Нужна ли социальным наукам теория?
В прошлый четверг участвовал в проведении семинара, где мы с коллегами из DH-центра обсуждали предложенный Полиной Колозариди текст антрополога Дэниела Миллера. Автор обращается к тому, чем стала теория в социальных науках за последние десятилетия — фетишизированным феноменом, порождающим социальные различия.
Для Миллера неважно то, чем является теория — намного важнее то, как она будет представлена и распространена. И если антропологи обычно стремятся разоблачить асимметрию власти, значит они должны избегать и подобных последствий относительно своих теорий. Здесь неожиданно появляется опора на Бурдье, который полагал, что искусство и высшее образование порождают социальные различия: они создают символы, которые со временем начинают понимать только узкие группы, которые становятся «элитой».
Почему неожиданно? Потому что Миллер сводит свой аргумент к тому, что само развитие сложных и непонятных теорий в социальных науках делает то же самое. Якобы мы, академики, все понимаем об этом мире и заполучаем тем самым некоторое превосходство над теми, кто не в теме [рэпчик]. На самом деле, когда я увидел в тексте «ответственность за последствия теории», я ожидал увидеть дальше примеры, подобные STS-ным — когда техника и вложенная в нее версия мира оказывает (преднамеренно или нет) пагубное влияние на отдельные социальные группы. Или что-то из перформативности научного знания — как это отмечается в контексте экономики. Но нет… Бурдье.
Помимо различий, теория, по мнению Миллера, крайне фетишизирована. Это выражается тогда, когда преподаватель оставляет комментарий: «Твое эссе говно, потому что в нем недостаточно теории» — мало ссылок на литературу или упоминаний теоретиков. Вместо инструмента объяснения эмпирических данных — как это было во времена Малиновского и Салинза — теория становится самоцелью.
Довольно милый заход автора заключается в том, что теория должна быть инклюзивна, а не эксклюзивна: теоретические импликации должны быть доступны даже в тех регионах, в которых Миллер и его коллеги работают как антропологи – где низкие заработные платы и ограниченный доступ к высшему образованию. Добиться этого можно с помощью диалектического подхода, при котором теоретические суждения всегда подкрепляются ясными аналогиями и возвратами к нюансам – т.е. теория не де-контекстуализируется, не становится чем-то абстрактным и трудным для понимания. Миллер демонстрирует это на примере исследований смартфона.
Этот заход напомнил мне второй курс бакалавриата, когда я только начал погружение в теорию. И это было не очень успешно – мне было очень тяжело читать тексты классиков, а при виде слова «выхолощенный» мне становилось плохо морально и физически. Когда пришло время выбирать научного руководителя, я написал одной исследовательнице социологии науки в СПбГУ огромное письмо с посылом «давайте социологически изучим и искореним этот непонятный язык теоретиков» – потому что вдруг это не я тупой, а просто теория пошла не туда.
В этом письме я изливал душу, сокрушался, обращался к цитате Ортеги-и-Гассета [хз, склоняется ли]: «По моему мнению, исследуя и преследуя свои истины, философ должен соблюдать предельную строгость в методике, однако когда он их провозглашает, пускает в обращение, ему следует избегать циничного употребления терминов, дабы не уподобиться ученым, которым нравится, подобно силачу на ярмарке, хвастать перед публикой бицепсами терминологии». Ответ был даже короче этой цитаты: «Илья, проблема необходимости упрощения академического языка мне представляется несколько надуманной».
Тогда статья Миллера еще не была опубликована, а если бы и была, то вряд ли бы я о ней знал. Однако, в момент разговора с научницей эта работа могла бы позволить сделать проблему упрощения академического языка менее надуманной.
В прошлый четверг участвовал в проведении семинара, где мы с коллегами из DH-центра обсуждали предложенный Полиной Колозариди текст антрополога Дэниела Миллера. Автор обращается к тому, чем стала теория в социальных науках за последние десятилетия — фетишизированным феноменом, порождающим социальные различия.
Для Миллера неважно то, чем является теория — намного важнее то, как она будет представлена и распространена. И если антропологи обычно стремятся разоблачить асимметрию власти, значит они должны избегать и подобных последствий относительно своих теорий. Здесь неожиданно появляется опора на Бурдье, который полагал, что искусство и высшее образование порождают социальные различия: они создают символы, которые со временем начинают понимать только узкие группы, которые становятся «элитой».
Почему неожиданно? Потому что Миллер сводит свой аргумент к тому, что само развитие сложных и непонятных теорий в социальных науках делает то же самое. Якобы мы, академики, все понимаем об этом мире и заполучаем тем самым некоторое превосходство над теми, кто не в теме [рэпчик]. На самом деле, когда я увидел в тексте «ответственность за последствия теории», я ожидал увидеть дальше примеры, подобные STS-ным — когда техника и вложенная в нее версия мира оказывает (преднамеренно или нет) пагубное влияние на отдельные социальные группы. Или что-то из перформативности научного знания — как это отмечается в контексте экономики. Но нет… Бурдье.
Помимо различий, теория, по мнению Миллера, крайне фетишизирована. Это выражается тогда, когда преподаватель оставляет комментарий: «Твое эссе говно, потому что в нем недостаточно теории» — мало ссылок на литературу или упоминаний теоретиков. Вместо инструмента объяснения эмпирических данных — как это было во времена Малиновского и Салинза — теория становится самоцелью.
Довольно милый заход автора заключается в том, что теория должна быть инклюзивна, а не эксклюзивна: теоретические импликации должны быть доступны даже в тех регионах, в которых Миллер и его коллеги работают как антропологи – где низкие заработные платы и ограниченный доступ к высшему образованию. Добиться этого можно с помощью диалектического подхода, при котором теоретические суждения всегда подкрепляются ясными аналогиями и возвратами к нюансам – т.е. теория не де-контекстуализируется, не становится чем-то абстрактным и трудным для понимания. Миллер демонстрирует это на примере исследований смартфона.
Этот заход напомнил мне второй курс бакалавриата, когда я только начал погружение в теорию. И это было не очень успешно – мне было очень тяжело читать тексты классиков, а при виде слова «выхолощенный» мне становилось плохо морально и физически. Когда пришло время выбирать научного руководителя, я написал одной исследовательнице социологии науки в СПбГУ огромное письмо с посылом «давайте социологически изучим и искореним этот непонятный язык теоретиков» – потому что вдруг это не я тупой, а просто теория пошла не туда.
