26 января
Будущее нашей театральной комиссии еще не решено. Луначарский сказал мне со смехом, что Мейерхольд поднимает вопрос о том, что актеры и сами читать умеют.
Ну, как им угодно.
Луначарский хитроват и легкомыслен. Но очень много верного и неинтеллигентского (что особенно важно).
= Блок, 1918 =
Будущее нашей театральной комиссии еще не решено. Луначарский сказал мне со смехом, что Мейерхольд поднимает вопрос о том, что актеры и сами читать умеют.
Ну, как им угодно.
Луначарский хитроват и легкомыслен. Но очень много верного и неинтеллигентского (что особенно важно).
= Блок, 1918 =
27 января
Оказалось, что в мое отсутствие Котляревский и Мейерхольд зашли в мою комнату при ложе в Александринском театре и расположились там курить. Когда Гурли с приглашенными приехала, в пепельницах лежали окурки, на ковре — пепел и в комнате стоял такой дым, что нельзя было дышать. Когда в комнату вошли, курильщики обратились в бегство. Эта сцена напоминает гулянье прислуги в гостиной, когда нет дома хозяев. Я был в Москве, и на это рассчитывали.
= Теляковский, 1915 =
Оказалось, что в мое отсутствие Котляревский и Мейерхольд зашли в мою комнату при ложе в Александринском театре и расположились там курить. Когда Гурли с приглашенными приехала, в пепельницах лежали окурки, на ковре — пепел и в комнате стоял такой дым, что нельзя было дышать. Когда в комнату вошли, курильщики обратились в бегство. Эта сцена напоминает гулянье прислуги в гостиной, когда нет дома хозяев. Я был в Москве, и на это рассчитывали.
= Теляковский, 1915 =
27 января
1) На время болезни Шишко заведование кассами я поручил Посникову. Сегодня он мне сообщил, что в кассах, особенно Мариинского театра, не все благополучно. Есть какие-то темные личности, на имя которых записываются места, и люди эти, по-видимому, местами этими барышничают.
Как в России любят все незаконное, и как люди, творящие незаконие, любимы и поддержаны даже крупными администраторами, и как, напротив, люди закона нелюбимы и нетерпимы за их несговорчивость и нежелание идти на компромисс.
2) Приходил ко мне барон Дризен по случаю сдачи «Ежегодника». Этот замечательный парень, которого я за неспособность к изданию гоню, вот пришел просить об особом вознаграждении за 7 лет скверного издательства. Что это, глупость или нахальство? Удивительно, что все глупые люди хорошо наблюдают свои интересы. Хоть бы умные были такими.
= Теляковский, 1916 =
1) На время болезни Шишко заведование кассами я поручил Посникову. Сегодня он мне сообщил, что в кассах, особенно Мариинского театра, не все благополучно. Есть какие-то темные личности, на имя которых записываются места, и люди эти, по-видимому, местами этими барышничают.
Как в России любят все незаконное, и как люди, творящие незаконие, любимы и поддержаны даже крупными администраторами, и как, напротив, люди закона нелюбимы и нетерпимы за их несговорчивость и нежелание идти на компромисс.
2) Приходил ко мне барон Дризен по случаю сдачи «Ежегодника». Этот замечательный парень, которого я за неспособность к изданию гоню, вот пришел просить об особом вознаграждении за 7 лет скверного издательства. Что это, глупость или нахальство? Удивительно, что все глупые люди хорошо наблюдают свои интересы. Хоть бы умные были такими.
= Теляковский, 1916 =
27 января
Была вчера в Художественном, на «Вишневом саде». Вы, может быть, ждете от меня обычных после театра возгласов, ахов и охов, удесятеренных сильным впечатлением. Вы ошибаетесь, их не будет. Это, конечно, не значит, что я осталась равнодушной, далеко не значит. Я получила глубокое наслаждение от дивной постановки и дивной игры, упоительной... Мне так не хочется ходить в провинциальные театры; в Киеве я пошла бы, там труппа хороша обычно, но — в наш Саратовский!.. Я безумно боялась в конце первого акта, что здесь также будут хлопать. Эти апплодисменты оскверняют то высокое и хорошее, что мы сейчас видели, они превращают в обыденное, грубое представление это дивное, истинно-художественное исполнение.
