Национализация vs экспроприация? На ПМЭФ прошел деловой завтрак «Национализация и экономика: современные вызовы», где в центре внимания оказалась тема национализации как инструмента экономической политики и ее влияние на инвестиционный климат. Мнения разделились примерно поровну. За «национализацию», как инструмент смены неэффективного собственника или возвращения государству стратегических активов, выступают те, кто считает рыночную форму хозяйствования в РФ не столько институциональной (незыблемой), сколько конвенциональной – понятийно-переменчивой. Против – высказываются в основном те, кто считает, что никакой национализации в привычном смысле (выкуп активов государством), не было и нет. Идет отъем собственности, где-то может и справедливый, а где-то – не очень. Никаких компенсаций, хорошо, если против собственников не возбуждают уголовные дела. Как оценивать данный тренд, как возвращение страны в СССР без частной собственности или все же перегибы на местах, с которыми нужно бороться?

Национализацию политизируют, поднимая над ней флаг справедливости. Народу нравится, что у каких-то жирных котов отнимают собственность, которую они «наураганили в 90-е». Но если так пойдет дело, то сначала отнимут крупный бизнес, затем – средний, а в конце концов национализируют прибыльные парикмахерские и автомастерские. Не говоря уже о частной собственности. Вы законно приватизировали свои квартиры в 90-е? А если всплывут вопросики? А вы эффективный собственник дачного участка или заросший газон повод передать его другому владельцу? К такому повороту событий наши граждане явно не готовы. Но стоит помнить, что если поощрять беззаконие, пусть и в отношении каких-то чуждых классовых групп, то в итоге оно может ударить по рядовому обывателю. Не желай другому того, чего не хотел бы ощутить на собственной шкуре.

Просмотрел судебную практику по искам о деприватизации (более уместное название) за последние годы. Всего в судах около 80 таких дел. Конституционный Суд РФ, рассматривая вопрос о том, применяются ли общие положения гражданского законодательства об исковой давности к требованиям об обращении коррупционного имущества в доход государства, особо отметил, что вывод о неприменении сроков давности касается именно антикоррупционных исков. Иными словами, он относится только к исковым заявлениям Генерального прокурора или подчиненных ему прокуроров, содержащим требования об обращении в доход РФ имущества как приобретенного вследствие нарушения лицом, занимающим (ранее занимавшим) публично значимую должность. Однако, как мы видим, иски политизируются. Например, СВО стало хорошим поводом для отъема собственности у лиц с иностранным гражданством из недружественных стран. При том, когда эта приватизация проводилась, таких норм в законе не было, так как же быть с тем, что закон обратной силы не имеет?

Нужны понятные правила игры – говорят все в один голос. И сторонники и противники экспроприаций. Ведь если изымают в доход государство и потом передают другому собственнику – это уже не национализация, а приватизация 2.0, поучаствовать в которой все больше желающих из числа новых элит. Поэтому, как мне кажется, необходимы три важных решения в данном направлении. Нужен ли «закон о национализации» (звучит страшно)? В какой-то форме – необходим, как закрепление тех самых правил игры. Но желательно, при широкой общественной дискуссии, в т.ч. институтами гражданского общества и партиями. Не нужно путать монополии и лакомые куски частного бизнеса (как отъем земель у успешных фермеров и т.д.), которые в 90-е никого не интересовали, а после того как бизнес вырос – решили отжать. Так мы отпугнем инвестиции не только на международном, но и на региональном уровне. И конечно нужен контроль на местном уровне, с привлечением губернаторов и полпредств, чтобы под соусом защиты государства в регионах не начался массовый передел собственности, как с тем же делом ПНТ. Если не законы, то хотя бы понятия, нужны как никогда.

Липецкая область на ПМЭФ-2025: стратегия полного цикла – от миллиардов инвестиций до социальных инициатив. Петербургский международный экономический форум стал не просто площадкой для переговоров, а лабораторией новой региональной политики. Для таких стратегов, как губернатор Липецкой области Игорь Артамонов, это мощный инструмент продвижения интересов субъекта на глобальном уровне. Участие области в ПМЭФ – наглядный пример того, как опытный управленец использует возможности ведущей мировой площадки по максимуму и многогранно.

Конкретика вместо деклараций. В фокусе Артамонова – практический результат. Планируется заключить около 20 соглашений на миллиарды рублей инвестиций. Уже подписаны первые, знаковые для региона: соглашение с губернатором Севастополя Михаилом Развожаевым – блестящий ход по выстраиванию горизонтальных связей. Промышленный гигант Липецка и стратегическая жемчужина Севастополь идеально дополняют друг друга. Это фундамент для совместных проектов в экономике, соцсфере, туризме, усиление связей между жителями.

Агро-прорыв - соглашение с ООО «Агротек-Промцентр» (1 млрд руб. инвестиций) на развитие селекционно-семеноводческого комплекса в ОЭЗ «Липецк» – удар по импортозависимости инвестициям в продовольственную безопасность. Конкурентоспособный агросектор, доступные отечественные семена – конкретные результаты для региона и страны. Энергетика роста - инвестиции компании «НЭК» (3,5 млрд руб.) в завод КРУЭ в ОЭЗ «Липецк» – это не только новые рабочие места и приток капитала. Это технологический скачок, укрепление энергобезопасности и повышение индустриального статуса региона.

Но Артамонов смотрит дальше экономики, используя форум для продвижения и социально-политических инициатив. Заявленная готовность Липецкой области стать пилотным регионом по организации питания в школах и поддержке беременных/кормящих – это инвестиция в будущее. Потенциальное улучшение здоровья детей и формирование здоровых привычек в обществе.

