Забавный случай в одну из июльских ночей 1933 года описал участник автопробега «Москва—Каракумы—Москва» журналист Эль-Регистан. Около двух часов ночи, поплутав по бездорожью, колонна автомобилей въехала в Базарные Матаки. Несмотря на то, что гостей ждали, их приезд посреди июльской ночи оказался сюрпризом для местных жителей. Тем не менее, они быстро сорганизовались, устроили прием гостей в колхозной столовой. Даже духовой оркестр примчался, правда, его руководитель в спешке забыл (или не успел) надеть штаны. Но этот факт не помешал оркестру сыграть все, что он репетировал, хотя состав собрался всего за две недели до визита гостей. Обратимся к Эль-Регистану:
«Какая-то русоголовая девочка лет 9 принесла маэстро протертые плисовые брюки, положив их на соседний табурет, но вспотевший раскрасневшийся маэстро так и не надел их из-за отсутствия времени. Как оказалось, он фармацевт и заведующий местной аптекой и две недели назад, узнав о пробеге, он уговорил колхозное правление купить духовые инструменты и организовать оркестр, чтобы достойно встретить советские стандартные машины.
Семь энтузиастов, никогда ни на чем не игравшие, прячась от любопытных взоров, ревностно осваивали в течение этих двух недель высоты музыкального духового искусства по предложенному маэстро столичному репертуару с краковяком во главе. Злые языки тут же за столом поговаривали, что маэстро, боясь прозевать проход автоколонны, вот уже пять суток запирает на ключ в особой избе весь состав духового оркестра, не выпуская никого даже на ночь домой, хотя и имел уже крупный разговор с супругой молодого корнетиста»
Шут с ними, со штанами, но вот то, что семь человек, до этого и инструмент в руках не державшие сыграли так, что это не вызвало у гостей отторжения – достойно уважения:
«Два часа отдыхали мы в этой гостеприимной колхозной столовой с бесхитростным меню, попивая жиденький деревенский чай и все два часа подряд с короткими перерывами для перевода духа гремел краковяк, услаждая наши уши».
На фото Эль-Регистан сидит на заднем сиденье автомобиля.
«Какая-то русоголовая девочка лет 9 принесла маэстро протертые плисовые брюки, положив их на соседний табурет, но вспотевший раскрасневшийся маэстро так и не надел их из-за отсутствия времени. Как оказалось, он фармацевт и заведующий местной аптекой и две недели назад, узнав о пробеге, он уговорил колхозное правление купить духовые инструменты и организовать оркестр, чтобы достойно встретить советские стандартные машины.
Семь энтузиастов, никогда ни на чем не игравшие, прячась от любопытных взоров, ревностно осваивали в течение этих двух недель высоты музыкального духового искусства по предложенному маэстро столичному репертуару с краковяком во главе. Злые языки тут же за столом поговаривали, что маэстро, боясь прозевать проход автоколонны, вот уже пять суток запирает на ключ в особой избе весь состав духового оркестра, не выпуская никого даже на ночь домой, хотя и имел уже крупный разговор с супругой молодого корнетиста»
Шут с ними, со штанами, но вот то, что семь человек, до этого и инструмент в руках не державшие сыграли так, что это не вызвало у гостей отторжения – достойно уважения:
«Два часа отдыхали мы в этой гостеприимной колхозной столовой с бесхитростным меню, попивая жиденький деревенский чай и все два часа подряд с короткими перерывами для перевода духа гремел краковяк, услаждая наши уши».
На фото Эль-Регистан сидит на заднем сиденье автомобиля.
Народное песенное творчество, а особенно песни об исторических событиях – очень интересная тема. Казалось бы, в них отражены реальные события, но иной раз факты настолько перемешаны, что диву даешься.
Вот для примера отрывок из «Сказки о Деникине, о Колчаке и Юдениче-дураке», которая была опубликована в сборнике «Фронтовая поэзия в годы гражданской войны» в 1938 году. Автор – красноармеец Дорогин. Текст был впервые опубликован в декабре 1919 года в газете «Наша война» 6-й армии.
Не огонь в аду пылает,
И не пламя лижет чорт,
То Колчак в Казань въезжает,
Весел и победой горд.
Но недолго длилось счастье,
Все прошло, как дивный сон,
Был в Казани, вдруг за Омском
Себе спину чешет он.
Колчак, разумеется, в Казань никогда не въезжал: «Полет к Волге» застопорился в апреле 1919 года в сотне с небольшим километров от Казани. Казань в августе 1918 года брали несколько иные ребята , но вот в песне все оказалось наоборот. И ладно бы только в одной фронтовой песне Колчак брал Казань. В том же сборнике находим еще одну песню на мотив «Кипел, горел пожар московский» 19 века о войне с Наполеоном. Записана была в Алапаевске (нынче Свердловская область) в 1930 году.
Колчак, презренный царь Сибири,
Хотел Россией завладеть.
Собрал он рать своих бандитов,
Пошел Советы усмирять:
Прошел Казань, Симбирск, Самару
С своею шайкою лихой.
Кричал: «Хочу добра России!»
И гнал Советы все долой.
Пошли расстрелы массовые,
Рабочих в тюрьмы посажал,
И рады были все буржуи,
Что он Советы разогнал.
Узнал герой — рабочий центра,—
Пошел Советы защищать,
Он взял винтовку крепко в руки,
К Казани стали подступать.
И недосуг стало буржуям
Чаи в Казани распивать,
Собрали тут они пожитки
И — ну в Иркутск все удирать.
Вот для примера отрывок из «Сказки о Деникине, о Колчаке и Юдениче-дураке», которая была опубликована в сборнике «Фронтовая поэзия в годы гражданской войны» в 1938 году. Автор – красноармеец Дорогин. Текст был впервые опубликован в декабре 1919 года в газете «Наша война» 6-й армии.
Не огонь в аду пылает,
И не пламя лижет чорт,
То Колчак в Казань въезжает,
Весел и победой горд.
Но недолго длилось счастье,
Все прошло, как дивный сон,
Был в Казани, вдруг за Омском
Себе спину чешет он.
Колчак, разумеется, в Казань никогда не въезжал: «Полет к Волге» застопорился в апреле 1919 года в сотне с небольшим километров от Казани. Казань в августе 1918 года брали несколько иные ребята , но вот в песне все оказалось наоборот. И ладно бы только в одной фронтовой песне Колчак брал Казань. В том же сборнике находим еще одну песню на мотив «Кипел, горел пожар московский» 19 века о войне с Наполеоном. Записана была в Алапаевске (нынче Свердловская область) в 1930 году.
Колчак, презренный царь Сибири,
Хотел Россией завладеть.
Собрал он рать своих бандитов,
Пошел Советы усмирять:
Прошел Казань, Симбирск, Самару
С своею шайкою лихой.
Кричал: «Хочу добра России!»
И гнал Советы все долой.
Пошли расстрелы массовые,
Рабочих в тюрьмы посажал,
И рады были все буржуи,
Что он Советы разогнал.
Узнал герой — рабочий центра,—
Пошел Советы защищать,
Он взял винтовку крепко в руки,
К Казани стали подступать.
И недосуг стало буржуям
Чаи в Казани распивать,
Собрали тут они пожитки
И — ну в Иркутск все удирать.
Весной 1915 года в Буковине (нынче эта область разделена между Украиной и Румынией) был захвачен в плен командир взвода разведки 25-го домобранского Загребского пехотного полка Австро-Венгерской армии штабс-фельдфебель Иосип Брозович. Пика кавалериста из «Дикой дивизии» нанесла ему тяжелую рану в спину, и раненным он был направлен в санитарный эшелон, а уже оттуда в госпиталь, который расположился в Свияжске на территории Успенского монастыря.