Я только жалею, что для первого раза попала на «Вишневый сад», а не на более сильную пьесу: тогда впечатление было бы страстным, бурным, по обыкновению, а тут оно было спокойным, именно оттого, что было создано, большей частью, не пьесой, а постановкой. О, я еще много, много жду от Художественного Театра.
Уменьшению впечатления от пьесы способствовало еще то, что я уже прочла ее. Мне кажется, что из за этого мне не пришлось, как другим, вынимать носового платка в конце сцены с Фирсом... О, это великолепная сцена! Эти носовые платки ужасно забавляли меня. Мне кажется, все-таки, лучше раньше видеть пьесу, а потом читать. Правда, что, когда она прочтена, больше внимания остается для обстановки, и впечатление свое, а не то, чужое, что дают артисты.
Когда я читала «Вишневый Садъ», то подумала, что мне еще рано, и я его не поняла; но, собственно говоря, понимать особенно нечего. Идеи нет. Типы, картинки красивые, из быта вымирающего дворянства. В общем, хорошо, но от Чехова я еще жду большего.
Самое помещение Художественного Театра тоже мне очень понравилось. Красота и простота!
= Пташкина, 1918 =
Была вчера в Художественном, на «Вишневом саде». Вы, может быть, ждете от меня обычных после театра возгласов, ахов и охов, удесятеренных сильным впечатлением. Вы ошибаетесь, их не будет. Это, конечно, не значит, что я осталась равнодушной, далеко не значит. Я получила глубокое наслаждение от дивной постановки и дивной игры, упоительной... Мне так не хочется ходить в провинциальные театры; в Киеве я пошла бы, там труппа хороша обычно, но — в наш Саратовский!.. Я безумно боялась в конце первого акта, что здесь также будут хлопать. Эти апплодисменты оскверняют то высокое и хорошее, что мы сейчас видели, они превращают в обыденное, грубое представление это дивное, истинно-художественное исполнение.
Я только жалею, что для первого раза попала на «Вишневый сад», а не на более сильную пьесу: тогда впечатление было бы страстным, бурным, по обыкновению, а тут оно было спокойным, именно оттого, что было создано, большей частью, не пьесой, а постановкой. О, я еще много, много жду от Художественного Театра.
Уменьшению впечатления от пьесы способствовало еще то, что я уже прочла ее. Мне кажется, что из за этого мне не пришлось, как другим, вынимать носового платка в конце сцены с Фирсом... О, это великолепная сцена! Эти носовые платки ужасно забавляли меня. Мне кажется, все-таки, лучше раньше видеть пьесу, а потом читать. Правда, что, когда она прочтена, больше внимания остается для обстановки, и впечатление свое, а не то, чужое, что дают артисты.
Когда я читала «Вишневый Садъ», то подумала, что мне еще рано, и я его не поняла; но, собственно говоря, понимать особенно нечего. Идеи нет. Типы, картинки красивые, из быта вымирающего дворянства. В общем, хорошо, но от Чехова я еще жду большего.
Самое помещение Художественного Театра тоже мне очень понравилось. Красота и простота!