В этом письме я изливал душу, сокрушался, обращался к цитате Ортеги-и-Гассета [хз, склоняется ли]: «По моему мнению, исследуя и преследуя свои истины, философ должен соблюдать предельную строгость в методике, однако когда он их провозглашает, пускает в обращение, ему следует избегать циничного употребления терминов, дабы не уподобиться ученым, которым нравится, подобно силачу на ярмарке, хвастать перед публикой бицепсами терминологии». Ответ был даже короче этой цитаты: «Илья, проблема необходимости упрощения академического языка мне представляется несколько надуманной».
Тогда статья Миллера еще не была опубликована, а если бы и была, то вряд ли бы я о ней знал. Однако, в момент разговора с научницей эта работа могла бы позволить сделать проблему упрощения академического языка менее надуманной.
Привет! С января этого года я все намекал на новые приколы в рамках проекта и только сейчас готов рассказать вам о релизе ютуб-канала Versia. Он посвящен уже привычной для нас идее о том, что научные факты вместе с технологиями могли представлять собой нечто иное, если бы отношения культурных, природных, технических элементов исторически сложились бы иным образом.
В очередных безуспешных попытках подружиться с алгоритмами мы выложили уже два видео:
1 — «Мы создаем общество, в котором есть инвалидность»
Это первое видео-эссе, в котором я воспроизвожу идею о том, что инвалидность не является свойством, неизменно присущим человеческому телу. Вместо этого предполагается, что конфигурация социального и технического в нашем обществе создает условия, в которых возникает ситуативная инвалидность. Например, люди без зрения считаются инвалидами именно потому, что наша повседневная жизнь выстроена на визуальных практиках – номера автобусов, ценники в магазинах и так далее. Но все это может быть иначе! Проблема находится не в человеке, а в окружающей среде, которая не согласована с индивидуальным человеческим телом.
2 — «Зачем животным наше общество и технологии?»
Во втором видео я предлагаю взглянуть на животных с перспективны социальных исследований науки и техники (STS), а также современной философии. При таком подходе можно полагать, что все животные являются гибридами – не только биологическими сущностями, но еще и социальными и даже техническими.
Если эти тезисы показались вам интересными — буду рад видеть вас на нашем YouTube канале, а также буду благодарен вашей активности под видео в виде комментариев, лайков и досмотров материала до конца. Спасибо!
В очередных безуспешных попытках подружиться с алгоритмами мы выложили уже два видео:
1 — «Мы создаем общество, в котором есть инвалидность»
Это первое видео-эссе, в котором я воспроизвожу идею о том, что инвалидность не является свойством, неизменно присущим человеческому телу. Вместо этого предполагается, что конфигурация социального и технического в нашем обществе создает условия, в которых возникает ситуативная инвалидность. Например, люди без зрения считаются инвалидами именно потому, что наша повседневная жизнь выстроена на визуальных практиках – номера автобусов, ценники в магазинах и так далее. Но все это может быть иначе! Проблема находится не в человеке, а в окружающей среде, которая не согласована с индивидуальным человеческим телом.
2 — «Зачем животным наше общество и технологии?»
Во втором видео я предлагаю взглянуть на животных с перспективны социальных исследований науки и техники (STS), а также современной философии. При таком подходе можно полагать, что все животные являются гибридами – не только биологическими сущностями, но еще и социальными и даже техническими.
Если эти тезисы показались вам интересными — буду рад видеть вас на нашем YouTube канале, а также буду благодарен вашей активности под видео в виде комментариев, лайков и досмотров материала до конца. Спасибо!
Forwarded from Антрополог на районе
Как превратить 15 месяцев антропологического наблюдения за работой полицейского спецотряда в... комикс
Могут ли антропологи публиковать свои исследования в виде комиксов? Оказывается, могут. В 2005-2007 гг. антрополог Дидье Фассен в составе "Антикриминальной бригады", полицейского спецподразделения в штатском, патрулировал улицы одного из мигрантских пригородов Парижа, пока начальство полиции ему это не запретило. В 2011 г. он выпустил монографию "Наведение порядка: Этнография городской полиции", а в 2020 г. переделал ее в комикс "Патрулируя город: Этно-графика".
Ключевые идеи и у книги, и у комикса общие:
1) Патрулировать город так скучно, что обыски прохожих проводят, "чтобы размяться"
2) Полицейские стремятся поддерживать не общественный порядок, а социальный, поэтому часто прессуют мигрантов, чтобы те "знали свое место".
На фото: Шокирующая развязка истории, с которой начинается комикс. Один из трех невинно арестованных подростков, которые ждали автобуса в новогоднюю ночь, оказывается... сыном автора!
Могут ли антропологи публиковать свои исследования в виде комиксов? Оказывается, могут. В 2005-2007 гг. антрополог Дидье Фассен в составе "Антикриминальной бригады", полицейского спецподразделения в штатском, патрулировал улицы одного из мигрантских пригородов Парижа, пока начальство полиции ему это не запретило. В 2011 г. он выпустил монографию "Наведение порядка: Этнография городской полиции", а в 2020 г. переделал ее в комикс "Патрулируя город: Этно-графика".
Ключевые идеи и у книги, и у комикса общие:
1) Патрулировать город так скучно, что обыски прохожих проводят, "чтобы размяться"
2) Полицейские стремятся поддерживать не общественный порядок, а социальный, поэтому часто прессуют мигрантов, чтобы те "знали свое место".
На фото: Шокирующая развязка истории, с которой начинается комикс. Один из трех невинно арестованных подростков, которые ждали автобуса в новогоднюю ночь, оказывается... сыном автора!
Описывая реальность, социальные ученые ее создают?
На моем YouTube канале уже вышло третье видео, в рамках которого я вкратце рассказал о перформативности научного знания, сосредоточившись [пока что] только на социальных науках. От самоисполняющегося пророчества Мертона и теории речевых актов Остина до экономической перформативности Каллона и надзорного капитализма Зубофф.
На моем YouTube канале уже вышло третье видео, в рамках которого я вкратце рассказал о перформативности научного знания, сосредоточившись [пока что] только на социальных науках. От самоисполняющегося пророчества Мертона и теории речевых актов Остина до экономической перформативности Каллона и надзорного капитализма Зубофф.