В Свияжске бывший младший офицер пролежал больше года: 13 месяцев. Рана и так была тяжелой, а к ней еще добавились воспаление легких и сыпной тиф, который был бичом в те годы как на фронте, так и в тылу. Пленного фактически списали, переведя в разряд умирающих, и повесив над его койкой соответствующую метку. В бреду Иосип Брозович ругался на святых, изображенных на иконе, что висела на стене, обвиняя их в том, что они (святые) хотят украсть его вещи. Но, несмотря на все прогнозы, он все же выкарабкался.
Встав на ноги, он начал изучать русский язык. Две гимназистки, жившие напротив госпиталя, передавали ему книги Толстого, Куприна и Тургенева. После исцеления Брозович был отправлен в лагерь для военнопленных в Алатыре, а последовавшие революционные события занесли его сначала в Петроград, потом в Сибирь… На свою родину Иосип Брозович вернулся только в 1920 году. Австро-Венгрии (куда входила его родная Хорватия) уже перестала существовать, а территория Хорватии вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, которое в 1929 году будет переименовано в Королевство Югославия.
Догадались, кто изучал русский язык в Свияжске? Конечно, это был тот самый знаменитый югославский партизан, бессменный руководитель Югославии с 1945 по 1980 год, один из создателей движения неприсоединения и вообще очень яркая фигура на политическом небосклоне ХХ века Иосип Броз Тито.
В Свияжске бывший младший офицер пролежал больше года: 13 месяцев. Рана и так была тяжелой, а к ней еще добавились воспаление легких и сыпной тиф, который был бичом в те годы как на фронте, так и в тылу. Пленного фактически списали, переведя в разряд умирающих, и повесив над его койкой соответствующую метку. В бреду Иосип Брозович ругался на святых, изображенных на иконе, что висела на стене, обвиняя их в том, что они (святые) хотят украсть его вещи. Но, несмотря на все прогнозы, он все же выкарабкался.
Встав на ноги, он начал изучать русский язык. Две гимназистки, жившие напротив госпиталя, передавали ему книги Толстого, Куприна и Тургенева. После исцеления Брозович был отправлен в лагерь для военнопленных в Алатыре, а последовавшие революционные события занесли его сначала в Петроград, потом в Сибирь… На свою родину Иосип Брозович вернулся только в 1920 году. Австро-Венгрии (куда входила его родная Хорватия) уже перестала существовать, а территория Хорватии вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, которое в 1929 году будет переименовано в Королевство Югославия.
Догадались, кто изучал русский язык в Свияжске? Конечно, это был тот самый знаменитый югославский партизан, бессменный руководитель Югославии с 1945 по 1980 год, один из создателей движения неприсоединения и вообще очень яркая фигура на политическом небосклоне ХХ века Иосип Броз Тито.
Владимир Маяковский (а сегодня 129-летие со дня его рождения) несколько раз посещал Казань и в его творчестве есть три стихотворения, где он так или иначе обращается к этому городу. Если в стихотворениях «Три тысячи и три сестры» и «По городам Союза» столице Татарстана посвящены отдельные фрагменты, то целиком ей Маяковский посвятил одно – «Казань». Правда, начинается оно несколько обидно для жителей: «Стара, коса стоит Казань…». В этом же стихотворении есть сюжет, когда местные поэты прочли знаменитый «Левый марш» автору на татарском, марийском и чувашском языках.
Входит татарин:
«Я
на татарском
вам
прочитаю
«Левый марш».
На татарский язык Маяковского перевел Адель Кутуй, сам на заре творчества находившийся под влиянием пролетарского поэта. Вот как сам Адель Кутуй описывал свою презентацию перевода «Левого марша» (правда, в отличие от стихотворения, произошло это в Москве).
«– Вот вам товарищ из Казани, – представил меня кто-то Маяковскому. – Татарский поэт. Он перевел ваш «Левый марш».
– Как получилось? – спросил Маяковский.
Я протянул ему только что вышедший сборник своих стихотворений «В беге дней» и раскрыл нужную страницу.
Посмотрев на ступенчатые строки, Маяковский сказал:
– К сожалению, я не умею читать по-татарски. Прочитайте сами, пожалуйста.
Я с воодушевлением на память прочитал стихотворение:
Марш эчендә көчле әйләнегез!
Буш сүзләргә монда урын юк.
Ораторлар, акрын,
Сезнең
Сүз,
Иптәш маузер...
– Хорошо звучит! – сказал Маяковский, пожимая мне руку»
А в качестве изображения – записка, поданная Маяковскому во время его выступления в Казани в январе 1928 года. Еще несколько негативных «комментов» в адрес Маяковского здесь уже как-то публиковался.
Входит татарин:
«Я
на татарском
вам
прочитаю
«Левый марш».
На татарский язык Маяковского перевел Адель Кутуй, сам на заре творчества находившийся под влиянием пролетарского поэта. Вот как сам Адель Кутуй описывал свою презентацию перевода «Левого марша» (правда, в отличие от стихотворения, произошло это в Москве).
«– Вот вам товарищ из Казани, – представил меня кто-то Маяковскому. – Татарский поэт. Он перевел ваш «Левый марш».
– Как получилось? – спросил Маяковский.
Я протянул ему только что вышедший сборник своих стихотворений «В беге дней» и раскрыл нужную страницу.
Посмотрев на ступенчатые строки, Маяковский сказал:
– К сожалению, я не умею читать по-татарски. Прочитайте сами, пожалуйста.
Я с воодушевлением на память прочитал стихотворение:
Марш эчендә көчле әйләнегез!
Буш сүзләргә монда урын юк.
Ораторлар, акрын,
Сезнең
Сүз,
Иптәш маузер...
– Хорошо звучит! – сказал Маяковский, пожимая мне руку»
А в качестве изображения – записка, поданная Маяковскому во время его выступления в Казани в январе 1928 года. Еще несколько негативных «комментов» в адрес Маяковского здесь уже как-то публиковался.
Forwarded from Казанская История
Такой видели схему казанского метро в 1987 году, когда готовили обоснование для его строительства. Сразу была речь про три линии метро, но третья была скорее в далёких намётках, так как на ней изображено всего три станции, между которыми огромные расстояния. Зато более-менее считывается образ нынешней, пока единственной линии метрополитена - правда, большая часть названий не совпадают с настоящими, да и станций на деле построили меньше. А вот какие названия соответствуют сегодняшним, попробуйте догадаться сами.
Несмотря на начало изысканий под будущее метро, его могло и не быть. Перестройка и последовавший экономический хаос погребли идею, и уж совсем о ней могли забыть. Но против воли не попрёшь - а свою роль сыграла воля тогдашней политической верхушки Татарстана. Этого у неё не отнять!
Первые подвижки в сторону строительства метро начались в 1996 году, когда Казань в последний момент попала в число городов, где ему быть. В 2000 году стартовала прокладка тоннелей, а об открытии метро в 2005-м я уже рассказывал.
Любопытно, что показанная вторая линия совсем не совпадает с той, что в итоге строят. Тут видно, как станции тянутся от Азино к центру, но сегодня планируется, что они появятся всё-таки на Кварталах и Московском районе. И это кажется более логичным.
@kazan_history
Несмотря на начало изысканий под будущее метро, его могло и не быть. Перестройка и последовавший экономический хаос погребли идею, и уж совсем о ней могли забыть. Но против воли не попрёшь - а свою роль сыграла воля тогдашней политической верхушки Татарстана. Этого у неё не отнять!
Первые подвижки в сторону строительства метро начались в 1996 году, когда Казань в последний момент попала в число городов, где ему быть. В 2000 году стартовала прокладка тоннелей, а об открытии метро в 2005-м я уже рассказывал.
Любопытно, что показанная вторая линия совсем не совпадает с той, что в итоге строят. Тут видно, как станции тянутся от Азино к центру, но сегодня планируется, что они появятся всё-таки на Кварталах и Московском районе. И это кажется более логичным.
@kazan_history
Немного о пёсиках.