= Пташкина, 1918 =
28 января
Говорят, после экзамена произошел такой разговор: Немирович сказал про меня: «Ведь у нас есть уже один такой — Чехов» — и меня не хотели принимать, и тогда В[асилий] В[асильевич Лужский] «закатил истерику» и сказал: «Могу я протежировать или нет!», — и благодаря только его настоянию меня приняли в театр; а ведь Лужский меня совсем не знал, и я не был с ним знаком, и ни в каком родстве мы не состоим. Я его до этого видел только один раз — на экзамене в Художественный театр. И я очень рад, что Вас. Вас. не ошибся во мне, я на второй год сыграл Чарли, а на следующий год Алешку, про которого я слышу немало лестного. Недавно сам Вл. Ив. [Немирович] сказал: «Очень хорошо играете!» Это я не хвастаюсь, а радуюсь тому, что случай помог мне отплатить Вас. Вас. за его ко мне расположение. Тезавровский рассказывал про Сулера, что как-то они большой товарищеской компанией пили в ресторане. Сулер, конечно, ничего не пил, но был пьянее всех. Всех заражал своей веселостью, радостью, которую он так щедро дарил окружающим. И вот, выйдя из ресторана, Тезавровский и Подгорный пошли его провожать — а он жил на Петроградском шоссе, за Александровским вокзалом. И Сулер всю дорогу играл пьяного, а пьяные Тез[авровский] и Подг[орный] тащили его под руки. Так Тезавровский говорит, что они шли часа три, то и дело обращая внимание на себя прохожих, собирали вокруг себя зевак, и Сулер всю дорогу так прекрасно играл, что провожающие его умирали со смеху. А уже и тогда он был нездоров. Как-то Сулер собрал Совет по какому-то очень важному и серьезному делу и, открыв заседание, начал его таким заявлением: «Ну, господа, я должен вам сказать вот что, только прошу мне совсем не возражать!», и это было сказано с таким серьезом, словом, так сказать мог только Сулер, увлеченный чем-то очень большим и страстно желавший выразить нам ту правду, которую он так чувствовал…
= Смышляев,1917 =
Говорят, после экзамена произошел такой разговор: Немирович сказал про меня: «Ведь у нас есть уже один такой — Чехов» — и меня не хотели принимать, и тогда В[асилий] В[асильевич Лужский] «закатил истерику» и сказал: «Могу я протежировать или нет!», — и благодаря только его настоянию меня приняли в театр; а ведь Лужский меня совсем не знал, и я не был с ним знаком, и ни в каком родстве мы не состоим. Я его до этого видел только один раз — на экзамене в Художественный театр. И я очень рад, что Вас. Вас. не ошибся во мне, я на второй год сыграл Чарли, а на следующий год Алешку, про которого я слышу немало лестного. Недавно сам Вл. Ив. [Немирович] сказал: «Очень хорошо играете!» Это я не хвастаюсь, а радуюсь тому, что случай помог мне отплатить Вас. Вас. за его ко мне расположение. Тезавровский рассказывал про Сулера, что как-то они большой товарищеской компанией пили в ресторане. Сулер, конечно, ничего не пил, но был пьянее всех. Всех заражал своей веселостью, радостью, которую он так щедро дарил окружающим. И вот, выйдя из ресторана, Тезавровский и Подгорный пошли его провожать — а он жил на Петроградском шоссе, за Александровским вокзалом. И Сулер всю дорогу играл пьяного, а пьяные Тез[авровский] и Подг[орный] тащили его под руки. Так Тезавровский говорит, что они шли часа три, то и дело обращая внимание на себя прохожих, собирали вокруг себя зевак, и Сулер всю дорогу так прекрасно играл, что провожающие его умирали со смеху. А уже и тогда он был нездоров. Как-то Сулер собрал Совет по какому-то очень важному и серьезному делу и, открыв заседание, начал его таким заявлением: «Ну, господа, я должен вам сказать вот что, только прошу мне совсем не возражать!», и это было сказано с таким серьезом, словом, так сказать мог только Сулер, увлеченный чем-то очень большим и страстно желавший выразить нам ту правду, которую он так чувствовал…
= Смышляев,1917 =
28 января
Вчера в десятом часу утра от неизвестной причины, во время приготовления слугами инструментов к репетиции концерта, начался пожар за кулисами в театре Незлобина на углу Театральной площади и Охотного ряда. Инструменты успели убрать, сейчас же открыли краны, но огонь очень быстро распространился. Сгорела внутренность театра, хотя и не во всех частях, мебель, обстановка, декорации. Пожар продолжался свыше полусуток; тушили его пожарные десяти частей.
= Беляев, 1917 =
Вчера в десятом часу утра от неизвестной причины, во время приготовления слугами инструментов к репетиции концерта, начался пожар за кулисами в театре Незлобина на углу Театральной площади и Охотного ряда. Инструменты успели убрать, сейчас же открыли краны, но огонь очень быстро распространился. Сгорела внутренность театра, хотя и не во всех частях, мебель, обстановка, декорации. Пожар продолжался свыше полусуток; тушили его пожарные десяти частей.
