Западная история эпохи Модерна. Рассказываю про взлёт массовых идеологий, борьбу различных национальных проектов и конструирование исторических нарративов. Много Германии, но прочие государства тоже стараюсь не забывать.
@stahlhelm18
@stahlhelm18
Террористическая одиссея Григория Гольденберга
"Народная воля" была организацией весьма эгалитарной и отличалась чрезвычайно пестрым составом своих членов как с социальной, так и с национальной точки зрения. К ней прилипала недовольная сложившимся в Российской империи порядком радикальная молодежь, среди которой были как выходцы из весьма заслуженных дворянских семей, так и люди попроще; мужчины и женщины; русские, украинцы, беларусы, поляки, евреи.
Среди последних особого внимания заслуживает путь Григория Гольденберга, появившегося на свет 15 декабря 1855 года в семье купца второй гильдии в украинском городе Бердичев. Подобно многим известным нам народовольцам, Григорий не был обижен судьбой - дела его отца шли настолько хорошо, что в 1865 году тот перебрался в Киев, где открыл большой магазин. Успешно поглощавший гранит науки мальчик вполне мог пойти по его стопам. Однако в который раз получилось так, что школа, вместо трамплина в сытое будущее, направила молодого человека по зыбкой дорожке революционера-террориста.
Именно в гимназии Гольденберг познакомился с крамольными идеями, которые буквально очаровали его. Очаровали настолько, что в 1873 году он бросил учебу и поехал в Петербург, который, будучи столицей, притягивал к себе диссидентов всех мастей. Там он занялся своего рода "дауншифтингом", отправившись работать простым рабочим в самую обыкновенную слесарную мастерскую (а ведь мог бы уже подумывать над открытием собственного магазинчика в Киеве). Все для того, чтобы как можно лучше подготовиться к агитационной деятельности среди пролетариев и крестьян, психологию которых ему еще предстояло как следует изучить.
В 1876 году столичной жизни Гольденберга пришел конец - во время одной из облав он был арестован и отправлен в Киев, где родители наверняка устроили ему "теплый" прием. Впрочем, в родительском доме он не задержался и продолжил свое революционное плавание, которое с течением времени становилось все более радикальным.
Сначала Гольденберг попробовал агитировать крестьян, перебравшись в деревню - не пошло (скорее всего, его там просто не приняли за своего, учитывая происхождение). Затем он решил продвигать социалистические идеи среди еврейского населения украинских городов и даже специально стал издавать газету на иврите с претенциозным названием "Эмес" ("Правда"). Отдача увеличилась, но молодой революционер все равно был не до конца доволен.
Возможно, Гольденберг постепенно и сам стал бы террористом, но процесс этот ускорил случай. 23 февраля 1878 года трое членов организации "Земля и воля" - Осинский, Ивичевич и Медведев - устроили покушение на киевского прокурора Михаила Котляревского. Они трижды выстрелили в чиновника практически в упор и дали деру с места преступления настолько лихо, что даже не обратили внимания на то, что все пули прошли мимо цели. На следующий день в городе начались облавы, и Гольденберг оказался среди задержанных.
Революционно настроенного еврея, уже порядком намозолившего полиции глаза, было решено отправить на северную окраину тогдашнего русского мира - в Архангельскую губернию. Вероятно, там и завершилась его радикализация. Летом 1878 года, всего лишь через несколько месяцев после этапирования в Холмогоры Гольденберг бежал в Киев транзитом через Петербург. Здесь он вместе с товарищами и задумал совершить громкий теракт - убить харьковского губернатора, князя Дмитрия Кропоткина.
13 января 1879 года Гольденберг отправился в Харьков, чтобы непосредственно на месте заняться планированием нападения. Как это было принято у террористов, да еще находившихся на нелегальном положении, он имел при себе поддельные документы на фамилию Келлер.
На фото - Дмитрий Кропоткин
"Народная воля" была организацией весьма эгалитарной и отличалась чрезвычайно пестрым составом своих членов как с социальной, так и с национальной точки зрения. К ней прилипала недовольная сложившимся в Российской империи порядком радикальная молодежь, среди которой были как выходцы из весьма заслуженных дворянских семей, так и люди попроще; мужчины и женщины; русские, украинцы, беларусы, поляки, евреи.
Среди последних особого внимания заслуживает путь Григория Гольденберга, появившегося на свет 15 декабря 1855 года в семье купца второй гильдии в украинском городе Бердичев. Подобно многим известным нам народовольцам, Григорий не был обижен судьбой - дела его отца шли настолько хорошо, что в 1865 году тот перебрался в Киев, где открыл большой магазин. Успешно поглощавший гранит науки мальчик вполне мог пойти по его стопам. Однако в который раз получилось так, что школа, вместо трамплина в сытое будущее, направила молодого человека по зыбкой дорожке революционера-террориста.
Именно в гимназии Гольденберг познакомился с крамольными идеями, которые буквально очаровали его. Очаровали настолько, что в 1873 году он бросил учебу и поехал в Петербург, который, будучи столицей, притягивал к себе диссидентов всех мастей. Там он занялся своего рода "дауншифтингом", отправившись работать простым рабочим в самую обыкновенную слесарную мастерскую (а ведь мог бы уже подумывать над открытием собственного магазинчика в Киеве). Все для того, чтобы как можно лучше подготовиться к агитационной деятельности среди пролетариев и крестьян, психологию которых ему еще предстояло как следует изучить.
В 1876 году столичной жизни Гольденберга пришел конец - во время одной из облав он был арестован и отправлен в Киев, где родители наверняка устроили ему "теплый" прием. Впрочем, в родительском доме он не задержался и продолжил свое революционное плавание, которое с течением времени становилось все более радикальным.
Сначала Гольденберг попробовал агитировать крестьян, перебравшись в деревню - не пошло (скорее всего, его там просто не приняли за своего, учитывая происхождение). Затем он решил продвигать социалистические идеи среди еврейского населения украинских городов и даже специально стал издавать газету на иврите с претенциозным названием "Эмес" ("Правда"). Отдача увеличилась, но молодой революционер все равно был не до конца доволен.
Возможно, Гольденберг постепенно и сам стал бы террористом, но процесс этот ускорил случай. 23 февраля 1878 года трое членов организации "Земля и воля" - Осинский, Ивичевич и Медведев - устроили покушение на киевского прокурора Михаила Котляревского. Они трижды выстрелили в чиновника практически в упор и дали деру с места преступления настолько лихо, что даже не обратили внимания на то, что все пули прошли мимо цели. На следующий день в городе начались облавы, и Гольденберг оказался среди задержанных.
Революционно настроенного еврея, уже порядком намозолившего полиции глаза, было решено отправить на северную окраину тогдашнего русского мира - в Архангельскую губернию. Вероятно, там и завершилась его радикализация. Летом 1878 года, всего лишь через несколько месяцев после этапирования в Холмогоры Гольденберг бежал в Киев транзитом через Петербург. Здесь он вместе с товарищами и задумал совершить громкий теракт - убить харьковского губернатора, князя Дмитрия Кропоткина.
13 января 1879 года Гольденберг отправился в Харьков, чтобы непосредственно на месте заняться планированием нападения. Как это было принято у террористов, да еще находившихся на нелегальном положении, он имел при себе поддельные документы на фамилию Келлер.
На фото - Дмитрий Кропоткин
Необходимо отметить, что намеченная жертва, князь Кропоткин, не был деспотично жестоким сторонником царского режима, терроризировавшим инакомыслящих. Для своего времени он, наоборот, был человеком весьма либеральных взглядов, однако весьма слабохарактерным и безынициативным, что и привело, в итоге, к трагической гибели. Дело в том, что в какой-то момент он предпочел закрыть глаза на жестокое обращение харьковских тюремщиков с политическими арестантами, и этого оказалось достаточно для того, чтобы наэлектризованные соратники узников вынесли ему смертный приговор.
