В рамках курса новейшей русской прозы от «Свободного университета», проводимого Татьяны Сотниковой, прочитал недавно автофикшн-книгу Натальи Громовой «Насквозь» (в журнальном варианте напечатана в «Знамени»: часть 1 и часть 2).

И это совершенно удивительная, прекрасная книга о жизни людей, не самого автора. Автофикшн здорового человека ведь тем и отличается от автофикшна курильщика, который «делает» зацикленная исключительно на своём чересчур травмированном «Я» наша молодёжь, что он прежде всего о людях, об эпохе, о жизни вообще – вот как у Громовой в «Насквозь».

И вот оттуда отрывок, который идеально рифмуется со всей книгой:

«Судьба – она где? Как работают её сцепления? Мы не видим, как человек, взаимодействуя с другим, меняет рисунок происходящего в мире, мы видим только некий результат. Что определяет движение внутреннего механизма жизни?

Вот некий человек вошёл, как в кадр, в твою жизнь – и всё начинает меняться. Это произошло по твоему желанию? Или так должно быть? А сколько прошли мимо – как дождь или снег – и ничего не случилось. Есть ли какие-то законы, которые управляют событиями нашей судьбы?

Умная литература позволяет увидеть этот процесс подробно. Иная – затемняет и запутывает».

Ну и всё, ни добавить, ни прибавить, про умную литературу – особенно хорошо и тонко.

​​На днях закончил редактирование рассказа, который писал на один из фантастических конкурсов (о нём в следующем посте, не расходитесь), и подумал – народу же в канале прибавляется потихоньку, так почему бы снова не рассказать о своей методике редактирования готовых текстов?

Фишка этой методики в троекратном постепенном вычитывании написанного с помощью нескольких годных сервисов. На мой взгляд, полезно вычитывать-редачить текст не полностью, а именно кусками, так глаз меньше мылится. Скажем, я беру отрывок текста, равный двум страничкам Ворда, и окунаю его в:

1. «Орфограммку» – один из стариннейших настольных для писателей сервисов. Раньше разработчики предлагали, оплатив «Орфограммку» единожды (цена вопроса – 300 руб.), пользоваться для вычитки художественных текстов программой бесплатно примерно всегда. С недавних пор это самое «всегда» сократилось до срока в один год, но и то за такие смешные деньги весьма неплохо.

Неплохо, потому что позволяет через вкладку «Грамотность» обнаружить самые вопиющие орфографические и пунктуационные ошибки. А через вкладку «Красота» до кучи перебрать текст на тавтологию. Есть ещё вкладка «Качество» – но это чисто seo-шная приблуда, показывающая водность, частотность и прочую техническую ерунду, больше полезную для новичков-копирайтеров, для художественных текстов это не годится.

К вопросу тавтологии – тут важно не перебарщивать, то есть рьяно не полоть все однокоренные или даже одинаковые слова в близлежащих предложениях, фанатизм в этом деле не равен мастерству. В особенности это касается разговорной речи главных героев, где важнее выдерживать естественность, неформальность и уникальные стилистические особенности, характерные для того или иного персонажа.

Мне вычитка на тавтологию больше помогает не в прополке, а в абстрагировании от текста. Когда смотришь на него чуть отстранённо, видишь какие-то подчёркнутые сервисом слова, то как будто бы ощущаешь его объёмность, начинаешь ощущать на уровне визуальной тактильности (ну, не могу иначе выразить это чувство – у меня так). И выхватываешь все несуразности, лишние слова – весь лишний мусор в общем.

2. Поэтому тавтологическую вычитку «Орфограммки» я усиливаю вычиткой при помощи сервиса «Свежий взгляд». Этот сервис, который запросто добавляется в виде аддона в гуглдоки, позволяет вручную настроить параметры проверки на тавтологию. Например, задать объём текста, в рамках которого идёт проверка. Очень удобно, третий просев текста через «Свежий взгляд» позволяет навести окончательный лоск.

Ну и раз уж начал тему, вот ещё вдобавок:

3. Национальный корпус русского языка – сервис, который позволяет рыскать по художественным и публицистическим текстам всех наших классиков/современников в поисках похожего словосочетания.