STS в саду расходящихся тропок
На прошедших выходных я принял участие в анти-конференции, основная тема которой была вдохновлена игрой слов, однажды принявшей форму уже легендарного мема на Versia. Спикеры рассказывали и об STS как области исследований науки и техники, и об СТС как российском телеканале. Уже сказано много слов о том, что из этого получилось, а я бы остановился на конкретных впечатлениях, а именно на мэтче, который произошел между моим докладом и докладом профессора Лады Шиповаловой.
После пары часов выступлений о «Кухне», «Даешь молодежь» и других сериалах на СТС пришел черед говорить об STS. Я вступил в эту тему с краткой историей стс-ников как исследователей, которые хейтят всех вокруг, и их хейтят в ответ. Затем Лада связала STS с коротким рассказом Борхеса «Сад расходящихся тропок» с целью прояснения «разных, но не всех» идей в современных исследованиях науки, технологий и общества. У меня и тех, кто пришел со мной, сложилось впечатление, что эти выступления находились в формате диалога касательно референсов литературе и предшествующему докладу, а также отчасти совместных ответов на вопросы.
К чему я это все говорю? К тому, что меня особенно зацепили некоторые тезисы этого яркого доклада – в частности, о перформативности академической (и не только) литературы – и я не мог не спросить Ладу о возможности опубликовать текст выступления здесь, на что она любезно согласилась.
На прошедших выходных я принял участие в анти-конференции, основная тема которой была вдохновлена игрой слов, однажды принявшей форму уже легендарного мема на Versia. Спикеры рассказывали и об STS как области исследований науки и техники, и об СТС как российском телеканале. Уже сказано много слов о том, что из этого получилось, а я бы остановился на конкретных впечатлениях, а именно на мэтче, который произошел между моим докладом и докладом профессора Лады Шиповаловой.
После пары часов выступлений о «Кухне», «Даешь молодежь» и других сериалах на СТС пришел черед говорить об STS. Я вступил в эту тему с краткой историей стс-ников как исследователей, которые хейтят всех вокруг, и их хейтят в ответ. Затем Лада связала STS с коротким рассказом Борхеса «Сад расходящихся тропок» с целью прояснения «разных, но не всех» идей в современных исследованиях науки, технологий и общества. У меня и тех, кто пришел со мной, сложилось впечатление, что эти выступления находились в формате диалога касательно референсов литературе и предшествующему докладу, а также отчасти совместных ответов на вопросы.
К чему я это все говорю? К тому, что меня особенно зацепили некоторые тезисы этого яркого доклада – в частности, о перформативности академической (и не только) литературы – и я не мог не спросить Ладу о возможности опубликовать текст выступления здесь, на что она любезно согласилась.
Telegraph
STS в саду расходящихся тропок
На прошедших выходных я принял участие в анти-конференции, основная тема которой была вдохновлена игрой слов, однажды принявшей форму уже легендарного мема на Versia. Спикеры рассказывали и об STS как области исследований науки и техники, и об СТС как российском…
Технология, которая «лечит» людей, но уничтожает культуры
В своем первом видео-эссе я рассказывал о том, что инвалидность не является свойством, неизменно присущим человеческому телу. Вместо этого предполагается, что конфигурация социального и технического в нашем обществе создает условия, в которых возникает ситуативная инвалидность. И там я вкратце затронул очень интересный кейс, построенный вокруг технологии кохлеарных имплантов и культуре глухих.
Кейс интересен в первую очередь своей очень неожиданной завязкой — в конце XX века людьми без слуха выступили против финансирования технологии, которая, казалось бы, может решить их «проблемы». Они сравнивали идею «излечения» глухоты с геноцидом и попытками доминирующей культуры навязать свой язык и ценности вместо того, чтобы считаться с нуждами культурного меньшинства — а именно так себя воспринимают многие члены сообщества глухих.
Эта дискуссия затрагивает вопросы о природе инвалидности, критериях «нормального» тела, а также культуры и прав меньшинств. Философ-этик Роберт Спэрроу обращается к двум моделям культуры, которые могут приводить к разным выводам об этике принятия решений за детей без слуха и об этике спонсирования технологий вроде кохлеарных имплантов. Insolarance Cult опубликовали мой текст, в котором я постарался воспроизвести его аргумент.
В своем первом видео-эссе я рассказывал о том, что инвалидность не является свойством, неизменно присущим человеческому телу. Вместо этого предполагается, что конфигурация социального и технического в нашем обществе создает условия, в которых возникает ситуативная инвалидность. И там я вкратце затронул очень интересный кейс, построенный вокруг технологии кохлеарных имплантов и культуре глухих.
Кейс интересен в первую очередь своей очень неожиданной завязкой — в конце XX века людьми без слуха выступили против финансирования технологии, которая, казалось бы, может решить их «проблемы». Они сравнивали идею «излечения» глухоты с геноцидом и попытками доминирующей культуры навязать свой язык и ценности вместо того, чтобы считаться с нуждами культурного меньшинства — а именно так себя воспринимают многие члены сообщества глухих.
Эта дискуссия затрагивает вопросы о природе инвалидности, критериях «нормального» тела, а также культуры и прав меньшинств. Философ-этик Роберт Спэрроу обращается к двум моделям культуры, которые могут приводить к разным выводам об этике принятия решений за детей без слуха и об этике спонсирования технологий вроде кохлеарных имплантов. Insolarance Cult опубликовали мой текст, в котором я постарался воспроизвести его аргумент.
Мы сделали все, чтобы ковид остался
Казалось бы, в эти дни стоит запостить что-то предновогоднее, но уже этот заголовок немного не вписывается в праздничный вайб. Если успею, то подведу итоги года завтра.
Короче, на YouTube канале Versia вышло новое видео, где я немного бешено (меня заставил оператор) рассказываю о ковиде на латурианском языке по книге «Политики природы». Идея в том, что вроде бы человечество всеми силами стремилось избавиться от вируса – но на деле мы скорее создавали условия, при которых ковид остался бы среди нас.
Вообще это материал моего бакалаврского диплома. В виде статьи его не приняли журналы, поэтому теперь это придется выслушивать вам.
Казалось бы, в эти дни стоит запостить что-то предновогоднее, но уже этот заголовок немного не вписывается в праздничный вайб. Если успею, то подведу итоги года завтра.
Короче, на YouTube канале Versia вышло новое видео, где я немного бешено (меня заставил оператор) рассказываю о ковиде на латурианском языке по книге «Политики природы». Идея в том, что вроде бы человечество всеми силами стремилось избавиться от вируса – но на деле мы скорее создавали условия, при которых ковид остался бы среди нас.