Для его исполнения и прибыл в Харьков Григорий Гольденберг. Отследив в течение двух недель перемещения Кропоткина по городу и наметив оптимальные места для нападения на него вместе со своим сообщником он приступил к операции.
Вечером 9 февраля 1879 года харьковский губернатор возвращался из театра, в котором любил проводит время. Ничто не предвещало беды, и экипаж уже приближался к резиденции Кропоткина, когда на перекрестке тогдашних Дворянской и Московской улиц к карете подбежал молодой человек и, вскочив на подножку, выстрелили через окно в чиновника. Все произошло так быстро, что Гольденберг (а это был он) беспрепятственно бежал с места преступления и скрылся без следа.
Кропоткина немедленно доставили в больницу, однако врачи оказались бессильны. Пуля раздробила ключицу и застряла в позвоночнике. На следующий день губернатор скончался.
Аппетит приходит во время еды, а безнаказанность толкает к новым преступлениям. В случае Гольденберга оба этих постулата полностью подтвердились.
Сбежав из Харькова, он с головой ушел в мир террористических замыслов. Кроме активной пропаганды террора как единственного по-настоящему действенного способа политической борьбы, он планировал и принимал непосредственное участие в подготовке новых нападений. Правда, ни одно из них так и не было доведено до логического завершения - ни планировавшееся покушение на Александра II в Петербурге, ни готовившийся подрыв железной дороги под Москвой.
Последнее так вообще вышло Гольденбергу боком - в процессе транспортировки 25 кило динамита он был задержан, опознан и вскоре идентифицирован как убийца губернатора Кропоткина.
Удивительно, но такой, казалось бы, закоренелый революционер и террорист, оказавшись за решеткой, дал обвести себя вокруг пальца допрашивавшим его следователям. Итого этого - полный слив информации о 143 известных ему народовольцах, часть которых была арестована, а двое впоследствии казнены. Осознав, что он натворил, Гольденберг впал в глубокое уныние и успешно наложил на себя руки 15 июля 1880 года.
На фото - Московская улица в Харькове, на которой был убит Дмитрий Кропоткин
Для его исполнения и прибыл в Харьков Григорий Гольденберг. Отследив в течение двух недель перемещения Кропоткина по городу и наметив оптимальные места для нападения на него вместе со своим сообщником он приступил к операции.
Вечером 9 февраля 1879 года харьковский губернатор возвращался из театра, в котором любил проводит время. Ничто не предвещало беды, и экипаж уже приближался к резиденции Кропоткина, когда на перекрестке тогдашних Дворянской и Московской улиц к карете подбежал молодой человек и, вскочив на подножку, выстрелили через окно в чиновника. Все произошло так быстро, что Гольденберг (а это был он) беспрепятственно бежал с места преступления и скрылся без следа.
Кропоткина немедленно доставили в больницу, однако врачи оказались бессильны. Пуля раздробила ключицу и застряла в позвоночнике. На следующий день губернатор скончался.
Аппетит приходит во время еды, а безнаказанность толкает к новым преступлениям. В случае Гольденберга оба этих постулата полностью подтвердились.
Сбежав из Харькова, он с головой ушел в мир террористических замыслов. Кроме активной пропаганды террора как единственного по-настоящему действенного способа политической борьбы, он планировал и принимал непосредственное участие в подготовке новых нападений. Правда, ни одно из них так и не было доведено до логического завершения - ни планировавшееся покушение на Александра II в Петербурге, ни готовившийся подрыв железной дороги под Москвой.
Последнее так вообще вышло Гольденбергу боком - в процессе транспортировки 25 кило динамита он был задержан, опознан и вскоре идентифицирован как убийца губернатора Кропоткина.
Удивительно, но такой, казалось бы, закоренелый революционер и террорист, оказавшись за решеткой, дал обвести себя вокруг пальца допрашивавшим его следователям. Итого этого - полный слив информации о 143 известных ему народовольцах, часть которых была арестована, а двое впоследствии казнены. Осознав, что он натворил, Гольденберг впал в глубокое уныние и успешно наложил на себя руки 15 июля 1880 года.
На фото - Московская улица в Харькове, на которой был убит Дмитрий Кропоткин
Терроризм в многонациональной империи - крещеный еврей из Слуцка стреляет в министра-армянина
В многонациональной Российской империи чисто этнического терроризма было мало (отдельные его случаи мы позже обязательно рассмотрим), однако представители различных народов охотно объединялись под социальными и политическими лозунгами. В революционных кругах, объединенных ненавистью к царскому режиму, не было, образно говоря, "ни эллина, ни иудея". Всякий, независимо от этнического или социального происхождения, мог найти в них свое место.
Тем не менее, иудеев среди радикальных противников царизма было в избытке. Объяснялось это просто - они были одним из наиболее дискриминируемых нацменьшинств, перед представителями которого были закрыты многие двери. Отсюда высокий уровень фрустрации и прочих негативных чувств к российскому политическому строю. Как следствие, многие молодые евреи охотно становились боевиками революционно-террористических организаций.
Поскольку территория проживания еврейского населения была определена т.н. "чертой оседлости" (современные Польша, Беларусь, Литва, Молдова, часть Украины), основная масса оставивших свой кровавый след в истории терроризма персонажей происходила именно оттуда.
Одним из них был Ипполит Млодецкий, сын небогатого торговца из городка Слуцк, что в Беларуси. Парень был смышленый, неплохо учился в гимназии, но спелся с однокашниками-социалистами, за что был исключен, уже будучи в выпускном классе. В итоге, пришлось ему начать зарабатывать себе на жизнь тем, что он умел лучше всего - частными уроками и письмоводством.
Так бы он, возможно, и вел дальше провинциальную жизнь, если бы не один лайфхак, доступный людям его национальности. В Российской империи еврей мог сделать существенный апгрейд своего статуса, крестившись в православной церкви. Чем Ипполит и не преминул воспользоваться. Не имею точной информации, но могу предположить, что это имя он приобрел уже в процессе крещения ("выкрестам", как их называли, было принято давать в процессе совершения таинства христианские имена).
Теперь ничто не мешало молодому человеку осуществить свою мечту - поехать в Петербург и присоединиться к своим кумирам из "Народной воли" (к этому моменту Млодецкий уже достаточно радикализировался и был готов к активной пропаганде своих взглядов действием). Правда, первая попытка задержаться в столице оказалась неудачной - подозрительного молодого человека через несколько месяцев скитаний по берегам Невы полиция задержала и отправила обратно в Слуцк.
В многонациональной Российской империи чисто этнического терроризма было мало (отдельные его случаи мы позже обязательно рассмотрим), однако представители различных народов охотно объединялись под социальными и политическими лозунгами. В революционных кругах, объединенных ненавистью к царскому режиму, не было, образно говоря, "ни эллина, ни иудея". Всякий, независимо от этнического или социального происхождения, мог найти в них свое место.
Тем не менее, иудеев среди радикальных противников царизма было в избытке. Объяснялось это просто - они были одним из наиболее дискриминируемых нацменьшинств, перед представителями которого были закрыты многие двери. Отсюда высокий уровень фрустрации и прочих негативных чувств к российскому политическому строю. Как следствие, многие молодые евреи охотно становились боевиками революционно-террористических организаций.
Поскольку территория проживания еврейского населения была определена т.н. "чертой оседлости" (современные Польша, Беларусь, Литва, Молдова, часть Украины), основная масса оставивших свой кровавый след в истории терроризма персонажей происходила именно оттуда.