Укрепление вертикали и позиционирование: проактивная позиция губернатора усиливает роль региона на федеральном уровне, открывая доступ к дополнительному финансированию и делая регион площадкой для отработки значимых соцпрограмм. Т.е. Игорь Артамонов демонстрирует на ПМЭФ комплексный подход стратега. Он задействует форум для привлечения крупных инвестиций в ключевые отрасли. Выстраивает прочные горизонтальные связи, укрепляет вертикальные. Продвигает социальные проекты, имеющие стратегическое значение для развития человеческого капитала и позиционирования региона. Укрепляет экономику и продовольственную безопасность как региона, так и страны.
ПМЭФ – не ритуальное мероприятие, а эффективный инструмент развития Липецкой области во всех измерениях. Результаты – в подписанных соглашениях и четко обозначенных амбициозных планах.

Иностранные журналисты обсудили с президентом Путиным нежизнеспособность стратегии изоляции России. Кстати, европейские СМИ в этот раз они не были настроены столь ершисто, как обычно. Однако, похоже, что ЕС сам себя убеждает, что европейская политика сильна исключительно «кулачным правом» и обязана победить Россию. Хотя история этого никак не подтверждает, скорее уж наоборот.

Но ситуация крайне символична, на фоне этого противостояния хорошо кушает нынче тот, кто не только умен и дальновиден, но и готов к примирению со всеми.

Ставрополье на ПМЭФ-2025: системная работа на форумах как драйвер инвестиционного развития края. Промежуточные итоги участия Ставропольского края на Петербургском форуме это не просто список подписанных соглашений (их уже 8), а очередное доказательство системного подхода губернатора Владимира Владимирова к раскрытию экономического потенциала региона. Его стратегия последовательного использования ключевых международных и российских площадок для привлечения инвестиций дает конкретные результаты.

Успех на ПМЭФ – не разовая акция, а элемент выстроенной цепи. Всего месяц назад губернатор Владимиров активно продвигал Ставрополье на Кавказском инвестиционном форуме (КИФ) в Пятигорске, позиционируя край как привлекательную площадку для бизнеса. Параллельно укреплялись международные связи на Российско-Армянском межрегиональном форуме. ПМЭФ стал логичным следующим шагом в этой системной работе по интеграции Ставрополья в глобальные и национальные экономические процессы. Владимиров демонстрирует понимание, что инвестиции привлекаются не спонтанно, а через планомерное представление региона на ведущих деловых площадках.

Первые плоды ПМЭФ: многогранность инвестиций в будущее. Подписанные в Санкт-Петербурге соглашения охватывают ключевые для развития края направления, подтверждая комплексность подхода. Например, соглашение с Анной Мелешиной из «Тандера» фокусируется на развитии талантливой молодежи и поддержке их способностей. Это прямая инвестиция в человеческий капитал – ключевой ресурс современной экономики. Партнерство с обществом «Знание» нацелено на подготовку будущих кадров для ведущих предприятий края и внедрение инновационных решений. Это создает основу для технологического рывка и повышения привлекательности региона для высококвалифицированных специалистов.

Традиционный драйвер роста – это поддержка МСП. Соглашение с OZON («Интернет Решения») – знаковое событие. Реализация проекта крупного логистического центра в Невинномысске (92 тыс. кв. м) не только создает рабочие места, но и усиливает позиции Ставрополья как важного логистического хаба Юга России. Продвижение местных производителей на платформе OZON открывает малым и средним предприятиям края доступ к многомиллионной аудитории. Сотрудничество с Фондом «Росконгресс» направлено на развитие выставочных площадок. Успех недавнего Кавказского инвестиционного форума доказывает потенциал этого направления для продвижения ставропольского бизнеса, привлечения инвесторов и туристов.

Инфраструктурный рывок видится в соглашении со СБЕРом. Герман Греф открывает перспективы реализации концессионных проектов. Это важный шаг для модернизации инфраструктуры, строительства современных объектов здравоохранения, туризма и спорта – всего, что повышает качество жизни и инвестиционную привлекательность. Соглашение со Старовойтом (Минтранс РФ) о модернизации пунктов пропуска в аэропортах края – это инфраструктура международного уровня. «Кратно увеличить пропускную способность» и «сократить время процедур» – значит усилить позиции Ставрополья как транспортных ворот, что критически важно и для бизнеса, и для туризма.

Владимир Владимиров на ПМЭФ подтверждает репутацию эффективного регионального менеджера, понимающего ценность системной работы на ведущих форумах. Его подход – это не разовые презентации, а последовательная интеграция Ставрополья в национальные и международные экономические цепочки. Подписанные соглашения демонстрируют сбалансированность стратегии. Фокус на будущее, инвестиции в человеческий капитал и логистику, поддержка бизнеса.

Президент Путин последовательно призывает губернаторов развивать прямые, горизонтальные связи между регионами, видя в этом ключ к ускоренному развитию. Однако инерция жесткой "вертикали власти" по-прежнему сильна, и немногие главы регионов готовы к по-настоящему самостоятельному межрегиональному диалогу. На этом фоне особенно показателен курс молодого губернатора Вологодской области Георгия Филимонова, который активно реализует эту логику, демонстрируя нестандартность мышления. Его работа на ПМЭФ-2025 – яркий пример для выстраивания стратегических альянсов.

Символично, что фокусом горизонтальных усилий Филимонова на ПМЭФ стали лидеры региональных рейтингов – губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов и глава Татарстана Рустам Минниханов. Это не просто обмен любезностями, а прагматичный выбор сильнейших партнеров. Уже есть конкретные плоды: как сообщает сам Филимонов, благодаря подписанному в начале года соглашению между Вологодской областью и Татарстаном, предприятия ВО уже заключают выгодные контракты с татарстанскими партнерами. Это прямое доказательство того, что горизонтальные связи ускоряют реализацию проектов.