Это сервис больше для любителей словесных экспериментов. То есть, если в голову приходит какой-нибудь интересный оборот или супер-яркая метафора, но ты сомневаешься, имеет ли она право на существование, всегда можешь сверить свою находку с тем, что приходило в голову другим писателям.
Вообще фильтров поиска по Корпусу вагон (см. на скрине) и объём собранных текстов просто грандиознейший.

4. А это простой телеграм-чат корректоров, собравший более тысячи специалистов по русскому языку. Ну, на самом деле, в большинстве своём там страждущие копирайтеры, журналисты и прочие пишущие люди, которые ежедневно приходят и задают вопросы о правильном написании того или иного предложения (в основном всё запросы по пунктуации, конечно).

Мой опыт общения в «Корректорской» показывает, что рекомендации и советы со ссылкой на правила русского языка тут приходят в течение 10 минут после обращения – так что, всячески рекомендую.

А кто какими ещё интересными сервисами для проверки текстов пользуется? Делитесь в комментариях.

А вот и обещанные анонсы двух конкурсов, в которых вы можете успеть поучаствовать с рассказами.

1. Секция фантастики Союза писателей СПб объявляет отбор фантастических рассказов в готовящийся сборник под рабочим названием «Будущее, которое хочется предсказывать».

Организаторы ждут тексты, в которых описывается относительно светлый, позитивный вариант будущего. По сеттингу возможны самые разные сюжеты, охватывающие самые разные стороны жизни общества в целом и каждого человека в отдельности: наука, техника, искусство, космос и даже романтические отношения. Но со значимыми для сюжета фантастическими элементами и без нарушений законодательства Российской Федерации.

Сборник безгонорарный, с ограниченным тиражом, будет издан за счёт Союза Писателей Спб. Всем, кто попадёт в список отобранных авторов, гарантирован авторский экземпляр.

К отбору принимаются только новые, не засвеченные тексты объёмом от 8 до 40 тысяч знаков, с пробелами (по счётчику Word). Не больше двух рассказов от одного человека, включая соавторские.

Окончание приёма: 31 января 2023 года, 23.59 по московскому времени. Тексты принимаются в формате doc или docx, без изощрений в шрифтах и форматах, иллюстраций и прочего наглядного материала. Но с указанными в верхнем углу первого листа именем и фамилией.

Отправлять тексты нужно по адресу [email protected]
Результаты отбора будут известны в феврале.

2. Издательство «Астрель-СПб» запускает литературный проект «Твист» и объявляет конкурс рассказов для него.

Твист – это максимально резкий и неожиданный сюжетный поворот. Твист изумляет, шокирует читателя, ставя восприятие всего текста с ног на голову. Твист в финале – это финал-неожиданность, финал-фейерверк, яркий, блестящий и запоминающийся.

Для того чтобы ваш текст был принят к рассмотрению и дальнейшей публикации, он должен соответствовать следующим требованиям:

– Это не фрагмент, не набросок и не зарисовка, а полноценный рассказ с завязкой и финалом.
– Это не документалка, не нон-фикшен, не эссе, не описание/пересказ, а художественная проза (с героями, сюжетом и миром).
– В финале рассказа обязательно есть твист (twist ending). Твист в сюжете (plot twist) также не возбраняется, но только как дополнение (количество твистов на рассказ не ограничено).
– Объём текста не превышает 1 а. л. (40 000 знаков с пробелами).
Редакция принимает в отбор тексты любого жанра и направлений (реализм, фантастика, фэнтези, драмы, юмористические рассказы, исторические сюжеты и т. д.).

Отдельным разделом проекта будут миниатюры:

– Миниатюры – микротвисты объемом не более 2000 знаков с пробелами (но с соблюдением всех остальных требований к рассказам).

ПОРЯДОК ПРОВЕДЕНИЯ КОНКУРСА:

Прием текстов для первого сезона заканчивается 1 марта 2023 года.

15 марта объявляется лонг-лист.

1 апреля объявляется состав сборника. И это не шутка.
До 30 мая – объявляются три победителя, которые получат призы.

Все тексты, прошедшие первичный отбор, попадают в лонг-лист и публикуются на платформе «Литрес». Топ-10 лучших рассказов из лонг-листа формируют шорт-лист и публикуются не только на электронной платформе, но и в печатном номере проекта.