Одним из них был Ипполит Млодецкий, сын небогатого торговца из городка Слуцк, что в Беларуси. Парень был смышленый, неплохо учился в гимназии, но спелся с однокашниками-социалистами, за что был исключен, уже будучи в выпускном классе. В итоге, пришлось ему начать зарабатывать себе на жизнь тем, что он умел лучше всего - частными уроками и письмоводством.
Так бы он, возможно, и вел дальше провинциальную жизнь, если бы не один лайфхак, доступный людям его национальности. В Российской империи еврей мог сделать существенный апгрейд своего статуса, крестившись в православной церкви. Чем Ипполит и не преминул воспользоваться. Не имею точной информации, но могу предположить, что это имя он приобрел уже в процессе крещения ("выкрестам", как их называли, было принято давать в процессе совершения таинства христианские имена).
Теперь ничто не мешало молодому человеку осуществить свою мечту - поехать в Петербург и присоединиться к своим кумирам из "Народной воли" (к этому моменту Млодецкий уже достаточно радикализировался и был готов к активной пропаганде своих взглядов действием). Правда, первая попытка задержаться в столице оказалась неудачной - подозрительного молодого человека через несколько месяцев скитаний по берегам Невы полиция задержала и отправила обратно в Слуцк.
Тот, однако, оказался настырным и предприимчивым. Находясь в январе 1880 года под арестом в Минске, он не только сбежал, но и умудрился стащить полицейский револьвер, с которым отправился обратно в Петербург. Озлобленный, вооруженный и лишенный всяческих средств к существованию, в тот момент он, вероятно, уже задумал устроить свои врагам кровавую баню.
Прибыв в Северную Пальмиру, он связался со знакомыми народовльцами и предложил им свои услуги в качестве террориста. Не получив ответа (а может, просто не дождавшись его), Млодецкий решил действовать самостоятельно.
Своей целью он выбрал важную шишку - графа Михаила Лорис-Меликова благородных армянских кровей, который 14 февраля, т.е. через девять дней после устроенного Халтуриным взрыва в Зимнем дворце, возглавил только что учрежденную Верховную распорядительную комиссию и имел фактически карт-бланш в борьбе с заговорщиками.
Безрассудство Млодецкого удивляет, ведь свое нападение он решил осуществить в тот момент, когда вся столица гудела, как встревоженный улей, а полицейские продолжали облаву на террористов. Причем устранить он решил человека, который в тот момент был самым главным силовиком в Петербурге.
Подобно истинному социалисту, несостоявшийся народоволец решил приурочить свою громкую акцию к круглой дате - на 19 февраля приходилась годовщина отмены крепостного права. Однако в тот день ему не удалось встретить Лорис-Меликова. Рандеву случилось днем позже.
История умалчивает о том, перемещался ли высокопоставленный чиновник по городу в сопровождении охраны. Известно лишь, что Млодецкий дожидался того прямо возле его дома. В тот момент, когда Лорис-Меликов выходил из экипажа, террорист бросился к нему, целясь из револьвера. Секундное замешательство неопытного стрелка и реакция графа оказались решающими - единственная выпущенная пуля оставил дыру в его шинели и мундире, но на теле не оставила даже царапины. Млодецкого тут же схватили.
Суд и расправа над незадачливым стрелком были весьма скорыми. Уже 21 февраля суд приговорил его к смерти через повешение. А на следующий день в 11 часов утра на Семеновском плацу при большом скоплении народа (согласно имеющимся сведениям, люди даже платили немалые по тем временам деньги, чтобы поприсутствовать) приговор был приведен в исполнение. "Народная воля", естественно, не преминула попиариться на поступке Млодецкого.
Прибыв в Северную Пальмиру, он связался со знакомыми народовльцами и предложил им свои услуги в качестве террориста. Не получив ответа (а может, просто не дождавшись его), Млодецкий решил действовать самостоятельно.
Своей целью он выбрал важную шишку - графа Михаила Лорис-Меликова благородных армянских кровей, который 14 февраля, т.е. через девять дней после устроенного Халтуриным взрыва в Зимнем дворце, возглавил только что учрежденную Верховную распорядительную комиссию и имел фактически карт-бланш в борьбе с заговорщиками.
Безрассудство Млодецкого удивляет, ведь свое нападение он решил осуществить в тот момент, когда вся столица гудела, как встревоженный улей, а полицейские продолжали облаву на террористов. Причем устранить он решил человека, который в тот момент был самым главным силовиком в Петербурге.
Подобно истинному социалисту, несостоявшийся народоволец решил приурочить свою громкую акцию к круглой дате - на 19 февраля приходилась годовщина отмены крепостного права. Однако в тот день ему не удалось встретить Лорис-Меликова. Рандеву случилось днем позже.
История умалчивает о том, перемещался ли высокопоставленный чиновник по городу в сопровождении охраны. Известно лишь, что Млодецкий дожидался того прямо возле его дома. В тот момент, когда Лорис-Меликов выходил из экипажа, террорист бросился к нему, целясь из револьвера. Секундное замешательство неопытного стрелка и реакция графа оказались решающими - единственная выпущенная пуля оставил дыру в его шинели и мундире, но на теле не оставила даже царапины. Млодецкого тут же схватили.
Суд и расправа над незадачливым стрелком были весьма скорыми. Уже 21 февраля суд приговорил его к смерти через повешение. А на следующий день в 11 часов утра на Семеновском плацу при большом скоплении народа (согласно имеющимся сведениям, люди даже платили немалые по тем временам деньги, чтобы поприсутствовать) приговор был приведен в исполнение. "Народная воля", естественно, не преминула попиариться на поступке Млодецкого.
Загадочный террорист Николай Санковский
Западные окраины Российской империи в конце XIX века стали настоящей кузницей террористических кадров. Польша, Беларусь, Украина - именно оттуда нескончаемой вереницей тянулись в крупные города ненавидевшие царский режим и крайне амбициозные в своей ненависти молодые люди, готовые использовать в своей борьбе любые средства.
Среди них было немало евреев, что вполне объяснимо, учитывая тот факт, что их права были достаточно сильно ограничены. Однако и других недовольных хватало, ведь за неполное столетие, минувшее с момента окончательного раздела и оккупации Россией части Речи Посполитой, царские войска дважды (в 1830-31 и 1863-64 годах) топили в крови т.н. "польские" восстания.
В этом контексте любопытна история польского шляхтича Николая Санковского, который в ноябре 1881 года совершил покушение на приближенного к императору Александру III (возглавлял его службу охраны) генерала Петра Черевина, занимавшего пост товарища министра внутренних дел.
К сожалению, достоверной информации о Санковском сохранилось не так много. Тем не менее, с уверенностью можно сказать, что он родился в 1851 году в Брест-Литовске (сегодня это просто беларуский город Брест) в не слишком богатой шляхецкой семье. По всей видимости, ближайшие родственники парня принимали участие в восстании 1863-64 годов, иначе чем можно объяснить тот факт, что к конце 1860-х он оказался среди учащихся гимназии в городе Вельск, что в суровой и не слишком гостеприимной Вологодской губернии, которая традиционно служила одним из популярных мест ссылки различных бунтарей?
Учебное заведение, кстати, Санковский так и не закончил, покинув его не по своей воле из-за, поговаривали, достаточно непростого нрава. Для таких товарищей едва ли не единственным прибежищем оставалась армия, в ряды которой молодой человек скоро влился. Правда, и там не заладилось - Санковский постоянно получал взыскания из-за проблем с дисциплиной.