Вообще это материал моего бакалаврского диплома. В виде статьи его не приняли журналы, поэтому теперь это придется выслушивать вам.
Биография актора и сети
В 2021-ом году антрополог Фредерик Логран опубликовал серию интервью с Аннамари Мол. Мол — нидерландская исследовательница, занимающаяся эмпирической философией и антропологией в области медицины, питания и технологий. Ранее я уже не раз говорил о своей любви к ее творчеству, публиковал обзор наиболее известных работ и перевод одной из них, а также планируется в ближайшее время запостить ещё один перевод. Кстати, об этой серии интервью уже писал Гриша Винокуров, подсветив несколько интересных сюжетов, которые не затронуты здесь — чекайте.
Уже с первых секунд своего рассказа Аннмари Мол даёт примечательный комментарий, за которым скрывается ее акторно-сетевое мышление. Биографическое интервью имеет перформативный эффект (подобно тому, который производит литература относительно научной дисциплины): «Ставя меня в такое положение, вы делаете это моей жизнью так, будто она принадлежит именно мне. Хотя жизни — это, конечно же, всегда связи и пересечения с другими людьми и разного рода ситуациями».
Как я уже обращал внимание, Мол — одна из тех представительниц социальных наук, которые имеют естественнонаучный бэкграунд: в данном случае медицинский. С одной стороны, она в этом образовании разочаровалась, поскольку образ объективности естественных наук ограничивал ее способности к рефлексии. С другой стороны, когда она начала свою карьеру с феминистских исследований, такой бэкграунд не позволил ей скатиться к популярным идеям я том, что реальность конструируется только социальным. Ее интересовало то, как разные научные дисциплины, а именно анатомия и эндокринология, по-разному производят то, что такое женщина – и их версии иногда не совпадают. В обоих подходах задаются разные вопросы, затрагиваются разные материи, задействуются разные практики и технические интервенции.
Уже здесь появляется тот сдвиг, который Мол совершает в исследованиях науки и техники (STS). У классиков социологии и философии науки одни модели мышления, как правило, последовательно смещали другие. Например, так происходило с парадигмами Томаса Куна, эпистемами Фуко, контроверзами у социологов научного знания – одна побеждала, а вторая/прежняя уходила в небытие. Нидерландскую исследовательницу же всегда интересовало сосуществование таких моделей, версий реальности – как координируются версии женского тела, по-разному утверждаемые эндокринологией и анатомией? Для Мол нет единой реальности, которую разбирают на части отличающиеся перспективы. Вместо этого кажущееся единство болезни или другого объекта становится результатом наших способов координации между разными практиками.
В 2021-ом году антрополог Фредерик Логран опубликовал серию интервью с Аннамари Мол. Мол — нидерландская исследовательница, занимающаяся эмпирической философией и антропологией в области медицины, питания и технологий. Ранее я уже не раз говорил о своей любви к ее творчеству, публиковал обзор наиболее известных работ и перевод одной из них, а также планируется в ближайшее время запостить ещё один перевод. Кстати, об этой серии интервью уже писал Гриша Винокуров, подсветив несколько интересных сюжетов, которые не затронуты здесь — чекайте.
Уже с первых секунд своего рассказа Аннмари Мол даёт примечательный комментарий, за которым скрывается ее акторно-сетевое мышление. Биографическое интервью имеет перформативный эффект (подобно тому, который производит литература относительно научной дисциплины): «Ставя меня в такое положение, вы делаете это моей жизнью так, будто она принадлежит именно мне. Хотя жизни — это, конечно же, всегда связи и пересечения с другими людьми и разного рода ситуациями».
Как я уже обращал внимание, Мол — одна из тех представительниц социальных наук, которые имеют естественнонаучный бэкграунд: в данном случае медицинский. С одной стороны, она в этом образовании разочаровалась, поскольку образ объективности естественных наук ограничивал ее способности к рефлексии. С другой стороны, когда она начала свою карьеру с феминистских исследований, такой бэкграунд не позволил ей скатиться к популярным идеям я том, что реальность конструируется только социальным. Ее интересовало то, как разные научные дисциплины, а именно анатомия и эндокринология, по-разному производят то, что такое женщина – и их версии иногда не совпадают. В обоих подходах задаются разные вопросы, затрагиваются разные материи, задействуются разные практики и технические интервенции.
Уже здесь появляется тот сдвиг, который Мол совершает в исследованиях науки и техники (STS). У классиков социологии и философии науки одни модели мышления, как правило, последовательно смещали другие. Например, так происходило с парадигмами Томаса Куна, эпистемами Фуко, контроверзами у социологов научного знания – одна побеждала, а вторая/прежняя уходила в небытие. Нидерландскую исследовательницу же всегда интересовало сосуществование таких моделей, версий реальности – как координируются версии женского тела, по-разному утверждаемые эндокринологией и анатомией? Для Мол нет единой реальности, которую разбирают на части отличающиеся перспективы. Вместо этого кажущееся единство болезни или другого объекта становится результатом наших способов координации между разными практиками.
Стояние на реке Неве
Есть один кейс, который появляется в речах STS-ников (социальных исследователей науки и техники) чуть ли не чаще, чем фамилия Латура. И я этим тоже грешу — к слову, в следующем видеоэссе на моем канале это произойдет again. Речь идет о построенных в первой половине XX века Нью-Йоркских мостах, которые исследовал Лэндон Виннер. Это мосты над дорожными магистралями, которые были спроектированы настолько низкими, что богатые на своих легковых автомобилях могли проехать к пляжам, а бедные — нет. Все потому, что последние в то время могли себе позволить только передвижение на автобусах, которые и не пролезали над конструкциями. Намеренно это было сделано или нет, но это позволяет интерпретировать ситуацию таким образом: технологии не аполитичны — они тоже участвуют в социальных процессах распределения власти и всем таком.
Так вот, представляется, точно такой же кейс актуален и для Петербурга — города, в котором я живу. Вы думаете, почему здесь ночью разводятся мосты? Чтобы пропускать суда? (нет бл_ть, туда). Есть версия (а мы ведь всегда чувствительны к разным версиям), что это происходит вовсе не из-за навигации грузовых кораблей, барж и так далее — а чтобы предотвратить противостояние бездомных, которые по ночам выходят на улицы и воюют остров-на-остров, район-на-район. Получается, в чем-то Петербург схож с Нью-Йорком — в том, что в мосты обоих городов вписана своеобразная организация социальных процессов
Очередной ли это миф о Петербурге — пока непонятно. В общем, сорри, что не появляюсь — у меня сейчас сессия, поэтому пока что рефлексия только такого уровня. Рефлексия над рилсами и шортсами в перерывах.