Казанское отделение сыскной полиции было создано в 1908 году. А в 1914 году при отделении был создан центр по разведению и дрессировке служебных доберманов-пинчеров. Собак использовали на местах происшествий для проработки запаховых следов, обыска местности и помещений с целью обнаружения укрывшихся преступников, краденых вещей, вещественных доказательств и т.д.
Традиции служебного собаководства сохранились и после революции. В частности центр по дрессировке собак, созданный в 1914 году, существует до сих пор под наименованием «Зональный центр кинологической службы МВД по Республике Татарстан».
Для популяризации служебного собаководства зимой 1930–1931 гг. Центральный Совет Осоавиахима СССР организовал Всесоюзный звездный пробег на собаках. На территории Татреспублики с участниками пробега «Магнитогорск - Москва» случилась неприятность:
«Под Казанью напали волки. Две собаки зарезаны, три ранены. Волков убили трех, оставшуюся стаю разогнали взрывпакетами».
Однако потери в собаках удалось восполнить в столице Татарстана.
К Великой Отечественной войне по всей стране работало множество любительских клубов служебного собаководства, где рядовые граждане занимались тренировкой четвероногих питомцев. Так за годы войны Казанским клубом служебного собаководства было передано в Центральную школу служебного собаководства, располагавшейся в Москве, 1124 собаки. Занимались подготовкой собак граждане и самостоятельно. Своеобразными рекордсменами стали жительницы Казани Пешехонова, Стрельская, Ситкова, и пионеры Карашев, Гимарутдинов и Павлов, которые вырастили, воспитали и передали в армию по четыре собаки.
Всего же за годы Великой Отечественной войны со всей страны в армию было направлено около 68 тысяч собак. На фотографии - саперы с собаками минно-розыскной службы на Параде Победы 24 июня 1945 года. Вполне возможно, что среди них есть и четвероногие бойцы из Татарстана.
Казанское отделение сыскной полиции было создано в 1908 году. А в 1914 году при отделении был создан центр по разведению и дрессировке служебных доберманов-пинчеров. Собак использовали на местах происшествий для проработки запаховых следов, обыска местности и помещений с целью обнаружения укрывшихся преступников, краденых вещей, вещественных доказательств и т.д.
Традиции служебного собаководства сохранились и после революции. В частности центр по дрессировке собак, созданный в 1914 году, существует до сих пор под наименованием «Зональный центр кинологической службы МВД по Республике Татарстан».
Для популяризации служебного собаководства зимой 1930–1931 гг. Центральный Совет Осоавиахима СССР организовал Всесоюзный звездный пробег на собаках. На территории Татреспублики с участниками пробега «Магнитогорск - Москва» случилась неприятность:
«Под Казанью напали волки. Две собаки зарезаны, три ранены. Волков убили трех, оставшуюся стаю разогнали взрывпакетами».
Однако потери в собаках удалось восполнить в столице Татарстана.
К Великой Отечественной войне по всей стране работало множество любительских клубов служебного собаководства, где рядовые граждане занимались тренировкой четвероногих питомцев. Так за годы войны Казанским клубом служебного собаководства было передано в Центральную школу служебного собаководства, располагавшейся в Москве, 1124 собаки. Занимались подготовкой собак граждане и самостоятельно. Своеобразными рекордсменами стали жительницы Казани Пешехонова, Стрельская, Ситкова, и пионеры Карашев, Гимарутдинов и Павлов, которые вырастили, воспитали и передали в армию по четыре собаки.
Всего же за годы Великой Отечественной войны со всей страны в армию было направлено около 68 тысяч собак. На фотографии - саперы с собаками минно-розыскной службы на Параде Победы 24 июня 1945 года. Вполне возможно, что среди них есть и четвероногие бойцы из Татарстана.
Интересный вопрос с американскими дипломатами в Казани в июле 1941 года поднял уважаемый коллега из легендарного ресурса Kazan Nostalgique. До эвакуации диппредставительств иностранных государств в Куйбышев (Самару) еще далеко – это произойдет лишь в критический моменты битвы за Москву во второй половине октября 1941 года. НИБТ «Полигон», где испытывались иностранные (в том числе американские) танки, перевели из подмосковной Кубинки в Казань также осенью 1941 года. Что же тут делала такая представительная делегация аж из трех офицеров и четырех клерков посольства США в СССР? Оригинальный текст к фотографии можно перевести как:
«Офицеры американского посольства переезжают сюда из Москвы в Казань (общий вид города Казань) в 450 милях к востоку от Москвы, где прошлой ночью, 17 июля, остались трое сотрудников посольства Америки и четыре чиновника, чтобы занять временную квартиру, об этом узнали сегодня. Посол Лоуренс А. Штейнгардт заявил, что это было исключительно мерой предосторожности»
Итак, начало Великой Отечественной войны. Еще накануне, 21 июня 1941 года сотрудники посольства вывезли членов своих семей из СССР через Швецию и Иран. Определенную озабоченность американских дипломатов вызывала возможная авиабомбардировка Москвы. Первый налет произошел в ночь на 22 июля 1941 года, в котором участвовало 220 немецких самолета, которые бомбили Москву в течение 5 часов. Несколько бомб упало неподалеку от Спасо-хауса, здания американского посольства, что вызвало чуть ли не панические отчеты, что немцы целились именно в них. Но еще до этого налета американцы подыскивали для себя новое безопасное место. В первую очередь, они собирались вывезти «архив», который на самом деле был ничем иным как запасом продовольствия. Дело в том, что американские дипломаты не употребляли местную пищу. Все продукты от алкоголя и стейков до консервов и сливок доставляли им непосредственно из США или стран Европы.
В ответ на запрос в наш Наркомат иностранных дел предложил в качестве места эвакуации «архива» Казань. В конце августа 1941 года вагоны с упакованными и опечатанными продуктами были направлены в Казань. Здесь их встречал председатель Президиума Верховного Совета Татарской АССР Галей Динмухаметов, которого американцы за простоту общения приняли за сотрудника Интуриста. «Архив» и сопровождающие его сотрудники были размещены в доме по адресу улица Волкова, дом 2.
После эвакуации всех иностранных диппредставительств в Куйбышев, где они оказались к 20 октября 1941 года, американцы освободили дом в Казани и «архив» уехал к новому месту дислокации посольства. Сам же дом по улице Волкова был 21 октября отписан «под квартиры наркомам: здравоохранения РСФСР, СССР, управляющему Госбанком СССР, начальнику ГУГВФ».
Но что же делали американцы в Казани в июле, если «архив» вывезли лишь в августе? Скорее всего, это те сотрудники, что были направлены для выбора здания. Ведь просьба о выделении помещения американскому посольству датируется как раз июлем.
«Офицеры американского посольства переезжают сюда из Москвы в Казань (общий вид города Казань) в 450 милях к востоку от Москвы, где прошлой ночью, 17 июля, остались трое сотрудников посольства Америки и четыре чиновника, чтобы занять временную квартиру, об этом узнали сегодня. Посол Лоуренс А. Штейнгардт заявил, что это было исключительно мерой предосторожности»
Итак, начало Великой Отечественной войны. Еще накануне, 21 июня 1941 года сотрудники посольства вывезли членов своих семей из СССР через Швецию и Иран. Определенную озабоченность американских дипломатов вызывала возможная авиабомбардировка Москвы. Первый налет произошел в ночь на 22 июля 1941 года, в котором участвовало 220 немецких самолета, которые бомбили Москву в течение 5 часов. Несколько бомб упало неподалеку от Спасо-хауса, здания американского посольства, что вызвало чуть ли не панические отчеты, что немцы целились именно в них. Но еще до этого налета американцы подыскивали для себя новое безопасное место. В первую очередь, они собирались вывезти «архив», который на самом деле был ничем иным как запасом продовольствия. Дело в том, что американские дипломаты не употребляли местную пищу. Все продукты от алкоголя и стейков до консервов и сливок доставляли им непосредственно из США или стран Европы.
