Что такое «быть писателем»? Ч.2

Теперь мне смешно думать про писательство книгами и автографами. Это всё очень приятно, но не имеет никакого смысла в сравнении с чувством, которое открывается в глубоком контакте с текстом, который пишешь только для того, чтобы дать ему жизнь. Правдивую, глубокую, сложную жизнь, которую достаешь из темной невыразимости — то ли первичного бульона, то ли коллективного бессознательного, то ли из мира, в который древние боги Олимпа свергли ужасных Титанов. Наверное, ощущения от встречи с текстом могут понять только женщины, которым на грудь положили только что вымученного ее телом младенца: целая жизнь, которой раньше не было — чудо, маленькая бесконечность, тень Бога.

С этим чувством не сравнится радость от продаж, презентаций и лекций. Писательство через него — это занятие эзотерически религиозное, не терпящее никаких социальных конструктов поблизости. Быть писателем — это вдруг понять, что всё, кроме твоих отношений с текстом, только декорации. Трепетать от попыток перевести колебания мира в слова. С печальной горечью замечать, что тебе это будет дорого, даже если никто никогда не захочет издать ни единой книги твоего авторства, или если на презентацию книги никто не придет. Тогда это будет любовь, которой никто, кроме тебя, не понимает, — но она от этого не перестанет быть любовью.

Поняла это вчера ночью, гуляя под дождем с кошкой. Я никому не казалась писателем в момент этого озарения, но я была им. И такой буду уже всегда, даже если у меня никогда не будет второй книги.

P.S. Никого не призываю отказываться от социальной реализации, завоеваний разных статусов и издания своих книг. Обязательно пишите книги и издавайте книги!

Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!

Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265

Между скорбью и надеждой

Тысячи лиц людей плотной стеной плывут мимо меня. Под каждым именем — дата рождения и дата смерти. Все они погибли, защищая свою страну от российской военной агрессии. Я иду под дождем вдоль стены Михайловской собора, расположенного в самом центре Киева, на длинной стене которого устроен мемориал украинским военным. Фотографиями заклеена вся Стена памяти от самой земли до верхнего края, я иду быстрым шагом, надеясь не промокнуть, и проход от начала до конца стены занимает у меня 1.5 минуты даже с такой скоростью. Уже давно вместо ужаса количеству портретов я чувствую тянущую тоску огромной неизвестности: «Ведь это не все, далеко не все, только малая часть…».

Мы не можем заставить людей воскреснуть из мёртвых. Мы не можем задним числом изменить ничего в их судьбе и последних минутах. Ничему не поможет мысль «всего этого не должно было быть», потому что оно уже случилось. Но мы можем сделать так, чтобы другие люди, борющиеся с жерновами войны, не были ей перемелены и сохранили свои драгоценные жизни для своей семьи, для своих детей, для своей (чаще всего, не военной) профессии, для нашего общего будущего. Будущего, которое возможно, только если его будет, кому создавать и проживать. Будущего, которое когда-то обязательно сможет стать мирным.

Год назад с такими мыслями мы с вами присоединились к фандрайзингу для фонда «International Aid Legion», чтобы помогать самоорганизованной независимой команде из Харькова покупать в Европе, оборудовать, чинить, красить и передавать на передовую командам медиков автомобили скорой помощи для спасения жизней раненых. За этот год мы собрали 80.000$ на скорые. Чтобы вы понимали, как это много — то это как если бы мы купили целых 5 машин сами! Чтобы вы еще лучше понимали, как это много — то одна машина может успеть спасти десятки жизней до того, как её саму уничтожат.

Я горжусь вами: тем, как вы расставляете приоритеты; вашим постоянством; вашим настойчивым безэмоциональным оптимизмом, который сейчас так необходим нам всем. Мне очень радостно от того, что нам здесь удалось собрать настоящее сообщество единомышленников, которые могут объединять усилия, чтобы не только манифестировать общие ценности, но и делать реальные дела. Мне бы очень хотелось, чтобы наше сообщество развивалось и продолжило существовать и тогда, когда можно будет вместе что-то строить, а не только упорно противостоять разрушению и смерти. Я мечтаю организовать все так, чтобы мы могли донатить не только деньги, но и своё время и/или компетенции на строительство этого общего дела. Пожалуйста, дайте знать, если вы хотите того же.

А пока что придется возвращаться в реальность настоящего, где скорая помощь, хотя и защищается Женевской конвенцией, но всё же является одной из приоритетных мишеней российского оружия. В настоящее, где таких автомобилей постоянно не хватает. В мир, где мы можем сделать вклад на одну из чаш весов и выбрать между скорбью по невоскрешаемым жизням — и борьбой за их сохранение.

Для покупки одной сокрой нужно 16.000$ — это взносы по 10$ от 1600 донатеров. Пожалуйста, сделайте любой взнос, если можете, и помогите этому посту найти тех людей, которые хотели бы поучаствовать в нашем благом деле: лайкайте, шерьте (желательно с реквизитами и ссылками для быстрого вовлечения). А для увеличения активности под постом расскажите, пожалуйста, в комментах, какие ваши компетенции вы могли бы задонатить для нашей будущей всемирной организации мирного строительства!

Донатить на скорые — сюда:

Монобанка (Apple/Google Pay): https://send.monobank.ua/jar/qKbCmoDjF
Номер карты Монобанки (через сервис PaySend): 5375 4112 0705 9077
PayPal: [email protected]
Crypto: USDT TNgbgWXeaZts7qACaFPtPiofX5nCUCmyZn (TRX Tron TRC20)

Справедливость

На моё понимание справедливости повлияли 3 фактора.