Есть один кейс, который появляется в речах STS-ников (социальных исследователей науки и техники) чуть ли не чаще, чем фамилия Латура. И я этим тоже грешу — к слову, в следующем видеоэссе на моем канале это произойдет again. Речь идет о построенных в первой половине XX века Нью-Йоркских мостах, которые исследовал Лэндон Виннер. Это мосты над дорожными магистралями, которые были спроектированы настолько низкими, что богатые на своих легковых автомобилях могли проехать к пляжам, а бедные — нет. Все потому, что последние в то время могли себе позволить только передвижение на автобусах, которые и не пролезали над конструкциями. Намеренно это было сделано или нет, но это позволяет интерпретировать ситуацию таким образом: технологии не аполитичны — они тоже участвуют в социальных процессах распределения власти и всем таком.
Так вот, представляется, точно такой же кейс актуален и для Петербурга — города, в котором я живу. Вы думаете, почему здесь ночью разводятся мосты? Чтобы пропускать суда? (нет бл_ть, туда). Есть версия (а мы ведь всегда чувствительны к разным версиям), что это происходит вовсе не из-за навигации грузовых кораблей, барж и так далее — а чтобы предотвратить противостояние бездомных, которые по ночам выходят на улицы и воюют остров-на-остров, район-на-район. Получается, в чем-то Петербург схож с Нью-Йорком — в том, что в мосты обоих городов вписана своеобразная организация социальных процессов
Очередной ли это миф о Петербурге — пока непонятно. В общем, сорри, что не появляюсь — у меня сейчас сессия, поэтому пока что рефлексия только такого уровня. Рефлексия над рилсами и шортсами в перерывах.
Мы управляем технологиями, или они нами?
Тем временем на моем YouTube канале вышло пятое видео. В этом выпуске я рассматривают классическую для STS (социальные исследования науки и техники) идею о том, что технологии – не просто что-то механическое и нейтральное к нашим переживаниям и этике. Они такие же участники социального процесса, как и мы. И не только люди делегируют что-то технике, но и она делает в ответ то же самое: от действий до ценностей.
Выпуск построен вокруг семиотики взаимодействия с не-человеческими сущностями М. Акрич и Б. Латура. Здесь и инскрипции, и гостиничные ключи, и дверь Палаты кож – куда же без нее. К слову, в этих рассуждениях содержится часть ответа на предыдущий пост: почему мы не можем говорить о том, что даже при видимом успехе технологии в поддержании социальных различий, власть не принадлежит только ее проектировщикам.
Тем временем на моем YouTube канале вышло пятое видео. В этом выпуске я рассматривают классическую для STS (социальные исследования науки и техники) идею о том, что технологии – не просто что-то механическое и нейтральное к нашим переживаниям и этике. Они такие же участники социального процесса, как и мы. И не только люди делегируют что-то технике, но и она делает в ответ то же самое: от действий до ценностей.
Выпуск построен вокруг семиотики взаимодействия с не-человеческими сущностями М. Акрич и Б. Латура. Здесь и инскрипции, и гостиничные ключи, и дверь Палаты кож – куда же без нее. К слову, в этих рассуждениях содержится часть ответа на предыдущий пост: почему мы не можем говорить о том, что даже при видимом успехе технологии в поддержании социальных различий, власть не принадлежит только ее проектировщикам.
Философия болезни в сериале «Нулевой пациент»
Возвращаюсь к вам с новым видеоэссе, идея которого родилась еще пару лет назад, когда вышел, как мне показалось, классный сериал «Нулевой пациент». Тогда я понял, что хочу рассказать свои мысли именно в формате видео, но так уж получилось, что начал я это реализовывать только сейчас — спустя полтора года.
В новом выпуске я обращаю внимание на то, что болезнь, которая представляется нам единой в своей биологической сущности, может отличаться от одного места (и/или времени) к другому. И речь идет не только о культурных символах, которые приписываются людьми к болезни, но и том, что Аннмари Мол называет разными конфигурациями материи. Правда в этом видео Мол еще нет – решил пока что не усложнять.
Возвращаюсь к вам с новым видеоэссе, идея которого родилась еще пару лет назад, когда вышел, как мне показалось, классный сериал «Нулевой пациент». Тогда я понял, что хочу рассказать свои мысли именно в формате видео, но так уж получилось, что начал я это реализовывать только сейчас — спустя полтора года.
В новом выпуске я обращаю внимание на то, что болезнь, которая представляется нам единой в своей биологической сущности, может отличаться от одного места (и/или времени) к другому. И речь идет не только о культурных символах, которые приписываются людьми к болезни, но и том, что Аннмари Мол называет разными конфигурациями материи. Правда в этом видео Мол еще нет – решил пока что не усложнять.
YouTube
Философия болезни в сериале "Нулевой Пациент"
#социология #философия #болезни
Поддержать автора: https://boosty.to/versia
Курс по акторно-сетевой теории: https://vk.com/ant.non.human
Не только отдельные события, но даже и научные факты вместе с технологиями могли представлять собой нечто иное, если…
Поддержать автора: https://boosty.to/versia
Курс по акторно-сетевой теории: https://vk.com/ant.non.human
Не только отдельные события, но даже и научные факты вместе с технологиями могли представлять собой нечто иное, если…
Нет бл_ть, карточная сортировка
Почти месяц тишины на канале, и я сам не знаю, как так получилось — вроде бы есть и мысли, и желание ими поделиться. Допишу текст, который начал набрасывать еще пару тысячелетий назад. Этот текст — пример того самого случая, когда тебе в голову пришла интересная мысль, однако подать ее возможно только в виде шутки: это снизит урон по тебе, когда мысль признают абсолютно бредовой. Короче, я придумал новый фреймворк для исследования пользовательского опыта.