Такой подход Филимонова работает на две стратегические цели. Во-первых, он повышает экономическую самостоятельность области, снижая ее зависимость от исключительно федеральных решений и ресурсов, что полностью соответствует курсу на построение самодостаточной российской экономики. Во-вторых, это возможность перенимать лучшие практики. Филимонов открыто заявляет о намерении изучить и внедрить казанский опыт в развитии ИТ-сектора.

Стоит признать, что прямое взаимодействие губернаторов – это не просто экономический инструмент, но и важная тестовая площадка для оценки управленческого потенциала самих глав регионов. Умение вести переговоры и работать в команде с равными по статусу – все это критически важные качества. Система внимательно наблюдает: те, кто успешно проходят этот "экзамен" на горизонтальную кооперацию и показывают лидерские качества в межрегиональных проектах, закономерно рассматриваются как потенциальные кандидаты для перехода на федеральный уровень. Филимонов, активно включившийся в эту новую "горизонтальную" парадигму, демонстрирует качества, выходящие за рамки управления одним регионом.

Тульская область на ПМЭФ: инвестиции, промышленность и партнерства. Поездка губернатора Тульской области Миляева на форум показала, что регион продолжает курс на диверсификацию экономики, но с явным акцентом на традиционные для себя отрасли. Подписание 27 инвестиционных соглашений (на общую сумму более 166 млрд рублей) и 13 партнерских (с банками, энергетическими компаниями, организациями в сфере образования, спорта, туризма и сохранения исторической памяти) — цифры впечатляющие, отмечу ключевые, на мой взгляд, проекты.

Флагманом стала договоренность с Great Wall Motor о строительстве комплекса автокомпонентов — логичное продолжение китайской стратегии, учитывая успехи Haval (сотрудничество развивается в регионе с 2014 года). Но куда интереснее менее заметный, но стратегически важный меморандум о станкостроительном производстве (инвестиции на 1 млрд рублей). В условиях санкций это не просто инвестиции, а попытка создать критически важные компетенции внутри региона.

Химическая отрасль, традиционно сильная для области, получила новый импульс через соглашения с «Полипласт» и другими игроками. Однако здесь скорее продолжается текущая работа, чем открываются новые направления.

Особого внимания заслуживает белорусское направление. Товарооборот с Беларусью растет: +19% в 2024 году, а в первом квартале 2025-го — уже +21,5%. Цифры иллюстрируют успешное переформатирование кооперационных цепочек в новых условиях.

Тульская область демонстрирует прагматичный подход, делая ставку на проверенные отрасли. Но станкостроительный проект и работа с Беларусью показывают — регион пытается выйти за привычные рамки.

В современном мире принято много говорить о нейросетях, ИИ и других достижениях прогресса. Некоторые уже паникуют по поводу своей профессии, а другие используют новые инструменты при решении повседневных задач. Но о повсеместном внедрении таких технологий говорить рано — нужно не только время и ресурсы, но и воля для принятия таких решений.

Современные мощности уже многое позволяют — большие данные и ИИ теперь обязательное условие для развития в самых разных направлениях. Не стало исключением и строительство: в рамках ПМЭФ владелец ГК «Родина» Владимир Щекин поделился амбициозными планами по внедрению подобных технологий в девелопмент. Но самый сильный акцент в его речи — на людях и человекоцентричности.

А слышать и понимать потребности будущих жильцов помогает анализ данных и нейроисследования. Именно они позволят подобрать наиболее предпочтительные районы для возведения ЖК и городских пространств. При таком подходе все лишние факторы сведены к минимуму, а забота о людях доведена до максимума. Учитывая стремительное развитие этого направления, упускать момент нельзя ни в коем случае — нужно внедрять такие технологии сегодня, чтобы не жалеть об упущенных возможностях завтра.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -

Внутреннее экономическое чудо

ПМЭФ прошел и в очередной раз подсветил наиболее серьёзные изменения в российских экономических реалиях. Из международного форума он во многом становится, скорее, региональным. Губернаторы активно подписывают соглашения друг с другом и федеральными ведомствами и госкомпаниями, а вот та часть программы, которая адресована во внешний мир – выглядит не слишком приглядно. Страны-аутсайдеры, «африканские инвесторы» (почти как нигерийские письма) и Талибан (уже не запрещенная в РФ как террористическая организация) – как вишенка на этом торте. Мы, конечно, всем своим видом показываем, что нам никто не нужен, что санкции только усилили наше и без того сильное экономическое чудо, но, что за тигр этот лев?

Как говорил Ломоносов: «Если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого». Закон сохранения энергии подходит и для сферы инвестиций. И из риторики некоторых сторонников изоляционистской экономики выходит, что с уходом западных денег и компаний в стране началось настоящее процветание. Но все-таки, более реалистичная картина видится в том, что с уходом иностранных денег большие усилия стали прилагать владельцы ресурсов внутри страны. И если бы в свое время они не выводили триллионы долларов за рубеж, не жили по принципу «сырье продадим, а что надо – купим», жили бы мы давно в совсем другой стране.