В ответ на запрос в наш Наркомат иностранных дел предложил в качестве места эвакуации «архива» Казань. В конце августа 1941 года вагоны с упакованными и опечатанными продуктами были направлены в Казань. Здесь их встречал председатель Президиума Верховного Совета Татарской АССР Галей Динмухаметов, которого американцы за простоту общения приняли за сотрудника Интуриста. «Архив» и сопровождающие его сотрудники были размещены в доме по адресу улица Волкова, дом 2.
После эвакуации всех иностранных диппредставительств в Куйбышев, где они оказались к 20 октября 1941 года, американцы освободили дом в Казани и «архив» уехал к новому месту дислокации посольства. Сам же дом по улице Волкова был 21 октября отписан «под квартиры наркомам: здравоохранения РСФСР, СССР, управляющему Госбанком СССР, начальнику ГУГВФ».
Но что же делали американцы в Казани в июле, если «архив» вывезли лишь в августе? Скорее всего, это те сотрудники, что были направлены для выбора здания. Ведь просьба о выделении помещения американскому посольству датируется как раз июлем.
В 1870-х годах на высоком мысу реки Камы рядом с волостным центром - селом Пьяный Бор Елабужского уезда был вырублен лес. Незащищенная от ветра почва и песок быстро выдувались и на свет появились человеческие останки и различные предметы быта и украшения. В 1880 году местный житель, помощник Елабужского исправника П.П. Пасынков собрал оказавшиеся на поверхности предметы и отправил их в Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете.
Уникальная коллекция вещей заинтересовала ученых и уже в 1881 году у села Пьяный Бор были проведены раскопки. Первым исследователем, изучавшим совершенно новую для региона культуру, стал Петр Алексеевич Пономарев. В дальнейшем в это же десятилетие на могильнике (оказалось, что это был именно могильник) провели изыскания еще ряд ученых. Один из них, выдающийся российский и советский археолог Александр Андреевич Спицын, отметил, что «богатый Пьяноборский могильник является главным представителем особого типа древностей, которому по всей справедливости и должно быть усвоено его имя». Он же в 1901 году и дал новой археологической культуре, существовавшей без малого 700 лет на рубеже эр (со II века до н.э. до V века н.э.), имя от места первой находки – пьяноборская. Кстати, в том же 1901 году в Пьяном Боре побывал Антон Павлович Чехов, но это уже другая история.
Последующее изучение и раскопки расскажут о территории расселения пьяноборцев (от Белой до Вятки), их украшения как предметы торгового обмена будут найдены от Оки до Сибири, а у самих пьяноборцев раскопают фигурки из египетского фаянса, остатки римской посуды, застежки-фибули из Причерноморья (Боспора) и много другого интересного.
Село Пьяный Бор давно переименовано в Красный Бор и сегодня находится в составе Агрызского района Татарстана, и старое название села хранит название «Пьяноборская археологическая культура».
С днем археолога всех причастных и интересующихся!
В качестве изображения –почтовая карточка (открытка) начала прошлого века «На Каме в Пьяном Бору».
Уникальная коллекция вещей заинтересовала ученых и уже в 1881 году у села Пьяный Бор были проведены раскопки. Первым исследователем, изучавшим совершенно новую для региона культуру, стал Петр Алексеевич Пономарев. В дальнейшем в это же десятилетие на могильнике (оказалось, что это был именно могильник) провели изыскания еще ряд ученых. Один из них, выдающийся российский и советский археолог Александр Андреевич Спицын, отметил, что «богатый Пьяноборский могильник является главным представителем особого типа древностей, которому по всей справедливости и должно быть усвоено его имя». Он же в 1901 году и дал новой археологической культуре, существовавшей без малого 700 лет на рубеже эр (со II века до н.э. до V века н.э.), имя от места первой находки – пьяноборская. Кстати, в том же 1901 году в Пьяном Боре побывал Антон Павлович Чехов, но это уже другая история.
Последующее изучение и раскопки расскажут о территории расселения пьяноборцев (от Белой до Вятки), их украшения как предметы торгового обмена будут найдены от Оки до Сибири, а у самих пьяноборцев раскопают фигурки из египетского фаянса, остатки римской посуды, застежки-фибули из Причерноморья (Боспора) и много другого интересного.
Село Пьяный Бор давно переименовано в Красный Бор и сегодня находится в составе Агрызского района Татарстана, и старое название села хранит название «Пьяноборская археологическая культура».
С днем археолога всех причастных и интересующихся!
В качестве изображения –почтовая карточка (открытка) начала прошлого века «На Каме в Пьяном Бору».
Интересно посмотреть на Казань или Тетюши 1909 года глазами 12-летнего мальчика?
Прочел тут дневник неизвестного мальчишки, в котором он с детской непосредственностью описывает свои впечатления о путешествии вниз по Волге вместе с мамой, Колей (возможно, старший брат) и некой Анной Дмитриевной (возможно, подруга мамы). К сожалению, имя автора остается неизвестным.
Здесь представлены фрагменты дневника о двух посещениях Казани (по пути вниз по Волге и обратно), а также отрывок о Тетюшах. Так как текст идет одним абзацем делить я его тоже не стал, разве что разбавил фотографиями плюс-минус того времени с видами и объектами, которые видел наш герой своими глазами.
В первый свой приезд в Казань мальчик видит университет, посещает музей и Кремль, во второй раз он оказывается на Международной торгово-промышленной выставке, которая недавно открылась в Казани. Кроме того, мальчик пишет практически обо всем, что видит (даже про свинью на улице не забыл написать). Сколько стоил трамвай в Казани? Что восхитило мальчика в казанском музее, а что показалось неинтересным? Чем торгуют татары-торговцы на пристани? Отдельная тема - обслуживание пассажиров в порту. Обо всем этом и рассказывается в дневнике.
И все же какой хороший слог у мальчика!
Текст дан с оригинальной орфографией. В квадратных скобках – уточнения редактора, в фигурных - вписанные над строкой слова и фразы, а также другие авторские вставки, зачеркнутые слова также зачеркнуты в оригинальном тексте. Ссылка на полный текст дневника в конце текста.
https://telegra.ph/Dnevnik-12-letnego-malchishki-iz-1909-goda-08-15
Прочел тут дневник неизвестного мальчишки, в котором он с детской непосредственностью описывает свои впечатления о путешествии вниз по Волге вместе с мамой, Колей (возможно, старший брат) и некой Анной Дмитриевной (возможно, подруга мамы). К сожалению, имя автора остается неизвестным.
Здесь представлены фрагменты дневника о двух посещениях Казани (по пути вниз по Волге и обратно), а также отрывок о Тетюшах. Так как текст идет одним абзацем делить я его тоже не стал, разве что разбавил фотографиями плюс-минус того времени с видами и объектами, которые видел наш герой своими глазами.
В первый свой приезд в Казань мальчик видит университет, посещает музей и Кремль, во второй раз он оказывается на Международной торгово-промышленной выставке, которая недавно открылась в Казани. Кроме того, мальчик пишет практически обо всем, что видит (даже про свинью на улице не забыл написать). Сколько стоил трамвай в Казани? Что восхитило мальчика в казанском музее, а что показалось неинтересным? Чем торгуют татары-торговцы на пристани? Отдельная тема - обслуживание пассажиров в порту. Обо всем этом и рассказывается в дневнике.
И все же какой хороший слог у мальчика!
Текст дан с оригинальной орфографией. В квадратных скобках – уточнения редактора, в фигурных - вписанные над строкой слова и фразы, а также другие авторские вставки, зачеркнутые слова также зачеркнуты в оригинальном тексте. Ссылка на полный текст дневника в конце текста.
https://telegra.ph/Dnevnik-12-letnego-malchishki-iz-1909-goda-08-15
Telegraph
Дневник 12-летнего мальчишки из 1909 года
Казань. Первое посещение. 5 июня [июля!]. Воскр[есенье]. Проснулся я после Чебоксар и таким образом не видал ни Суры ни Ветлуги. Первой пристанью была «Козловка», куда по путеводителю свозится множество яиц из окрестных селений. Дальше были «Вязовые», где…
Немного о кино. Довольно широко известен первый татарский художественный фильм «Булат-батыр» 1927 года о восстании Пугачева. Не так давно был буквально из кусочков восстановлен фильм 1918 года «Годовщина революции» Дзиги Вертова. Но есть еще одна раннесоветская картина, посвященная историческим событиям в наших краях.
23 февраля 1919 года на экраны выходит короткометражный фильм «Мы выше мести» (другое название – «В дни борьбы»). На сегодняшний день фильм считается утраченным, однако известен сюжет (текст опубликован в 5-м номере журнала «Искусство кино» в 1940 году):
«После ожесточенных боев красные войска занимают Казань и очищают город от чехословаков и белогвардейцев. Среди захваченных в плен дочь генерала с оружием в руках. Ее приговаривают к смертной казни. Перед расстрелом девушка просит задержать исполнение приговора и рассказывает историю своей жизни. Она действительно выросла в помещичьей семье с крепостническим укладом. Но, возненавидев этот уклад, она бежала из дома, чтобы жить отдельно от своих родителей. Во время гражданской войны белые мобилизовали ее как студентку медицинского факультета и предложили ей работать в качестве сестры милосердия. Однажды, воспользовавшись своим положением, она спасла от казни красного командира, попавшего в плен к белым. Рассказ девушки подтверждают свидетели. Судебная ошибка предотвращена. Героиню освобождают из-под ареста, и она остается работать сестрой милосердия в Красной Армии».
Главную роль в фильме сыграла популярная на тот момент актриса Зоя Баранцевич (на фото). Режиссером и сценаристом выступил Никандр Туркин (воспитатель Максимилиана Волошина, автор почти 2 десятков фильмов).
Неизвестно, проходили ли съемки непосредственно в Казани, но вот посмотреть бы хотелось. Все-таки довольно незаурядный сентиментальный и романтический сюжет для фильма о Гражданской войне, тем более снятого в самый ее разгар. Также можно встретить информацию, что фильм был снят как киновоплощение агитационного плаката «Советская власть не преследует людей, невольно оказавшихся в стане врагов» (сам плаката не видел, может кто подскажет?).
23 февраля 1919 года на экраны выходит короткометражный фильм «Мы выше мести» (другое название – «В дни борьбы»). На сегодняшний день фильм считается утраченным, однако известен сюжет (текст опубликован в 5-м номере журнала «Искусство кино» в 1940 году):
«После ожесточенных боев красные войска занимают Казань и очищают город от чехословаков и белогвардейцев. Среди захваченных в плен дочь генерала с оружием в руках. Ее приговаривают к смертной казни. Перед расстрелом девушка просит задержать исполнение приговора и рассказывает историю своей жизни. Она действительно выросла в помещичьей семье с крепостническим укладом. Но, возненавидев этот уклад, она бежала из дома, чтобы жить отдельно от своих родителей. Во время гражданской войны белые мобилизовали ее как студентку медицинского факультета и предложили ей работать в качестве сестры милосердия. Однажды, воспользовавшись своим положением, она спасла от казни красного командира, попавшего в плен к белым. Рассказ девушки подтверждают свидетели. Судебная ошибка предотвращена. Героиню освобождают из-под ареста, и она остается работать сестрой милосердия в Красной Армии».
Главную роль в фильме сыграла популярная на тот момент актриса Зоя Баранцевич (на фото). Режиссером и сценаристом выступил Никандр Туркин (воспитатель Максимилиана Волошина, автор почти 2 десятков фильмов).
Неизвестно, проходили ли съемки непосредственно в Казани, но вот посмотреть бы хотелось. Все-таки довольно незаурядный сентиментальный и романтический сюжет для фильма о Гражданской войне, тем более снятого в самый ее разгар. Также можно встретить информацию, что фильм был снят как киновоплощение агитационного плаката «Советская власть не преследует людей, невольно оказавшихся в стане врагов» (сам плаката не видел, может кто подскажет?).
Михаил Горбачев, будучи главой страны ни разу не был в ТАССР. Первый его визит состоялся во время президентской кампании 1996 года. Причем тогда он перепутал КАИ с КГУ, назвав его местом учебы Ленина.
Листовка той самой президентский гонки прилагается.
Будучи студентами подрабатывали в 2003 году на сборе подписей для Социал-демократической партии, которую он возглавлял. Обещание набить морду или спустить собак - самые ласковые слова, которые я тогда в свой адрес получал...
Листовка той самой президентский гонки прилагается.
Будучи студентами подрабатывали в 2003 году на сборе подписей для Социал-демократической партии, которую он возглавлял. Обещание набить морду или спустить собак - самые ласковые слова, которые я тогда в свой адрес получал...
Forwarded from Казанская История
А ещё Михаил Горбачёв был в Казани в 2005 году. Он приехал на празднование Тысячелетия города. Эта фотография с улыбающимися лидером Татарстана и экс-лидером СССР датируется 29 августа. В центре кадра, если не узнали, нынешний зампредседателя Госсовета РТ Юрий Камалтынов, тогда - руководитель Аппарата Президента РТ.
В те дни - а Миллениум отмечали несколько дней - в Казань много кто приезжал, включая Владимира Путина. Визит Горбачёва просто затерялся среди других. Этот снимок удалось найти на сайте Минтимера Шаймиева.
@kazan_history
В те дни - а Миллениум отмечали несколько дней - в Казань много кто приезжал, включая Владимира Путина. Визит Горбачёва просто затерялся среди других. Этот снимок удалось найти на сайте Минтимера Шаймиева.
@kazan_history
С Днем знаний, друзья!
На фотографии запечатлены школьники, читающие букварь на татарском языке. Этот букварь стал во многом символом эпохи. Впервые «Әлифба» под редакцией Рамзии Валитовой и Салея Вагизова вышла в 1965 году и просуществовала в качестве главного учебника без малого 30 лет, пережив 31 издание.
С появления первого татарского букваря Сагита Хальфина, изданного в 1778 году прошло уже более 240 лет. Менялся стиль, картинки и даже алфавит, но не менялось главное – задача научить ребенка грамоте.
Из интересного. В связи с постоянными реформами алфавита в 20-30-е годы прошлого столетия людям постоянно приходилось учиться заново. Зато вот автором букварей оставался по сути один и тот же человек - Мухитдин Хафизитдинович Курбангалиев (1873-1941). За время своей научной и педагогической работы он стал автором трех букварей на основе арабской графики, латинской графики, а затем и кириллице.
На фотографии запечатлены школьники, читающие букварь на татарском языке. Этот букварь стал во многом символом эпохи. Впервые «Әлифба» под редакцией Рамзии Валитовой и Салея Вагизова вышла в 1965 году и просуществовала в качестве главного учебника без малого 30 лет, пережив 31 издание.
С появления первого татарского букваря Сагита Хальфина, изданного в 1778 году прошло уже более 240 лет. Менялся стиль, картинки и даже алфавит, но не менялось главное – задача научить ребенка грамоте.
Из интересного. В связи с постоянными реформами алфавита в 20-30-е годы прошлого столетия людям постоянно приходилось учиться заново. Зато вот автором букварей оставался по сути один и тот же человек - Мухитдин Хафизитдинович Курбангалиев (1873-1941). За время своей научной и педагогической работы он стал автором трех букварей на основе арабской графики, латинской графики, а затем и кириллице.
О казанском губернаторе Платоне Степановиче Мещерском, который руководил Казанской губернией с 1774 по 1791 годы, ходило множество разных анекдотов и рассказов. Один из таких примеров есть в «Записках Александра Михайловича Тургенева». Составлять свои «Записки» он начал в 72-летнем возрасте в 1848 году, поэтому идеальных исторических точностей ждать от них не следует. Глава записок посвящена чиновничеству эпохи Екатерины II, где автор прошелся по своим коллегам-предшественникам, мягко говоря, нелестно, приплетая к фамилиям губернаторов эпитеты вроде «сумасшедший», «глуповатый» или «пьяница». Сам автор родился в 1772 году и в силу возраста многого видеть не мог. Кстати, почему-то Платон Мещерский назван Василием, хотя Василий Мещерский никогда казанским губернатором не был. Но, тем не менее, давайте почитаем.