Доподлинно неизвестно, имел ли будущий террорист какие-либо отношения с представителями популярных в те времена революционных организаций, и насколько восприимчив он был к идеям народничества, анархизма и социализма. Можно лишь сказать, что после покушения на Черевина от него открестились все радикальные революционные организации, назвав террористом-одиночкой.
Западные окраины Российской империи в конце XIX века стали настоящей кузницей террористических кадров. Польша, Беларусь, Украина - именно оттуда нескончаемой вереницей тянулись в крупные города ненавидевшие царский режим и крайне амбициозные в своей ненависти молодые люди, готовые использовать в своей борьбе любые средства.
Среди них было немало евреев, что вполне объяснимо, учитывая тот факт, что их права были достаточно сильно ограничены. Однако и других недовольных хватало, ведь за неполное столетие, минувшее с момента окончательного раздела и оккупации Россией части Речи Посполитой, царские войска дважды (в 1830-31 и 1863-64 годах) топили в крови т.н. "польские" восстания.
В этом контексте любопытна история польского шляхтича Николая Санковского, который в ноябре 1881 года совершил покушение на приближенного к императору Александру III (возглавлял его службу охраны) генерала Петра Черевина, занимавшего пост товарища министра внутренних дел.
К сожалению, достоверной информации о Санковском сохранилось не так много. Тем не менее, с уверенностью можно сказать, что он родился в 1851 году в Брест-Литовске (сегодня это просто беларуский город Брест) в не слишком богатой шляхецкой семье. По всей видимости, ближайшие родственники парня принимали участие в восстании 1863-64 годов, иначе чем можно объяснить тот факт, что к конце 1860-х он оказался среди учащихся гимназии в городе Вельск, что в суровой и не слишком гостеприимной Вологодской губернии, которая традиционно служила одним из популярных мест ссылки различных бунтарей?
Учебное заведение, кстати, Санковский так и не закончил, покинув его не по своей воле из-за, поговаривали, достаточно непростого нрава. Для таких товарищей едва ли не единственным прибежищем оставалась армия, в ряды которой молодой человек скоро влился. Правда, и там не заладилось - Санковский постоянно получал взыскания из-за проблем с дисциплиной.
Доподлинно неизвестно, имел ли будущий террорист какие-либо отношения с представителями популярных в те времена революционных организаций, и насколько восприимчив он был к идеям народничества, анархизма и социализма. Можно лишь сказать, что после покушения на Черевина от него открестились все радикальные революционные организации, назвав террористом-одиночкой.
Поэтому о мотивах Санковского можно только догадываться и выдвигать предположения. Весьма вероятным кажется, если факт ссылки его семьи за участие в антироссийском восстании действительно имел место, что молодой человек решил поквитаться с царским режимом и выбрал в качестве своей цели Черевина, который прямо ассоциировался с царским репрессивным аппаратом.
Не до конца понятна роль в покушении некоего петербургского мещанина Павла Мельникова, который, как писала тогдашняя российская пресса, оказался рядом с Санковским в трудный период его жизни (тот, как говорится, хотел совершить самоубийство) и подбросил ему идею сделать это с пользой для общества.
Как бы там ни было, но цель была определена, и Санковский начал приготовления к покушению. Он приобрел пятизарядный бельгийский револьвер "Бульдог", узнал, где принимает посетителей Черевин и написал письмо, которое намеревался использовать в качестве приманки для того, чтобы подойти к генералу на расстояние выстрела.
Когда все было готово (13 ноября 1881 года), он направился прямиком в приемную Черевина, где проявил настойчивость и добился аудиенции у генерала, причем выглядел настолько убедительно, что сумел даже избежать обязательного в таких случаях обыска. Едва дверь в рабочий кабинет чиновника закрылась, как Санковский выхватил револьвер и выстрелил в него с расстояния нескольких шагов.
Удивительно, но пуля прошла мимо, оставив лишь дыру в сюртуке генерала. Тот, будучи ветераном нескольких войн, мгновенно сориентировался и сумел не допустить второго выстрела, обезоружив нападавшего.
Черевин, как утверждали современники, несмотря на грозившую ему смертельную опасность, был настроен достаточно миролюбиво, и хотел лишь высечь Санковского розгами, но не все зависело лишь от его желания. За полгода до этого, как мы помним, народовольцы успешно покусились на жизнь Александра II, а потому власти не были настроены идти даже на малейший компромисс в делах, имевших признаки терроризма.
Это, во многом, и предопределило жесткий приговор Санковскому (смертная казнь, замененная позже на пожизненную каторгу) и Мельникову (20 лет каторги). Отбывать наказание его направили как можно дальше от столицы - на Дальний Восток - сначала на Кару, а затем в Акатуй. Там снова дали о себе знать его хронические проблемы с дисциплиной, из-за которых осужденный регулярно попадала в карцер. Во время одного из таких заключений, 13 ноября 1890 года, он наложил на себя руки.
На фото - из такого "Бульдога" Санковский стрелял в Черевина
Не до конца понятна роль в покушении некоего петербургского мещанина Павла Мельникова, который, как писала тогдашняя российская пресса, оказался рядом с Санковским в трудный период его жизни (тот, как говорится, хотел совершить самоубийство) и подбросил ему идею сделать это с пользой для общества.
Как бы там ни было, но цель была определена, и Санковский начал приготовления к покушению. Он приобрел пятизарядный бельгийский револьвер "Бульдог", узнал, где принимает посетителей Черевин и написал письмо, которое намеревался использовать в качестве приманки для того, чтобы подойти к генералу на расстояние выстрела.
Когда все было готово (13 ноября 1881 года), он направился прямиком в приемную Черевина, где проявил настойчивость и добился аудиенции у генерала, причем выглядел настолько убедительно, что сумел даже избежать обязательного в таких случаях обыска. Едва дверь в рабочий кабинет чиновника закрылась, как Санковский выхватил револьвер и выстрелил в него с расстояния нескольких шагов.
Удивительно, но пуля прошла мимо, оставив лишь дыру в сюртуке генерала. Тот, будучи ветераном нескольких войн, мгновенно сориентировался и сумел не допустить второго выстрела, обезоружив нападавшего.
Черевин, как утверждали современники, несмотря на грозившую ему смертельную опасность, был настроен достаточно миролюбиво, и хотел лишь высечь Санковского розгами, но не все зависело лишь от его желания. За полгода до этого, как мы помним, народовольцы успешно покусились на жизнь Александра II, а потому власти не были настроены идти даже на малейший компромисс в делах, имевших признаки терроризма.
Это, во многом, и предопределило жесткий приговор Санковскому (смертная казнь, замененная позже на пожизненную каторгу) и Мельникову (20 лет каторги). Отбывать наказание его направили как можно дальше от столицы - на Дальний Восток - сначала на Кару, а затем в Акатуй. Там снова дали о себе знать его хронические проблемы с дисциплиной, из-за которых осужденный регулярно попадала в карцер. Во время одного из таких заключений, 13 ноября 1890 года, он наложил на себя руки.
На фото - из такого "Бульдога" Санковский стрелял в Черевина
Хочемо вам порекомендувати спільноту нашого близького українського побратима!
Там ви завжди знайдете яскраві кадри військових конфліктів, вуличних протестів, аналітику останніх подій, атмосферні пости, цитати, цікаві матеріали (література, музика, відео, посилання на статті).
Ще автор спільноти захоплюється тематикою інформаційної безпеки та ділиться своїми знаннями та досвідом.
www.tgoop.com/morgenxshtern
Там ви завжди знайдете яскраві кадри військових конфліктів, вуличних протестів, аналітику останніх подій, атмосферні пости, цитати, цікаві матеріали (література, музика, відео, посилання на статті).