Но до автаркии далеко, страна остается рыночной экономикой и, как заявил президент Путин, даже национализация нам не грозит, а лишь – разного рода «возня». Была надежда на Трампа, что он закончит конфликт в Украине, снимет санкции и инвесторы опять выстроятся в очередь. Но пока что не спешат возвращаться даже те, кто имеет опцион на выкуп. И ежедневное запугивание бывших владельцев тем, что государство устроит всем желающим вернуться не только финансовый, но и идеологический шмон, успеха пока не возымели. Увы, но нет каких-либо ощутимых сдвигов в плане возвращения даже американских компаний или снятия санкций. О чем пишет NYT, подмечая, что ПМЭФ превратился в площадку, где российские государственные компании демонстрировали сами себя. В этом году на форум не приехал ни один крупный американский инвестор, а западный интерес к нему был практически незаметен. Да и из российских миллиардеров мало кто заинтересовался мероприятием.

Когда-то до санкций в стране проходили десятки форумов: от Калининграда до Владивостока с его ВЭФ. Сейчас потребность в таких площадках и мероприятиях сводится к тусовке, к некоей театральной постановке с подписанием ранее обсужденных и лишь подписанных на форуме договоренностей. Что это красиво, а тусовки – всем нужны и важны. Хотя, даже внутри патриотически настроенной общественности случился явный раскол, когда одни считают, что в тяжелую санкционную годину нужно показать кукиш Западу как плохому «бывшему» – смотри, ты думал, что ты нас задушил, обидел, а нет, у нас все отлично! Пьем и веселимся, и денег у нас – вагон. Но более патриотичные патриоты считают, что нельзя вести гламурный образ жизни, когда миллионы сограждан носят камуфляж и сидят в окопах. Такое пуританство на полях форума было встречено без большого энтузиазма, что в очередной раз подчеркнуло межпоколенческий элитный разрыв.

В общем, время покажет, вернется ли на ПМЭФ международная жизнь в ближайшие годы или форуму и вправду лучше регионализироваться. Китай явно охладел к российскому рынку, ЕС и США если и присутствуют на рынке, выживают здесь в экстремальных условиях, а страны «глобального Юга» по-прежнему остаются, скорее, удачным мемом, чем реальным экономическим субъектом. Но талибская экономика вряд ли нуждается в столь демонстративной рекламе. «Союз плохишей» - от режима Кимов до режима аятолл - может быть вынужденным союзником, но вряд ли его можно выдать за новый ориентир успешного успеха. БРИКС в этом плане выглядит более привлекательно, но и более размыто. А пока что формат ВДНХ как выставки достижений народного хозяйства был бы для наших форумов более интересным решением.

МИД Ирана ждет, что Россия сыграет свою роль после ударов США. Только не очень понятно, в чем именно ожидается помощь. Вероятно, в посредничестве Путина в разговоре с Трампом. Договор о сотрудничестве – не военный союз, да и помочь вооружением и военными (как Асаду в Сирии), страна проводящая собственную спецоперацию вряд ли может. Да и одно дело, когда «Вагнер» воевал с повстанцами и террористами, а совсем другое – воевать с США и Израилем. Помогать вооружением сейчас тоже вряд ли получится, а инвестировать в развитие иранской экономики вроде бы не самое благоприятное время.

Так что тут вырисовывается некоторое пространство для геополитической расторговки. Трамп бомбит Иран и если руководство страны попросят Путина договориться о чем-то с США, тот в свою очередь может попросить российские власти пойти на какие-то уступки по украинскому вопросу. В целом такая схема понятна: уперевшись в потолок требований, что с российской, что с украинской стороны, Трамп решил временно отойти от неразрешимой ситуации, создав другое поле для переговоров. Однако будет ли реализован этот переговорный трек – неизвестно. Иран сейчас ключевой театр действий для администрации Трампа и любые размены будут стоить переговорщикам довольно дорого.

К тому же, «режим аятолл», который так хотят пошатать западные демократии, и вправду удобная мишень. Главным стражем революции является КСИР, который давно ведет собственную политику и ставку на них делает действующий президент Масуд Пезешкиан. Если бы военным и гражданской администрации удалось избавиться от фундаменталистов и фанатиков, удалось бы создать мягкий вариант военной хунты, с опорой на религиозных деятелей, но не под их тоталитарным контролем. Такой режим позволил бы серьезно ослабить внутреннее давление, которое копится среди молодежи и городского населения последние годы.

Также существует ситуация реставрации монархии, по примеру других успешных стран Ближнего Востока, таких как Саудовская Аравия, Иордания, Бахрейн и т.д. Вот и иранский «принц в изгнании» Реза Пехлеви анонсирует сегодня большую пресс-конференцию. Ставка на него, как на будущую альтернативу режиму аятолл со стороны США – вполне реальна. Сейчас его всячески склоняет местная пропаганда, но в случае возможного переворота, для сборки иранских элит понадобится фигура альтернативная Али Хаменеи. Все-таки за почти пол века элиты привыкли слушаться одного вождя и сразу переходить к формам демократического, а не теократического управления, могут быть морально не готовы.

Собственно, вариант ближневосточной либерализации тоже всех пугает. Вот сирийская либерализация вылилась в миллионы беженцев из 15 млн. страны, а 90 млн. Иран – намного опаснее. Кто там может прийти к власти? Вряд ли прозападные просвещенные демократы. Учитывая ненависть к Израилю, да и США, возможен приход ярых националистов. Как в «Трудно быть Богом», где царит серость, рано или поздно приходит тьма. В общем, США нужно либо договариваться с аятоллами, либо держать строй и устраивать переворот таким образом, чтобы элиты сохранились, либо пересобирать власть вокруг нового лидера. Make Iran great again – это как раз третий вариант.