Часть I
В арсенале UX-исследователей среди прочих интересных методов есть карточная сортировка — инструмент для изучения архитектуры цифрового продукта, его внутренних классификаций, распределений и способов навигации. При работе с каталогами на сайтах и в приложениях она позволяет узнать, в каких категориях мыслит пользователь. Например, где вы будете искать авокадо при заказе продуктов: в овощах или фруктах? Да, официально это фрукт, но, как мы знаем, на практике это не имеет особого значения. Из-за того, что потребители не действуют в этом вопросе одинаково, многие сайтоделы просто помещают авокадо в обе категории.
Исследователь, проводящий карточную сортировку, предложит информанту раскидать заданные продукты по заданным категориям — их фиксированность может отличаться в разных исполнениях метода: можно менять количество категорий, называть их по-своему (так проверяют клиентоориентированность нейминга), искать продукт в существующем каталоге и т.д. Я слышал байку о том, что свайпы в тиндере придумали именно в результате применения этого метода: выполняя какую-то задачу, информант раскладывал бумажки с профилями людей по принципу «направо понравившиеся, налево не понравившиеся» — разработчикам это показалось удобным и простым способом для реализации в цифре.
Часть II
В арсенале у мемоделов среди прочих интересных форматов есть демотиватор «Нет бл_ть». Для начала, что такое демотиватор? Как правило, это картинка в черной рамке с подписью внизу. Почему он так называется? Потому что это американская пародия на мотиваторы, настенные офисные плакаты, которые создают рабочее настроение. В русскоязычной рецепции, я полагаю, так никогда не было — демотиваторы сразу стали самодостаточным форматом, где необязательно что-то пародировать, можно добавлять любые подписи, которые вы считаете смешными.
Несколько лет назад популярным демотиватором — уже скорее устным, нежели визуальным – стал «Нет, бл_ть», он создает впечатление высмеивания всяких названий. Например, «День мамы. Нет бл_ть, ночь папы». Именно так родился уже родной для нас с вами мем про СТС и ТНТ. Другой примечательный мем с таким демотиватором, иронизирует над названием магазина «Дикая выдрочка», иронизируя «Нет бл_ть, спокойная вдрочка». Не так давно я показал этот мем боссу, а ей это понравилось как способ определить, какой характер будет у нашего следующего созвона: дикая выдрочка или спокойная вдрочка.
Часть III
Идея нового фреймворка заключается как раз в том, чтобы объединить эти два инструмента — карточную сортировку и описанный демотиватор. Как мы видим, демотиватор работает по принципу: назвать пару антонимов. Антонимы в свою очередь являются словами, которые находятся в одной плоскости с исходными словами. Итак, UX-исследователи могут давать молодым информантам следующую задачу/вопрос: продолжите мем с демотиватором «нет бл_ть», используя название данной категории. Что это нам дает? Коннотации и плоскости, в соответствии с которыми в первую очередь воспринимается рассматриваемая категория у пользователей.
Даа, пока что у данного фреймворка есть много минусов. Во-первых, нужно, чтобы информанты шарили за этот мем. Во-вторых, такой инструмент в целом имеет довольно узкое применение относительно конкретных элементов архитектуры цифрового продукта. Скорее всего, есть и множество других причин вроде неуместности нецензурной лексики и т.д. Но… вдруг кому-то это поможет, поэтому не могу не поделиться разработкой со своими постепенно отписывающимися читателями.
Скоро вайб более серьезных постов должен вернуться!
Почти месяц тишины на канале, и я сам не знаю, как так получилось — вроде бы есть и мысли, и желание ими поделиться. Допишу текст, который начал набрасывать еще пару тысячелетий назад. Этот текст — пример того самого случая, когда тебе в голову пришла интересная мысль, однако подать ее возможно только в виде шутки: это снизит урон по тебе, когда мысль признают абсолютно бредовой. Короче, я придумал новый фреймворк для исследования пользовательского опыта.
Часть I
В арсенале UX-исследователей среди прочих интересных методов есть карточная сортировка — инструмент для изучения архитектуры цифрового продукта, его внутренних классификаций, распределений и способов навигации. При работе с каталогами на сайтах и в приложениях она позволяет узнать, в каких категориях мыслит пользователь. Например, где вы будете искать авокадо при заказе продуктов: в овощах или фруктах? Да, официально это фрукт, но, как мы знаем, на практике это не имеет особого значения. Из-за того, что потребители не действуют в этом вопросе одинаково, многие сайтоделы просто помещают авокадо в обе категории.
Исследователь, проводящий карточную сортировку, предложит информанту раскидать заданные продукты по заданным категориям — их фиксированность может отличаться в разных исполнениях метода: можно менять количество категорий, называть их по-своему (так проверяют клиентоориентированность нейминга), искать продукт в существующем каталоге и т.д. Я слышал байку о том, что свайпы в тиндере придумали именно в результате применения этого метода: выполняя какую-то задачу, информант раскладывал бумажки с профилями людей по принципу «направо понравившиеся, налево не понравившиеся» — разработчикам это показалось удобным и простым способом для реализации в цифре.
Часть II
В арсенале у мемоделов среди прочих интересных форматов есть демотиватор «Нет бл_ть». Для начала, что такое демотиватор? Как правило, это картинка в черной рамке с подписью внизу. Почему он так называется? Потому что это американская пародия на мотиваторы, настенные офисные плакаты, которые создают рабочее настроение. В русскоязычной рецепции, я полагаю, так никогда не было — демотиваторы сразу стали самодостаточным форматом, где необязательно что-то пародировать, можно добавлять любые подписи, которые вы считаете смешными.
Несколько лет назад популярным демотиватором — уже скорее устным, нежели визуальным – стал «Нет, бл_ть», он создает впечатление высмеивания всяких названий. Например, «День мамы. Нет бл_ть, ночь папы». Именно так родился уже родной для нас с вами мем про СТС и ТНТ. Другой примечательный мем с таким демотиватором, иронизирует над названием магазина «Дикая выдрочка», иронизируя «Нет бл_ть, спокойная вдрочка». Не так давно я показал этот мем боссу, а ей это понравилось как способ определить, какой характер будет у нашего следующего созвона: дикая выдрочка или спокойная вдрочка.
Часть III
Идея нового фреймворка заключается как раз в том, чтобы объединить эти два инструмента — карточную сортировку и описанный демотиватор. Как мы видим, демотиватор работает по принципу: назвать пару антонимов. Антонимы в свою очередь являются словами, которые находятся в одной плоскости с исходными словами. Итак, UX-исследователи могут давать молодым информантам следующую задачу/вопрос: продолжите мем с демотиватором «нет бл_ть», используя название данной категории. Что это нам дает? Коннотации и плоскости, в соответствии с которыми в первую очередь воспринимается рассматриваемая категория у пользователей.