= Беляев, 1917 =
29 января
Присутствовал в Мариинском театре на «Юдифи» с Шаляпиным. Театр был совершенно переполнен. Шаляпин имел громадный успех.
= Теляковский, 1915 =
Присутствовал в Мариинском театре на «Юдифи» с Шаляпиным. Театр был совершенно переполнен. Шаляпин имел громадный успех.
= Теляковский, 1915 =
30 января
Когда же, наконец, будет конец этим чествованиям Кшесинской. Не пора ли прекратить эти разговоры о ней. Но нет, в этом году она особенно растанцевалась — она танцует везде, где может.
= Теляковский, 1916 =
Когда же, наконец, будет конец этим чествованиям Кшесинской. Не пора ли прекратить эти разговоры о ней. Но нет, в этом году она особенно растанцевалась — она танцует везде, где может.
= Теляковский, 1916 =
1 февраля
По поводу крайне затруднительного положения в материальном отношении хора и оркестра я хлопотал перед Министром о разрешении делать в пользу хора и оркестра платные репетиции. Министр разрешил.
= Теляковский, 1917 =
По поводу крайне затруднительного положения в материальном отношении хора и оркестра я хлопотал перед Министром о разрешении делать в пользу хора и оркестра платные репетиции. Министр разрешил.
= Теляковский, 1917 =
2 февраля
Предстоит на днях генеральная репетиция оперы «Каменный гость». Артисты уже переругались, кому петь первому. Малько, живя со Степановой, все хочет ее вывести в певицы и бракует Попову. Шаронов обижен, что первый раз поет Курзнер. Черкасская обижается на Попову и т. д. Алчевский заявил, что если в этом сезоне будет его партию петь Поземковский, то он отказывается петь.
= Теляковский, 1917 =
Предстоит на днях генеральная репетиция оперы «Каменный гость». Артисты уже переругались, кому петь первому. Малько, живя со Степановой, все хочет ее вывести в певицы и бракует Попову. Шаронов обижен, что первый раз поет Курзнер. Черкасская обижается на Попову и т. д. Алчевский заявил, что если в этом сезоне будет его партию петь Поземковский, то он отказывается петь.
= Теляковский, 1917 =
3 февраля
С Мейерхольдом в Малом театре полный разрыв. Он был там зав. художественной частью, но в театр являлся только за получением жалованья, больше его никогда не видели. Наконец и за жалованьем не пришел, а прислал за ним горничную. Это всех взорвало, и Бобрищев-Пушкин послал ему письмо, после которого последовал формальный развод Мейерхольда с Малым театром.
= Смирнова-Сазонова, 1917 =
С Мейерхольдом в Малом театре полный разрыв. Он был там зав. художественной частью, но в театр являлся только за получением жалованья, больше его никогда не видели. Наконец и за жалованьем не пришел, а прислал за ним горничную. Это всех взорвало, и Бобрищев-Пушкин послал ему письмо, после которого последовал формальный развод Мейерхольда с Малым театром.
= Смирнова-Сазонова, 1917 =
3 февраля
Вчера я в первый раз была в Студии Художественного театра. Давали «Гибель надежды». Я никогда ничего подобного не видала, было замечательно, играли великолепно. Сама пьеса очень тяжелая, многие дамы плакали, я сама, хотя я никогда почти не плачу, еле сдерживала слезы. Артисты не играли, но как бы сами все переживали, и это еще больше действует. Я даже не могу сказать, кто мне больше всего понравился, вернее — что все, даже самые маленькие роли играли великолепно. Сегодня, как вспомнишь, так все ужасно живо рисуется перед глазами. Вообще на меня эта пьеса произвела большое впечатление, до сих пор я ничего подобного не видала.
= Саводник, 1918 =
Вчера я в первый раз была в Студии Художественного театра. Давали «Гибель надежды». Я никогда ничего подобного не видала, было замечательно, играли великолепно. Сама пьеса очень тяжелая, многие дамы плакали, я сама, хотя я никогда почти не плачу, еле сдерживала слезы. Артисты не играли, но как бы сами все переживали, и это еще больше действует. Я даже не могу сказать, кто мне больше всего понравился, вернее — что все, даже самые маленькие роли играли великолепно. Сегодня, как вспомнишь, так все ужасно живо рисуется перед глазами. Вообще на меня эта пьеса произвела большое впечатление, до сих пор я ничего подобного не видала.