В общем, поможет ли РФ договориться – покажет время. Но похоже, что сейчас в интересах всех крупных игроков максимально оттянуть принятие решений, чтобы посмотреть, получится ли у американцев дорыться до бункеров с ракетами и руководителями или нет. В случае успеха, договариваться придется с победителями. Если же удача в очередной раз подведет Трампа, то его слабость можно будет использовать для переговоров по тому же украинскому треку.

Попал в топ телеграм-каналов с политической экспертизой и аналитикой событий в стране и мире. Спасибо всем, кто ценит чужое время!

Иранская эскалация близка к завершению. США выступают посредником мирного урегулирования, после нанесенных авиаударов, Израиль рапортует об успешном завершении спецоперации, Иран заявляет о том, что не будет мстить обидчикам. Однако «тегеранское яблоко» было надкусано и теперь будет вынуждено восстанавливать свое реноме. Это может обернуться для страны усилением внутреннего давления, поиском и борьбой с врагами режима (после призыва ряда западных стран к революции), а также дальнейшей эскалацией с американо-израильскими военными, которые продолжат усиливаться в регионе.

Конфликт, который мог закончиться чуть ли не апокалипсисом, закончился досрочно и теперь все стараются зафиксировать свои победы. Прежде всего, Нетаньяху, у которого в октябре 2026 года плановые выборы (если не будет досрочных, которые пытается спровоцировать оппозиция). США заявляет о полном уничтожении ядерной программы, однако прямых доказательств этому нет. И если Иран сохранил свою мощности, то сборка ядерного оружия продолжится и даже убыстрится, что может привести к следующей эскалации довольно скоро. Но ресурсов для военной победы у США немного. Как говорилось в фильме «17 мгновений весны», они считают, что все решается только бомбежками. Но это не так, сухопутная операция – всегда фиксирует «ситуацию на земле», а если вспомнить Ирак и Афганистан, то ввязываться в такое противостояние Трамп-миротворец вряд ли захочет. В итоге пока Иран и Израиль продолжают обстреливать ракетами крупные города, кто-то более прицельно, а кто-то почти наугад. Так что вопрос о том, сколько ракет осталось в запасе, и кто их одолжит в случае нужды – вот что определяет повестку «мирных переговоров».

Снести режим аятолл пока тоже не удается. О трех возможных сценариях я уже писал ранее. Два из них – связаны с американским натиском, когда США должны были бы закинуть на территорию шаха-оппозиционера и реконструировать монархию, либо устроить нечто в духе свержения режима Ассада в Сирии. Конечно, ставка на Реза Пехлеви выглядит несколько кринжово, так как реставрация монархии в социально-теократическом государстве выглядит примерно как реставрация хрустобулочной монархии в РФ, после 70 лет советской власти. Хотя, мы то знаем многих, кто бы хотел вернуться к доконституционному периоду нашей истории.

Тегеранский майдан тоже вряд ли возможен. Дело это непростое и хлопотное, а в условиях войны еще и почти невозможное. Технология протеста вряд ли возможна при наличии многотысячной армии КСИРовцев и без участия политиков. Так что в случае народной революции, тут скорее мог бы быть реализован сирийский сценарий с заездом на территорию страны ударных группировок из соседних государств. В случае Ирана – это Ирак или Пакистан. Как и в сценарии Ассада, где небольшая группа алавитов утратила свое влияние, в случае попытки переворота режима аятолл, можно было бы сделать ставку на свержение шиитов и прихода к власти суннитов. Звучит мало реалистично, если опираться на официальную перепись населения, где шиитский ислам исповедуют 99% населения, но когда альтернативная социология дает нам всего 30% шиитов, 5% суннитов и почти 40% неверующих, то зазор для такого рода игры вполне прощупывается.

Учитывая, что нынешняя атака так или иначе ударит по имиджу режима в элитах страны, возможно что почва для переворота начнет готовиться внутри самой системы власти. Удушить страну санкциями и экономиками не удается уже 45 лет, а израильские атаки только усилили сплочение иранцев, если не вокруг Хаменеи, то просто «вокруг флага», так как поддерживать бесконтрольное насилие и бомбежку жилых домов вряд ли кто станет. Равно как и ненависть к Израилю продолжит оставаться цементирующей составляющей иранской политики. А вот задуматься о том, как от фундаменталистов-фанатиков власть постепенно может перейти к военно-гражданской администрации, многие явно захотят. И если режим аятолл сейчас начнет закручивать гайки, то внутренняя борьба может перейти в более активную фазу. И вот уже на нее могут сделать ставку западные спецслужбы.

Реформа МСУ: страна становится одномерной. Переход на одноуровневую систему местного самоуправления идет непросто. В ряде регионов СФО и вовсе все обернулось протестами и ростом влияния муниципальной фронды: Красноярский край, Омская и Кемеровская области, Республики Хакасия и Алтай. Торжество федерального центра по достраиванию архитектуры власти грозит обернуться проблемами для губернаторов.

В Кремле достраивают архитектуру власти так, что Россия перестает мыслиться, как основанная на местном самоуправлении страна. Местное самоуправление превращается в исключительно исполнительный механизм федеральной власти. Закон о МСУ нужно рассматривать в связке с законом о публичной политике, который вводит новое понятие публичной политики в России. Оно включает в себя понятие архитектуры региональной и муниципальной власти. Введение одноуровневой модели – это торжество федерального центра, который окончательно достраивает архитектуру власти так, что Россия не мыслится, как страна, основанная на местном самоуправлении. У нас зонтичная система. Есть федеральный центр, который принимает какие-то модели. Они обязательные для исполнения. Одноуровневая система – это упрощение и администрирование местного самоуправления, чтобы оно было исключительно исполнительным механизмом федеральной власти.