ПРИЗЫ

Три лучших, по мнению редакции, рассказа сезона получают, помимо публикации в печатном издании, премию конкурса – 3000 рублей каждый.

Лучший рассказ по итогам трех сезонов (по итогам года) получает гран-при конкурса – 10 000 рублей.

Также по итогам года присуждается специальный приз от премии «Рукопись года» – в этой номинации побеждает текст, отобранный жюри премии.

Присылать тексты нужно на адрес [email protected]

Помимо рассказов желательно сразу указать резервные контактные данные.

#возможности #конкурсы #литература

​​Сейчас читаю книгу американки Кэтрин Зубович, доцента истории университета Буффало (штат Нью-Йорк), «Москва монументальная». Книга посвящена столичной архитектуре 20-50-х годов прошлого, и особое место в ней занимает история несостоявшегося строительства легендарной высотки Дворца Советов.

Дворец Советов – здание уникальнейшее даже в проекте. Вот каким его видели архитекторы и руководители Советской страны в начале 30-х годов: «Посетители приближаются к монументальному зданию по расширенному бульвару внизу, поднимаются по гигантской парадной лестнице и, войдя внутрь, оказываются в колоссальном помещении, вмещающем до 30 000 человек. Дворец, в котором 148 лифтов и 62 эскалатора, библиотека, насчитывающая около полумиллиона книг, амфитеатр под куполом, увенчанным стометровой статуей Ленина вместо шпиля, будет настоящим чудом» (рисунок на первом фото).

О масштабности будущей постройки говорит хотя бы то, что по расчётам архитекторов Храм Христа Спасителя мог бы целиком поместиться в главном зале дворца (сам Дворец Советов должен был занять как раз место снесённого в 1932 году дореволюционного храма).

Как бы там ни было, но перед окончательным выбором облика будущего Дворца советское руководство решило провести открытый архитектурный конкурс, результаты которого огласили в 1932 году.

С этим конкурсом связана довольно любопытная история. Дело в том, что в 30-е годы СССР был ещё не настолько плотно закупорен внутри себя от внешнего мира. И в той же архитектуре люди активно сотрудничали с западными коллегами, периодически даже выезжая для обмена опытом в США, Италию, Францию и другие страны.

Поэтому неудивительно, что конкурс на строительство Дворца Советов был совершенно открытым для иностранцев. Более того, третье место на нём занял проект молодого американского архитектора Гектора Гамильтона (рисунок его варианта Дворца – на втором фото). В качестве премии за третье место ему даже назначили награду в размере $6 000.

Всё это, однако, только присказка, а дальше начинается занятная сказка. Гектор Гамильтон, узнав о результатах конкурса, отчего-то вообразил, что он стал единственным и неповторимым победителем архитектурного конкурса, и ему вот-вот предстоит поездка в Москву с тем, чтобы начинать воплощение Дворца в жизнь.

Гамильтон связался через Амторг (была такая организация, которая занималась вопросами содействия в американо-советских торговых отношениях) с правительством СССР, чуть ли не в ультимативном виде запросив оплату дорожных расходов на путешествие до Москвы, проживание в гостинице и выдачу 1000 рублей в качестве подъёмных.

Советская сторона, видимо, в сильном замешательстве ответила телеграммой, что такие условия неприемлемы, однако, дальше уже сам Амторг (в виде троллинга, что ли, или действительно по недомыслию?) попросил у СССР рассмотреть более скромную сумму подъёмных в 500 рублей. Аргументировалось это опасением раздувания международного скандала, ведь, оказывается, «приглашение Гамильтона в СССР уже широко освещено в американской прессе».

Дальше больше – Гамильтон, будучи уже полностью уверенным в том, что он возглавляет стройку Дворца Советов, выезжает в Москву сам. В столице он был, конечно же, встречен весьма и весьма прохладно. Прояснив все нюансы недоразумения, Гамильтон настолько оскорбился отказом, что спустя год пытался подать через Амторг судебный иск против СССР на сумму $297 000 за ранее предоставленные проекты дворца. При этом Гамильтон говорил, что советское государство отказалось с ним сотрудничать из-за того, что он не захотел вступать в коммунистическую партию.