= Саводник, 1918 =
4 февраля
День был полон ужасных огорчений. Из них главное — смотр пробных костюмов. До чего Сомов прав, когда он отказывается от работы в театре, до чего она полна всевозможных разочарований и отчаяний. Я приложил все старания к тому, чтобы мои костюмы XVII века не были похожи на обыденную театральщину, объяснял портным каждую деталь, покрой. И все же эти прихвостни сделали по-своему — какие-то невозможные буфы, плечи, мантильные шляпки в виде котлов.
Другое огорчение — музыка Каратыгина. Дурасова просила меня ей помочь сделать песенку Мэри, и с этой целью я провел у нее часть вечера, но путного из этого не вышло: ибо мой протеже не потрудился написать музыку для слов, не пожелал вникнуть и просто взял первую попавшуюся шотландскую мелодийку и втиснул в нее слова Пушкина, вдобавок еще выпустил самовольно полстроки. И так и сяк пробовали «лечить» это место — слова и музыка идут в разлад — и ничего поделать не смогли. Или бросать эту музыку, или нужно принести в жертву роль Мэри, которая вся держится на этой песенке. Новую же искать теперь уже поздно. Барановская преспокойно поет Глинку и Виардо, и я уже не протестую, ибо руки опускаются.
Вообще я начинаю побаиваться, что на сей раз все кончится моим позором. Дневная репетиция картин «Каменного гостя» тоже ничего доброго не сулит. Хотя как раз пение Барановской вышло приличным. Сто раз прав Костя: интеллект Дурасовой симпатичный. Она живет у брата со старенькой мамашей. Отец ее в сумасшедшем доме. Был разговор и о «Трактирщице», которую она за лето изучила, и то, что она мне рассказала о понимании роли, рисует ее вкус и ум. Положительно это ценный артист, и грешно держать ее под спудом. К сожалению, ее главный покровитель, бедный Сулержицкий, теперь болен, и даже опасно, а его тормошат к военной повинности…
= Бенуа, 1915 =
День был полон ужасных огорчений. Из них главное — смотр пробных костюмов. До чего Сомов прав, когда он отказывается от работы в театре, до чего она полна всевозможных разочарований и отчаяний. Я приложил все старания к тому, чтобы мои костюмы XVII века не были похожи на обыденную театральщину, объяснял портным каждую деталь, покрой. И все же эти прихвостни сделали по-своему — какие-то невозможные буфы, плечи, мантильные шляпки в виде котлов.
Другое огорчение — музыка Каратыгина. Дурасова просила меня ей помочь сделать песенку Мэри, и с этой целью я провел у нее часть вечера, но путного из этого не вышло: ибо мой протеже не потрудился написать музыку для слов, не пожелал вникнуть и просто взял первую попавшуюся шотландскую мелодийку и втиснул в нее слова Пушкина, вдобавок еще выпустил самовольно полстроки. И так и сяк пробовали «лечить» это место — слова и музыка идут в разлад — и ничего поделать не смогли. Или бросать эту музыку, или нужно принести в жертву роль Мэри, которая вся держится на этой песенке. Новую же искать теперь уже поздно. Барановская преспокойно поет Глинку и Виардо, и я уже не протестую, ибо руки опускаются.
Вообще я начинаю побаиваться, что на сей раз все кончится моим позором. Дневная репетиция картин «Каменного гостя» тоже ничего доброго не сулит. Хотя как раз пение Барановской вышло приличным. Сто раз прав Костя: интеллект Дурасовой симпатичный. Она живет у брата со старенькой мамашей. Отец ее в сумасшедшем доме. Был разговор и о «Трактирщице», которую она за лето изучила, и то, что она мне рассказала о понимании роли, рисует ее вкус и ум. Положительно это ценный артист, и грешно держать ее под спудом. К сожалению, ее главный покровитель, бедный Сулержицкий, теперь болен, и даже опасно, а его тормошат к военной повинности…
= Бенуа, 1915 =
4 февраля
Днем заходил в театр. Все в высшей степени приветливы, но мне глубоко до них нет дела. Что-то врал Константин Станиславский, что-то путал Володя Немирович-Данченко.