С другой стороны – закон о публичной политике позволяет компенсировать и нивелировать, что МСУ оказывается выхолощенной системой с точки зрения управленческих инициатив. По закону о публичной политике появляется некое политическое пространство, в котором как раз можно дискутировать, можно проводить какие-то акции. С одной стороны система упрощается, а с другой – есть инструмент ее усложнения. Правда закон о публичной политике еще пока проходит свои слушания и окончательно не принят.

Если говорить о функционале одноуровневой и многоуровневой системы то, понятно, что здесь как бы 2 вектора. Первый – экономический. Бюджеты находятся в руках регионов, и МСУ имеет минимальный рычаг воздействия на бюджетную политику. С другой стороны есть регионы, в которых сохраняется МСУ, это прежде всего республики. Там это продиктовано не столько системой бюджетного распределения. Кроме того, в многоуровневый системе больше понятий того, как формировать бюджеты. Если брать, например, Якутию с очень большой территорией, вот этими улусами, которые являются самостоятельными единицами. Там нужно формировать бюджет на защиту от лесных пожаров, на северный завоз и так далее. На месте получается лучше, чем если бы это было из Центрального из региона. Именно поэтому в тех местах, где сохраняется блоковая система, она оправдана именно реальной сложностью. Если упростить администрирование, то получается намного хуже.

Поэтому сейчас, когда реализация нового закона начала продавливаться стремительно и жестко, муниципальные власти понимая, что им больше нечего терять, начинают противодействие губернаторам. Ресурс у них небольшой, однако они вполне могут уйти в подполье. Т.е. затаиться со своей активностью до той поры, пока социально-экономическая обстановка не ухудшится и народ не начнет искать виновных. Именно тогда местные власти вполне смогут противопоставить себя далекому федеральному центру и взять реванш в политической конкуренции. Хотя, как показывает практика протестов в Горном Алтае, начать политическую конкуренцию многие готовы уже сейчас, не дожидаясь экономических предпосылок, а делая ставку на противостояние с исполнительной властью.

Мой индекс туманности Ганнинга от 9 до 10 🙈 не спрашивайте, что это. Говорят, надо 10 лет учиться, чтобы понять. Впрочем, можете сами убедиться.

Политический ландшафт ледникового периода. Вопрос о том, кто станет второй партией после «Единой России» будоражит умы лидеров парламентских партий. Большая пятерка бросилась соревноваться в измерениях данных социологических служб, которые отличаются в рамках статистической погрешности – на 2-3%. Это понятно, для начальства каждый процент – это чей-то мандат, финансирование и вообще, в условиях стигматизации политического пространства, важный маркер доминирования. После 2022 года политическое пространство оказалось в ситуации ледникового периода, когда «единение вокруг флага» полностью заморозило любую конкуренцию. Оппозиция ушла в разговоры о будущем, политику малых дел и «пространство двора». Лавочки исправно красятся, а политические разногласия копятся и тлеют под толщей льда, ожидая первых лучей оттепели.

КПРФ, как хвост советской кометы, вместе с устаревшими стереотипами, уходит в прошлое. Вымирание мамонтов тоже было обусловлено не только изменением климата, но и антропогенным фактором. Меняются поколения и бабушки, ностальгирующие по советским пенсиям, неминуемо уходят в прошлое, а новые бабушки – уже голосуют за собянинское долголетие. При том, что левые идеи – по-прежнему крайне востребованы в народе и особенно у молодежи. Шеринговая экономика, левацкая система ценностей, тяга к протесту – все это могло бы быть козырем в руках компартии, если бы она не косплеела КПСС. Но витальности и омоложения ждать не следует, скорее уж в России и вправду появится новый социалистический проект, который подберет разрозненный электорат коммунистов, эсеров и прочих партий пенсионеров.

В этой связи, микроскопический отрыв от вялых коммунистов обезличенных ЛДПРовцев, похож на метание безвольного электората между двумя плохими вариантами. Попытка номинировать себя на «вторую партию» выглядит странно. Вместо реального лидерства – обещания, где замах на рубль, а удар (как мы помним из президентской кампании), может быть на копейку. В ЛДПР так и не решили основную задачу – обретение новой идентичности. Не будучи ни либералами, ни демократами, «партия Жириновского» в массовом сознании по-прежнему остается вождистской. Но, разумеется, не Слуцкого, а покойного лидера, обретшего статус иконы. Такая некрополитика в отсутствии внешней критики и присутствия в медиа, позволяет ловить избирателя на бренд ЛДПР, не давая ему при этом никакого идейного и смыслового наполнения. Эта предвыборная стратегия (молчи, за умного сойдешь), позволяет не расплескать свой ядерный электорат, но и расширить его – не дает.

Какими бы вялыми не были коммунисты, но они скорее занимаются самотушением рейтинга, который вполне мог бы противостоять «партии власти». Давние мечты о двухпартийной системе с левой и правой ногой двух Россий – единой и справедливой, не даром будоражили умы тех, кто видел идеал в американской модели. Но у РФ свой пентабазис, а значит 5 партий – идеально в него вписываются. В этом смысле «Новые Люди», будучи самой свежей политической силой, не смотря на небольшое отставание от парламентских старожилов, имеют большие шансы именно на экспоненциальный рост. Собственно, президентские выборы эту тенденцию и продемонстрировали, что пока партии расставляют своих бонз по местам согласно административной логике, избиратель голосует за единственного, кто меньше всех похож на номенклатурного лидера.

