ПОРТАЛЫ В КНИЖНЫЕ МИРЫ
Иллюстрации на обрезах книг известны с допечатной эпохи, когда они были особым видом искусства и отличались уникальностью. Даже в XX веке иллюстрированные и орнаментированные обрезы оставались эксклюзивным и дорогостоящим способом оформления изданий [1–4].
Технология запечатывания обрезов (Edge Printing technology) в промышленных масштабах появилась только в 2016 году, а российским типографиям стала доступна всего пару лет назад.
Полюбуйтесь лучшими отечественными образцами – они как волшебные порталы в книжные миры [5–10].
Программа HP Smart Stream Designer автоматически разделяет выбранное изображение на тонкие слои по количеству страниц в книге. В процессе печати они наносятся последовательно на каждую страницу.
1. Серия: XX век. Путешествия. Открытия. Исследования. М.: Мысль, 1972–1976
2. Война и мир. Л.: Гослитиздат, 1960
3. Скурихин М. За нашу Советскую Родину. М.: Воениздат, 1955
4. Фосетт П. Неоконченное путешествие. М.: Мысль, 1975
5–10. Российские издания 2020-х
Иллюстрации на обрезах книг известны с допечатной эпохи, когда они были особым видом искусства и отличались уникальностью. Даже в XX веке иллюстрированные и орнаментированные обрезы оставались эксклюзивным и дорогостоящим способом оформления изданий [1–4].
Технология запечатывания обрезов (Edge Printing technology) в промышленных масштабах появилась только в 2016 году, а российским типографиям стала доступна всего пару лет назад.
Полюбуйтесь лучшими отечественными образцами – они как волшебные порталы в книжные миры [5–10].
Программа HP Smart Stream Designer автоматически разделяет выбранное изображение на тонкие слои по количеству страниц в книге. В процессе печати они наносятся последовательно на каждую страницу.
1. Серия: XX век. Путешествия. Открытия. Исследования. М.: Мысль, 1972–1976
2. Война и мир. Л.: Гослитиздат, 1960
3. Скурихин М. За нашу Советскую Родину. М.: Воениздат, 1955
4. Фосетт П. Неоконченное путешествие. М.: Мысль, 1975
5–10. Российские издания 2020-х
ИХ НАДО ЗНАТЬ В ЛИЦО
Делюсь колоритными цитатами о ценителях и собирателях книг из моей антологии «Читательский билет: Литературное путешествие по миру отечественных буквоедов, книготорговцев и библиофилов» (М.: Альпина Проза, 2024). И предлагаю полюбоваться портретами тех, кого – помимо их основной деятельности – по праву можно отнести к числу видных русских библиофилов XVIII–XIX вв. Этих людей стоит знать в лицо!
* Квартира его напоминала до некоторой степени книжный шкаф; но всё-таки книг в ней на полу почти не было, так только кое-где около стен стояли небольшие грудочки, много, много сотни две штук, остальные все лежали на полках в шкафах и на верху их.
* У важного сановника в приёмной он однажды до того удобно расположился с подвернувшимися под руку книгами, что когда тот, выйдя к нему, спросил: «Что вам угодно?» – не знал, что ему отвечать, и сразу никак не мог вспомнить, какая собственно надобность заставила его напялить фрак.
* Половину книг в своём магазине он считал крепостным сбродом, который постепенно копится; он бывает в каждой покупке. Этот сброд стоял годами, в реестре доходов он занимал последнее место. На первом месте были модницы, прелестницы. Иные из них расхватывались, не погостив и дня в лавке.
* Сам он собирал всякую редкую книгу и неизменно поспевал к букинистам в тот час, когда было на что взглянуть, когда содрогалось сердце от страсти при виде сказочной редкости, уходящей к другому.
* Каждая эта книга не то что жены или детей, а и меня самого дороже… Вон они, мои жёны и дети, на полочках стоят! Не изменят, не убегут. Заведи-ка жену, так она и платьев запросит, и шляпок, и невесть чего. Детей учить надобно, беспокоиться из-за них. А тут я к полочке подошёл, книжку вынул, раскрыл, и ничего мне на свете не надо.
* Букинисты знали, что к Гарусову соваться с пустяками нельзя. Попробуй-ка принеси нестоящую книгу: раскричится, выгонит, обругает скверным словом, да ещё и книгой этой самой вдогонку с лестницы пустит.
