническая молодежь смотрит в сторону импрессионизма и культивирует этюдность в пейзажной лирике, с другой — уже в 1910 году выступят первые авангардисты, — и их появление не стало бы возможным, если бы «мирискусники» не подготовили публику к восприятию нового и непривычного и не открыли бы русское искусство Западу. При этом художники авангарда относятся к своим предшественникам примерно как тургеневский Базаров к Павлу Петровичу Кирсанову — то есть пренебрежительно; и это отношение оказалось унаследованным и живучим. Так что желание рассказать о «Мире искусства» это, в некотором смысле, желание исторической справедливости.
Записывайтесь, пожалуйста, на курс. Я сделаю так, чтобы сюжеты лекций сцеплялись друг с другом и друг в друге отзывались — чтобы за ними фоном возникала целостная история русского искусства. И вообще это будет интересно!
Автор фото — Лариса Кашук
⏰ Прямо сейчас в Страдариуме!
Открытая лекция латиноамериканиста, литературоведа Алины Дадаевой о том, что такое «магический реализм». Габриэль Гарсия Маркес — один из тех, кто мастерски совмещал магию и повседневность, и мы поговорим о связи его поэтики мифа с традицией предшествующих поколений.
Присоединиться в зуме (идентификатор конференции 899 7232 0548).
Смотреть трансляцию в кинескопе.
Смотреть в ютубе.
Будете смотреть?)
⚡️ бегу
❤️ уже с вами
💅 посмотрю в записи
💔 пропустим
Открытая лекция латиноамериканиста, литературоведа Алины Дадаевой о том, что такое «магический реализм». Габриэль Гарсия Маркес — один из тех, кто мастерски совмещал магию и повседневность, и мы поговорим о связи его поэтики мифа с традицией предшествующих поколений.
Присоединиться в зуме (идентификатор конференции 899 7232 0548).
Смотреть трансляцию в кинескопе.
Смотреть в ютубе.
Будете смотреть?)
⚡️ бегу
❤️ уже с вами
💅 посмотрю в записи
💔 пропустим
🎨 В Страдариуме — новый конкурс мемов. Художественный!
Возьмите любую картину русских художников или выберите из предложенных изображений. Придумайте подпись, сделайте мем и опубликуйте его в комментариях. Лучшему подарим курс историка искусства Галины Ельшевской «Пять разговоров о русской живописи». Победителя объявим в понедельник 30 июня.
Погнали!
Возьмите любую картину русских художников или выберите из предложенных изображений. Придумайте подпись, сделайте мем и опубликуйте его в комментариях. Лучшему подарим курс историка искусства Галины Ельшевской «Пять разговоров о русской живописи». Победителя объявим в понедельник 30 июня.
Погнали!
Чур не гуглить!
В своей «Естественной истории» Плиний советует: чтобы мул перестал лягаться, надо почаще
В своей «Естественной истории» Плиний советует: чтобы мул перестал лягаться, надо почаще
Anonymous Quiz
11%
заставлять его работать
8%
дергать его за хвост посильнее
14%
орать ему в левое ухо
9%
давать ему выспаться
8%
плотно кормить его на ночь
50%
давать ему пить вино
🌩 Καταιγίδα: что общего между грозой и международной дипломатией, и при чем тут коза
Привет, это Ира, админ этого канала. Последние пару лет я не толькотрясла со всех посты писала тексты, придумывала квизы про какархию, баритус и прочую ослядь, но и (внезапно) учила греческий. А в начале июня сдавала на сертификат. Так вот. О сколько нам открытий чудных готовит ночь перед сдачей! Мне вот открылась натуральная лингвистическая драма, когда я попыталась разобраться со словом «гроза» (καταιγίδα), которое показалось знакомым.
Начнём с корней. Кατ(ά) — «вниз», «под», тут все просто. Теперь про эгиду.
Зевса в младенчестве прятали от его людоеда-отца Кроноса. А выкормила его коза, чьё молоко оказалось достаточно питательным, чтобы превратить младенца в будущего главного громовержца Олимпа. Зевс дорогой козе, разумеется, был за это очень благодарен. И – нет, коза – не эгида, козу звали Амалфея, но мы уже близко.
Эгида (αἰγίς) – шкура той самой козы, из которой Зевс сделал себе то ли накидку, то ли щит, то ли сначала одно, потом другое. Штош. У всех свои способы выразить любовь и благодарность. Щит – вещь чрезвычайно полезная и многофункциональная. Его можно использовать не только в войне с титанами, но и стучать им об пол, если ты, например, чем-то недоволен. Гром, молнии, шторм, все разбегаются в ужасе. Очень успокаивает нервы. То есть категида – это не просто гроза – это кто-то сверхувсех кошмарит выражает божественную волю!
Но и это ещё не всё. «Под эгидой» закрепилось и как самостоятельное выражение. В три прыжка от козы до международной дипломатии? Легко!
Значение αιγίς, шкуры бедняги Амалфеи, – не просто броня, а защита, божественное покровительство. Под эгидой – значит под защитой небесной канцелярии. В античных текстах выражение «υπό την αιγίδα» буквально значило «под охраной богов».
Сегодня, когда мы слышим «под эгидой ООН пройдёт саммит по климату» – это значит, что он не просто поддержан, а одобрен и защищён влиятельной силой, как когда-то герои Гомера щитом Зевса.
А началось всё с козы.
И – нет, на экзамене слово καταιγίδα мне не попалось, пришлось ввернуть его на спикинге, потому что как же удержаться, если теперь с именем этим ложишься и с именем этим встаешь. Кстати, результаты уже скоро, подержите за меня 🤞🤞
Привет, это Ира, админ этого канала. Последние пару лет я не только
Начнём с корней. Кατ(ά) — «вниз», «под», тут все просто. Теперь про эгиду.
Зевса в младенчестве прятали от его людоеда-отца Кроноса. А выкормила его коза, чьё молоко оказалось достаточно питательным, чтобы превратить младенца в будущего главного громовержца Олимпа. Зевс дорогой козе, разумеется, был за это очень благодарен. И – нет, коза – не эгида, козу звали Амалфея, но мы уже близко.
Эгида (αἰγίς) – шкура той самой козы, из которой Зевс сделал себе то ли накидку, то ли щит, то ли сначала одно, потом другое. Штош. У всех свои способы выразить любовь и благодарность. Щит – вещь чрезвычайно полезная и многофункциональная. Его можно использовать не только в войне с титанами, но и стучать им об пол, если ты, например, чем-то недоволен. Гром, молнии, шторм, все разбегаются в ужасе. Очень успокаивает нервы. То есть категида – это не просто гроза – это кто-то сверху
Но и это ещё не всё. «Под эгидой» закрепилось и как самостоятельное выражение. В три прыжка от козы до международной дипломатии? Легко!
Значение αιγίς, шкуры бедняги Амалфеи, – не просто броня, а защита, божественное покровительство. Под эгидой – значит под защитой небесной канцелярии. В античных текстах выражение «υπό την αιγίδα» буквально значило «под охраной богов».
Сегодня, когда мы слышим «под эгидой ООН пройдёт саммит по климату» – это значит, что он не просто поддержан, а одобрен и защищён влиятельной силой, как когда-то герои Гомера щитом Зевса.
А началось всё с козы.
И – нет, на экзамене слово καταιγίδα мне не попалось, пришлось ввернуть его на спикинге, потому что как же удержаться, если теперь с именем этим ложишься и с именем этим встаешь. Кстати, результаты уже скоро, подержите за меня 🤞🤞