Ще автор спільноти захоплюється тематикою інформаційної безпеки та ділиться своїми знаннями та досвідом.
www.tgoop.com/morgenxshtern
Террорист Попко устраивает кровавую баню в Киеве
История терроризма в Российской империи настолько объемна и многогранна, что мы будем периодически перескакивать с одного события на другое, на несколько лет вперед и назад, без соблюдения четкой и строгой хронологии, как это было при рассмотрении других стран. На бескрайних просторах северной Евразии действительно происходило много интересного.
Сегодня мы совершим прыжок во времени и окажемся в Киеве на углу Крещатика и Бульварной улицы (сегодня это бульвар Тараса Шевченко) теплым вечером 24 мая 1878 года. Как раз в этот момент здесь неспешно прогуливался адъютант Киевского губернского жандармского управления барон Густав фон Гейкинг из древнего курляндского рода.
Жандармы и радикальные революционеры, как мы знаем, находились, мягко говоря, в весьма неприязненных отношениях - одна из первостепенных задач первых из них заключалась в предотвращении преступлений против государственного строя, на которых специализировались вторые. Вполне естественно, что вставшие на тропу войны революционеры в уличной герилье стремились нанести жандармам максимальный урон, нередко в качестве своей цели выбирая их начальников.
Одним из них не посчастливилось стать упомянутому выше Гейкингу. Во время его нахождения во главе Киевской жандармерии (с 1874 года) в городе появились первые группы заговорщиков, которые разочаровались в просветительской и пропагандистской деятельности и были готовы перейти к "прямому действию". Таковыми, к примеру, были последователи Бакунина, известные под кричащей вывеской "Южные или Киевские бунтари". Они готовились к настоящей войне, в чем убедились нагрянувшие с обыском на одну из конспиративных квартир жандармы, которые, кроме ареста нескольких десятков человек, изъяли холодное и огнестрельное оружие, а также немало взрывчатки.
В итоге, "Южные бунтари" вынужденно самораспустились, но на руинах их кружка возникла куда более опасная организация, лидеры которой учли многие из совершенных ошибок. Верховодил Валериан Осинский, один из организаторов воссозданной в 1876 году "Земли и воли" и глава "Южного исполнительного комитета", имевшего крайне радикальную программу, в которой нашлось место и откровенно террористическим методам ведения борьбы.
Именно Осинский приложил руку к волне терактов, которые прокатились по Киеву ближе к концу 1870-х и потрясли горожан и городские (а также, возможно, имперские) власти.
Первый блин, как это часто водится, вышел комом - 23 февраля 1878 года боевики группы Осинского не сумели лишить жизни товарища прокурора Котляревского (хотя и стреляли в упор). Однако уже второе нападение принесло им желанный результат, которым было убийство упомянутого в самом начале Гейкинга.
Шеф киевских жандармов пребывал в безмятежном настроении, дыша свежим воздухом в обществе одного из своих приятелей. В то время царские чиновники еще не имели привычки боязливо оглядываться по сторонам - едва уловимая волна террора не успела перерасти в цунами. А потому террористу не составило труда подойти к барону практически вплотную.
На фото - Валериан Осинский
История терроризма в Российской империи настолько объемна и многогранна, что мы будем периодически перескакивать с одного события на другое, на несколько лет вперед и назад, без соблюдения четкой и строгой хронологии, как это было при рассмотрении других стран. На бескрайних просторах северной Евразии действительно происходило много интересного.
Сегодня мы совершим прыжок во времени и окажемся в Киеве на углу Крещатика и Бульварной улицы (сегодня это бульвар Тараса Шевченко) теплым вечером 24 мая 1878 года. Как раз в этот момент здесь неспешно прогуливался адъютант Киевского губернского жандармского управления барон Густав фон Гейкинг из древнего курляндского рода.
Жандармы и радикальные революционеры, как мы знаем, находились, мягко говоря, в весьма неприязненных отношениях - одна из первостепенных задач первых из них заключалась в предотвращении преступлений против государственного строя, на которых специализировались вторые. Вполне естественно, что вставшие на тропу войны революционеры в уличной герилье стремились нанести жандармам максимальный урон, нередко в качестве своей цели выбирая их начальников.
Одним из них не посчастливилось стать упомянутому выше Гейкингу. Во время его нахождения во главе Киевской жандармерии (с 1874 года) в городе появились первые группы заговорщиков, которые разочаровались в просветительской и пропагандистской деятельности и были готовы перейти к "прямому действию". Таковыми, к примеру, были последователи Бакунина, известные под кричащей вывеской "Южные или Киевские бунтари". Они готовились к настоящей войне, в чем убедились нагрянувшие с обыском на одну из конспиративных квартир жандармы, которые, кроме ареста нескольких десятков человек, изъяли холодное и огнестрельное оружие, а также немало взрывчатки.
В итоге, "Южные бунтари" вынужденно самораспустились, но на руинах их кружка возникла куда более опасная организация, лидеры которой учли многие из совершенных ошибок. Верховодил Валериан Осинский, один из организаторов воссозданной в 1876 году "Земли и воли" и глава "Южного исполнительного комитета", имевшего крайне радикальную программу, в которой нашлось место и откровенно террористическим методам ведения борьбы.
Именно Осинский приложил руку к волне терактов, которые прокатились по Киеву ближе к концу 1870-х и потрясли горожан и городские (а также, возможно, имперские) власти.
Первый блин, как это часто водится, вышел комом - 23 февраля 1878 года боевики группы Осинского не сумели лишить жизни товарища прокурора Котляревского (хотя и стреляли в упор). Однако уже второе нападение принесло им желанный результат, которым было убийство упомянутого в самом начале Гейкинга.
Шеф киевских жандармов пребывал в безмятежном настроении, дыша свежим воздухом в обществе одного из своих приятелей. В то время царские чиновники еще не имели привычки боязливо оглядываться по сторонам - едва уловимая волна террора не успела перерасти в цунами. А потому террористу не составило труда подойти к барону практически вплотную.
На фото - Валериан Осинский
Несколько слов надо сказать о том, кому Осинский доверил стать исполнителем столь деликатного поручения. Знакомьтесь - Григорий Попко (псевдоним Голопупенко) 1852 года рождения, народник с многолетним стажем и убийца (в 1875 году он лишил жизни рабочего Василия Тавлеева, которого революционеры подозревали в доносительстве). Одним словом, подходящая кандидатура.
На дело Попко-Голопупенко вышел вооруженным до зубов - с кинжалом и револьвером. Он решил все сделать тихо и скрыться в вечерних сумерках. Если бы Гейкинг был один, то так, наверняка, и получилось бы. Террорист подошел к нему сзади и вогнал лезвие в спину. Увидев оседающего на землю жандарма, его спутник, чиновник Вощинин, громко закричал. В погоню за убийцей сразу же бросилось несколько прохожих.
Самым быстрым оказался 15-летний Федор Процкин, которого Попко отпугнул выстрелом из револьвера. Крестьянину Филиппу Виленскому повезло меньше - его пуля сразила наповал. Счастья попытал и городовой Чиж, но, раненый, остался лежать на мостовой. Больше смельчаков не нашлось, и террорист скрылся в темноте.
Несчастный Гейкинг, проведя несколько дней в агонии, 29 мая скончался в одной из киевских больниц. Судьба его убийц сложилась по-разному, но тоже с печальным концом.