​​Вообще – это довольно любопытный штрих, который, на мой взгляд, показывает полное непонимание США того, что из себя представляли молодые Советы в то время. Непонимание, помноженное на высокомерную снисходительность огромной, стремительно развивающейся после Великой Депрессии империи. Ну, действительно, разве мог американский архитектор того времени помыслить, что кто-то мог отказать ему в строительстве башни, ему, гражданину самой передовой и богатейшей державы?

​​Пару лет назад, когда я во всей полноте открыл для себя Набокова (ну да, это было открытие неофита, я ж не филолог и не литературовед=), написал небольшую статью о том, чему мог бы научить своими текстами Набоков людей, которые только начинают писать сами.

И вот, спустя несколько лет, этот текст нашёл своё скромное место в новом номере журнале MuZa. В статье ничего особо выдающегося, никаких глубинных открытий, но наверняка кому-то поможет в чём-то разобраться, как минимум настроит на эксперимент в своих текстах.

Это пока что анонс, журнал можно заказать уже сейчас, написав об этом редактору Анне Сахновской на почту [email protected]. На эту же почту можно самому отправить текст рассказа, стиха или свою статью для одного из будущих номеров журнала.

Журнал не бесплатный, но по стоимости там не очень дорого, в пределах пары сотен рублей (это всё для покрытия расходов на выпуск печатного номера). Но контент вполне окупает цену.

В новом номере, например, есть рассказ Аристарха Ромашина - писателя, который родился и вырос в Иране. а потом переехал в Россию, выучил язык и сейчас отлично на русском языке пишет/разговаривает. С Аристархом я заочно знаком, одно время плотно общались, уверен, что его рассказ о своём опыте - мегаинтереснейший и увлекательнейший.

Ну и, судя по всему, остальные материалы тоже вполне себе гудские, полезные для людей пишущих - тут и что-то по сценаристике, и интервью с человеком, который проводит писательские семинары, и статьи по теме писательского мастерства.

Заглянул на сайт «Свободного университета», а там до 23 января открыт набор на весенний семестр. И среди самых разных лекций обнаружилось кое-что интересное для людей пишущих, вполне при этом условно-бесплатное (то есть требующее для поступления отправки мотивационного письма, а там уж как повезёт, одобрит лектор или не одобрит вашу кандидатуру, кто знает).

Решил поделиться годнотой, вдруг кто захочет поучиться – курсы, насколько понимаю, все онлайн, в пределах одного-двух семестров.

1. Маэстро Дмитрий Львович Быков проводит семестр «Русские инкарнации» и предлагает погрузиться в знаковые для русской истории типологические параллели – через литературу, конечно же. Программа у Быкова довольно любопытная, вот как, например, звучит одна из тем – «Олигарх в изгнании: Курбский – Меншиков — Троцкий – Березовский».

2. Курс лекций «Гид по польской (и не только) литературе», посвящённый самым ярким явлениям польской словесности — от поэтов-романтиков (А.Мицкевич, Ю.Словацкий, Ц.Норвид) до современных польских авторов (О.Токарчук, Е.Пильх, Д.Масловская).

Лекции читает Игорь Белов, поэт, переводчик, полонист, редактор-составитель и один из переводчиков антологии «Современные польские поэты», вышедшей в начале 2022 года в петербургском издательстве Ивана Лимбаха.

3. Курс «Латинский язык» – рассчитанный на 2,5 года курс теории и практики, в ходе которого преподаватель обещает научить читать на латыни речи Цицерона и бессмертные произведения Катулла, Вергилия и Горация и других авторов.

Преподаватель – Инна Карезина, филолог и философ, преподаватель древнегреческого и латыни в гимназии Н.Н. Иващенко (2005-2010).

4. Курс «Поэзия Пастернака: герменевтика и понимание поэтического текста». Цель курса – научиться читать, понимать, иными словами, интерпретировать сложный художественный текст. В качестве примеров таких текстов выбраны образцы лирики Б. Пастернака, требующие углубленного прочтения, содержащие трудности для восприятия, подчас энигматичные.

Лектор – Анна Сергеева-Клятис, доктор филологических наук, исследователь в Международном Институте изучения Холокоста.

5. Курс под загадочным названием «Коллаборативная автоэтнография уязвимости», обещающий погружение в дневниковое ведение записей о повседневном опыте уязвимости, связанной с документированием влияния войны на мирные формы жизни.

