21 декабря
смотрел 3 сезон бриджертонов; совсем все плохо со сном; нашел в тлг «крыса» аниме про квир-семью буквально: там окей-отец, беспризорница убежавшая из дома и трансгендерная персона находят младенца в камере хранения; посмотрели с арси; я охуел; арси сказал, что обычно устойчив к эмоциональным сценам, но в финале тут хотелось плакать; ещё спросил зачем человеку решившему умереть тянуть за собой того, кто решать не может; не скажу про что, но очень рекомендую всем; надеюсь будем пересматривать в рождество;
короткая поездка за продуктами; я устал и плохо помню себя и свои мысли сегодня; написала аня про дневник + дала полезных советов как расслабить тело; я часто пишу про боль в спине; боль больше совсем не проходит;
устал носить на себе вещи
вечером записал всё что нужно внести в свою жизнь; решил сразу после долго и аккуратно потянуться и сделать силовую; хватило на полчаса;
заснуть невозможно; менял положения; потом сидел читал; кровать неудобная и не по росту; подушка как сопли как её не сложи; я слишком долго сплю где получится со своей давно хрупкой спиной и перевожу на себе тяжести не по весу, который ниже нормы; мое тело показывает логичный результат
смотрел 3 сезон бриджертонов; совсем все плохо со сном; нашел в тлг «крыса» аниме про квир-семью буквально: там окей-отец, беспризорница убежавшая из дома и трансгендерная персона находят младенца в камере хранения; посмотрели с арси; я охуел; арси сказал, что обычно устойчив к эмоциональным сценам, но в финале тут хотелось плакать; ещё спросил зачем человеку решившему умереть тянуть за собой того, кто решать не может; не скажу про что, но очень рекомендую всем; надеюсь будем пересматривать в рождество;
короткая поездка за продуктами; я устал и плохо помню себя и свои мысли сегодня; написала аня про дневник + дала полезных советов как расслабить тело; я часто пишу про боль в спине; боль больше совсем не проходит;
устал носить на себе вещи
вечером записал всё что нужно внести в свою жизнь; решил сразу после долго и аккуратно потянуться и сделать силовую; хватило на полчаса;
заснуть невозможно; менял положения; потом сидел читал; кровать неудобная и не по росту; подушка как сопли как её не сложи; я слишком долго сплю где получится со своей давно хрупкой спиной и перевожу на себе тяжести не по весу, который ниже нормы; мое тело показывает логичный результат
22 декабря
витя в сторис написал, что плакал тут; артем добавил: читайте пока бесплатно; а как сделать платно? надеюсь, что однажды донаты будут приходить мне не в помощь жизни на грани, а потому что я просто нереально классный, а мой труд замечен и валиден; буду жить себе как обычные квир мультидисциплинарные художники самозанятого перформанса: жаловаться на прекарность, заказывать вещи с амазона, ходить на шибари и т.д.;
и когда валидация отсоединится от наших с арси тяжелых условий жизни, и перестану я чувствовать стыд и вину за свою слабость в меньшинстве, тогда разверзнутся небеса, и почувствую я себя человеком достойным простых вещей, таких как внимание к своей работе — к самой реальной в моей жизни работе, которую я выбрал для себя сам, и делаю её бесплатно или за донаты на любом уровне выживания; был бы счастлив;
снег высыпал хлопьями; темно и серо на улице; неприятные чувства прилипают к этой серости, я хочу закрыть окна; день рождения сестры; она коротко сообщила, что счастлива в этот день; очень рад за неё, если это так; головная боль и мышечная по всему телу; ищу для себя новый курс тренировок, чтобы лечебный для спины и с акцентом на растяжку; я хочу мощное мужское тело, но здоровье мне нужно больше; наташа делает печенье к рождеству; дала мне попробовать одну мятную; вкусно, но слишком сладко; я так не умею;
готовился к отъезду; осталось выбросить мусор завтра и убрать из холодильника то, что может пропасть; страшно объелся и испугался этого; смотрел на свой живот, думал: а не началось ли компульсивное заедание? всегда его жду на смену своих проблем с едой; надо же чего-то ждать; я привык быть скинни, жалко расставаться плюс я в плену у порнокапитализма, несмотря на свою асексуальную эволюцию; мне до здорового веса 7–10 кг, но вот я чувствую сытость и боюсь набрать, поздравьте, спасибо;
арси помял мою больную спину, катаясь по ней и топча ногами; я помню, дед просил меня и сестру походить по нему ногами — теперь я понял; он тоже много носил на себе — был строителем; надо попробовать не умереть рано как он, от инфаркта миокарда;
витя в сторис написал, что плакал тут; артем добавил: читайте пока бесплатно; а как сделать платно? надеюсь, что однажды донаты будут приходить мне не в помощь жизни на грани, а потому что я просто нереально классный, а мой труд замечен и валиден; буду жить себе как обычные квир мультидисциплинарные художники самозанятого перформанса: жаловаться на прекарность, заказывать вещи с амазона, ходить на шибари и т.д.;