Непосредственный исполнитель убийства, Григорий Попко, скрывался от правосудия совсем недолго - уже в августе того же года он был задержан в Одессе. Суд над ним состоялся в рамках громкого "Процесса 28-ми" в августе 1879 года. Террористу был вынесен смертный приговор, который вскоре был заменен на пожизненную каторгу. Прожил в неволе он относительно недолго, скончавшись от популярного среди арестантов туберкулеза весной 1885 года.
Валериан Осинский, организатор киевский террористов, пробыл на воле на полгода дольше, нежели Попко, причем из Киева он и не думал делать ноги. Он чувствовал себя достаточно вольготно, свободно перемещаясь по улицам губернской столицы и планируя новые нападения, однако 25 января 1879 года этому был положен конец. Осинского попытались задержать, он оказал сопротивление, но, в конце концов, был скручен и помещен за решетку. Суд не стал с ним миндальничать и 7 мая приговорил к расстрелу. Александр II не согласился с таким вердиктом и заменил расстрел на виселицу (наверное, это нельзя назвать удовлетворением поданного прошения о помиловании).
Таким образом, с "Южным исполнительным комитетом" было покончено. Однако на смену ему уже толпились новые, свежие и все более агрессивные группы террористов.
На фото - Григорий Попко
На дело Попко-Голопупенко вышел вооруженным до зубов - с кинжалом и револьвером. Он решил все сделать тихо и скрыться в вечерних сумерках. Если бы Гейкинг был один, то так, наверняка, и получилось бы. Террорист подошел к нему сзади и вогнал лезвие в спину. Увидев оседающего на землю жандарма, его спутник, чиновник Вощинин, громко закричал. В погоню за убийцей сразу же бросилось несколько прохожих.
Самым быстрым оказался 15-летний Федор Процкин, которого Попко отпугнул выстрелом из револьвера. Крестьянину Филиппу Виленскому повезло меньше - его пуля сразила наповал. Счастья попытал и городовой Чиж, но, раненый, остался лежать на мостовой. Больше смельчаков не нашлось, и террорист скрылся в темноте.
Несчастный Гейкинг, проведя несколько дней в агонии, 29 мая скончался в одной из киевских больниц. Судьба его убийц сложилась по-разному, но тоже с печальным концом.
Непосредственный исполнитель убийства, Григорий Попко, скрывался от правосудия совсем недолго - уже в августе того же года он был задержан в Одессе. Суд над ним состоялся в рамках громкого "Процесса 28-ми" в августе 1879 года. Террористу был вынесен смертный приговор, который вскоре был заменен на пожизненную каторгу. Прожил в неволе он относительно недолго, скончавшись от популярного среди арестантов туберкулеза весной 1885 года.
Валериан Осинский, организатор киевский террористов, пробыл на воле на полгода дольше, нежели Попко, причем из Киева он и не думал делать ноги. Он чувствовал себя достаточно вольготно, свободно перемещаясь по улицам губернской столицы и планируя новые нападения, однако 25 января 1879 года этому был положен конец. Осинского попытались задержать, он оказал сопротивление, но, в конце концов, был скручен и помещен за решетку. Суд не стал с ним миндальничать и 7 мая приговорил к расстрелу. Александр II не согласился с таким вердиктом и заменил расстрел на виселицу (наверное, это нельзя назвать удовлетворением поданного прошения о помиловании).
Таким образом, с "Южным исполнительным комитетом" было покончено. Однако на смену ему уже толпились новые, свежие и все более агрессивные группы террористов.
На фото - Григорий Попко
Последнее дело террориста Халтурина
Не так давно мы уже знакомились с народовольцем Степаном Халтуриным, который пытался взорвать императора Александра II непосредственное в Зимнем дворце, не преуспел в этом, но в истории российского терроризма XIX века все равно занял место самого кровавого (если считать по количеству жертв) террориста.
Несмотря на сильнейший резонанс, который вызвал в российском обществе прогремевший в самом центре столицы взрыв, Халтурину удалось выйти из воды достаточно сухим. Удивительно, но работавшим на месте теракта следователям не удалось сразу установить его причастность. Когда же они спохватились, Халтурина, который был сокрушен своей неудачей, уже и след простыл - транзитом через Москву он перебрался на юг тогдашней Российской империи, обосновавшись в гостеприимной Одессе.
Понятное дело, что на новом месте революционер вовсе не собирался нежиться на черноморских пляжах. К тому же, после совершенного теракта его авторитет в глазах соратников резко вырос, причем настолько, что после убийства Александра II Халтурин был принят в члены исполнительного комитета "Народной воли". Он горел желанием оправдать эту честь и реабилитироваться за неудачное покушение на императора.
Однако прошло два года, прежде чем Халтурин снова вышел на тропу террора. Все это время ему приходилось довольствоваться важной, но, все-таки, несравнимой с бурлящими адреналином террористическими атаками монотонной работой - пропагандой радикальных идей среди одесских рабочих. Ее результаты не всегда были удовлетворительными, а потому неудачливый цареубийца с радостью воспринял поставленную перед ним новую задачу - ликвидировать изрядно намозолившего глаза местным революционерам прокурора Василия Стрельникова, который не на шутку эффективно справлялся с порученным ему искоренением революционных настроений в Одессе.
Стрельников вообще был крепким орешком. Направленный лично Александром III для наведения порядка в Юго-Западном (Киевская, Волынская и Подольская губернии) и Южном (Харьковская и Херсонская губернии) крае, он сразу взял с места в карьер, отдавая предпочтение кнуту перед пряником. Эффективность его действий была столь высока, что в революционных кругах было принято решение о ликвидации опостылевшего прокурора.
Привести приговор в исполнение было поручено Халтурину и его товарищу Николаю Желвакову, еще одному народовольцу со стажем (член организации с осени 1880 года). Подобно Халтурину, Желваков после убийства Александра II также промышлял пропагандистской деятельностью в южных областях империи - преимущественно, в Ростове-на-Дону. Деятельное участие в планировании и подготовке покушения приняла опытная террористка Вера Фигнер (в 1880 и 1881 годах была в рядах заговорщиков, пытавшихся убить Александра II).
На фото - Николай Желваков
Не так давно мы уже знакомились с народовольцем Степаном Халтуриным, который пытался взорвать императора Александра II непосредственное в Зимнем дворце, не преуспел в этом, но в истории российского терроризма XIX века все равно занял место самого кровавого (если считать по количеству жертв) террориста.
Несмотря на сильнейший резонанс, который вызвал в российском обществе прогремевший в самом центре столицы взрыв, Халтурину удалось выйти из воды достаточно сухим. Удивительно, но работавшим на месте теракта следователям не удалось сразу установить его причастность. Когда же они спохватились, Халтурина, который был сокрушен своей неудачей, уже и след простыл - транзитом через Москву он перебрался на юг тогдашней Российской империи, обосновавшись в гостеприимной Одессе.
Понятное дело, что на новом месте революционер вовсе не собирался нежиться на черноморских пляжах. К тому же, после совершенного теракта его авторитет в глазах соратников резко вырос, причем настолько, что после убийства Александра II Халтурин был принят в члены исполнительного комитета "Народной воли". Он горел желанием оправдать эту честь и реабилитироваться за неудачное покушение на императора.
Однако прошло два года, прежде чем Халтурин снова вышел на тропу террора. Все это время ему приходилось довольствоваться важной, но, все-таки, несравнимой с бурлящими адреналином террористическими атаками монотонной работой - пропагандой радикальных идей среди одесских рабочих. Ее результаты не всегда были удовлетворительными, а потому неудачливый цареубийца с радостью воспринял поставленную перед ним новую задачу - ликвидировать изрядно намозолившего глаза местным революционерам прокурора Василия Стрельникова, который не на шутку эффективно справлялся с порученным ему искоренением революционных настроений в Одессе.