1 — коллективистская культура, которая всё ещё была сильна в моём постсоветском и уже индивидуалистическом детстве. Все люди одинаково заслуживают счастья, денег и благосостояния. Своим надо делиться, ведь ты можешь быть счастлив, когда рядом у другого нет того, что есть у тебя. Слабых надо защищать. Всё это — справедливо и приведет к общему благу. Так меня учили, и это казалось вполне логичным.

2 — христианская культура, понятая в моей семье не в ортодоксальном, а в романтически-шестидесятническом смысле. Это была песня о всеобщей любви, сострадании и счастье, а не бубнеж про страстотерпие, смирение и покаяние. Справедливость — это милосердное отношение ко всему живому и проявление любви во всем, что делаешь. Так мне говорили, и это тоже казалось очень логичным.

3 — конфликт между авторитарным старшим поколением моей семьи и либеральным и даже анархическим младшим. Моя мама родила меня в 18 лет и мечтала, что у меня не будет такой авторитарной матери, как у неё. Вместо этого она дала мне мать, которая объясняла: власть не должна принадлежать одному человеку, никто не имеет права распоряжаться судьбой другого без его на то желания. Справедливо — это иметь свободу, права и достоинство и бороться  за них. Так она говорила мне, и это было не только логично, но и понятно практически.

Мне было ясно, что справедливость — это абсолютный закон, по которому нужно устраивать общество для того, чтобы всем было более-менее хорошо. А такое общество мне построить очень хотелось, потому что уже с пеленок я устала от человеческих страданий, неудовлетворенности и того, как люди бездумно и глупо обижают друг друга.

Так что я росла христиански настроенным анархистом, чьим делом было встрять в любую несправедливость. Ребенок без игрушек в песочнице? — возьму у меня, что хочешь. Одноклассника травят за жевание соплей на задней парте? — сяду к нему с ним и потому буду рассказывать всем, как офигенно он собрал конструктор. Родители соседа требуют от него жесткой дисциплины, которой он не хочет подчиняться? — научу его работающим фразам для спора и ненасильственному сопротивлению. Взрослые почему-то не считали меня справедливой. Вместо этого они называли меня занозой в жопе, выскочкой, невоспитанной и запрещали своим детям со мной общаться. Они не понимали, что я просто была профессиональной революционеркой! Я устраивала забастовки в школе, протесты против коррупции в универе и ходила на политические протесты.

Я выросла довольной своими представлениями о справедливости. 

Коллективистский компонент позволил мне легко заводить и удерживать друзей, потому что рядом со мной не нужно бороться за ресурсы, с тобой всегда поделятся и ничего не попытаются отнять. 

Христианский позволил мне иметь понятный фильтр «любовных интенций» на все мои действия: для человека, который старается сеять любовь, в мире всегда будут важные дела, а занятость — важная часть удовлетворенности жизнью. 

А компонент борца позволил не скатиться в добренькую жертвенность: чтобы помогать обиженным и обделенным, надо уметь постоять и за себя и за них. У меня нет никакого желания нападать на кого-то первой, но как в детских разборках во дворе, так и во взрослых конфликтах, навесить злодею в ответ пиздюлей — важное мероприятие по сохранению гармонии и порядка.

Это теперь уже ясно, что эти принципы не так уж популярны, а люди чаще всего называют «справедливым» вовсе не то, что позволит построить общество благосостояния для всех. Напротив, справедливо — это то, что выгодно для них. Я редко слышу, чтобы это слово употребляли иначе, если речь не о теоретизировании оснований для устройства общества. Поэтому особенно интересно поворошить все проблемы справедливости в новом выпуске подкаста bojemoi.идеи «Справедливость», где мы со Ждановым обсуждаем эту тему со всех сторон, от приматов до ИИ.

Поддержать нашу работу донатом можно так:
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265

Поставьте огонечек, если слушаете подкаст в тг, а то, может, не надо сюда файл фыкладывать?

Девочка на шаре Ч.1

В кромешной темноте звякнуло: это я чуть не снесла стенд с чашками в супермаркете. Генераторы не всегда срабатывают сразу при отключениях света, и тогда наступает 3-5-15 минут темноты и тишины. Я зашла в магазин как раз во время такого переподключения, но хуже всего встретить такой момент в душе спортзала, когда ты намылилась мылом: без электричества вода не идет.

Я наощупь беру хлеб в пакете, но догадываюсь включить телефонный фонарик: ну конечно, уже с плесенью. В магазинах невозможно поддерживать нужный уровень температуры, когда на улице круглые сутки 30-37 градусов жары, а электричество подается только 4-6 часов за сутки. Генераторы не могут вытянуть кондиционирование и охлаждение воздуха. Продавщица предлагает всем нюхать нарезку, потому что больше нет способа быть уверенными в условиях хранения продуктов. Люди по запаху решают, можно отравиться этим куском буженины или тем — и берут то, что поприятнее пахнет. Вопрос о том, сегодня или вчера подвезли свежие мясо или рыбу — вопрос жизни и смерти.