и когда валидация отсоединится от наших с арси тяжелых условий жизни, и перестану я чувствовать стыд и вину за свою слабость в меньшинстве, тогда разверзнутся небеса, и почувствую я себя человеком достойным простых вещей, таких как внимание к своей работе — к самой реальной в моей жизни работе, которую я выбрал для себя сам, и делаю её бесплатно или за донаты на любом уровне выживания; был бы счастлив;
снег высыпал хлопьями; темно и серо на улице; неприятные чувства прилипают к этой серости, я хочу закрыть окна; день рождения сестры; она коротко сообщила, что счастлива в этот день; очень рад за неё, если это так; головная боль и мышечная по всему телу; ищу для себя новый курс тренировок, чтобы лечебный для спины и с акцентом на растяжку; я хочу мощное мужское тело, но здоровье мне нужно больше; наташа делает печенье к рождеству; дала мне попробовать одну мятную; вкусно, но слишком сладко; я так не умею;
готовился к отъезду; осталось выбросить мусор завтра и убрать из холодильника то, что может пропасть; страшно объелся и испугался этого; смотрел на свой живот, думал: а не началось ли компульсивное заедание? всегда его жду на смену своих проблем с едой; надо же чего-то ждать; я привык быть скинни, жалко расставаться плюс я в плену у порнокапитализма, несмотря на свою асексуальную эволюцию; мне до здорового веса 7–10 кг, но вот я чувствую сытость и боюсь набрать, поздравьте, спасибо;
арси помял мою больную спину, катаясь по ней и топча ногами; я помню, дед просил меня и сестру походить по нему ногами — теперь я понял; он тоже много носил на себе — был строителем; надо попробовать не умереть рано как он, от инфаркта миокарда;
23 декабря
снова нёс вещи для двоих в неудобных сумках; стоял на перроне; смотрел на организованных персон с сумками на колесиках, какие здесь часто встречаются у проживающих без личного транспорта; сели на свободные места, и я на каждой станции вздрагивал; обратно обязательно куплю билеты с местами; начал vlsv/fst с текстов, опубликованных витей; времени шесть часов до берлина;
когда читал «большое горе», в моменте про русские плачи и как выбирали того, кто будет плакать (женщины), подумал, что в целом моих знаний из опыта хватит, чтобы не останавливаясь всю свою жизнь рыдать; не хотел бы такую работу, как: вот тебе жизнь, полная угнетений, а теперь покажи концерт; с другой стороны, а у меня другая? витя, конечно, просто взял и опубликовал все свои перформансы с инструкциями; бери и делай реэнактменты сколько угодно; захотелось опубликовать интервью с сережами текстом; а что, сильный текст, качественные смыслы;
новые формы токсичности в отношениях с арси меня пугают + радуют, т.к. кажутся мне естественной реакцией живых нас на много новых обстоятельств; мы стали чаще, как называет это моя мама, препираться; возможно, это от того, что мы немножко перестаём жить так, словно один из нас может навсегда исчезнуть в любую минуту, если отвернётся другой; может, это признак отдаления нас от прощального* трепета, который становится нормой, когда нужно постоянно спасаться и рисковать; начинаю знакомство с нашей семьей на новом уровне;
однажды я спорил с мамой, чтобы мои родители не дарили арси целые армии солдатиков и разнообразные пушки; позже мой отец-фсбшник вырезал детям моей сестры виды оружия из дерева, а арсению — виды животных; и вот он (арсений) вдруг снова берёт и делает из любой палки пушку; моё каждое движение и звук по этому поводу — самое логичное и противоестественное, что можно себе представить; стараюсь найти баланс в таких родительских противоречиях, как:
во-первых, вторгаться во вселенную его фантазии неэтично; он человек, рождённый в своё время, и это время пронизано войнами + климатическими катастрофами усиленными войнами и спровоцированными людьми рождёнными до него; в играх он рефлексирует свою реальность; мне хорошо знакомо, когда кому-то некомфортно от моих перформансов — ебать не должно;
как мать, находящаяся на границе: жизнь — перформанс — перформанс — жизнь, я не знаю, что делать)); позволяю себе выражать мнение без запретов; критика хороших друзей никогда не ограничивала мою свободу, но добавляла инфо для размышления; хороший ли я друг? у меня был запрос на фидбэк, а арси просто всецело отдаётся игре;
нажимаю воображаемую кнопку записи, чтобы снять фильм, как я следую за ним повсюду с лицом нехорошей русской, а он свободно стреляет из палки-пушки по воображаемым камераменам; почему это не я? я не умею быть так неэтично свободным; люблю его;
во-вторых, кому, если не единственной родительнице с опытом насилия, делиться с ним своей оптикой на оружие*? как бы я ни хотел, мой голос утонет в потоке жизни, ибо я ничтожно мал по сравнению с огромным влиянием на него культуры мемов, рекламы и прочего различного качества контента *ориентированного на детей*, от которого у меня часто взрывается голова;