Даа, пока что у данного фреймворка есть много минусов. Во-первых, нужно, чтобы информанты шарили за этот мем. Во-вторых, такой инструмент в целом имеет довольно узкое применение относительно конкретных элементов архитектуры цифрового продукта. Скорее всего, есть и множество других причин вроде неуместности нецензурной лексики и т.д. Но… вдруг кому-то это поможет, поэтому не могу не поделиться разработкой со своими постепенно отписывающимися читателями.
Скоро вайб более серьезных постов должен вернуться!
Пушкин украл мой контент
А неделю назад на YouTube канале Versia я опубликовал рофло-видеоэссе, предметом которого в первую очередь стал стендап-концерт Кости Пушкина «Это все шутки!». Апеллируя к примерам комика, я резюмировал основные идеи пары других видеоэссе — о disability studies, социальных исследованиях техники, а также добавил немного попсового контента о пост-антропоцентризме и объектно-ориентированной онтологии Хармана.
А неделю назад на YouTube канале Versia я опубликовал рофло-видеоэссе, предметом которого в первую очередь стал стендап-концерт Кости Пушкина «Это все шутки!». Апеллируя к примерам комика, я резюмировал основные идеи пары других видеоэссе — о disability studies, социальных исследованиях техники, а также добавил немного попсового контента о пост-антропоцентризме и объектно-ориентированной онтологии Хармана.
Развалится ли акторно-сетевая теория в африканской медицине?
Ранняя версия акторно-сетевой теории в работах Бруно Латура, Мишеля Каллона и Мадлен Акрич нередко становилась предметом критики. Казалось бы, теоретики хотели показать множество ранее невидимых акторов, участвующих в процессе производства научного факта или технологии, однако в итоге приходили к возвеличиванию талантов тех «больших» акторов, вроде Луи Пастера и других ученых или изобретателей, которым удалось всю эту сеть мобилизовать. Более того, сеть в таком понимании стремилась к монополии и игнорированию всего того, что находится снаружи. Если версия сибирской язвы Пастера «побеждала» версию Роберта Коха, то последняя должна была кануть в небытие – со-существовать вместе они уже не могли. Это то, что критики в дальнейшем назвали менеджериализмом или макиавеллизмом акторно-сетевой теории.
В русскоязычной рецепции принято разделять теорию на две школы: Парижскую во главе с Латуром и Каллоном, и Ланкастерскую во главе с Джоном Ло и Аннмари Мол. Несмотря на сомнительность этого разделения, к началу XXI века школы все же имели явно отличающиеся концептуальные стили. Мол и Ло обратили внимание на то, что факт или технология не всегда перестает работать, если из сети пропали важные для нее элементы. Более того, иногда стабильность и наличие некоторого менеджера, наоборот, становятся губительными для сети, находящейся в изменчивой среде.
Арина Борзунова и Майя Шестакова подготовили перевод статьи А. Мол и Дж. Ло «Регионы, сети и потоки: анемия и социальная топология», в которой авторы сравнивают методы диагностики анемии в Нидерландах и Африканских странах. Представители Ланкастерской школы приходят к выводу о том, что сеть – лишь одно из возможных топологических пространств, в которых может быть конституирован тот или иной объект. Они предлагают новую социальную топологию – топологию потоковых объектов. В дальнейшем материал этого исследования позволил Аннмари Мол сформулировать вопросы к построению «онтологической политики».
Ранняя версия акторно-сетевой теории в работах Бруно Латура, Мишеля Каллона и Мадлен Акрич нередко становилась предметом критики. Казалось бы, теоретики хотели показать множество ранее невидимых акторов, участвующих в процессе производства научного факта или технологии, однако в итоге приходили к возвеличиванию талантов тех «больших» акторов, вроде Луи Пастера и других ученых или изобретателей, которым удалось всю эту сеть мобилизовать. Более того, сеть в таком понимании стремилась к монополии и игнорированию всего того, что находится снаружи. Если версия сибирской язвы Пастера «побеждала» версию Роберта Коха, то последняя должна была кануть в небытие – со-существовать вместе они уже не могли. Это то, что критики в дальнейшем назвали менеджериализмом или макиавеллизмом акторно-сетевой теории.
В русскоязычной рецепции принято разделять теорию на две школы: Парижскую во главе с Латуром и Каллоном, и Ланкастерскую во главе с Джоном Ло и Аннмари Мол. Несмотря на сомнительность этого разделения, к началу XXI века школы все же имели явно отличающиеся концептуальные стили. Мол и Ло обратили внимание на то, что факт или технология не всегда перестает работать, если из сети пропали важные для нее элементы. Более того, иногда стабильность и наличие некоторого менеджера, наоборот, становятся губительными для сети, находящейся в изменчивой среде.
Арина Борзунова и Майя Шестакова подготовили перевод статьи А. Мол и Дж. Ло «Регионы, сети и потоки: анемия и социальная топология», в которой авторы сравнивают методы диагностики анемии в Нидерландах и Африканских странах. Представители Ланкастерской школы приходят к выводу о том, что сеть – лишь одно из возможных топологических пространств, в которых может быть конституирован тот или иной объект. Они предлагают новую социальную топологию – топологию потоковых объектов. В дальнейшем материал этого исследования позволил Аннмари Мол сформулировать вопросы к построению «онтологической политики».
Telegraph
А. Мол, Дж. Ло «Регионы, сети и потоки»
Ранняя версия акторно-сетевой теории в работах Бруно Латура, Мишеля Каллона и Мадлен Акрич нередко становилась предметом критики. Казалось бы, теоретики хотели показать множество ранее невидимых акторов, участвующих в процессе производства научного факта…
Нечеловеческие животные и техника
С середины марта по середину апреля в рамках проекта Garage Digital будет проходить ридинг-группа, посвященная положению животных в техносоциальной современности. В частности, 17 марта я проведу встречу, на которой мы в очередной раз обсудим уже привычный язык STS, предполагающий, что животные являются не только биологическим, но и социальным и даже техническим объектом. А затем мы прочитаем текст о норвежских роботах для доения коров – в этом кейсе наглядно показано, как человек, природа и техника совместно адаптируются и адаптируют друг друга под свои нужды.
Для участия в ридинг-группе предполагается пройти отбор заявок. Дедлайн – 5 марта!