* Я остался один со своими спасёнными от огня сокровищами. Верите ли, читатель, схватил я оба старые, чуть тронутые червём тома Феодози, прижал их к груди и сочно отчмокал их: такая радость, такой восторг наполняли меня!
Делюсь колоритными цитатами о ценителях и собирателях книг из моей антологии «Читательский билет: Литературное путешествие по миру отечественных буквоедов, книготорговцев и библиофилов» (М.: Альпина Проза, 2024). И предлагаю полюбоваться портретами тех, кого – помимо их основной деятельности – по праву можно отнести к числу видных русских библиофилов XVIII–XIX вв. Этих людей стоит знать в лицо!
* Квартира его напоминала до некоторой степени книжный шкаф; но всё-таки книг в ней на полу почти не было, так только кое-где около стен стояли небольшие грудочки, много, много сотни две штук, остальные все лежали на полках в шкафах и на верху их.
* У важного сановника в приёмной он однажды до того удобно расположился с подвернувшимися под руку книгами, что когда тот, выйдя к нему, спросил: «Что вам угодно?» – не знал, что ему отвечать, и сразу никак не мог вспомнить, какая собственно надобность заставила его напялить фрак.
* Половину книг в своём магазине он считал крепостным сбродом, который постепенно копится; он бывает в каждой покупке. Этот сброд стоял годами, в реестре доходов он занимал последнее место. На первом месте были модницы, прелестницы. Иные из них расхватывались, не погостив и дня в лавке.
* Сам он собирал всякую редкую книгу и неизменно поспевал к букинистам в тот час, когда было на что взглянуть, когда содрогалось сердце от страсти при виде сказочной редкости, уходящей к другому.
* Каждая эта книга не то что жены или детей, а и меня самого дороже… Вон они, мои жёны и дети, на полочках стоят! Не изменят, не убегут. Заведи-ка жену, так она и платьев запросит, и шляпок, и невесть чего. Детей учить надобно, беспокоиться из-за них. А тут я к полочке подошёл, книжку вынул, раскрыл, и ничего мне на свете не надо.
* Букинисты знали, что к Гарусову соваться с пустяками нельзя. Попробуй-ка принеси нестоящую книгу: раскричится, выгонит, обругает скверным словом, да ещё и книгой этой самой вдогонку с лестницы пустит.
* Я остался один со своими спасёнными от огня сокровищами. Верите ли, читатель, схватил я оба старые, чуть тронутые червём тома Феодози, прижал их к груди и сочно отчмокал их: такая радость, такой восторг наполняли меня!
1. Джордж Доу. Портрет графа, собирателя старинных книг Фёдора АндреевичаТолстого, ок. 1827
2. Василий Тропинин. Портрет купца, собирателя старопечатных книг Диомида Киселёва, 1834
3. Василий Тропинин. Портрет графа, дипломата Никиты Панина, 1830-е
4. Иоганн-Баптист Лампи Старший. Портрет князя Николая Юсупова с собакой. Усадьба Архангельское, между 1782 и 1789
5. Александр Варнек. Портрет президента Академии художеств Алексея Оленина, не ранее 1824
6. Николай Богданов-Бельский. Портрет историка Николая Барсукова, 1902
7. Александр Глушков. Портрет купца, собирателя древних рукописей Андрея Титова, 1872
8. Илья Репин. Портрет историка Ивана Забелина, 1877
9. Карл Гампельн. Портрет министра внутренних дел Дмитрия Бибикова, 1820-е
10. Василий Тишин. Портрет купца, мецената Алексея Бахрушина за работой, 1893
2. Василий Тропинин. Портрет купца, собирателя старопечатных книг Диомида Киселёва, 1834
3. Василий Тропинин. Портрет графа, дипломата Никиты Панина, 1830-е
4. Иоганн-Баптист Лампи Старший. Портрет князя Николая Юсупова с собакой. Усадьба Архангельское, между 1782 и 1789
5. Александр Варнек. Портрет президента Академии художеств Алексея Оленина, не ранее 1824
6. Николай Богданов-Бельский. Портрет историка Николая Барсукова, 1902
7. Александр Глушков. Портрет купца, собирателя древних рукописей Андрея Титова, 1872
8. Илья Репин. Портрет историка Ивана Забелина, 1877
9. Карл Гампельн. Портрет министра внутренних дел Дмитрия Бибикова, 1820-е
10. Василий Тишин. Портрет купца, мецената Алексея Бахрушина за работой, 1893