Автор курса – Борис Мельниченко, аспирант в высшей школе социальных наук в Париже (EHESS), магистр EHESS по социологии.

Ну и в целом там полно всяческих разных ещё курсов по самым разным дисциплинам, в регистре от феминизма до аналитической алгебры, полно всяких вкусных социально-политических штук.

В январском номере журнала «Знамя» опубликована моя рецензия на книгу Николая В. Кононова «Ночь, когда мы исчезли». Книга по формату на 2/3 историческая, рассказывающая о военных судьбах трёх разных людей. Вместе с тем автор пытается через их судьбы перекинуть мостик к важным для себя и для современного мира актуальным темам – типа феминизма, трансгенерационной травмы, постпамяти и т. д.

Проблема в том, что из-за хитросплетённой композиции книги все эти темы теряются на фоне большого исторического повествования, и для того, чтобы хоть как-то сплести их воедино Кононову в отдельных главках приходится в финале прямо разъяснять суть усвоенных современниками исторических уроков.

В целом книгу могу порекомендовать любителям крепко сделанной исторической беллетристики – держать сюжетом и интригой Николай Кононов умеет будь здоров, да и читается легко, без всякого напряжения. Любителям феминизма наверняка будет особенно интересна линия Веры Ельчаниновой, учительницы, христианки и феминистки, бегущей от советской власти во время войны на Запад.

Цитата из рецензии:

«По замыслу автора, все эти травмы отвечают на запросы, формулируемые в начале книги нашими современниками. Александра знакомится с историей анархистки Теи, девушки Леонида, связанной с «бабушкой русской революции» (так называли эсерку-террористку Е.К. Брешко-Брешковскую). Кутя сквозь время следит за становлением феминистских взглядов бунтарки Веры Ельчаниновой, а Иохаим Бейтельсбахер, знакомясь с жизнью отца, открывает истоки родовой травмы потери семьи.

Проблема романа в том, что за густой, разветвленной во времени-пространстве фабульной вязью связь героев с важными для автора концепциями теряется. Погружаясь в тщательно проработанные детали жизни героев, читатель забывает о тройной идейной наполненности романа. Книга — крепкое повествование, погружающее в жизненные перипетии Леонида, Веры и Ханса, но не более».

Полностью текст рецензии можно прочитать по ссылке.

Пару лет назад в рунете как-то неожиданно вспыхнула мода на всякого рода подкасты. Не обошла эта мода и литературный мир – тут и там, как грибы после дождичка в четверг, вырастали всякого рода классные и интересные проекты, на которые я подписывался, слушал между делом, занимаясь чем-то, и… постепенно забрасывал (слушать), по разным причинам. Впрочем, и до сих пор остаётся несколько крутых литературных подкастов, к которым ручки тянутся сами собой, а вместе с тем я всегда осматриваюсь в поиске всё новых и новых болталок, которые бы могли усладить уши рассказами о книгах и о литературе в целом.

И вот недавно наткнулся на кое-что совсем свежее и интересное, на подкаст Oh, my book, который регулярно ведут три явно заряжённых литературой человека – Аля, Юля и Артур.

Собственно, что лично меня увлекло? Я сам в основном читаю современную русскую художественную литературу, на нонфик времени выделить не удаётся катастрофически. Специализация подкаста Oh, my book как раз на нонфике, причём на нонфике не простом, а волшебно-полезном – на книгах серии self-help. Или же, говоря по-простому, на книгах-помогайках, обещающих дать пару чудо-таблеток для изменения жизни.

В чудо-таблетки я не верю, но, в принципе, всегда с интересом отношусь ко всякого рода прикладным методичкам и рекомендациям, которые помогают как минимум привести мозг в порядок. Поэтому занёс подкаст Oh, my book себе в закладки (выпуски можно слушать как в Apple Podcasts, так и в браузерной версии, не требующей яблочных гаджетов).

К слову, плюс подкаста Oh, my book в том, что его авторы не привязываются к какой-то специальной тематике, а стараются охватить максимально широкий круг self-help литературы. Тут и обзор книг по прикладной психологии (Мэнди Холгейт «Победи свой страх»), и что-то из методической сферы правильной настройки мышления (Максим Дорофеев «Джедайские техники»), и супер-актуальное на все времена о монетизации творчества (Джеф Гоинс «Настоящие художники не голодают») и много другого-всякого.