Также спикерами выступят Катя Крылова («My Cat Has a Crush»), Макс Неаполитанский («сценарии-м»), Оля Кудрявцева («номадизм и контингентность»), Марк Мефёд («сhicken in the corn»), Яна Фишова («Vegan Studies and Critical Animal Studies»), Ольга Коровкина («И тигры у ног наших сели»), а также Оксана Мороз и Алексей Сергиенко.
С середины марта по середину апреля в рамках проекта Garage Digital будет проходить ридинг-группа, посвященная положению животных в техносоциальной современности. В частности, 17 марта я проведу встречу, на которой мы в очередной раз обсудим уже привычный язык STS, предполагающий, что животные являются не только биологическим, но и социальным и даже техническим объектом. А затем мы прочитаем текст о норвежских роботах для доения коров – в этом кейсе наглядно показано, как человек, природа и техника совместно адаптируются и адаптируют друг друга под свои нужды.
Для участия в ридинг-группе предполагается пройти отбор заявок. Дедлайн – 5 марта!
Также спикерами выступят Катя Крылова («My Cat Has a Crush»), Макс Неаполитанский («сценарии-м»), Оля Кудрявцева («номадизм и контингентность»), Марк Мефёд («сhicken in the corn»), Яна Фишова («Vegan Studies and Critical Animal Studies»), Ольга Коровкина («И тигры у ног наших сели»), а также Оксана Мороз и Алексей Сергиенко.
Техно-подснежники
Как понять, что пришла весна? Обычно предвестниками тепла мы называем яркое солнце, грачей и подснежники. Но в Петербурге, как известно, ни солнца, ни грачей, ни подснежников. В целом, эти приметы отсылают к природе, которую мы особо не видим, когда живем в мегаполисах. В такой высоко(?)технологичной среде мы вынуждены обозначить новые «подснежники», и я нашел для себя такие.
В этом марте оттепель началось довольно рано. Настолько рано, что ты еще некоторое время не позволяешь себе радоваться – и все из-за страха, что зима еще вернется. Но несколько дней назад, выйдя на улицу, я испытал прекрасно ощущение, что холодов скорее всего уже не будет. Электросамокаты прилетели.
В ближайшую неделю я должен написать статью о технике и природе в городском пространстве. Пока что есть вот такое сочинение.
Как понять, что пришла весна? Обычно предвестниками тепла мы называем яркое солнце, грачей и подснежники. Но в Петербурге, как известно, ни солнца, ни грачей, ни подснежников. В целом, эти приметы отсылают к природе, которую мы особо не видим, когда живем в мегаполисах. В такой высоко(?)технологичной среде мы вынуждены обозначить новые «подснежники», и я нашел для себя такие.
В этом марте оттепель началось довольно рано. Настолько рано, что ты еще некоторое время не позволяешь себе радоваться – и все из-за страха, что зима еще вернется. Но несколько дней назад, выйдя на улицу, я испытал прекрасно ощущение, что холодов скорее всего уже не будет. Электросамокаты прилетели.
В ближайшую неделю я должен написать статью о технике и природе в городском пространстве. Пока что есть вот такое сочинение.
Это Митя, и он размышляет о том, как (не) повзрослеть…
YouTube
Трудности взросления: быть как все или быть собой
#социология #философия
Поддержать автора: https://boosty.to/versia
Курс по акторно-сетевой теории: https://vk.com/ant.non.human
Не только отдельные события, но даже и научные факты вместе с технологиями могли представлять собой нечто иное, если соотношения…
Поддержать автора: https://boosty.to/versia
Курс по акторно-сетевой теории: https://vk.com/ant.non.human
Не только отдельные события, но даже и научные факты вместе с технологиями могли представлять собой нечто иное, если соотношения…
Пара апрельских мероприятий
Петербург и виртуальное пространство
15-17 апреля
Мы в DH-центре ИТМО проводим конференцию «Гуманитарные проблемы актуальных наук» (не наоборот). В центре внимания – проблема дистанции между гуманитарными науками и их цифровыми ответвлениями. Или, иными словами, иллюзия того, что «цифровым» филологам не о чем говорить с «аналоговыми», а техноантропологи опираются на другую версию антропологии, чем «традиционные». Буду принимать участие в дискуссии на открытии конференции.
1-30 апреля
Месяц открытых дверей в родном Европейском с открытыми конференциями, лекциями, семинарами и другими встречами. К слову, до 22-го апреля можно податься на летнюю школу "Университет без профессоров"
Москва и виртуальное пространство
18-21 апреля
Шанинка (МВШСЭН) как обычно организует конференцию «Векторы». Тема этого года «Преодолевая границы» – прямо то, что мы любим. Я психанул и вписался в три секции: на Game studies расскажу о проблемах экспонирования игровых автоматов; на Animal studies – о сходствах животных и технологий в науке модерна; на Цифровизации прошлого – о черном ящике цифровизации культуры. Также вас может заинтересовать дискуссия «Machine-Human: Analogy’s (Unkept) Promise» и лаборатория UNIVERSITY RELOADED.
Где-нибудь да увидимся!
Петербург и виртуальное пространство
15-17 апреля
Мы в DH-центре ИТМО проводим конференцию «Гуманитарные проблемы актуальных наук» (не наоборот). В центре внимания – проблема дистанции между гуманитарными науками и их цифровыми ответвлениями. Или, иными словами, иллюзия того, что «цифровым» филологам не о чем говорить с «аналоговыми», а техноантропологи опираются на другую версию антропологии, чем «традиционные». Буду принимать участие в дискуссии на открытии конференции.
1-30 апреля
Месяц открытых дверей в родном Европейском с открытыми конференциями, лекциями, семинарами и другими встречами. К слову, до 22-го апреля можно податься на летнюю школу "Университет без профессоров"
Москва и виртуальное пространство
18-21 апреля
Шанинка (МВШСЭН) как обычно организует конференцию «Векторы». Тема этого года «Преодолевая границы» – прямо то, что мы любим. Я психанул и вписался в три секции: на Game studies расскажу о проблемах экспонирования игровых автоматов; на Animal studies – о сходствах животных и технологий в науке модерна; на Цифровизации прошлого – о черном ящике цифровизации культуры. Также вас может заинтересовать дискуссия «Machine-Human: Analogy’s (Unkept) Promise» и лаборатория UNIVERSITY RELOADED.
Где-нибудь да увидимся!