Поэтому срастание ЛДПР с ЕР, которым так гордится партаппарат, говорит скорее о потере субъектности «партии Жириновского», которая ранее была главной ценностью ее лидера. Это никак не укрепляет партию, но явно обесценивает ее значение в политической системе. Еще понятно было бы желание коммунистов срастись с партией власти в единую надстройку по образцу КПСС. Но национал-демократический проект создавался и существовал для иных целей и его встройка в систему власти на административном уровне, в будущем придёт только к слиянию и поглощению двух номенклатур друг другом, как это уже происходило с рядом проектов, от ОВР до «Родины». Так что ландшафт постледникового периода может сильно изменится, потеряв сразу несколько старых партий.

Директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков:

Переход на одноуровневую систему местного самоуправления идет непросто. В ряде регионов СФО и вовсе все обернулось протестами и ростом влияния муниципальной фронды: Красноярский край, Омская и Кемеровская области, Республики Хакасия и Алтай. Торжество федерального центра по достраиванию архитектуры власти грозит обернуться проблемами для губернаторов.
В Кремле достраивают архитектуру власти так, что Россия перестает мыслиться, как основанная на местном самоуправлении страна. Местное самоуправление превращается в исключительно исполнительный механизм федеральной власти. Закон о МСУ нужно рассматривать в связке с законом о публичной политике, который вводит новое понятие публичной политики в России. Оно включает в себя понятие архитектуры региональной и муниципальной власти.

Политконсультант Дмитрий Фетисов:

Надо признать, что статус ПМЭФ с точки зрения интересов региональной политики кардинально изменился. Если раньше губернаторы специально «придерживали» подписания соглашений с инвесторами и подписывали их в рамках ПМЭФ, меряясь количеством инвестиций, то теперь такой практики нет. Ряд глав регионов (особенно те, у кого в этом году выборы) еще идут по такому пути, но их уже меньшинство. Немало губернаторов и вовсе не поехали в Питер, зато от стендов отказалась значительная часть регионов.

Политолог Максим Жаров:

Продавленная через Госдуму «реформа» МСУ шагает по стране и вызывает всплески протестной активности. Красноярский край, республика Алтай, на очереди — Дагестан.
Причина протестов довольно прозаична и лежит на поверхности — контрэлиты берут эту тему для установления своего контроля над присланными в регион губернаторами-технократами, которые берутся бездумно выполнять команду из Москвы на уничтожение муниципального уровня власти. Всплеск протестной активности в связи с этим не должен удивлять, он изначально был запрограммирован самим деструктивным характером этой «реформы».

ЦБ предложил отложить массовое внедрение цифрового рубля и начать его в сентябре 2026 года. Его внедрение в РФ и вправду несет ряд потенциальных угроз и рисков, которые активно изучаются регулятором (ЦБ РФ) и экспертами. Основные из них кибербезопасность и технологические риски. Но также есть и политические риски – люди в целом опасаются, что цифровой рубль может стать ограничителем для трат.

Централизованная инфраструктура цифрового рубля станет привлекательной мишенью для хакеров (государственных, криминальных). Успешная атака может парализовать платежную систему или привести к хищению средств. Также возможны технические сбои: отказы платформы, ошибки в ПО, проблемы с доступностью интернета могут сделать невозможным проведение платежей в масштабах всей страны. Конфиденциальность данных также может быть угрозой. Сбор огромного массива данных о транзакциях граждан создает риски утечек или несанкционированного использования информации.

Финансовая стабильность и банковский сектор – вторая проблема. Может начаться отток средств из банков, ведь в кризисной ситуации граждане могут массово переводить деньги с банковских депозитов на беспроцентные, но гарантированные государством кошельки цифрового рубля. Это лишит банки ресурсов для кредитования и может спровоцировать кризис ликвидности. Дезентермедиация банков – цифровой рубль может снизить роль коммерческих банков как посредников в платежах и расчетах, подорвав их бизнес-модель и доходы. Влияние на кредитование: если банки лишатся значительной части депозитов, их способность выдавать кредиты (особенно долгосрочные) может сократиться, что замедлит экономический рост.

Приватность и контроль – политические риски. Тотальная отслеживаемость транзакций приведет к тому, что ЦБ РФ будет иметь техническую возможность отслеживать все операции с цифровым рублем. Хотя заявлено о разных уровнях анонимности (особенно для малых платежей), риск создания системы тотального финансового наблюдения существует. Программируемость и контроль за расходами может привести к тому, что теоретически цифровой рубль позволяет внедрять функции программируемых денег (например, ограничение на покупку определенных товаров, сроки использования субсидий). Это создает риски чрезмерного контроля государства за финансовым поведением граждан. Нечто подобное уже существует в Китае. Цензура транзакций приведет к тому, что государство потенциально может блокировать или отменять «нежелательные» платежи (например, на поддержку НКО, зарубежные сервисы и т.д.).

Операционные и социальные риски порождают цифровое неравенство. Не все граждане (особенно пожилые, жители отдаленных районов) имеют навыки, устройства или надежный интернет для использования цифрового рубля. Это может их исключить из части экономической жизни. Зависимость от инфраструктуры приведет к тому, что функционирование системы полностью зависит от электроэнергии, связи и работы ЦОДов. Сбой в критической инфраструктуре парализует платежи. Также есть риск мошенничества: появление нового инструмента создает почву для новых видов финансового мошенничества (фишинговые кошельки, обман при переводе и т.д.). Переходные риски связаны с тем, что процесс внедрения сложен, возможны сбои, ошибки, непонимание пользователями новых правил.

ЦБ РФ открыто признает большинство этих рисков (особенно киберриски, риск банковского рана, риски приватности) и разрабатывает меры по их смягчению. И что то предлагает, например разные уровни анонимности (анонимные кошельки для малых сумм без идентификации, идентифицированные – с полным контролем). Сотрудничество с банками (банки как посредники для открытия кошельков и операций), поэтапное внедрение и тестирование. Но правильно, что внедрять цифрорубь боятся перед выборами в ГД-2026, рейтинги «партии власти» он вполне может обвалить.