в-третьих, любой запрет, контроль и вторжение — это абьюзивное поведение с моей стороны, учитывая неравенство между нами; как минимум конфликт, который провоцирую я; а его сопротивление — вполне естественный процесс формирования личных границ; так приходит потеря большой связи ребёнок-мать; мы не единое целое; жизнь;
в-четвёртых, оставлять ребёнка без вообще контроля может быть опасно для него самого, потому что у детей ещё нет необходимых скилов ориентирования для самостоятельного преодоления ежедневных возможных трудностей; отсутствие реакций со стороны близких взрослых может нормализовать жестокость; а ещё неучастие в жизни ребёнка — это просто незаконно (не говорите отцам);
__
снова нёс вещи для двоих в неудобных сумках; стоял на перроне; смотрел на организованных персон с сумками на колесиках, какие здесь часто встречаются у проживающих без личного транспорта; сели на свободные места, и я на каждой станции вздрагивал; обратно обязательно куплю билеты с местами; начал vlsv/fst с текстов, опубликованных витей; времени шесть часов до берлина;
когда читал «большое горе», в моменте про русские плачи и как выбирали того, кто будет плакать (женщины), подумал, что в целом моих знаний из опыта хватит, чтобы не останавливаясь всю свою жизнь рыдать; не хотел бы такую работу, как: вот тебе жизнь, полная угнетений, а теперь покажи концерт; с другой стороны, а у меня другая? витя, конечно, просто взял и опубликовал все свои перформансы с инструкциями; бери и делай реэнактменты сколько угодно; захотелось опубликовать интервью с сережами текстом; а что, сильный текст, качественные смыслы;
новые формы токсичности в отношениях с арси меня пугают + радуют, т.к. кажутся мне естественной реакцией живых нас на много новых обстоятельств; мы стали чаще, как называет это моя мама, препираться; возможно, это от того, что мы немножко перестаём жить так, словно один из нас может навсегда исчезнуть в любую минуту, если отвернётся другой; может, это признак отдаления нас от прощального* трепета, который становится нормой, когда нужно постоянно спасаться и рисковать; начинаю знакомство с нашей семьей на новом уровне;
однажды я спорил с мамой, чтобы мои родители не дарили арси целые армии солдатиков и разнообразные пушки; позже мой отец-фсбшник вырезал детям моей сестры виды оружия из дерева, а арсению — виды животных; и вот он (арсений) вдруг снова берёт и делает из любой палки пушку; моё каждое движение и звук по этому поводу — самое логичное и противоестественное, что можно себе представить; стараюсь найти баланс в таких родительских противоречиях, как:
во-первых, вторгаться во вселенную его фантазии неэтично; он человек, рождённый в своё время, и это время пронизано войнами + климатическими катастрофами усиленными войнами и спровоцированными людьми рождёнными до него; в играх он рефлексирует свою реальность; мне хорошо знакомо, когда кому-то некомфортно от моих перформансов — ебать не должно;
как мать, находящаяся на границе: жизнь — перформанс — перформанс — жизнь, я не знаю, что делать)); позволяю себе выражать мнение без запретов; критика хороших друзей никогда не ограничивала мою свободу, но добавляла инфо для размышления; хороший ли я друг? у меня был запрос на фидбэк, а арси просто всецело отдаётся игре;
нажимаю воображаемую кнопку записи, чтобы снять фильм, как я следую за ним повсюду с лицом нехорошей русской, а он свободно стреляет из палки-пушки по воображаемым камераменам; почему это не я? я не умею быть так неэтично свободным; люблю его;
во-вторых, кому, если не единственной родительнице с опытом насилия, делиться с ним своей оптикой на оружие*? как бы я ни хотел, мой голос утонет в потоке жизни, ибо я ничтожно мал по сравнению с огромным влиянием на него культуры мемов, рекламы и прочего различного качества контента *ориентированного на детей*, от которого у меня часто взрывается голова;
в-третьих, любой запрет, контроль и вторжение — это абьюзивное поведение с моей стороны, учитывая неравенство между нами; как минимум конфликт, который провоцирую я; а его сопротивление — вполне естественный процесс формирования личных границ; так приходит потеря большой связи ребёнок-мать; мы не единое целое; жизнь;
в-четвёртых, оставлять ребёнка без вообще контроля может быть опасно для него самого, потому что у детей ещё нет необходимых скилов ориентирования для самостоятельного преодоления ежедневных возможных трудностей; отсутствие реакций со стороны близких взрослых может нормализовать жестокость; а ещё неучастие в жизни ребёнка — это просто незаконно (не говорите отцам);
__
я теряю контакт как родитель-друг, производя абьюз-ограничения или конфликт; или я теряю контакт с давящим на меня социумом, наблюдающим за нами через моих знакомых с различным бэкграундом: как это так, я — родитель, ответственный за развитие другого*, позволяю ему то, что я ему позволяю [!?] что же выбрать? моя мама выбирает мнение других вместо меня самого; не хочу так; смогу ли?