Стрельников вообще был крепким орешком. Направленный лично Александром III для наведения порядка в Юго-Западном (Киевская, Волынская и Подольская губернии) и Южном (Харьковская и Херсонская губернии) крае, он сразу взял с места в карьер, отдавая предпочтение кнуту перед пряником. Эффективность его действий была столь высока, что в революционных кругах было принято решение о ликвидации опостылевшего прокурора.
Привести приговор в исполнение было поручено Халтурину и его товарищу Николаю Желвакову, еще одному народовольцу со стажем (член организации с осени 1880 года). Подобно Халтурину, Желваков после убийства Александра II также промышлял пропагандистской деятельностью в южных областях империи - преимущественно, в Ростове-на-Дону. Деятельное участие в планировании и подготовке покушения приняла опытная террористка Вера Фигнер (в 1880 и 1881 годах была в рядах заговорщиков, пытавшихся убить Александра II).
На фото - Николай Желваков
Столь опытная компания, члены которой наверняка проанализировали свои прошлые ошибки, имела все для достижения поставленной цели, и, забегая вперед, в реализации своего плана преуспела.
30 марта 1882 года, после нескольких месяцев подготовки и наблюдения за Стрельниковым, Халтурин и Желваков вышли на охоту. Они знали, что после обеда прокурор любил прогуливаться по Николаевскому (ныне Приморскому) бульвару в самом центре Одессы. Так было и в тот день. Стрельников, расслабившись и наслаждаясь хорошей погодой, сел на скамейку.
И опять обратим внимание на тот факт, что, несмотря на введенное в городе чрезвычайное положение и, в целом, достаточно напряженную ситуацию, столь влиятельный человек не озаботился охраной. Что и стоило ему жизни.
Желваков без помех подошел к Стрельникову сзади и выстрелил ему в затылок с расстояния нескольких шагов. На бульваре было многолюдно, но прохожие были ошарашены произошедшим и позволили убийце без помех бежать с места преступления. Проблема, однако, заключалась в том, что Халтурин на бричке ждал своего товарища на достаточно почтительном расстоянии в конце бульвара. Отойдя от шока, свидетели нападения подняли крик, и за Желваковым устремилась многолюдная погоня.
Желая помочь ему, Халтурин спешился и, выхватив револьвер, побежал навстречу, намереваясь выстрелами разогнать преследователей. Возможно, это и сработало бы, но некстати террорист споткнулся, упал и выронил свой огнестрел. Подоспевшие преследователи без проблем скрутили обоих террористов.
Военно-полевой суд был скорым и безжалостным - спустя 4 дня, Халтурин и Желваков, которые так и не назвали своих настоящих имен, были повешены во дворе Одесского тюремного замка. Столь скорой расправы потребовал сам Александр III, которому нельзя было отказать. Личность убийц Стрельникова была установлена лишь через два месяца.
Так получилось, что в пантеоне революционеров-социалистов Степан Халтурин занял одно из наиболее видных мест. Следует отметить тот факт, что кабинет Ленина в Кремле украшали два горельефа, один из которых принадлежал именно Халтурину (второй - Карлу Марксу). Улиц же Халтурина на просторах бывшего Союза было просто не счесть (многие из них сохранились и по сей день).
На фото - место казни Халтурина и Желвакова
30 марта 1882 года, после нескольких месяцев подготовки и наблюдения за Стрельниковым, Халтурин и Желваков вышли на охоту. Они знали, что после обеда прокурор любил прогуливаться по Николаевскому (ныне Приморскому) бульвару в самом центре Одессы. Так было и в тот день. Стрельников, расслабившись и наслаждаясь хорошей погодой, сел на скамейку.
И опять обратим внимание на тот факт, что, несмотря на введенное в городе чрезвычайное положение и, в целом, достаточно напряженную ситуацию, столь влиятельный человек не озаботился охраной. Что и стоило ему жизни.
Желваков без помех подошел к Стрельникову сзади и выстрелил ему в затылок с расстояния нескольких шагов. На бульваре было многолюдно, но прохожие были ошарашены произошедшим и позволили убийце без помех бежать с места преступления. Проблема, однако, заключалась в том, что Халтурин на бричке ждал своего товарища на достаточно почтительном расстоянии в конце бульвара. Отойдя от шока, свидетели нападения подняли крик, и за Желваковым устремилась многолюдная погоня.
Желая помочь ему, Халтурин спешился и, выхватив револьвер, побежал навстречу, намереваясь выстрелами разогнать преследователей. Возможно, это и сработало бы, но некстати террорист споткнулся, упал и выронил свой огнестрел. Подоспевшие преследователи без проблем скрутили обоих террористов.
Военно-полевой суд был скорым и безжалостным - спустя 4 дня, Халтурин и Желваков, которые так и не назвали своих настоящих имен, были повешены во дворе Одесского тюремного замка. Столь скорой расправы потребовал сам Александр III, которому нельзя было отказать. Личность убийц Стрельникова была установлена лишь через два месяца.
Так получилось, что в пантеоне революционеров-социалистов Степан Халтурин занял одно из наиболее видных мест. Следует отметить тот факт, что кабинет Ленина в Кремле украшали два горельефа, один из которых принадлежал именно Халтурину (второй - Карлу Марксу). Улиц же Халтурина на просторах бывшего Союза было просто не счесть (многие из них сохранились и по сей день).
На фото - место казни Халтурина и Желвакова
Единственное, но так и не доведенное до конца, покушение на Александра III, и причем тут Ленин
После бурного правления Александра II с трагическим финалом, во время которого зародился и впервые попробовал себя в деле российский терроризм, наступило временное затишье. Как раз на этот период пришлось царствование Александра III, которое в плане безопасности стало настоящей отдушиной перед террористическим цунами начала XX века.
В отличие от своего предшественника, на жизнь которого было совершено по меньшей мере семь покушений, Александр III был избавлен от такого рода волнений. Террористы лишь раз акцентированно попытались приблизиться к нему, но были остановлены еще на относительно дальних подступах. Об этом сегодня и поговорим.
Самыми первыми организованными российскими террористами стали агрессивные революционеры-народники из организации "Народная воля". Именно выходцы из этой организации, в том числе те из них, кто действовал в родственных по духу региональных народнических группах (кружках), а также вдохновляемые народовльческой идеологией одиночки, несли ответственность за львиную долю совершенных в России того времени терактов.
Разгром "Народной воли" сразу же после убийства Александра II вынудил оставшихся на свободе членов организации пересмотреть тактику своих действий - переместившись из столицы в регионы и разбившись на ряд небольших, часто не связанных друг с другом групп, организация утратила большую часть своего террористического потенциала. Отныне пределом мечтаний революционеров было покушение на губернатора, градоначальника или местного силовика.
Лишь однажды народовольцы попытались замахнуться на жизнь царя, однако, не в пример своим куда более эффективным предшественникам, не сумели не то чтобы сделать выстрел или привести в действие "адскую машину", но даже выйти на огневые позиции.
В самом конце 1886 года в Санкт-Петербурге был основан очередной народнический кружок, участники которого решили выделиться среди других своим названием, как бы намекнув на то, чем собираются заняться в обозримом будущем. "Террористическая фракция Народной воли" - мощно ведь звучит, не правда ли?
Кому-то такая вывеска могла показаться позерством, но членам кружка действительно была мила идея ультранасилия. Более того, они мечтали замахнуться на жизнь самого императора, желая тем самым если не спровоцировать народное восстание, то хотя бы отомстить за своих товарищей, многие из которых были казнены или лишены свободы в течение последних нескольких лет. Причем не только мечтали, но и предпринимали конкретные действия в данном направлении.