Холодильник — это сердце любого магазина и дома, хранитель мяса, молочки, рыбы, приготовленной еды. Через холодильник лежит доступ к нормальному качеству питания. Их стараются запитать во что бы то ни стало, но выходит не всегда. Откажитесь от холодильников на пару недель — и ваш рацион драматическим образом изменится. Я уже писала пост про холодильник, который оказался, на моё удивление, любимым публикой — прочитайте его. Наш набит бутылками с замороженной водой и аккумуляторами холода для сумки-холодильника. Но в прошлом году мы такими умными не были, и я никогда не забуду тоскливого ощущения бесконечной порчи еды и голода, который довольно быстро настигает тебя после быстрорастворимого супа из стаканчика и прочей походной лабуды.

Не лучше обстоят дела в кафе, где думаешь поесть в обеденном перерыве, выйдя из коворкинга, который на генераторе обеспечивает всем свет и электричество за 200грн. В кафе, как и на улице, 35 градусов, по лицам официантов и хостес течет пот. Пожарить ничего не возможно, не работает гриль, а некоторые ингредиенты для салатов уже испортились, но вы можете взять Цезарь! Цезарь так Цезарь, грех жаловаться. Тем более во многих кафе есть генераторы. Когда весь район переходит на генераторы, ты наверняка знаешь об этом: из окна доносится равномерный грохот. Раньше наша кошка боялась гулять на улице во время отключений, но теперь, наверное, оглохла и успокоилась, как мы.

[продолжение 🔽]

Девочка на шаре Ч.2

Всё, что раньше было роскошью — тлен и глупости. Взять даже апартаменты на высоких этажах: 15й, 25й. Их продавали, упирая на панорамные окна и незабываемый вид — теперь никто не хочет в них жить, потому что вид горящих шахедов и свист ракет слишком уж незабываемое зрелище. Кроме того, когда у вас есть только 2 или 4 часа света во время бодрствования, на лифт вы попадете вряд ли: назовите этот период в жизни «закачкой квадрицепсов», и подниматься будет морально чуть легче. Уже не говоря о том, что без электричества давления в трубах не хватает, чтобы подавать воду так высоко. Что касается меня, то за год я привыкла ходить на 6 этаж пешком, в том числе поднимая 14л питьевой воды — зря я что ли в спортзал хожу? В коридорах дома темно, будто я полностью ослепла — но я уже умею различать свою ключи наощупь и интуитивно помнить, на какой высоте замки и сколько метров осталось до следующей двери.

К каждому включению у меня есть список: поставить на зарядку телефоны, ноуты, лампы; запустить стирку; погладить вещи; ответить на все важные сообщения; запостить пост; погуглить. Созвоны с близкими — сложная попытка уместить разговор в ограниченный лимит времени и совместить с другими делами. Электричество быстро заканчивается, сделать за 2 часа можно не много. То же и у других людей. Я пытаюсь записаться к 3 знакомым стоматологам, у них нет генератора, приходится принимать клиентов только по 2 часа, поэтому запись только на осень. Парикмахерка тоже присылает расписание: вот два часа, когда я могу тебя принять. Сначала ларечки с кофе, маникюром и стрижками обзаводятся генератором, через время пропадает и тарахтелка, и товары, и вывеска: содержать этого монстра оказывается невыгодно. Всё больше знакомых ларьков, которые я помню на их местах годами, пустеют, оставаясь с одиноким листком «оренда» на дверях.

Всё это очень интересно влияет на мою личность. Я перестала скроллить ленты соцсетей. У меня слишком мало времени. Если у меня когда-то и был FOMO (страх что-то пропустить в соцсетях), то сейчас я боюсь пропустить свои собственные дела. Моя способность планировать выходит на новый уровень, когда я должна совмещать свои графики с графиками отключений. Мы всё больше кооперируемся с жителями нашего дома, потому что во всем этом хуже всего неизвестность зимы, к которой нужно как-то готовиться — и лучше подумать об этом вместе. Сосед электрик на коленке собирает автономное питание для квартиры на зиму, ему удается найти материалы по дешевке — всего(!) за 2000$. Предвкушение апокалипсиса и ебанутых трат на попытки выжить стимулирует работать — и работать хорошо. Когда электричества нет, я больше никуда не спешу, а просто читаю книги. У меня теперь дико падают охваты в соцсетях, потому что я не могу развлекать всех в сториз каждый час, но мне уже глубоко плевать на то, как это работает.

Чувствую себя девочкой на шаре, который катится по канату, натянутом над лавой, пока в ней погибают люди, села и города, деревья с гнездами, птицы, кроты, прочая живность и вообще всё. А девочка, балансируя на шаре, планирует глажку одежды, гуглинг и зарядку павербанка.

Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!

Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265

Girl on a Ball or A Tale About Electricity in Kyiv P.1

In the pitch darkness something rattled loudly: I almost knocked over a stand of cups in the supermarket. Power generators don't always kick in immediately during power outages in Kyiv, leading to 3-5-15 minutes of darkness and silence. I entered the store right before such a reconnection, but anyway, the worst is to encounter such a moment in the gym shower when you’re covered in soap: without electricity, there’s no water. Russia has been bombing Ukrainian electricity infrastructure for two years now.

I take a loaf of bread, but then I turn on my phone's flashlight: of course, it's moldy. In stores, it's impossible to maintain the required temperature levels when it's 30-37 degrees Celsius outside all day, and electricity is on for only 4-6 hours per twenty-four hours. Generators can't handle air conditioning and cooling in big supermarkets. The cashier offers everyone to smell the sliced meat because there's no other way to be sure about the storage conditions of the products. With that smell people decide whether they might get food poisoning from this piece of ham or that one, and take the one that smells better. The question of whether fresh meat or fish was delivered today or yesterday is a matter of life and death (as if it is not already too much to think about life and death every time Russian missiles are detected in the air!).