= Бенуа, 1916 =
Днем заходил в театр. Все в высшей степени приветливы, но мне глубоко до них нет дела. Что-то врал Константин Станиславский, что-то путал Володя Немирович-Данченко.
= Бенуа, 1916 =
4 февраля
Жизнь в провинции вздорожала не менее столиц, некоторые же товары стали еще дороже. Несмотря на эту дороговизну, театр в Рыбинске работает как никогда.
= Теляковский, 1916 =
Жизнь в провинции вздорожала не менее столиц, некоторые же товары стали еще дороже. Несмотря на эту дороговизну, театр в Рыбинске работает как никогда.
= Теляковский, 1916 =
4 февраля
Теперь в Петроград часто приезжают различные миссии и комиссии союзных держав. Постоянно требования на места в театр, и количество карточек, которые надо развозить и рассылать, неимоверно, а между тем всякий персонал сократился.
Вчера прислали из Кабинета Его Величества подарок Высочайший для балерины Егоровой, покидающей сцену и имеющей сегодня прощальный бенефис. Сбор 20.000 рублей. Никто бы не думал, что во время войны можно бы собирать столько денег, но теперь все идет вопреки здравому смыслу. Дороговизна и обилие денег, с одной стороны. Война и вакханалия, с другой.
= Теляковский, 1917 =
Теперь в Петроград часто приезжают различные миссии и комиссии союзных держав. Постоянно требования на места в театр, и количество карточек, которые надо развозить и рассылать, неимоверно, а между тем всякий персонал сократился.
Вчера прислали из Кабинета Его Величества подарок Высочайший для балерины Егоровой, покидающей сцену и имеющей сегодня прощальный бенефис. Сбор 20.000 рублей. Никто бы не думал, что во время войны можно бы собирать столько денег, но теперь все идет вопреки здравому смыслу. Дороговизна и обилие денег, с одной стороны. Война и вакханалия, с другой.
= Теляковский, 1917 =
5 февраля
Вечером — в Художественном театре — «Будет радость» Мережковского. Несценично и неинтересно. Радости не видно, — ни в самой пьесе, ни в тех выводах, которые можно сделать. Много тонкостей, а основное неясно.
= Веселовский, 1916 =
Вечером — в Художественном театре — «Будет радость» Мережковского. Несценично и неинтересно. Радости не видно, — ни в самой пьесе, ни в тех выводах, которые можно сделать. Много тонкостей, а основное неясно.
= Веселовский, 1916 =
5 февраля
Удивительно, как светские дамы любят разговоры с артистами и вообще всю эту театральную шебаршу.
= Теляковский, 1917 =
Удивительно, как светские дамы любят разговоры с артистами и вообще всю эту театральную шебаршу.
= Теляковский, 1917 =
7 февраля
Продолжают поступать жалобы на неаккуратное посещение репетиций артистами. Особенно небрежен Ходотов, который пьет и везде играет на стороне. Юрьев отказывается играть, когда приходится играть два дня подряд.
= Теляковский, 1916 =
Продолжают поступать жалобы на неаккуратное посещение репетиций артистами. Особенно небрежен Ходотов, который пьет и везде играет на стороне. Юрьев отказывается играть, когда приходится играть два дня подряд.
= Теляковский, 1916 =
7 февраля
Наши балетные артистки также принимают участие в игре на бирже. Оно и немудрено; финансовые деятели — частые посетители балета и не оставляют своими советами, чтобы быть приятными дамам. Коломенский завод особенно в фаворе, ибо балетная Лопухова живет с директором завода Струве.
= Теляковский, 1917 =
Наши балетные артистки также принимают участие в игре на бирже. Оно и немудрено; финансовые деятели — частые посетители балета и не оставляют своими советами, чтобы быть приятными дамам. Коломенский завод особенно в фаворе, ибо балетная Лопухова живет с директором завода Струве.
= Теляковский, 1917 =