Если кому-то всё это интересно – подписывайтесь на телеграм-канал ребят из Oh, my book (он пока совсем крошечный) и следите за обновлениями: впереди у них, кажется, будет много крутого контента.

Рад видеть на канале множество новых подписчиков, которые пришли после рекомендации Егора Аполлонова.

Обо мне можно прочитать в этом посте-закрепе, напоминаю также, что я всё ещё принимаю в личку рассказы на литературную премию имени Левитова (могу номинировать ещё один текст) – до 15 февраля время есть.

И – рассказывайте о себе в комментариях, делитесь ссылками на своё творчество, давайте знакомиться=))

В новом номере литературного журнала «Аврора» опубликована моя рецензия на роман Дмитрия Данилова «Саша, привет», книге, которая в прошлом году получила лавную награду премии «Ясная Поляна».

В рецензии я рассматриваю текст Данилова (по сути, это даже не роман, а расширенная в объёме повесть) как своего рода насмешку на современный российский автофикшн с его главным стремлением всё заворачивать в слезливые простыни всяких-разных травм. Но за этой вроде бы несерьёзной формой насмешки в романе прячется, на самом деле, серьёзная и важная тема: Данилов через сюжет страха героя перед неминуемым наказанием, через постепенно нарастающее отчуждение с родными-близкими и обществом в целом, выводит на тему страха человека перед смертью.

Цитата из рецензии:

«Не очень ясно и с тем, к какому жанру отнести «Саша, привет». Игорь Кириенков на сайте «Полки» пишет, что это антиутопия, вечно сумрачный критик Сергей Морозов пренебрежительно понижает до статуса книжки-анекдота. И только Андрей Мягков, рецензент «Афиши», кажется, о чём-то догадывается, говоря об автобиографичности текста Данилова: «А его <автора> личный опыт — порой сознательно проживаемый на манер перфоманса — почти всегда являлся этакой формочкой для льда, придававшей тексту, пардон, форму».

Как и любой серьёзный автор, Данилов действительно подсознательно всегда выбирает ту форму для очередного своего текста, которую подсказывает пришедшая в голову идея (об этом он говорит, к примеру, в интервью «Российской газете»). Предположу, что в случае «Саша, привет» идея подсказала Дмитрию Алексеевичу форму не столько даже чего-то автобиографического, переосмысленного в худлит, а форму пародии на современный российский автофикшн вообще».

Полная версия рецензии выложена на странице проекта «Журнальный мир».

На днях в комментариях к одному из постов на канале у писательницы Веры Богдановой (если кто не знает – одна из наших подающих надежд звёзд русской словесности, автора романов «Павел Чжан и прочие речные твари», «Сезон отравленных плодов») разгорелась дискуссия, которая началась с темы странных комментариев к книгам.

Некоторые свои мысли из дискуссии хотелось бы развернуть в отдельный пост.

К одному из маркеров современной русской прозы относится ярко выраженная чернушность, нагнетание жёсткой хтони с уклоном в откровенный БДСМ и криминал – всё это по мысли авторов должно как бы отражать суровую свинцовую действительность. Эта тенденция, на самом деле, уходит ножками в литературное прошлое ещё перестроечных времён, и уже тогда некоторые критики недоумевали – зОчем так жёстко?

В последние лет десять чернуха вдобавок прорастает через привнесённые с Запада леволиберальные традиции личной, индивидуальной травмы. Ну, мы все слышали о буллинге, газлайтинге, виктимблейминге и прочих вычурных словечках, описывающих самые разные типы ущемления обществом хрупкой нежной натуры представителей поколений миллениалов и зетов.

В нашей отечественной прозе как-то так сложилось, что вся эта литературы травмы маркирует в целом некую как бы актуальную прозу с уклоном во всю ту же хорошо знакомую чернуху – вся та же хтонь, только в профиль и под другим соусом. При этом многие авторы, усердно вскапывающие грядки травмированности, выпекают свои романы как пирожки, не особо задумываясь о проработке характеров героев и персонажей, их мотивацией, сюжетной адекватности вообще. Людям кажется, что если написать сцену избиения тупым неотёсанным мужлом своей хрупкой, ангелоподобной жены, то уже всё – развёртывается офигенно красочная личная драма, достойная вдумчивого философского осмысление и переосмысления на века.