The refrigerator is the heart of any store and home, the keeper of meat, dairy, fish, and prepared food. Access to normal quality food relies on the refrigerator today. They try to keep them powered no matter what, but it doesn’t always work out. Give up refrigerators for a couple of weeks, and your diet will change dramatically. Ours is packed with bottles of frozen water and cold packs for a cooler bag. But last year, we weren’t that smart, besides, our old refrigerator died off after some time of power outages — and I’ll never forget the miserable feeling of endless food spoilage and hunger, which quickly catches up with you after eating instant soup and other camping junk.

Things aren’t better in cafes where you think of having lunch during a break from the coworking space with a generator that provides light and electricity for 200 UAH. In the cafe, as well as outside, it's 35 degrees, sweat streaming down the faces of the waiters and hostesses. It's impossible to fry anything, as the grill doesn't work, and some salad ingredients have already gone bad, but you can get a Caesar! Caesar it is, no complaints. But many cafes already have generators. When the whole neighborhood switches to generators, you definitely know it: a steady roar comes from the window. Our cat used to be scared to go outside during outages, but now, perhaps, she's deafened and has calmed down, like us.

[u can find the second part of the tale in the next post]

Girl on a Ball or A Tale About Electricity in Kyiv P.2

Everything that used to be a luxury is now dust and nonsense. Take high-floor apartments: the 15th, 25th floor. They were sold emphasizing the panoramic windows and unforgettable views — now no one wants to live there because the sight of burning Russian kamikaze drones above Kyiv and the whistling of missiles is too unforgettable a spectacle. Besides, when you only have 2 or 4 hours of light during waking hours, you're unlikely to catch the elevator. But you can call this period of life a "quad workout," and climbing 25 floors will feel morally easier! Not to mention that without electricity, there's not enough pressure in the pipes to supply water that high — so no shower after quad workout.

As for me, I got used to walking up to the 6th floor over the year, including carrying 14 liters of drinking water — why else do I go to the gym anyway? The corridors of the house are dark, as if I’ve gone completely blind — but I can already distinguish my keys by touch and intuitively remember the height of the locks and how many meters to the next door.

For each 2 hours of power-on, I have a list: charge phones, laptops, lamps; start the laundry; iron clothes; respond to all important messages; post a post; google things. Calls with loved ones are a difficult attempt to fit the conversation into a limited time and combine it with other tasks. There is no mobile phone signal without electricity too (it is quite a bummer during Russian missile strikes, because you have no opportunity to read the news and know which missile is going where). Electricity runs out quickly, you can't do much in 2 hours. The same goes for other people. I try to make an appointment with three dentists, they don’t have a generator, so they can only see patients for 2 hours, hence the appointments are only for autumn. The hairdresser also sends a schedule: here are two hours when I can see you.

At first, joints with coffee, manicures, and haircuts get generators, but after a while, both the generator and the goods disappear, and the sign is gone too: it's unprofitable to keep this monster feeding it with fuel. More and more familiar joints, which I remember being in their places for years, are empty, with a lonely “for rent” sign on the door.

All this has strange effects on my personality. I've stopped scrolling through social media feeds. I have too little time. I don’t know If I ever had FOMO (fear of missing out on social media), but now I'm afraid of missing my own tasks. My ability to plan is reaching a new level as I have to align my businesses with the blackout schedules. We’re increasingly cooperating with the residents of our building because, in all this, the worst is the uncertainty of winter, for which we somehow need to prepare — and it’s better to think about it together.

A neighbour electrician is putting together autonomous power for the apartment for winter on the cheap — only(!) $2000. The anticipation of the apocalypse and the crazy expenses to survive stimulate working — and working well.

When there’s no electricity, I’m no longer in a hurry and just read books. My social media reach is plummeting because I can’t entertain everyone in stories every hour, but I couldn’t care less about how it works anymore.

I feel like a girl on a ball, rolling along a rope stretched over lava, while people, villages and cities, trees with nests, birds, moles, other animals, and everything else perish in it. And the girl is planning to iron clothes, google, and charge the power bank.

Please support the blog "Nastiglo" with any donation!
Subscribe to Patreon

Ответственность

Моя мать была средним ребенком и единственной дочерью тревожной, авторитарной властной женщины, моей бабушки. Через неделю после моего рождения маме исполнилось 19, моё воспитание стало её подростковым бунтом. Она разрешала мне всё то, что было не позволено ей: выбирать, решать, говорить «нет», никого не слушаться, никого не уважать по умолчанию. Но главное — делать то, что я хочу. Я была очень свободной. Но свобода, когда это не фантазия, а твоя реальность — не так-то проста. Как понять, чего ты хочешь? Как узнать, что то, что ты выбрал, плохо для тебя? Как просчитать последствия и расположить свой выбор в будущем?

Никто никогда не рассказывал мне, что я ответственна перед взрослыми, я ничего не была должна и ни за что не была вычитываема. Но концепция ответственности выплывала из практики моей жизни: реализовать свою свободу можно было, только приняв решение и последовав ему. В том, что я чем-то занималась, в чем-то преуспела, а что-то бросила и в чем-то недобрала — некого было винить, кроме себя. Это не всегда было просто, но я бы, конечно, на другие условия жизни ни за что не поменялась.