"Террористическая фракция Народной воли" состояла преимущественно из студентов столичных вузов, среди которых были весьма любопытные личности - в частности, одним из руководителей кружка был Александр Ульянов, старший брат небезызвестного Владимира Ильича. Пикантности добавляет тот факт, что одним из соратников Ульянова-старшего был Бронислав Пилсудски, младший брат которого Юзеф несколько десятилетий спустя разгромит на подступах к Варшаве красные полчища Ульянова-младшего.
После бурного правления Александра II с трагическим финалом, во время которого зародился и впервые попробовал себя в деле российский терроризм, наступило временное затишье. Как раз на этот период пришлось царствование Александра III, которое в плане безопасности стало настоящей отдушиной перед террористическим цунами начала XX века.
В отличие от своего предшественника, на жизнь которого было совершено по меньшей мере семь покушений, Александр III был избавлен от такого рода волнений. Террористы лишь раз акцентированно попытались приблизиться к нему, но были остановлены еще на относительно дальних подступах. Об этом сегодня и поговорим.
Самыми первыми организованными российскими террористами стали агрессивные революционеры-народники из организации "Народная воля". Именно выходцы из этой организации, в том числе те из них, кто действовал в родственных по духу региональных народнических группах (кружках), а также вдохновляемые народовльческой идеологией одиночки, несли ответственность за львиную долю совершенных в России того времени терактов.
Разгром "Народной воли" сразу же после убийства Александра II вынудил оставшихся на свободе членов организации пересмотреть тактику своих действий - переместившись из столицы в регионы и разбившись на ряд небольших, часто не связанных друг с другом групп, организация утратила большую часть своего террористического потенциала. Отныне пределом мечтаний революционеров было покушение на губернатора, градоначальника или местного силовика.
Лишь однажды народовольцы попытались замахнуться на жизнь царя, однако, не в пример своим куда более эффективным предшественникам, не сумели не то чтобы сделать выстрел или привести в действие "адскую машину", но даже выйти на огневые позиции.
В самом конце 1886 года в Санкт-Петербурге был основан очередной народнический кружок, участники которого решили выделиться среди других своим названием, как бы намекнув на то, чем собираются заняться в обозримом будущем. "Террористическая фракция Народной воли" - мощно ведь звучит, не правда ли?
Кому-то такая вывеска могла показаться позерством, но членам кружка действительно была мила идея ультранасилия. Более того, они мечтали замахнуться на жизнь самого императора, желая тем самым если не спровоцировать народное восстание, то хотя бы отомстить за своих товарищей, многие из которых были казнены или лишены свободы в течение последних нескольких лет. Причем не только мечтали, но и предпринимали конкретные действия в данном направлении.
"Террористическая фракция Народной воли" состояла преимущественно из студентов столичных вузов, среди которых были весьма любопытные личности - в частности, одним из руководителей кружка был Александр Ульянов, старший брат небезызвестного Владимира Ильича. Пикантности добавляет тот факт, что одним из соратников Ульянова-старшего был Бронислав Пилсудски, младший брат которого Юзеф несколько десятилетий спустя разгромит на подступах к Варшаве красные полчища Ульянова-младшего.
Но вернемся в 1887 год, когда террористы-народовольцы намеревались лишить жизни второго царственного Александра подряд. Интересно, что задуманное они решили совершить 1 марта - в тот самый день, когда бомба, брошенная Игнатием Гриневецким, взорвалась у ног Александра II. С новым императором решили расправиться подобным образом.
Проблема, однако, заключалась в том, что, в отличие от своих предшественников, народовольцы нового поколения не могли похвастаться отлаженной конспирацией. В результате, многие из них оказались под полицейским наблюдением задолго до предпринятой ими попытки покушения. Как следует из полицейской записки, трое террористов - Пахом Андреюшкин, Василий Генералов и Василий Осипанов - еще 28 февраля были замечены разгуливающими в течение нескольких часов по Невскому проспекту, причем под верхней одеждой они явно прятали что-то тяжелое.
Странно, что полицейских это не насторожило настолько, чтобы арестовать подозрительных молодых людей. Вероятно, несколько лет относительного спокойствия слегка притупили их бдительность. Однако, увидев на следующий день тех же студентов, все так же прятавших нечто под шинелями, они около 11 часов утра к ним, наконец, подошли. Скрываемые тяжелые предметы предсказуемо оказались начиненными динамитом и наполненными стрихнином свинцовыми пулями взрывными устройствами, одно из них замаскированное под книгу.
Во время допроса один из задержанных признался, что их целью был сам "государь император". Тут же начались аресты. Поскольку практически вся группа находилась под полицейским надзором, для этого не потребовалось много времени. В сжатые сроки арестован был практически весь актив "Террористической фракции Народной воли".
Дальше события развивались обычным в таких ситуациях путем - за покушение на монарха, пусть даже не доведенное до конца, полагалась высшая мера наказания. Все 15 задержанных по этому громкому делу были оперативно судимы 15-19 апреля все того же 1887 года. Андреюшкин, Генералов и Осипанов, а также лидеры кружка Ульянов-старший и Шевырёв, получили по максимуму и 20 мая были повешены во дворе Шлиссельбургской крепости.
Все это не могло пройти мимо подростка Володи Ульянова, которому к этому моменту уже стукнуло 17 лет, и наверняка произвело на него неизгладимое впечатление, во многом определившее не только его собственную судьбу, но и весь ход истории.
На фото - несостоявшиеся убийцы Александра III (слева направо - Андреюшкин, Генералов, Осипанов, Ульянов)
Проблема, однако, заключалась в том, что, в отличие от своих предшественников, народовольцы нового поколения не могли похвастаться отлаженной конспирацией. В результате, многие из них оказались под полицейским наблюдением задолго до предпринятой ими попытки покушения. Как следует из полицейской записки, трое террористов - Пахом Андреюшкин, Василий Генералов и Василий Осипанов - еще 28 февраля были замечены разгуливающими в течение нескольких часов по Невскому проспекту, причем под верхней одеждой они явно прятали что-то тяжелое.
Странно, что полицейских это не насторожило настолько, чтобы арестовать подозрительных молодых людей. Вероятно, несколько лет относительного спокойствия слегка притупили их бдительность. Однако, увидев на следующий день тех же студентов, все так же прятавших нечто под шинелями, они около 11 часов утра к ним, наконец, подошли. Скрываемые тяжелые предметы предсказуемо оказались начиненными динамитом и наполненными стрихнином свинцовыми пулями взрывными устройствами, одно из них замаскированное под книгу.
Во время допроса один из задержанных признался, что их целью был сам "государь император". Тут же начались аресты. Поскольку практически вся группа находилась под полицейским надзором, для этого не потребовалось много времени. В сжатые сроки арестован был практически весь актив "Террористической фракции Народной воли".
Дальше события развивались обычным в таких ситуациях путем - за покушение на монарха, пусть даже не доведенное до конца, полагалась высшая мера наказания. Все 15 задержанных по этому громкому делу были оперативно судимы 15-19 апреля все того же 1887 года. Андреюшкин, Генералов и Осипанов, а также лидеры кружка Ульянов-старший и Шевырёв, получили по максимуму и 20 мая были повешены во дворе Шлиссельбургской крепости.
Все это не могло пройти мимо подростка Володи Ульянова, которому к этому моменту уже стукнуло 17 лет, и наверняка произвело на него неизгладимое впечатление, во многом определившее не только его собственную судьбу, но и весь ход истории.
На фото - несостоявшиеся убийцы Александра III (слева направо - Андреюшкин, Генералов, Осипанов, Ульянов)