«Дочь генерал-губернатора князя Василия Мещерского, чтобы скрыть, короткость свою с лакеем своим, заперла его в кабаке пировавшего с товарищами и похвалявшегося тем, что он фаворит госпожи своей и властелин всей Казани, — слабый и престарелый князь Мещерский делал все, что только хотела дочь его, — зажгла кабак; по несчастию Казани, злодеяние это было учинено во время сильной бури, — весь город и большое число жителей соделались жертвою пламени, — князь и княжна остались ненаказанными. Рассказ о Мещерском вошел в пословицу. Татарин казанский подал Мещерскому прошение; князь, не понимая, о чем татарин просил его, прошение было писано по-русски, сказал татарину:
— Я не понимаю, о чем ты просишь.
Татарин жаловался, что его в судах совершенно ограбили; оскорбленный ответом Мещерского, татарин сказал князю на изломанном русском языке:
— Э-э, брата князя Василь! стара стала, глупа стала, ум кончала!»
Что касается пословицы «Стара стала…», то она действительно получила широкое распространение. Ее можно встретить у Александра Пушкина, Петра Вяземского и ряда других известных личностей позапрошлого столетия.
Такие они, мемы прошлого. В качестве изображения - портрет князя Платона Степановича Мещерского, автор - художник Фердинанд де Мейс, 1787 год.
«Дочь генерал-губернатора князя Василия Мещерского, чтобы скрыть, короткость свою с лакеем своим, заперла его в кабаке пировавшего с товарищами и похвалявшегося тем, что он фаворит госпожи своей и властелин всей Казани, — слабый и престарелый князь Мещерский делал все, что только хотела дочь его, — зажгла кабак; по несчастию Казани, злодеяние это было учинено во время сильной бури, — весь город и большое число жителей соделались жертвою пламени, — князь и княжна остались ненаказанными. Рассказ о Мещерском вошел в пословицу. Татарин казанский подал Мещерскому прошение; князь, не понимая, о чем татарин просил его, прошение было писано по-русски, сказал татарину:
— Я не понимаю, о чем ты просишь.
Татарин жаловался, что его в судах совершенно ограбили; оскорбленный ответом Мещерского, татарин сказал князю на изломанном русском языке:
— Э-э, брата князя Василь! стара стала, глупа стала, ум кончала!»
Что касается пословицы «Стара стала…», то она действительно получила широкое распространение. Ее можно встретить у Александра Пушкина, Петра Вяземского и ряда других известных личностей позапрошлого столетия.
Такие они, мемы прошлого. В качестве изображения - портрет князя Платона Степановича Мещерского, автор - художник Фердинанд де Мейс, 1787 год.
В конце сентября 1922 года командование японского экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке не на шутку обеспокоилось: обнаружилась огромная недостача продовольствия. Как оказалось – это было дело рук японских коммунистов, которые агитировали солдат корпуса добровольно отдавать свои рационы (что они и делали), а там где получалось – расхищали пайки со складов.
Зачем воровать еду и главное – для кого? А для детей в голодающем Поволжье. В августе-сентябре 1922 года в ряде городов Поволжья, в том числе в Казани, начинают всплывать те самые «пропавшие» японские армейские пайки, что оказалось весьма своевременно. Они были распределены между детскими домами в Казани, Самаре, Саратове, Царицыне, Пензе, Уфе и Астрахани.
Одним из основных действующих лиц в деле сбора помощи голодающим был бывший лейтенант сухопутных войск Сёити Итикава. Сколько детских жизней спасла организованная им и его товарищами агентура – сказать сложно. Участь же самого героя сложилась очень трагично: он умер 15 марта 1945 года от истощения в японской тюрьме. Ходить он нормально давно не мог: во время пыток ему забили гвозди под ногти на ногах, а от истощения к моменту смерти он весил всего 34 килограмма.
Подробнее о Сёити Итикава (на фото он в центре) и его деятельности можно прочесть в статье самарского историка Григория Циденкова.
Зачем воровать еду и главное – для кого? А для детей в голодающем Поволжье. В августе-сентябре 1922 года в ряде городов Поволжья, в том числе в Казани, начинают всплывать те самые «пропавшие» японские армейские пайки, что оказалось весьма своевременно. Они были распределены между детскими домами в Казани, Самаре, Саратове, Царицыне, Пензе, Уфе и Астрахани.
Одним из основных действующих лиц в деле сбора помощи голодающим был бывший лейтенант сухопутных войск Сёити Итикава. Сколько детских жизней спасла организованная им и его товарищами агентура – сказать сложно. Участь же самого героя сложилась очень трагично: он умер 15 марта 1945 года от истощения в японской тюрьме. Ходить он нормально давно не мог: во время пыток ему забили гвозди под ногти на ногах, а от истощения к моменту смерти он весил всего 34 килограмма.
Подробнее о Сёити Итикава (на фото он в центре) и его деятельности можно прочесть в статье самарского историка Григория Циденкова.
Даже через сто с лишним лет на территории нашей республики сохраняются следы Гражданской войны. И речь не о памятниках, захоронениях или книгах и даже не о случайных находках артиллерийских снарядов.
Вот в качестве примера – современная фотография мест боев за город Агрыз начала июня 1919 года. Участок поля, оставшийся не распаханным, буквально испещрен следами артиллерийского обстрела. Глубина некоторых воронок до сих пор достигает 1,5 метров. Агрыз должен был стать точкой, где части Сибирской армии белых планировали остановиться после неудачной попытки форсирования реки Вятки в мае 1919 года в районе Вятских Полян.
В общей сложности бои продолжались с 1 по 4 июня. 1 июня части 28-й стрелковой дивизии (той самой, которой командовал Владимир Азин) взяли Агрыз и даже захватили богатые трофеи: 700 пленных, 12 пулеметов, 4 орудия, более 800 винтовок. Однако уже на следующий день были выбиты контратакой белых.
О дальнейших событиях в своем дневнике скупо написал красноармеец 28-й стрелковой дивизии К.П. Акимов:
«2 июня. Я приехал в Верхние Юри и сейчас же пошли на Агрыз. Дошли до Ижбодьи (деревня Иж-Бобья., - прим.), остановились ночевать, утром были выбиты из Бодьи.
3 июня. Вторично пошли на Агрыз. Дрались 20 часов.
4 июня. Утром, после упорного 20 часового боя нами взяты Агрыз. Полежав два часа в окопах, нас противник обстрелял ружейным и пулеметным огнем изнутри церкви, но мы лежали в окопах и не открывали стрельбы. После чего пошли на дер. Бигра, а второй батальон на дер. Пургу. Я напился чаю в дер. Бигра и уснул 2 часа…».
Вот в качестве примера – современная фотография мест боев за город Агрыз начала июня 1919 года. Участок поля, оставшийся не распаханным, буквально испещрен следами артиллерийского обстрела. Глубина некоторых воронок до сих пор достигает 1,5 метров. Агрыз должен был стать точкой, где части Сибирской армии белых планировали остановиться после неудачной попытки форсирования реки Вятки в мае 1919 года в районе Вятских Полян.
В общей сложности бои продолжались с 1 по 4 июня. 1 июня части 28-й стрелковой дивизии (той самой, которой командовал Владимир Азин) взяли Агрыз и даже захватили богатые трофеи: 700 пленных, 12 пулеметов, 4 орудия, более 800 винтовок. Однако уже на следующий день были выбиты контратакой белых.