Другим источником моего понимания ответственности были наблюдения за взрослыми. Я никак не могла понять, почему они говорят одно, а делают другое: ни в коем случае нельзя курить — и курят; надо быть добрыми и сострадательными — и зло ругаются; важно учиться — и не читают книг. Сначала я думала, что они просто забывают, что для них важно, и напоминала их об их принципах — но это почему-то не работало лол. Потом я думала, что может быть, они зачем-то врут: ведь если принцип хороший, то они ему бы следовали, а если не следуют, то знают, что принцип не такой уж хороший? Со временем я сделала вывод, что у них просто нет сил следовать хорошим принципам. Мне хотелось быть другой: отвечать за то, что я себе обещаю.

Всё это довольно рано (хотя мне тогда было лет 14 и казалось, что уже поздно) привело меня к пониманию, что я и только я отвечаю за то, чтобы быть удовлетворенной своей жизнью, чтобы и она и я выглядели так, как мне нравится. Я старалась, как могла: копошилась в развалах книг, чтобы найти лучшие для своего развития; изучала словари, чтобы расширить словарный запас; прогуливала некачественные уроки в школе и, наоборот, готовилась к хорошим (в меру своего СДВ, конечно); изучала сборники вузов, в которые можно поступить; готовилась к поступлению; снова готовилась после неудачного поступления; дропнулась из вуза, потому что меня не устроило качество; выбрала изучать философию и искусство самостоятельно…. итд итп. Ответственность за свою жизнь и отсутствие кого-либо, на кого ее можно было бы переложить — довольно естественное мое ощущение.

Это был трудный путь, честно говоря. На нем у меня было слишком много ощущения страха, бессилия, одиночества и «нечеловеческих» усилий, чем я могла бы пожелать, если бы меня просили заполнить анкету перед рождением. Но всё это меркнет перед переживанием свободы, возможностью экспериментов и ощущением власти над своей жизнью. Для меня Свобода, Власть и Ответственность — три ипостаси единого бога, без которого невозможна его дочь — Любовь, ведь любить без свободы, владения собой и ответственности за последствия твоих выборов для любимых (как по мне) невозможно.

Рассуждаем о формировании идеи ответственности в новом выпуске подкаста bojemoi.идеи с Сергеем Ждановым. Также советую интересующимся послушать прошлогодний выпуск «Что такое ответственность, как ее брать и почему некоторые ее не хотят», где мы пытались проанализировать, как изменились наши взгляды на ответственность после начала полномасштабного вторжения России в Украину.

Поддержать нашу работу донатом:
Подписаться на Патреон

Ламповое прослушивание 9 эпизода прямо в тг

Надо бы об отсутствии свободы воли и выводах об устройстве общества у Роберта Сапольски написать наконец, — как бы советует этот пост. Но пока я его не пишу, почитайте, там в канале умного человека есть ещё продолжение об изящном мысленном эксперименте, который доказывает, что абсолютное большинство людей предпочло бы реальное равенство возможностей и работающие институты, а не жизненную лотерею и религию достигаторства в компенсацию.

«Мои проблемы не такие серьезные, как твои!» Ч.1

Этично ли жителю благополучной страны обращаться за услугами психотерапии, консультаций, коучинга к специалисту, живущему в условиях войны? Одна моя клиентка сформулировала этот вопрос, который, как мне кажется, беспокоит многих в менее выраженном виде. С её разрешения, я поделюсь с вами тем ответом, на который она меня вдохновила.

Иногда клиенту кажется, что проблемы, с которыми он приходит (поиск смысла жизни и своего предназначения, способов личной и профессиональной реализации) не такие важные, как проблемы, с которыми сталкивается специалист в тяжелых условиях: война, бомбежки, разрушения, утраты, клиенты с военным ПТСР — и потому обращаться с такими «мирными» запросами к нему — неэтично.

В таком взгляде как будто сквозит свойственное советскому и постсоветскому воспитанию обесценивание нематериальных потребностей: «Чего тебе еще надо? От с жиру бесишься!» — мол, будь рад, что есть еда, одежда и стабильность, а на остальное «жаловаться» стыдно, тем более человеку с «реальными» проблемами. Такой подход, как мне кажется, развивается в том числе из-за не вполне корректного понимания «пирамиды потребностей» Абрахама Маслоу.

На самом деле, Маслоу никогда не изображал свою иерархию потребностей в виде пирамиды. Эту упрощенную схему в 1960-х нарисовал один консультант в области управления (и ее теперь проклинают многие гуманистические психологи за упрощение человека, механизацию личности и насаждение взгляда на жизнь как на примитивную компьютерную игру с ачивками). В работах же самого психолога потребности описываются как сложная взаимозависимая структура, в которой взаимодействие и степень проработанности/удовлетворенности разных потребностей определяет наш тип личности в конкретный момент жизни. Маслоу видел систему потребностей интегрально — то есть они требуют удовлетворения все одновременно (хотя в зависимости от ситуаций эти «требования» могут проявляться очень по-разному).

Так что с точки зрения позитивной психологии, физиологические потребности и безопасность не более важны и не более первостепенны по сравнению с потребностями уровня познания, эстетики и самореализации. Но их состояние накладывает отпечаток на то, как будут проявлять себя потребности других уровней (а те, в свою очередь, повлияют обратно). Получится не пирамида вовсе, а, как заметил английский психотерапевт Джон Роуен, матрешка! Поэтому нет никаких «более важных» и «менее важных проблем»: нам всем нужны ВСЕ элементы иерархии потребностей, и это нормально.

И вообще, может быть, если бы некоторые люди более глубоко думали о своих желаниях, страхах, предназначении и самореализации, бед в мире было бы меньше.

[продолжение 🔽]

«Мои проблемы не такие серьезные, как твои!» Ч.2

А теперь посмотрите на это с другой стороны. У специалиста, который живет в военных условиях, кроме потребностей в физическом выживании и безопасности, тоже есть потребности в самореализации и профессиональном росте. А для многих их профессия связана с чувством принадлежности к сообществу и со следованием своей миссии (например, помогать людям, повышать осознанность, делать мир лучше и тд). Обращаясь к ним, вы помогаете им чувствовать себя востребованными и даете материал для реализации их профессиональных навыков и человеческой миссии.

Отказываясь от работы со специалистом в таких условиях с аргументом «у него есть проблемы поважнее», вы оставляете его наедине с ситуацией войны, которая сама по себе пытается низвести его до выживающего тела, лишить человеческого достоинства и субъектности. Но живя в ситуации войны, люди, наоборот, как раз ищут способы возвыситься над войной: как минимум, вернуть себе ощущение нормальности (делать прическу, ходить на работу, продолжать учиться), как максимум — реализовывать все стороны своей личности, вбирая войну в себя, как только часть (а не поглощаясь ею полностью).

А ещё нужно не забывать, что обращаясь к специалисту, вы становитесь его работодателем: даете ему работу и платите ему деньги. Заработок — то, что страдает в ситуации войны и разрухи вместе со всей экономикой. А деньги помогают выживать в кризисных ситуациях, где постоянно нужно вкладываться в жизнеобеспечение какими-то необычными тратами. Так что дать человеку заработать — тоже плюс.

Что касается разного опыта как аргумента «неэтичности», то люди реагируют на это по-разному. Какие-то специалисты выбирают сконцентрироваться только на людях, пострадавших от войны, и в этом видят свою миссию, отказываясь работать с «мирными запросами». Кто-то, наоборот, не чувствует себя достаточно компетентными или морально сильными, чтобы работать с людьми с тяжелым опытом, ПТСР или острой скорбью. Ну а другие специалисты вообще не противопоставляют разный опыт, видя в уникальных запросах и ситуациях универсальные экзистенциальные паттерны. Выбрать, с чем специалисту работать, — это не ваша ответственность, а ответственность самого специалиста. Он сообщит вам, если не работает с вашим запросом.

Ну и главное. Помните, что речь идет о взрослом человеке, который считает, что в его ситуации будет лучше выйти на работу, работать в определенном режиме, получать за это определенные деньги. Решать, как и где для него было бы лучше — не ваша ответственность. Он приглашает вас воспользоваться его услугами, вы принимаете предложение, если эти услуги вам сейчас нужны и не принимаете, если не нужны. Не решайте за других, что для них неприемлемо.

Я продолжаю запись клиентов на сентябрь.
Что это? Коучинг по стандартам американской ICF (сейчас прохожу обучение по украинской программе, аккредитованной ICF) на русском чи українською мовою.
Как работает? Я помогаю определить свои желания и амбиции; сформулировать и поставить цели; исследовать всё, что может помочь и помешать в их реализации; составить работающий план действий и двигаться по нему.
Сколько стоит? 1.5 часовая сессия с конспектом 120$ (работающим в соцсфере и активизме небольшая скидка, всем украинцам 95$)
Сколько сессий нужно брать? В зависимости от запроса, обычно от 4 до 8.
С кем НЕ работаю? С людьми, которые находятся в рф. С людьми, которые не имеют четкой политической позиции против военной агрессии рф.

Анкета для русскоязычной работы https://forms.gle/GrS337L9ChdDMF9B9
Анкета для роботи українською https://forms.gle/iZASVSNGRCuZeiHf7

Кот — оружие массового поражения окситоциново-серотонинового действия. На него невозможно по-настоящему злиться, он всегда дико милый и приносит тонну заряда вещества мимимимина, которое на километр вокруг расслабляет всех и заставляет говорить исключительно тонкоголосым сюсюканьем (ну или просто лечь носом в кошачий бок и уснуть сладким младенческим сном).

А боевые коты — это такие коты, которые помнят, что за хорошее нужно бороться, а «быть добрым» обязательно подразумевает также «быть сильным». Боевые коты — так я называю тех, кто донатит на мои гуманитарные сборы для International Aid Legion.

Вложение в дело помощи другим действует, как кофеёчек с круассаном, только в 10 раз сильнее и в 100 раз дольше. Оно позволяет чувствовать ту особую прекрасность утра (дня, вечера), когда кто-то где-то благодаря тебе выжил. Не просто выжил — выполз с того света, пройдя через пекло войны, покрытый слоями грязи, пота, крови и снова грязи, раненный — и откачанный медиками просто потому, что им было, на чем приехать или на чем перевезти его в госпиталь. «Ууууух!»— никогда воздух не кажется таким свежим, как если вдыхаешь его с этими мыслями.

Машина скорой помощи с боевым котом на боковухе, которую мы передали боевым медикам, — подтверждение тому, что тысячи людей уже отказались от покупки 15-й футболки ради того, чтобы почувствовать смысл жизни в помощи другим. За прошедший год мы собрали на 5 таких скорых, которые спасают целые вселенные, заключенные в человеческом теле. Десятки людей!

Когда я пишу это, то с особой остротой чувствую, как по телу бегают мурахи — маленькие агенты жизни. Мы с вами живы, а значит, можем сделать что-то для тех, кто тоже хотел бы остаться живым, пройдя через ад войны!

16.000$ — цена одной машины скорой помощи. Её можно купить уже через неделю, если всего 1600 моих подписчиков скинут по 10$. Это цена хорошей ароматической свечи, дорожной косметички, качественного блокнота-планера, дорогого крема для рук, дешевой футболки, набора для ухода за бородой, средней книги, набора трусов или городской экскурсии. В общем, это деньги, которые многие часто тратят, не задумываясь, чтобы просто развлечься новой покупкой и развеять скуку.

Эти деньги могли бы спасать жизни — что развевает скуку, на мой взгляд, круче вентилятора на 40 лошадиных сил.

Все отчеты о покупках и работе фонда, для которого мы собираем, вы можете смотреть на официальной страничке International Aid Legion, а также в инстаграмах сооснователя фонда Олексія Масло и директорки Олени Новікової (в последнем также много детей, лошадей и других зверей, рекомендую всем висящим на инъекциях мимимимна).

Пришлите свой взнос на спасение жизней сюда:

Монобанка (Apple/Google Pay): https://send.monobank.ua/jar/qKbCmoDjF
Номер карты Монобанки (через сервис PaySend): 5375 4112 0705 9077
PayPal: [email protected]
Crypto: USDT TNgbgWXeaZts7qACaFPtPiofX5nCUCmyZn (TRX Tron TRC20)

Политика в моей жизни Ч.1

Я выросла в довольно аполитичной семье, если говорить об уровне осведомленности об актуальной действительности. Одна из многочисленных семей, которая не была ничем защищена в период развала СССР и была занята выживанием. С тем только отличием от большинства семей, что в моей от действительности эскапировали не только в алкоголизм, но и в искусство. Но политике как общественным отношениям я стала учиться как раз внутри этой семьи, где существовала властная иерархия, временами напоминавшая авторитаризм, где старое поколение советской закалки ещё довольно в силе, а новое поколение «системных либералов» рожают совсем уж новых людей, которые авторитаризма не понимают и с ясель научены бороться за права и достоинство. С тех пор я везде видела властные иерархии (и была склонна критически их осмыслять).

Моя политизация в более узком смысле начала происходить ближе к середине 2000-х благодаря интернету. Сначала у нас появился школьный форум, где мы стали обсуждать дела школы, учебу и где пытались повлиять на нормы поведения, устанавливаемые довольно взбалмошной директрисой. Я была занозой в жопе школьной администрации со своим «вы не имеете права» и «согласна закону такому-то».

В старших класса я познакомилась через школьный форум с ребятами из другой школы, которые собирались поступать на журфак МГУ, он был тогда оппозиционным, наполненный мечтами о демократии и представлениями о важности и силе свободы слова. А затем у меня появился ЖЖ — первая русскоязычная блогосфера для всех, кто любил писать и хорошо это делал. Так мы стали собираться, обсуждать в том числе политику, писать тексты, читать тексты друг друга и более взрослых блогеров.

Пик моей подростковой политической деятельности пришелся на второй срок Путина, который начался весной 2004 года и нам не очень понравился. В конце того же года в Украине произошла Оранжевая революция, которая многих в России привела в восторг (сейчас уже я понимаю, что именно поэтому многих в РФ она напугала и разозлила, показав, что россияне тоже бы хотели такого добиться). А на следующий год, когда мне было 15-16 лет, начались Марши несогласных с лозунгами «Россия без Путина» и «Нет полицейскому государству».

[продолжение 🔽]

Политика в моей жизни Ч.2

На Марше несогласных я впервые бежала, сгруппировавшись, на кордон ОМОНа, который тогда ещё не носил скафандров и потому через его ряды было легче пробиться. Впервые видела, как крутят и задерживают людей. Впервые стала свидетелем, как похожей на сморщенное яблочко бабушке с плакатиком А4 разбили лицо об асфальт. У нас отнимали фотоаппараты, держали в автозаках (которые тогда еще были просто обычными старыми серыми автобусами с круглыми фарами), возили в отделение, угрожали физической расправой итд. Тогда же Россия начала донимать Сакартвело (Грузию). Мы не понимали, что это все закончится военной агрессией, но всё равно были возмущены. Но как повлиять на политику, мы не знали, и делали то, что могли: отвечали в культурном поле. Устраивали грузинские вечера, показы грузинского кино и мультфильмов, размахивали флагом Сакартвело.

В то же время я поступила в университет на философский факультет, где кто-то из первокурсников быстро обзавелись костюмчиками с галстучками и планшетиками с политинформацией от Единой России, и занялись политическим рекрутингом. Там же, на философском, организовалась арт-группа «Война», устраивающая хулиганские политические арт-перформансы, вызывая непропорциональную реакцию осуждения и преследований. А некоторые уважаемые преподаватели рассказывали, что женщины не способны заниматься настоящей философией. Весь мой опыт в университете был связан с наблюдениями за политической борьбой.

Когда Россия в 2008 году начала войну с Сакартвело, это был первый раз, когда я наконец начала прозревать, как связаны каждодневные политическое проблемы, наши стычки с полицией и нечестные президентские сроки с ходом событий не только в России, но и за ее пределами.

Однако 2008 год не стал поворотным в развитии моего политического сознания. Мне казалось, что я могу бежать от полицейского государства, от проникающего в университет партийного влияния, от опостылевших ментов. В том же году я переехала в свободную Украину, где мы с друзьями чуть ли не целовали землю, знавшую революцию в 21 веке. Казалось, что все те проблемы остались позади. Я погрузилась в мир искусства, философии и религий, удалила ЖЖ, вскоре мы выкинули телевизор, и я таким образом я полностью выпала из понимания актуальной политики лет эдак на 7, пока не втянулась в неё совсем с другой стороны, изучая президентскую гонку Клинтон и Трампа, растущую популярность «новых правых» и российскую зарубежную пропаганду. Но это уже другая история.

В новом выпуске подкаста bojemoi.идеи «Политическое сознание» обсуждаем со Ждановым личный опыт политического, повлиявшие на нас тексты и сегодняшний актуальный взгляд обоих на политичность и аполитичность.

Поддержать нашу работу донатом:
Подписаться на Патреон

Для тех, кто слушает тут — вот: слушайте тут!

Ожог Ч.1

Первые секунды ядерного взрыва появляется вспышка, от которой все слепнут и всё обгорает. Это свет теплового излучения температурой 10.000.000 градусов по Цельсию. От вспышки может защитить любая тень, но так как она появляется на первых секундах взрыва, времени спрятаться нет. Она застаёт тебя там, где ты оказался.

Таким же образом война приходит в жизнь. Молниеносный, добела раскаленный разряд, который сдирает с тебя кожу, заставляя болеть всё, что ты можешь назвать собой. А когда боль проходит, понимаешь, что ослеп. Как будто смотрела на солнце, и теперь куда ни посмотри — видишь раскаленную пустоту в центре собственной сетчатки.

После этого у тебя есть разные варианты. Ты можешь адаптироваться под новый взгляд. Если ты везде видишь только испепеляющий взгляд войны — живи ею, живи в ней, стань ею. Только в эпицентре взрыва ты будешь чувствовать себя живым. Только в его эпицентре то, что ты все время видишь перед глазами, будет иметь смысл. Война будет звать тебя белым сиянием, пока ты не подлетишь достаточно близко, чтобы она лизнула тебя, и наконец наступила темнота.

От неугасаемого виденья войны, которое стоит перед глазами, даже когда ты их закрываешь, и выжигает тебе мозги 10.000.000 градусов по Цельсию — можно попытаться избавиться. Ты пытаешься содрать с себя кожу, на которую нанесен больно зудящий рисунок ожогов. Так будет больно — но хотя бы как-то иначе, по-новому. Ты всерьез задумываешься, не вырезать ли свои глаза, чтобы видеть что-то другое вместо яркой вспышки — хотя бы темноту. Темнота спокойнее. Может быть, нужно прыгнуть в эту темноту целиком, надеясь, что там больше не будет этого вечно звенящего в голове удара.

Ты можешь попытаться действовать так, как будто пятна перед глазами нет. Работай работу, люби детей, носи темные очки, чтобы никто не заметил твоего стеклянного взгляда, который вперивается в самое белое, что ты видел в жизни, — белее, чем острие ножа на в полуденном свете. Никто не сможет узнать, что с тобой, если ты не проговоришься. Если ты будешь достаточно старательной, о случившейся вспышке все забудут. Будут лечить твою бессонницу пустырником и антидепрессантами, не зная, что ты не можешь спать от ослепительного света, под котором молекулы мелатонина не то что не вырабатываются, они просто испаряются вместе с твоей шишковидной железой. Но для них ты будешь закрывать глаза и не двигаться несколько часов, как будто спишь.

[продолжение 🔽]

Ожог Ч.2

Глаза, кожа… ладно, бог с ними. Можно жить и так. Но что делать с похожей на лысину торговца карбюраторами выжженной землей внутри себя? Там, где когда-то были чувства, — голое поле, на котором ничего не вырастет много лет, пока не рассыпятся от времени деревья, превращенные обстрелами в обгоревшие зубочистки. Всё, что ты видишь перед глазами — это пустая лысая засохшая поляна. Ни боли, ни надежды, ни печали, ни любопытства. Только сводящий с ума на жаре стрекот цикад на сухом поле, где нет тени и где никогда не заходит солнце — как навечно застывшая вспышка войны.

…я выхожу на поляну потрескавшейся светлой земли, из которой торчат вихры золотистой травы. Такие бывают у маленьких мальчиков на пушистой макушке после летней беготни на солнце. Над землей поднимается горячий воздух, заставляя горизонт волноваться и бликовать, как будто бы можно словить попутку и за 20 минут доехать до моря. У меня в руках по ведру с водой, я собираюсь носить их сюда каждый день, 5 ходок по 10 литров на каждую руку — центнер за день (зря я что ли в зал хожу?). Я плохо вижу, что в центре поля: белое пятно перед глазами не дает смотреть прямо, но я уверена, что там что-то может вырасти.

Я не хочу жить внутренне в эпицентре войны, чтобы моё видение имело смысл; я не хочу враждовать со своими глазами; но и не хочу делать вид, что у меня глаза как глаза и ничего не случилось. Я хочу увидеть то, что я только теперь могу видеть — теперь, когда внутрь меня всегда светит моё жестокое ядерное солнце.

Да, на выжженной поляне под ним не вырастет всё то, что было до этого: древний лес, пологие холмы, не знавшие бед домики с побеленными стенами… но жизнь невозможно уничтожить: вещества группируются и в постоянном танце создают что-то новое. Обязательно что-то должно прорасти, у растений потрясающие способности к регенерации.

Всё, что мне нужно — это лить воду. Вода — это жизнь. 5 ходок в день по 10 литров на каждую руку. Центнер за день. Чтобы на моём ожоге выросло что-то живое. Я приму его любым — пусть только вырастет.

Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!

Подписаться на Патреон