«Во времена всеобщей лжи говорить правду - это революционный поступок», - сказал Эрик Артур Блэр, писатель больше известный вам по псевдониму Джордж Оруэлл. Он родился 25 июня 1903 года, а его «1984» и «Скотный двор» стали не просто книгами, а предупреждением о языке лжи («новояз», «двоемыслие») и тотальном контроле («Старший Брат смотрит на тебя»). Кстати, говорят именно его книги больше всего воруют в московских магазинах, что симптоматично.

Оруэлл не просто писатель, а пророк тоталитаризма, гениальный диагност лжи и несвободы. Хотя лично мне больше всего нравятся его книги «Да здравствует фикус!» и «Фунты лиха в Париже и Лондона», о жизни простых работяг в тогдашней Европе. Но романы-антиутопии давно вышли за рамки литературы, став частью нашего культурного кода и политического словаря. Именно он предупредил о «Старшем Брате»: тотальной слежке и контроле. В век big data и социальных сетей его метафора обрела буквальный смысл. Он обнажил механизмы пропаганды и переписывания истории. «Кто управляет прошлым, управляет будущим; кто управляет настоящим, управляет прошлым». Он боролся за правду как высшую ценность. Его эссе - шедевры ясности мысли и гражданской позиции. Оруэлл напоминал нам, что свобода - это право говорить людям то, чего они не хотят слышать. Что невежество -это сила, только если мы ему поддаемся.

Так что остаётся надеется, что 2+2=5 не должно стать нормой, только если как в старом анекдоте: «ну, четыре, пять, максимум шесть».

Российские регионы подводят итоги работы на ПМЭФ-2025, подбивая бухгалтерию заключенных соглашений и привлеченных инвестиций. О том, что в современных условиях становится непросто выдержать гонку инвестиционной привлекательности, свидетельствуют результаты представленного на прошедшем экономическом форуме рейтинга регионального инвестклимата от Агентства стратегических инициатив (АСИ). Так, оказалось, что только половина прошлогодних отличников Регионального инвестиционного стандарта сумела подтвердить высокие показатели в нынешнем году. Среди регионов, которым удается уверенно удерживать эту планку, выделяется Ульяновская область, вошедшая в ТОП- 20 Национального рейтинга инвестиционной привлекательности. На ПМЭФ делегация этого приволжского региона во главе с губернатором Алексеем Русских заключила 16 соглашений на общую сумму более 40 миллиардов рублей. Эти цифры обретают вполне конкретное социально- экономическое наполнение для жителей региона. Так, по словам ульяновского губернатора, на новых предприятиях области будет создано порядка двух с половиной тысяч новых рабочих мест. В списке инвестиционных соглашений, с которыми ульяновцы вернулись из Санкт- Петербурга, значатся масштабный проект в сфере авиастроения с компанией «Газпром ТЕХ», проект по созданию многофункционального портового логистического комплекса с ГК «Содружество», проект высокотехнологичного производства электротехнической продукции с АО «Контактор», а также проекты производства автокомпонентов, нефтяного оборудования и строительной оснастки. Кроме того, ульяновская делегация договорилась о реализации проекта по строительству сортировочного центра объединенной компании Wildberries&Russ, который разместится в одном из индустриальных парков региона или в ПОЭЗ «Ульяновск». Новый центр Wildberries&Russ позволит оптимизировать цепочки поставок товаров и ускорить их доставку, что отвечает запросам потребителя.
Важным для региона событием стало подписание первого соглашения между правительством Ульяновской области и госкорпорацией «Роскосмос» по реализации совместных инновационных проектов с вовлечением местных предприятий. На соглашения о деловом партнерстве с регионом также вышли «Корпорация малого и среднего предпринимательства», «Росатом» и концерн «Алмаз-Антей».
Аудитория ПМЭФ проявила заметный интерес к инициативам ульяновского губернатора Алексея Русских по формированию новой транспортной инфраструктуры на маршрутах международной торговли со странами Глобального Юга. Участники и гости форума также высоко оценили опыт Ульяновской области в развитии сотрудничества с китайскими провинциями в сфере экономики, культуры и гуманитарных вопросов. Между тем, губернатор Ульяновской области Алексей Русских вошел в ТОП- 10 рейтинга (индекса) плотности федеральных контактов глав российских регионов на ПМЭФ-2025 по версии коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг». Как отмечают составители рейтинга, лидирующая группа губернаторов продемонстрировала на полях форума устойчивую способность к системной координации и многосекторальному управлению.

Диалоги о будущем: каким станет здравоохранение?

27 июня в 19:00 в Национальном центре «Россия» пройдёт вторая встреча из серии «Диалоги о будущем с Валерием Федоровым». Тема — медицина завтрашнего дня: инновационные методы лечения, ИИ, нанотехнологии и этика будущего здравоохранения.

Модератор — Валерий Федоров, декан факультета социальных наук и массовых коммуникаций Финансового университета и гендиректор ВЦИОМ.

Среди участников — футуролог Данила Медведев и профессор Дмитрий Телышев, директор Института бионических технологий Сеченовского университета.

Вход свободный, по регистрации на сайте НЦ «Россия».
Проект реализуется совместно с Финансовым университетом и ВЦИОМ.

Серия дискуссий продолжает идеи симпозиума «Создавая будущее» — объединять науку, технологии и культуру для построения позитивных сценариев будущего.