Фотографии из проекта «Light of Day» фотографа Tony O'Shea
Автор более сорока лет работал как независимый фотограф, в основном в Ирландии.
По мнению критика, больше всего фотографа интересуют «персонажи в состоянии мечтательности и созерцания, или персонажи в состоянии возбуждения».
А также «образы индивидуального одиночества».
Полагаю, что имеется в виду одиночество среди людей, часто, и в особенности сильно испытываемое после праздников, собраний, и иных общественных событий.
Автор более сорока лет работал как независимый фотограф, в основном в Ирландии.
По мнению критика, больше всего фотографа интересуют «персонажи в состоянии мечтательности и созерцания, или персонажи в состоянии возбуждения».
А также «образы индивидуального одиночества».
Полагаю, что имеется в виду одиночество среди людей, часто, и в особенности сильно испытываемое после праздников, собраний, и иных общественных событий.
Вечные вопросы.
Курт Воннегут, «Колыбель для кошки»:
«Анджела его спросила: „А что тебе интересно про черепах?“ И он сказал: „Когда они втягивают голову, их позвоночник сокращается или выгибается?“.
Курт Воннегут, «Колыбель для кошки»:
«Анджела его спросила: „А что тебе интересно про черепах?“ И он сказал: „Когда они втягивают голову, их позвоночник сокращается или выгибается?“.
Forwarded from Garden Modern (Dmitriy Konstantinov)
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Интересно у моллюска тело внутри раковины или раковина по телу перемещается.
Вчера не стало Сергея Косьянова
https://www.photographer.ru/cult/person/9451.htm
https://www.photographer.ru/cult/person/9451.htm
www.photographer.ru
Космос Косьянова. Ирина Чмырева
9 января 2025 года в Москве скончался Сергей Косьянов — создатель издательского бюро "Арбор", фотограф и один из самых влиятельных деятелей российского книжного дизайна. Его издательство на протяжении трёх десятилетий формировало высочайшие стандарты книжного…
Его Святейшество Далай Лама XIV про свой обычный день.
Похоже, что фотографу пришлось встать еще раньше.
"Я встаю в 3:30 утра.
Медитирую, делаю простирания и затем умываюсь. Затем иду на прогулку и читаю мантры или продолжаю медитировать. В 5:15 я завтракаю и слушаю "Голос Америки" на тибетском языке. После завтрака снова медитирую или изучаю труды по буддийской философии. Иногда я также читаю перед завтраком журналы и газеты: Newsweek, Time. И обязательно слушаю в 7:30 новости BBC. У меня даже развилось что-то вроде зависимости от них. Когда я нахожусь за границей и по каким-то причинам не могу послушать BBC, я чувствую, что остался без информации об окружающем мире.
Затем я работаю до 5:30 вечера, а в 6:00 пью чай. Как буддийский монах я не могу принимать пищу после полудня, но иногда позволяю себе пару печений. В это время я смотрю новости BBC по телевизору. Затем снова медитирую и в 8:30 ложусь спать.
Сон – самая важная медитация для всех...».
Похоже, что фотографу пришлось встать еще раньше.
"Я встаю в 3:30 утра.
Медитирую, делаю простирания и затем умываюсь. Затем иду на прогулку и читаю мантры или продолжаю медитировать. В 5:15 я завтракаю и слушаю "Голос Америки" на тибетском языке. После завтрака снова медитирую или изучаю труды по буддийской философии. Иногда я также читаю перед завтраком журналы и газеты: Newsweek, Time. И обязательно слушаю в 7:30 новости BBC. У меня даже развилось что-то вроде зависимости от них. Когда я нахожусь за границей и по каким-то причинам не могу послушать BBC, я чувствую, что остался без информации об окружающем мире.
Затем я работаю до 5:30 вечера, а в 6:00 пью чай. Как буддийский монах я не могу принимать пищу после полудня, но иногда позволяю себе пару печений. В это время я смотрю новости BBC по телевизору. Затем снова медитирую и в 8:30 ложусь спать.
Сон – самая важная медитация для всех...».
Портрет Dali Atomicus фотографа Филиппа Халсмана
По материалам Behind the photo, вот как была снята эта известная фотография:
«Фотограф отсчитывает: Раз… Его жена Ивонн поднимает стул. Два… Ассистенты готовятся с водой и кошками. Три… Ассистенты подбрасывают кошек справа и выливают ведро воды слева. Четыре… Сальвадор Дали подпрыгивает...и, миллисекунды спустя, Филипп Халсман делает снимок. Щелк!... На самом деле 28 раз "щелк!". После того, как кадр снят, фотограф идет в темную комнату, чтобы проявить снимок; ассистенты в это время вытирают пол, ловят и успокаивают кошек; Ивонн и Дали делают передышку и готовятся к следующему кадру. Как писал Халсман в своей книге, "Спустя шесть часов и 28 бросков, прыжков и выливаний воды, результат удовлетворил моему стремлению к совершенству. Мои ассистенты и я сам промокли насквозь, перепачкались и были близки к полному изнеможению - только кошки выглядели как новенькие".
Лично мне больше нравится другой вариант снимка, тот, где вода попадает на Дали, вместо кошек.
По материалам Behind the photo, вот как была снята эта известная фотография:
«Фотограф отсчитывает: Раз… Его жена Ивонн поднимает стул. Два… Ассистенты готовятся с водой и кошками. Три… Ассистенты подбрасывают кошек справа и выливают ведро воды слева. Четыре… Сальвадор Дали подпрыгивает...и, миллисекунды спустя, Филипп Халсман делает снимок. Щелк!... На самом деле 28 раз "щелк!". После того, как кадр снят, фотограф идет в темную комнату, чтобы проявить снимок; ассистенты в это время вытирают пол, ловят и успокаивают кошек; Ивонн и Дали делают передышку и готовятся к следующему кадру. Как писал Халсман в своей книге, "Спустя шесть часов и 28 бросков, прыжков и выливаний воды, результат удовлетворил моему стремлению к совершенству. Мои ассистенты и я сам промокли насквозь, перепачкались и были близки к полному изнеможению - только кошки выглядели как новенькие".
Лично мне больше нравится другой вариант снимка, тот, где вода попадает на Дали, вместо кошек.
Впятером, вшестером, всемером
мы на кухне за тесным столом
пили чай. Мы друг друга любили.
А часы, что за нами следили,
били полночь — и тут же рассвет.
Но казалось, что Времени — нет.
Вдруг, заплакав, воскликнула я:
— Эти чашки не смеют разбиться!
Эти милые пальцы и лица
раствориться не могут во мраке.
Слышишь? Мы никогда не умрём!
Впятером, вшестером, всемером,
наши дети и наши друзья,
наши кошки и наши собаки.
Наталья Хаткина
1956 — 2009
мы на кухне за тесным столом
пили чай. Мы друг друга любили.
А часы, что за нами следили,
били полночь — и тут же рассвет.
Но казалось, что Времени — нет.
Вдруг, заплакав, воскликнула я:
— Эти чашки не смеют разбиться!
Эти милые пальцы и лица
раствориться не могут во мраке.
Слышишь? Мы никогда не умрём!
Впятером, вшестером, всемером,
наши дети и наши друзья,
наши кошки и наши собаки.
Наталья Хаткина
1956 — 2009
Forwarded from Отец Гиперсемиотий
Периодически надо повторять обжигающие инсайты, без усвоения которых нельзя понять происходящее в Европе.
Основная идея американской внешней политики примерно с середины прошлого века — недопущение создания субъектов (стран или альянсов), способных угрожать глобальному господству США. Основной геополитический риск для них — это Европа, представляющая собой единственную на планете силу, способную сместить США с позиции глобальной империи, притом их же оружием: технологиями и боевым капитализмом.
Что касается угрозы Китая, то это пропагандистский жупел для электората. Китайская экономическая модель не предполагает возможности отключения от западных рынков, и тамошние боссы прекрасно это понимают.
Для материализации вышеупомянутого риска Европе нужны:
1) суверенно мыслящие правители (которые без пригляду заводятся сами собой, как мыши в погребе),
2) природные ресурсы (которых немеряно на востоке),
3) военный контроль за океанами (для чего нужен могучий флотище).
Поэтому американская политика в отношении Европы сводится к недопущению появления первых, ограничению доступа ко вторым и монополизации третьего. Для достижения этих целей Европой необходимо управлять, как колонией.
Что и было сделано. Мировые войны прошлого века привели к развалу евро-империй и провалу попытки имперского реванша, в результате чего Европа естественным порядком оказалась сообществом американских и советских доминионов. Большинство евро-стран после WW2 не имели государственного суверенитета. Самым ярким исключением была Югославия, основавшая целое «движение неприсоединения», плюс пара небольших и ни на что не влиявших стран: загадочная Албания, которую договорились не замечать, и любезная сердцу Швейцария, ограниченно нейтральный статус которой был удобней, чем статус явной колонии.
До падения советского блока колонии управлялись индивидуально. Это было сложно ввиду историко-культурных различий — допустим, Франция, Испания и Германия требовали очень разного подхода — но Америка худо-бедно справлялась. Советские колонии были гораздо более однородны, поскольку СССР добивался единообразия в идеологии и методах управления.
После падения советского блока на рубеже 1980-х и 1990-х годов «восточные» колонии были поглощены Америкой, из-за чего размер и сложность евро-колоний превысили возможности Метрополии по индивидуальному управлению ими. Поэтому в 1992 году на базе существовавших экономических объединений была создана общеевропейская колониальная администрация, так называемый Евросоюз. Страны, не охваченные Евросоюзом, были включены в филиал американской армии, именуемый НАТО.
Прошло это сравнительно гладко. Проблемы создавала только Югославия, поэтому в первой половине 1990-х её разодрали на части, умело поработав с сепаратистскими движениями, а в конце 90-х остатки Югославии были атакованы натовцами, в результате чего Балканы перестали играть сколько-нибудь заметную роль в евро-политике.
Кстати, приписываемый Вацлаву Гавелу термин «гуманитарная интервенция» (вариант: «гуманитарная бомбардировка») возник как раз во время югославских войн первой половины 90-х и исходил от натовского руководства. Впоследствии этот термин стал ретроспективно применяться чуть ли не ко всем военным операциями США и их союзников после Второй мировой. Гавел просто процитировал начальство.
С тех пор приоритеты американской политики не изменились. Вне зависимости от того, кто развлекает публику на подмостках вашингтонского Белого Дома, их основные цели (см. выше) останутся неизменными.
Именно поэтому цензура в колониях будет гораздо строже, чем в Метрополии. Если в Европе разрешить свободное выражение мнений, в первую очередь возникнет дискуссия об европейском суверенитете, а это — табу. Так что соцсети окажутся в дурацком положении слуги двух господ с разными приоритетами. Выползать из этого положения им придётся, проявляя смекалку в стиле Труффальдино.
По крайней мере, наблюдать за этим будет увлекательно.
Основная идея американской внешней политики примерно с середины прошлого века — недопущение создания субъектов (стран или альянсов), способных угрожать глобальному господству США. Основной геополитический риск для них — это Европа, представляющая собой единственную на планете силу, способную сместить США с позиции глобальной империи, притом их же оружием: технологиями и боевым капитализмом.
Что касается угрозы Китая, то это пропагандистский жупел для электората. Китайская экономическая модель не предполагает возможности отключения от западных рынков, и тамошние боссы прекрасно это понимают.
Для материализации вышеупомянутого риска Европе нужны:
1) суверенно мыслящие правители (которые без пригляду заводятся сами собой, как мыши в погребе),
2) природные ресурсы (которых немеряно на востоке),
3) военный контроль за океанами (для чего нужен могучий флотище).
Поэтому американская политика в отношении Европы сводится к недопущению появления первых, ограничению доступа ко вторым и монополизации третьего. Для достижения этих целей Европой необходимо управлять, как колонией.
Что и было сделано. Мировые войны прошлого века привели к развалу евро-империй и провалу попытки имперского реванша, в результате чего Европа естественным порядком оказалась сообществом американских и советских доминионов. Большинство евро-стран после WW2 не имели государственного суверенитета. Самым ярким исключением была Югославия, основавшая целое «движение неприсоединения», плюс пара небольших и ни на что не влиявших стран: загадочная Албания, которую договорились не замечать, и любезная сердцу Швейцария, ограниченно нейтральный статус которой был удобней, чем статус явной колонии.
До падения советского блока колонии управлялись индивидуально. Это было сложно ввиду историко-культурных различий — допустим, Франция, Испания и Германия требовали очень разного подхода — но Америка худо-бедно справлялась. Советские колонии были гораздо более однородны, поскольку СССР добивался единообразия в идеологии и методах управления.
После падения советского блока на рубеже 1980-х и 1990-х годов «восточные» колонии были поглощены Америкой, из-за чего размер и сложность евро-колоний превысили возможности Метрополии по индивидуальному управлению ими. Поэтому в 1992 году на базе существовавших экономических объединений была создана общеевропейская колониальная администрация, так называемый Евросоюз. Страны, не охваченные Евросоюзом, были включены в филиал американской армии, именуемый НАТО.
Прошло это сравнительно гладко. Проблемы создавала только Югославия, поэтому в первой половине 1990-х её разодрали на части, умело поработав с сепаратистскими движениями, а в конце 90-х остатки Югославии были атакованы натовцами, в результате чего Балканы перестали играть сколько-нибудь заметную роль в евро-политике.
Кстати, приписываемый Вацлаву Гавелу термин «гуманитарная интервенция» (вариант: «гуманитарная бомбардировка») возник как раз во время югославских войн первой половины 90-х и исходил от натовского руководства. Впоследствии этот термин стал ретроспективно применяться чуть ли не ко всем военным операциями США и их союзников после Второй мировой. Гавел просто процитировал начальство.
С тех пор приоритеты американской политики не изменились. Вне зависимости от того, кто развлекает публику на подмостках вашингтонского Белого Дома, их основные цели (см. выше) останутся неизменными.
Именно поэтому цензура в колониях будет гораздо строже, чем в Метрополии. Если в Европе разрешить свободное выражение мнений, в первую очередь возникнет дискуссия об европейском суверенитете, а это — табу. Так что соцсети окажутся в дурацком положении слуги двух господ с разными приоритетами. Выползать из этого положения им придётся, проявляя смекалку в стиле Труффальдино.
По крайней мере, наблюдать за этим будет увлекательно.
В предисловия к книге Ляли Кузнецовой «Дорога» Александр Лапин написал:
«Чтобы понять, что такое фотографии Ляли Кузнецовой нужно хоть раз увидеть, как она снимает. Это незабываемое зрелище. Она сгибает ноги в коленях и упирается ими в Земной Шар. Это мгновения ее торжества и величия, в эти минуты она Творец всего сущего, она Создатель того мира, который возникнет потом в глубине черно-серо-белой фотопленки».
На фотографии Фарита Губаева Ляля Кузнецова, с дочерью Владой.
«Чтобы понять, что такое фотографии Ляли Кузнецовой нужно хоть раз увидеть, как она снимает. Это незабываемое зрелище. Она сгибает ноги в коленях и упирается ими в Земной Шар. Это мгновения ее торжества и величия, в эти минуты она Творец всего сущего, она Создатель того мира, который возникнет потом в глубине черно-серо-белой фотопленки».
На фотографии Фарита Губаева Ляля Кузнецова, с дочерью Владой.
Forwarded from ДУХОВСКОЙ
В этот день пять лет назад.
умирающий Эдуард Лимонов смотрит на бронзового Эдуарда Лимонова.
Выставка скульптуры на Кузнецком 11. Последнее появление Эдуарда на публике.
Через несколько дней он оставит письменное распоряжение установить эту работу Михаила Баскакова (он тоже присутствует на фото, в желтой куртке) на своей могиле, что мы и сделаем ещё через год.
Фото моё.
умирающий Эдуард Лимонов смотрит на бронзового Эдуарда Лимонова.
Выставка скульптуры на Кузнецком 11. Последнее появление Эдуарда на публике.
Через несколько дней он оставит письменное распоряжение установить эту работу Михаила Баскакова (он тоже присутствует на фото, в желтой куртке) на своей могиле, что мы и сделаем ещё через год.
Фото моё.
Сегодня день рождения замечательного фотографа Алексея Мякишева.
Пользуясь случаем, публикую его фотографию, и текст к ней, из книги «Один к одному».
И поздравляю, конечно.
"Очень люблю эту фотографию.
Провинциальный город, середина 90-х, выборы. Приехали столичные музыканты, выступают на центральном стадионе, вход свободный. Но не всем хватило места, как это часто бывает.
Меня привлекают люди, которые не могут попасть на стадион. Я снимаю ,как они залезают на забор, вытягиваю шею, пытаются увидеть, услышать. И вот я вижу группу женщин, которые смотрят в узкую щёлку в заборе на свою мечту. И в один момент одна из девушек обращает на что-то внимание , и в этот момент срабатывает затвор моей камеры. Она меня не видит, она вся где-то там , в мечтах…".
Вятка, 1996 г.
Пользуясь случаем, публикую его фотографию, и текст к ней, из книги «Один к одному».
И поздравляю, конечно.
"Очень люблю эту фотографию.
Провинциальный город, середина 90-х, выборы. Приехали столичные музыканты, выступают на центральном стадионе, вход свободный. Но не всем хватило места, как это часто бывает.
Меня привлекают люди, которые не могут попасть на стадион. Я снимаю ,как они залезают на забор, вытягиваю шею, пытаются увидеть, услышать. И вот я вижу группу женщин, которые смотрят в узкую щёлку в заборе на свою мечту. И в один момент одна из девушек обращает на что-то внимание , и в этот момент срабатывает затвор моей камеры. Она меня не видит, она вся где-то там , в мечтах…".
Вятка, 1996 г.
Forwarded from Жизнь в дневниках
И о диете:
«Любой оккультист средней руки знает простую истину, что все, что потребляется человеком, встраивается им в оболочку, соответствующую уровню пищи - материальной, пранической, чувственно-эмоциональной, ментальной и т. д. Проблема питания человека, как и всякого другого существа, в том, что его организм, например, не может просто так, механически встроить потреблённое им в свой состав. Либо организм имеет достаточно энергии, чтобы стереть информацию, которую несут клетки потребляемой им пищи, и встроить "зачищенные" клетки по своему усмотрению и нуждам, и это будет в полном смысле процесс переваривания. Либо организм ослаблен и вынужден встраивать клетки пищи в себя вместе с той информацией, которую они несут, и тогда это соответственно влияет на сам организм, вносит диссонанс в его звучание в эфире. Именно поэтому говорят, что если всю жизнь есть свинину, к концу такой жизни будешь лицом похож на свинью. Конечно, имеется в виду состояние человека, который достаточно для этого неразвит.
Таким образом, фейербаховское выражение "человек есть то, что он ест" верно в полной мере только для людей, не развитых духом, а, соответственно, и телом, чья прана слаба и недостаточна для преодоления силы потребляемых клеток... Именно поэтому растительная пища, в которой нет такой жёсткой информации о выживании, как в пище животной, и такой, соответственно, силы индивидуации, усваивается человеком легче - там меньше нужно преодолевать...".
Нандзед Дордже
«Любой оккультист средней руки знает простую истину, что все, что потребляется человеком, встраивается им в оболочку, соответствующую уровню пищи - материальной, пранической, чувственно-эмоциональной, ментальной и т. д. Проблема питания человека, как и всякого другого существа, в том, что его организм, например, не может просто так, механически встроить потреблённое им в свой состав. Либо организм имеет достаточно энергии, чтобы стереть информацию, которую несут клетки потребляемой им пищи, и встроить "зачищенные" клетки по своему усмотрению и нуждам, и это будет в полном смысле процесс переваривания. Либо организм ослаблен и вынужден встраивать клетки пищи в себя вместе с той информацией, которую они несут, и тогда это соответственно влияет на сам организм, вносит диссонанс в его звучание в эфире. Именно поэтому говорят, что если всю жизнь есть свинину, к концу такой жизни будешь лицом похож на свинью. Конечно, имеется в виду состояние человека, который достаточно для этого неразвит.
Таким образом, фейербаховское выражение "человек есть то, что он ест" верно в полной мере только для людей, не развитых духом, а, соответственно, и телом, чья прана слаба и недостаточна для преодоления силы потребляемых клеток... Именно поэтому растительная пища, в которой нет такой жёсткой информации о выживании, как в пище животной, и такой, соответственно, силы индивидуации, усваивается человеком легче - там меньше нужно преодолевать...".
Нандзед Дордже
"Вы не понимаете, это другое" - любимый мем.
Лицемерие пока что никуда не исчезло, чему лично я рад.
В обществе, лишенном лицемерия, жить было бы очень непривычно.
Постоянно быть начеку.
Следить за собой так же, как и за другими.
Из ТГ-канала FAQ History:
«1826 г.
Часть декабристов была осуждена за умысел на цареубийство. Ирония судьбы заключалась в том, что мятежников допрашивал человек, замешанный в реализованном убийстве — императора Павла I.
Петр Долгоруков (1816-1868) рассказывал (к его свидетельствам, впрочем, надо относиться очень осторожно):
«Однажды, на очной ставке Волконского с Пестелем, Павел Васильевич Голенищев-Кутузов (генерал-губернатор Петербурга - FAQhistory), в молодости своей бывший в числе убийц Павла, сказал им: «Удивляюсь, господа, как вы могли решиться на такое ужасное дело как цареубийство?»
Пестель ответил: «Удивляюсь удивлению именно вашего превосходительства, вы должны знать лучше нас, что это был бы не первый случай».
Кутузов не только побледнел, но и позеленел, а Пестель, обращаясь к прочим членам комиссии, сказал с улыбкою: «Случалось, что у нас в России за это жаловали андреевские ленты!».
Лицемерие пока что никуда не исчезло, чему лично я рад.
В обществе, лишенном лицемерия, жить было бы очень непривычно.
Постоянно быть начеку.
Следить за собой так же, как и за другими.
Из ТГ-канала FAQ History:
«1826 г.
Часть декабристов была осуждена за умысел на цареубийство. Ирония судьбы заключалась в том, что мятежников допрашивал человек, замешанный в реализованном убийстве — императора Павла I.
Петр Долгоруков (1816-1868) рассказывал (к его свидетельствам, впрочем, надо относиться очень осторожно):
«Однажды, на очной ставке Волконского с Пестелем, Павел Васильевич Голенищев-Кутузов (генерал-губернатор Петербурга - FAQhistory), в молодости своей бывший в числе убийц Павла, сказал им: «Удивляюсь, господа, как вы могли решиться на такое ужасное дело как цареубийство?»
Пестель ответил: «Удивляюсь удивлению именно вашего превосходительства, вы должны знать лучше нас, что это был бы не первый случай».
Кутузов не только побледнел, но и позеленел, а Пестель, обращаясь к прочим членам комиссии, сказал с улыбкою: «Случалось, что у нас в России за это жаловали андреевские ленты!».