О дальнейших событиях в своем дневнике скупо написал красноармеец 28-й стрелковой дивизии К.П. Акимов:
«2 июня. Я приехал в Верхние Юри и сейчас же пошли на Агрыз. Дошли до Ижбодьи (деревня Иж-Бобья., - прим.), остановились ночевать, утром были выбиты из Бодьи.
3 июня. Вторично пошли на Агрыз. Дрались 20 часов.
4 июня. Утром, после упорного 20 часового боя нами взяты Агрыз. Полежав два часа в окопах, нас противник обстрелял ружейным и пулеметным огнем изнутри церкви, но мы лежали в окопах и не открывали стрельбы. После чего пошли на дер. Бигра, а второй батальон на дер. Пургу. Я напился чаю в дер. Бигра и уснул 2 часа…».
В октябре 1919 года в Казани начало формироваться новое подразделение Красной Армии. На базе Казанского запасного полка из призывников из Нижегородской и Казанской губерний к концу января 1919 года был сформирован 40-й стрелковый полк.
В составе 28-й азинской дивизии полк воевал с белыми войсками Колчака в районах Елабуги, Мензелинска, теперешнего Менделеевска и других населенных пунктов на востоке и северо-востоке Татарстана вплоть до начала июня 1919 года.
Еще в апреле комполка Дудин тяжело заболел после переправы через реку и на его место был назначен 19-летний выпускник Первых Московских военно-инструкторских курсов, заместитель командира полка по строевой части Василий Иванович Чуйков, который в дальнейшем станет одним из героев Сталинградской битвы.
Незадолго до назначения комполка в Елабуге Чуйкову пришлось столкнуться с неприятностью: 2-й батальон (700 штыков), сформированный из амнистированных дезертиров, отказался выступать для занятия нового рубежа обороны занять оборону по линии село Тихие Горы, Бондюжский завод (оба населенных пункта в черте Менделеевска сейчас) и далее по реке Тойма. Ситуация была, мягко говоря неприятная: белые части в это время продолжали наступать, претворяя в жизнь т.н. «полет к Волге».
Молодой заместитель командира полка въехал в разгоряченную толпу митингующих и тут же оказался под прицелом разгоряченных солдат. Из мемуаров самого Чуйкова:
«Врезаюсь в шумящую толпу — и осечка. Меня зажали. Вижу, с разных сторон в голову нацелены винтовки и карабины. Защелкали затворы. Погорячись — и прошьют пулями. Как быть?».
Спасла будущего героя Сталинграда хитрость: Чуйков приказал ординарцу пригнать на площадь полевые кухни, а взбунтовавшимся поговорить во время обеда. Пока бунтующие солдаты обедали, площадь окружили надежные части: коммунистический батальон и кавалерийский эскадрон. 2-й батальон в итоге разоружили, зачинщиков и подстрекателей предали суду трибунала. Остальные вернулись в строй и в бою показали себя достойно.
В следующий раз под Елабугой Василий Чуйков оказался в конце мая после начала контрнаступления красных 24 мая 1919 года. При этом сам комполка в бою под Мурзихой был впервые за Гражданскую войну ранен в руку (всего он за эту войну получил 4 ранения).
На фото – Василий Иванович Чуйков в 1919 году.
В составе 28-й азинской дивизии полк воевал с белыми войсками Колчака в районах Елабуги, Мензелинска, теперешнего Менделеевска и других населенных пунктов на востоке и северо-востоке Татарстана вплоть до начала июня 1919 года.
Еще в апреле комполка Дудин тяжело заболел после переправы через реку и на его место был назначен 19-летний выпускник Первых Московских военно-инструкторских курсов, заместитель командира полка по строевой части Василий Иванович Чуйков, который в дальнейшем станет одним из героев Сталинградской битвы.
Незадолго до назначения комполка в Елабуге Чуйкову пришлось столкнуться с неприятностью: 2-й батальон (700 штыков), сформированный из амнистированных дезертиров, отказался выступать для занятия нового рубежа обороны занять оборону по линии село Тихие Горы, Бондюжский завод (оба населенных пункта в черте Менделеевска сейчас) и далее по реке Тойма. Ситуация была, мягко говоря неприятная: белые части в это время продолжали наступать, претворяя в жизнь т.н. «полет к Волге».
Молодой заместитель командира полка въехал в разгоряченную толпу митингующих и тут же оказался под прицелом разгоряченных солдат. Из мемуаров самого Чуйкова:
«Врезаюсь в шумящую толпу — и осечка. Меня зажали. Вижу, с разных сторон в голову нацелены винтовки и карабины. Защелкали затворы. Погорячись — и прошьют пулями. Как быть?».
Спасла будущего героя Сталинграда хитрость: Чуйков приказал ординарцу пригнать на площадь полевые кухни, а взбунтовавшимся поговорить во время обеда. Пока бунтующие солдаты обедали, площадь окружили надежные части: коммунистический батальон и кавалерийский эскадрон. 2-й батальон в итоге разоружили, зачинщиков и подстрекателей предали суду трибунала. Остальные вернулись в строй и в бою показали себя достойно.
В следующий раз под Елабугой Василий Чуйков оказался в конце мая после начала контрнаступления красных 24 мая 1919 года. При этом сам комполка в бою под Мурзихой был впервые за Гражданскую войну ранен в руку (всего он за эту войну получил 4 ранения).
На фото – Василий Иванович Чуйков в 1919 году.
20 декабря 1918 года Казанская губернская ЧК вынесла смертный приговор Константину Балабанову. Балабанов на поверку оказался не только известным бандитом по кличке «Костя», но и сумел устроится чекистом, став, как бы сейчас сказали, «оборотнем в погонах».
Сюжет при должном подходе и старании тянет на фильм уровня «Место встречи изменить нельзя» не меньше. Да и положительный герой есть – молодой сотрудник, будущий начальник уголовного розыска 21-летний Николай Голубятников.
Газета «Знамя Революции» - нынешняя газета «Республика Татарстан» - посвятила этому событию целую статью (стиль и орфография сохранены):
«Балабанов – известный казанский аферист, грабитель и организатор шаек налетчиков. Еще при старом режиме «Костя» судился раз пять за грабежи, убийства и аферы и в то же время состоял негласным помощником у начальника судебно-уголовной милиции Остапко. Работая рука об руку с грабителями, эти господа при помощи шайки «Сизые орлы» устроили ограбление конторы «Булыгины» на сумму 200 000 рублей, и эти деньги в конце концов остались в руках Остапко, Балабанова и К°. По этому делу арестованы были совершенно невиновные, а виновные гуляли вместе с Балабановым на воле. В 1917 году «Костя» совместно с «Григорием Сержантом» устраивал массовые ограбления кладовых. При дележах «Костя» брал себе львиную долю, и на этой почве у них произошла ссора и «Костя», боясь отмщений грабителей, отделился на время от этой шайки и поступил в кавалерию. Находясь в отряде, Балабанов считал своим долгом отомстить этой шайке. Узнав, что главарь этой шайки «Григорий Сержант» сидит в губернской тюрьме (в мае 1918 г.), «Костя» заагитировал отряд, отправился в тюрьму, где потребовал выдать «Сержанта» и компаньонов – Леонида Байбарашева и Ивана Отмахова. Когда тюремная администрация отказала в выдаче их, тогда они стали угрожать оружием и наконец, тюремная администрация была принуждена их выдать. Балабанов, получивший арестованных, вывел их и расстрелял на Казанке под Федосеевским бугром.
В последнее время Балабанов перешел в отряд Яновского и служил он в отряде как помощник начальника отряда, обставил себя преступниками, принимая грабителей в отряд, и, таким образом, соорганизовал банду налетчиков, которая действовала в Суконной слободе, так, например, под видом обыска и ареста у известного вора «Сережи матроса» в доме Лопатина эта шайка разграбила несколько квартир и этой же шайкой был убит милиционер на 3-й горе. Вообще эта шайка терроризировала всех жителей Суконной слободы. Для того, чтобы скрыть свои темные дела, Балабанов арестовывал и препровождал в ЧК маленьких воришек и в последнее время всех тех, которые знали его темные дела, а большим грабителям содействовал скрываться, ибо от них получал свою долю.
