Кавказны таулары аяздан сакълагъанча миллетлерин, мен дунияны ачыуундан сени джюрегинги сакълайма.
Как горы Кавказа берегут от ветров свои народы, я берегу твоё сердце от боли этого мира.
Как горы Кавказа берегут от ветров свои народы, я берегу твоё сердце от боли этого мира.
Поистине отважные и храбрейшие горцы жили на Кавказе. Имеющие чувства веры и чести, которыми дорожили больше жизни.
«пока мы разговариваем на родном языке мы живы, и жив наш народ, и мертвы те, кто забыли свой язык, и для нас лучше умереть до того, как мы забудем свою материнскую речь, чем жить подобно паршивой овце, которая портит и заражает всё стадо, и тем самым обрекает весь народ на вымирание».
таких людей в горском обществе, изгоняли навсегда, и старейшины рода говорили им вслед: "ты променял не язык, а свою мать, которая тебя кормила грудью, чтобы ты не умер с голода, и пела колыбельную на языке от которого ты отказался, так иди к той лучшей матери, чей язык ты не забыл, и никогда не возвращайся! ибо мать у человека одна."
таких людей в горском обществе, изгоняли навсегда, и старейшины рода говорили им вслед: "ты променял не язык, а свою мать, которая тебя кормила грудью, чтобы ты не умер с голода, и пела колыбельную на языке от которого ты отказался, так иди к той лучшей матери, чей язык ты не забыл, и никогда не возвращайся! ибо мать у человека одна."
На Кавказе существует самый распространенный идол, которому поклоняются почти все местные народы. Ради него люди живут и умирают, вступают в брак и разводятся, испытывают любовь и ненависть. Они готовы совершать различные подлости, обманы и другие грехи ради этого идола. Им приносят в жертву самое ценное – свою покорность Всевышнему.
Этот идол – «мнение людей»
Этот идол – «мнение людей»
Хочу остаться в памяти твоей
Не длинной повестью — четверостишьем,
Не долготою затяжных дождей,
А горным ливнем, хлещущим по крышам.
И пусть, когда ты вспомнишь про меня,
Услышишь ты не шаг усталой клячи,
А топот кабардинского коня...
Пусть будет так, я не хочу иначе!
Кайсын Кулиев
Не длинной повестью — четверостишьем,
Не долготою затяжных дождей,
А горным ливнем, хлещущим по крышам.
И пусть, когда ты вспомнишь про меня,
Услышишь ты не шаг усталой клячи,
А топот кабардинского коня...
Пусть будет так, я не хочу иначе!
Кайсын Кулиев
«Как я любил опущенный взгляд у женщин
Не тот, что от грусти, а тот, что от скромности»
Из фильма «Осетинская легенда» 1965г
Не тот, что от грусти, а тот, что от скромности»
Из фильма «Осетинская легенда» 1965г
На Кавказе всегда было принято, что ни один мужчина не мог допустить, чтобы в его присутствии оскорбили и унизили женщину. Независимо от того, знает он её или нет,он должен был защитить её честь и достоинство даже ценой своей жизни.
Был в Осетии раньше суровый адат…
Все имело значение – и слово, и взгляд.
Если сын улыбнется тебе невзначай,
Ты ответной улыбкой его не встречай.
Не зови, не ласкай – станет больше твой грех,
Коли сына рукою погладишь при всех.
Да, отцовская нежность была не в чести:
Должен в строгости гор твой наследник расти!
…Я когда- то в ауле в заоблачном был,
И поведал старик мне далекую быль.
Чуть трещали в железной печурке дрова,
Не спеша выплавлялись, рождались слова:
«В прошлый век унесет тебя этот рассказ.
Как и в каждом ауле, был в Наре ныхас.
Здесь почтенные мудрые люди села
Вечерами свои обсуждали дела.
…Над аулом высоким парили орлы.
Чуть поодаль ребенок играл у скалы.
Он внимал водопаду. Как сказке чудес,
Как волшебный рисунок рассматривал лес.
И увлекся малыш, и к обрыву подполз-
Там гранитной стеной обрывался утес!
Вдруг увидел двухлетнего сына отец-
В голове пронеслось: «Неужели конец?..»
Но не мог подхватить он мальчишку рукой
(Был в Осетии старой обычай такой).
Он к ребенку тогда, чуть дыша, подошел
И ногой наступил на рубашки подол.
Он стоял неподвижно, стоял, как скала,-
Не минута, а вечность как будто прошла.
Но откуда-то юноша ловкий возник
И мальчишку из бездны он выхватил вмиг…»
Эту быль мне поведал старик неспроста-
Был спасенным ребенком наш славный Коста.
Я спросил старика : «Кто же мальчика спас?
Ведь без этого будет неполным рассказ…»
Стало тихо. В окне догорала заря.
Еле слышно старик прошептал: «Это я…»
Как ударила в сердце горячая кровь!
Мой родной Иристон, мой очаг и любовь!
Ты поставь звонкий памятник горцам простым,
Кто поэта нам спас под обрывом крутым.
Все имело значение – и слово, и взгляд.
Если сын улыбнется тебе невзначай,
Ты ответной улыбкой его не встречай.
Не зови, не ласкай – станет больше твой грех,
Коли сына рукою погладишь при всех.
Да, отцовская нежность была не в чести:
Должен в строгости гор твой наследник расти!
…Я когда- то в ауле в заоблачном был,
И поведал старик мне далекую быль.
Чуть трещали в железной печурке дрова,
Не спеша выплавлялись, рождались слова:
«В прошлый век унесет тебя этот рассказ.
Как и в каждом ауле, был в Наре ныхас.
Здесь почтенные мудрые люди села
Вечерами свои обсуждали дела.
…Над аулом высоким парили орлы.
Чуть поодаль ребенок играл у скалы.
Он внимал водопаду. Как сказке чудес,
Как волшебный рисунок рассматривал лес.
И увлекся малыш, и к обрыву подполз-
Там гранитной стеной обрывался утес!
Вдруг увидел двухлетнего сына отец-
В голове пронеслось: «Неужели конец?..»
Но не мог подхватить он мальчишку рукой
(Был в Осетии старой обычай такой).
Он к ребенку тогда, чуть дыша, подошел
И ногой наступил на рубашки подол.
Он стоял неподвижно, стоял, как скала,-
Не минута, а вечность как будто прошла.
Но откуда-то юноша ловкий возник
И мальчишку из бездны он выхватил вмиг…»
Эту быль мне поведал старик неспроста-
Был спасенным ребенком наш славный Коста.
Я спросил старика : «Кто же мальчика спас?
Ведь без этого будет неполным рассказ…»
Стало тихо. В окне догорала заря.
Еле слышно старик прошептал: «Это я…»
Как ударила в сердце горячая кровь!
Мой родной Иристон, мой очаг и любовь!
Ты поставь звонкий памятник горцам простым,
Кто поэта нам спас под обрывом крутым.
Белляу
suymeklik
Каждый раз, когда я слышу наши старинные народные песни, я вновь и вновь ощущаю, как дороги мне моя земля, её люди и мой родной язык.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM