"Группа Вагнер ловко использовала информационно-коммуникационные технологии для создания и продвижения своего глобального бренда, представляющего их как безжалостных наёмников. В частности, их канал в Telegram, где отображаются их действия в Сахеле, служит предметом для гордости и публичной домонстрацией их жестокости", говорит Линдси Фриман - директор программы "Технологии, право и политика" Центра по правам человека Калифорнийского университета в Беркли.

В мае этого года канал опубликовал фотографию восьми тел, предположительно гражданских лиц, лежащих лицом вниз с завязанными руками. Подпись к снимку гласила: «Белые дяди обнаружили и нейтрализовали очаг враждебной формы жизни». Также была размещена фотография человека, предположительно подвергавшегося пыткам, с подписью, в которой его называли «враждебной формой жизни», взятой «на исследование».

Через два дня после капитуляции Убеля наиболее влиятельная вооружённая группировка региона — «Джамаат Нусрат аль-Ислам валь-Муслимин» (JNIM) — начала масштабное наступление на западе и в центре страны. Ранним утром 1 июля боевики JNIM атаковали семь городов: Нионо, Диболи, Сандара, Гогуй, Кай (Кайес), Ниоро-дю-Сахель и Молодо.

Наиболее серьёзные атаки произошли в Кае и Ниоро-дю-Сахель, где под удар попали полицейские участки, военные базы и даже резиденция губернатора. Несмотря на материальные потери, ВС Мали (FAMa) заявили о победе, утверждая, что в ходе отражения нападения были убиты более 80 боевиков.

Силы обороны сумели ограничить разрушения, нанесённые JNIM, продемонстрировав, что группировка пока не способна захватывать и удерживать крупные города. Тем не менее, это наступление выявило некоторые новые черты конфликта.

В последние годы экстремистская группировка продвигается на запад страны, в районы, важные для национальной экономики. Скоординированные атаки на семь пунктов за пределами её традиционных опорных зон — некоторые из которых находились почти в 700 км друг от друга — подчёркивают рост возможностей и охвата JNIM.

Особую тревогу вызывает нападение на полицейский участок и таможенный пост в Диболи, расположенном менее чем в километре от Сенегала — особенно на фоне недавних сообщений о том, что группировка стремится расширить своё присутствие в этой стране. По мере того как JNIM всё глубже проникает в малийскую территорию, приближаясь к границам с Сенегалом и Гвинеей, двум соседним государствам предстоит принять действенные меры для противодействия пагубному влиянию этой группировки.

В пустынных районах Мали пёльские, туарегские и арабские кочевники веками жили по традиционному укладу, основанному на скотоводстве, мобильности и автономии. Но сегодня их средства выживания — мотоциклы, рации, полноприводные пикапы — превратились в предлог для насилия.

В ряде регионов севера и центра страны эта простая техника воспринимается как «признак» принадлежности к вооружённым группам. Такая извращённая логика уже стоила жизни десяткам мирных жителей, ставших мишенью для воздушных ударов, наносимых малийской армией и её российскими союзниками — зачастую лишь по сигналу, пойманному в радиоэфире.

Между тем, в районах, лишённых телефонной связи, рации — единственное средство коммуникации: чтобы сообщить об опасности, найти стадо или поддерживать связь между лагерями. Так же и мотоциклы с пикапами — единственный транспорт, способный двигаться в условиях пустыни. Это не «верблюды войны», а современные верблюды выживания кочевников.

В государстве, где отсутствует власть и инфраструктура, криминализировать такие инструменты — значит приговаривать к уничтожению сам образ жизни. Это значит отрицать местную реальность и наносить удар по тем, кто всегда был на обочине: по скотоводам, пастухам, кочевникам. Тем, кто первым страдает от насилия, — и кого государство первым считает подозреваемыми.

Очеловечить — вместо стигматизации. Слушать — вместо бомбардировок. Признать, что эти средства — это не угроза, а решение. Если Мали хочет мира, ей придётся начать с включения тех, кого она слишком долго исключала…