Но, на самом деле, это так не работает. В большинстве случаев у наших авторов современной актуалочки на выходе получается картон с привкусом горелой резины: герои/персонажи шаблонны, их характеры не считываются, а действия просто ничем не мотивированны.

Моя мысль заключается в том, что никакой особой индивидуальной травмы, достойной специального выпячивания в литературе нет. Все люди травмированы просто по факту своего рождения, а по мере взросления, социального созревания куча мелких травмирующих зарубок в характере настолько сплетается, что никакими отдельными буллингами и газлайтингами их не опишешь, да и бессмысленно это.

Задача настоящего, сильного писателя не в том, чтобы на скорую руку, густо наляпав чернухи, как бы раскрыть тему семейного или детского насилия, а показать почему люди вообще склонны к насилию, как их личные многочисленные шрамы травмированности приводят к рождению конкретного чудовища. Или же – почему жертва в том или ином случае неспособна на собственную защиту, ломается сама и подсознательно ищет новых унижений.

Всё это требует от писателя большой работы, изучения психологии в целом, а хорошая же литература – это вообще своего рода психотерапия, облечённая в художественную форму. Возьмите любое произведение классика: там всё психология, и буквально каждая сцена играет на то, чтобы как можно лучше и ярче раскрыть характер героев и персонажей в развитии.

Ничем этим наши современные русские писатели мейнстрима заниматься не хотят. Куда как проще взять шаблонное лекало модной травмы, обернуть его в одеяльце автофикшна или актуального романа, обильно удобрить «правдой жизни» (чернухой то есть) и поскорее издать. На выходе имеем… ну что-то имеем, да, что-то, что забывается через год-другой примерно навсегда.

Петербургский литературный журнал «Аврора» объявляет опен-колл

Вот вы же, наверное, не знаете, что 2023 год объявлен в России годом педагога и наставника? А он объявлен!

Именно поэтому литературный журнал «Аврора» сейчас ищет в срочном и приоритетном порядке рассказы, подсвечивающие положительный образ школьного учителя или профессионального наставника в целом. Также журнал ищет хорошие публицистические статьи о выдающихся учителях, педагогах.

Если у вас есть что-нибудь в таком духе – присылайте мне в личку, буду читать и все хорошие, годные тексты рекомендовать Кире Грозной, главреду журнала «Аврора».

Не упустите шанс опубликоваться в одном из старейших журналов Петербурга, доставайте из пыльных компьютерных папочек всё лучшее, что вы писали о школе, и делитесь текстами. По всем вопросам обращаться сюда – https://www.tgoop.com/savrino1

Маленькая зарисовка со счастливым финалом, написанная для проекта "Большой проигрыватель".

Леля в раю | Филипп Хорват

Леля заболела в субботу, но уже ко вторнику почувствовала облегчение: температура спала, в горле перестало першить, да и кашель почти сошёл на нет. Тем не менее в школу мама её не пустила, велев в течение дня пить чай с малиной и не вставать с постели.

А так хотелось на волю, на улицу, где уже вовсю бушевала весна! Выпавший в ночи снег подтаивал, по оконному карнизу радостно щёлкала капель, и вовсю резвилась ребятня во дворе.

Грустно вздохнув, Леля отошла от окна и села, прихватив альбом с карандашами, в кресло. В последние дни она рисовала особую картину, вкладывая в неё всю свою трепетную душу. Попозже она картину, наверное, покажет маме… Хотела бы показать и папе тоже, но это сейчас нереально.

Вот только если очень захотеть? Загадать желание и написать внизу красным карандашом: «Мама, прости его!».

Читать далее...

#филипп_хорват

На днях вышел новый номер литературного журнала «Дегуста», в котором помимо моей рецензии на книгу Юлии Гайнановой «Бутылка» (довольно любопытной публицистический рассказ о том, как две женщины борются с алкогольной зависимостью) опубликован по моей рекомендации рассказ Анны Киссель.