Вообще Балабанов под кличкой «Костя» известен был в преступном мире не только в Казани, но и в других городах, так как в 1914 году он являлся содержателем притона и закупщиком краденых вещей. В Суконной слободе «Костя» являлся «королем», и все воры и жители его боялись».
На фото запечатлен личный состав Казанской губернской ЧК примерно в описываемый период.
Сюжет при должном подходе и старании тянет на фильм уровня «Место встречи изменить нельзя» не меньше. Да и положительный герой есть – молодой сотрудник, будущий начальник уголовного розыска 21-летний Николай Голубятников.
Газета «Знамя Революции» - нынешняя газета «Республика Татарстан» - посвятила этому событию целую статью (стиль и орфография сохранены):
«Балабанов – известный казанский аферист, грабитель и организатор шаек налетчиков. Еще при старом режиме «Костя» судился раз пять за грабежи, убийства и аферы и в то же время состоял негласным помощником у начальника судебно-уголовной милиции Остапко. Работая рука об руку с грабителями, эти господа при помощи шайки «Сизые орлы» устроили ограбление конторы «Булыгины» на сумму 200 000 рублей, и эти деньги в конце концов остались в руках Остапко, Балабанова и К°. По этому делу арестованы были совершенно невиновные, а виновные гуляли вместе с Балабановым на воле. В 1917 году «Костя» совместно с «Григорием Сержантом» устраивал массовые ограбления кладовых. При дележах «Костя» брал себе львиную долю, и на этой почве у них произошла ссора и «Костя», боясь отмщений грабителей, отделился на время от этой шайки и поступил в кавалерию. Находясь в отряде, Балабанов считал своим долгом отомстить этой шайке. Узнав, что главарь этой шайки «Григорий Сержант» сидит в губернской тюрьме (в мае 1918 г.), «Костя» заагитировал отряд, отправился в тюрьму, где потребовал выдать «Сержанта» и компаньонов – Леонида Байбарашева и Ивана Отмахова. Когда тюремная администрация отказала в выдаче их, тогда они стали угрожать оружием и наконец, тюремная администрация была принуждена их выдать. Балабанов, получивший арестованных, вывел их и расстрелял на Казанке под Федосеевским бугром.
В последнее время Балабанов перешел в отряд Яновского и служил он в отряде как помощник начальника отряда, обставил себя преступниками, принимая грабителей в отряд, и, таким образом, соорганизовал банду налетчиков, которая действовала в Суконной слободе, так, например, под видом обыска и ареста у известного вора «Сережи матроса» в доме Лопатина эта шайка разграбила несколько квартир и этой же шайкой был убит милиционер на 3-й горе. Вообще эта шайка терроризировала всех жителей Суконной слободы. Для того, чтобы скрыть свои темные дела, Балабанов арестовывал и препровождал в ЧК маленьких воришек и в последнее время всех тех, которые знали его темные дела, а большим грабителям содействовал скрываться, ибо от них получал свою долю.
Вообще Балабанов под кличкой «Костя» известен был в преступном мире не только в Казани, но и в других городах, так как в 1914 году он являлся содержателем притона и закупщиком краденых вещей. В Суконной слободе «Костя» являлся «королем», и все воры и жители его боялись».
На фото запечатлен личный состав Казанской губернской ЧК примерно в описываемый период.
В феврале 1945 года в Казани стали фиксировать появление фальшивых 100-рублевых купюр. Причем выполнены они были очень качественно и на первых порах не определялись. Только после длительного хождения по рукам и износа удалось определить в этих купюрах фальшивки.
Дело контролировалось, что называется, «на самом верху» - на уровне народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии. В столице ТАССР розыск фальшивомонетчиков вели местные милиционеры во главе с начальником отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности Казани Борисом Абрамовичем Фридзоном. В Казань Борис Фридзон был командирован еще в начале 1943 года, когда из помещения Госбанка (что и сейчас стоит на улице Баумана) было похищено два мешка денег на общую сумму два миллиона рублей. Дело тогда так же находилось на контроле у Лаврентия Берии. В результате оперативно-розыскных мероприятий преступники тогда были найдены: ими оказались сотрудники спецотряда НКВД, который занимался охраной Госбанка капитан Никулин и рядовой Саттаров.
И вот очередное громкое дело, расследование которого контролируется из Москвы. В кратчайшие сроки фальшивомонетчиков удалось обнаружить и задержать. А результаты следствия легли в основу докладной записки наркома внутренних дел СССР Берия в Государственный комитет обороны, Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 апреля 1945 года на имя Сталина, Молотова и Маленкова.
«В результате принятых мер органами милиции арестованы: Казаков П.И., 1909 г. рождения, русский, беспартийный, со средним образованием, с воинского учета снят по состоянию здоровья, работал в течение 14 лет заведующим техчастью Казанского Дома Красной Армии; его жена Казакова 3.И., 1909 г. рождения, русская, беспартийная, образование неполное среднее, артистка Татарской Госфилармонии; сын Казаковых - Казаков Г.П., 1929 г. рождения, нигде не работал и не учился.
Следствием установлено, что с ноября 1944 года Казаков П. И. занимался изготовлением фальшивых денег способом фоторепродукции, пользуясь при этом обыкновенной фотоаппаратурой. Всего им было изготовлено до 200 сторублевых билетов. Фальшивые деньги Казаковы сбывали при покупке продуктов, главным образом, на рынках».
За эту успешную операцию Борис Фридзон (на фото) был награжден именными часами и отрезом на пошив костюма. С 1948 года Фридзон возглавит казанский уголовный розыск и прослужит до самой отставки по возрасту в 1959 году.
Ну и всех причастных с Днем милиции.
Дело контролировалось, что называется, «на самом верху» - на уровне народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии. В столице ТАССР розыск фальшивомонетчиков вели местные милиционеры во главе с начальником отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности Казани Борисом Абрамовичем Фридзоном. В Казань Борис Фридзон был командирован еще в начале 1943 года, когда из помещения Госбанка (что и сейчас стоит на улице Баумана) было похищено два мешка денег на общую сумму два миллиона рублей. Дело тогда так же находилось на контроле у Лаврентия Берии. В результате оперативно-розыскных мероприятий преступники тогда были найдены: ими оказались сотрудники спецотряда НКВД, который занимался охраной Госбанка капитан Никулин и рядовой Саттаров.
И вот очередное громкое дело, расследование которого контролируется из Москвы. В кратчайшие сроки фальшивомонетчиков удалось обнаружить и задержать. А результаты следствия легли в основу докладной записки наркома внутренних дел СССР Берия в Государственный комитет обороны, Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 апреля 1945 года на имя Сталина, Молотова и Маленкова.
«В результате принятых мер органами милиции арестованы: Казаков П.И., 1909 г. рождения, русский, беспартийный, со средним образованием, с воинского учета снят по состоянию здоровья, работал в течение 14 лет заведующим техчастью Казанского Дома Красной Армии; его жена Казакова 3.И., 1909 г. рождения, русская, беспартийная, образование неполное среднее, артистка Татарской Госфилармонии; сын Казаковых - Казаков Г.П., 1929 г. рождения, нигде не работал и не учился.
Следствием установлено, что с ноября 1944 года Казаков П. И. занимался изготовлением фальшивых денег способом фоторепродукции, пользуясь при этом обыкновенной фотоаппаратурой. Всего им было изготовлено до 200 сторублевых билетов. Фальшивые деньги Казаковы сбывали при покупке продуктов, главным образом, на рынках».
За эту успешную операцию Борис Фридзон (на фото) был награжден именными часами и отрезом на пошив костюма. С 1948 года Фридзон возглавит казанский уголовный розыск и прослужит до самой отставки по возрасту в 1959 году.
Ну и всех причастных с Днем милиции.