Анна пока что совсем никому неизвестный в литературных кругах автор, но, на мой взгляд, вполне сформировавшийся, талантливый, о чём свидетельствует текст рассказа «Апельсины не обманывают». Вообще – это просто хорошая новогодняя ретро-сказка, действие которой происходит в середине прошлого века, атмосфера того времени в представлении маленькой девочки передано чудеснейшим образом, этим меня рассказ и зацепил.

Так что всячески рекомендую рассказ к прочтению. Ну и вообще очередной выпуск «Дегусты» получился, как и всегда, отменно хорошим – все тексты и критика как на подбор, спасибо главному редактору Ольге Девш, продолжающей собирать номера в непростые для литературы времена…

​​Итак, дорогие друзья, как вы уже наверняка успели узнать из других книжных телеграм-каналов, сегодня день писателя, с чем вас и поздравляю (наверняка же, большинство подписчиков этого канала – писатели, ага?+)).

Меня, однако, заинтересовало, а почему же днём писателя принято считать именно 3 марта? После неглубокого гугленья темы выяснилось следующее: решение о назначении этой даты было принято в 1986 году на 48 международном конгрессе ПЕН-клуба.

Сам Пен-клуб возник 102 года назад, а первый международный конгресс проведён в Лондоне сто лет назад, в 1923 году – точная дата нигде не указана, но сильно подозреваю, что это как раз и есть то самое 3 марта.

Само название ПЕН-клуба – это аббревиатура, образованная от первых букв слов «поэты» (англ. poets), «очеркисты» (англ. essayists), «авторы новелл, романисты» (англ. novelists). И одновременно же слово «pen», как всем нам известно, переводится как «ручка».

Первым президентом международного ПЕН-клуба стал Джон Голсуорси, который на своём посту отчаянно сопротивлялся проникновению политики в писательский клуб. Эту борьбу он, естественно, проиграл, так как вскоре после создания ПЕН-клуба писатели начали ссориться на почве непримиримости во взглядах. Тем не менее, Голсуорси в 1932 году на Будапештском конгрессе (последнем для него) провозгласил Устав Пен-клуба, состоящий из нескольких принципов:

– ПЕН выступает за Литературу в высшем смысле чистого искусства, свободного от журналистики и пропаганды. Именно в таком литература и должна распространяться по всему миру.
– ПЕН выступает за добрую дружбу между писателями в их собственных странах и между писателями всех остальных стран.
– ПЕН придерживается того принципа, что его члены не могут ничего делать или писать для разжигания войны. 
– ПЕН выступает за гуманизм.
– ПЕН не принимает участия в политических баталиях, и не принимает сторону ни одной из сторон-участниц политических конфликтов.

В России (точнее, тогда ещё в СССР) идею учреждения собственного ПЕН-клуба предложил в 1975 году Владимир Войнович, на что в ответ получил вызов в КГБ для проведения политической беседы. Официально же русский ПЕН-центр был образован в 1989 году, и первым его президентом стал писатель Анатолий Рыбаков.

Любопытно, что начиная с 2013 год русский ПЕН-центр сотрясает череда скандалов после назначения в вице-президенты Людмилы Улицкой. По мнению коллег, Улицкая, развив бурную деятельность внутри ПЕН-центра, активно политизировала организацию, приглашая в том числе журналистов (Андрей Битов, который был на тот момент президентом, обвинил её даже в «узурпации»).

Не обошлось без скандалов и на почве пост-крымских событий: часть оппозиционно настроенных писателей выступала в защиту директора Украинской библиотеки, в защиту режиссёра Олега Сенцова. Позже русский ПЕН-центр покинуло ряд несогласных с его официальной политикой писателей, в том числе Борис Акунин, Светлана Алексиевич, Владимир Войнович, Владимир Сорокин, Александр Иличевский (а Сергея Пархоменко так и вообще исключили).

Пару лет назад были сформированы ещё две организации, которые в противовес официальному декларируют свою преемственность по отношению к традициям старого Русского ПЕН-центра.

Очевидно, что именно в русском ПЕН-центре объявленные Голсуорси принципы вообще оказались как не пришей кобыле хвост. Что, в общем, понятно, у нас традиционно ведь – поэт в России больше, чем поэт.

А на фото – тот самый Джон Голсуорси, идеалистически предполагавший, что писатели могут обойтись без политики.