как правильно быть родителями номер один и два я не знаю, но хочу пожелать многим (кому актуально): отъебитесь от матерей, если можете; в первую очередь от своих собственных; особенно друзья чайлдфри, оставшиеся недовольными уходом за собой женщинами без помощи или под контролем мужчин; это поможет вам/нам отойти от той иллюзии о феминизме, которую многие из нас имеют + искренне транслируют как нечто реальное; такой феминизм кажется реальным, когда мы говорим о незнакомой женщине, убитой в своей квартире своим партнёром или о дальней знакомой, которая такая «сильная и свободная женщина всего добилась сама», но когда многие мои друзья начинают говорить про свою мать/ сестру с ребенком/ рожавшую подругу их глаза вспыхивают гневом или становятся отчуждёнными; я тоже часто терял феминизм своих подруг как только они обращались ко мне как к матери; мои друзья резко перестают быть фем-френдли когда спрашивают меня: не думал ли я, что арсению уже можно было бы купить телефон или чехол на планшет, или джойстик к нему, или гулять чаще, или быстрее учить слова на немецком, как бы токс-вежливо намекая мне, что я, возможно, слишком мало стараюсь, раз у него чего-то нет, если конечно я не тупая и недогадливая женщина из пизды которой вдруг выпал человек и теперь бедным бездетным окружающим приходится мне все объяснять на пальцах (простите, если кого обидел)
я единственный родитель, и только я буду ответственен за свои действия по отношению к своему ребёнку; я столкнусь с их последствиями; сейчас у меня нет плана лучше, чем флюидность; то я мама-друг, с которыми можно материться, то с матами перебор, и я прошу поменьше; то я объясняю за сексизм/ расизм/ шутки про инвалидность/ шутки про бомжей (бездомных ахах нас) и т.д., то я говорю, что юмор в целом токсичен и чо?
возможно, моя задача — давать больше инфо без осуждения, чтобы он мог лучше ориентироваться или хотя бы понимать, про что шутит;
и, конечно, арси прав, когда думает, что я слишком переживаю за других; и, конечно, я прав, когда обращаю его внимание на шутки унижающие уязвимых других, но чаще своими комментариями я делаю только хуже; подумал, что если я хоть раз скажу ему такое, как: «арсений, сын, мне щас было стыдно за тебя», то попью из лужи и стану козлом;
мой женский рот, к сожалению, тоже дан мне для того, чтобы озвучивать правила, как рассказала егана; к сожалению, потому что многие из этих правил — мёртвое место и невротический повтор за моей матерью;
в диалоге с каем вечером перед сном уловил, что я очень изменился; понял, что могу руководствоваться новым личным опытом, приобретённым за последние года полтора; иногда я чувствую себя так, словно отсидел в армии или в тюрьме, но кого я обманываю — там бы я нахуй вскрылся; наверное, я сильный среди соевых, потому что многие они* чайлдфри + не были замужем за будущими квирами;
очень рад, что мы приехали в берлин на рождественские каникулы, и очень рад видеть кая; но мне сложно расслабиться здесь в гостях и вообще с другими людьми в офф; я извиняюсь за себя; кажусь себе слишком наглым или слишком робким — в любом случае неуместным; мне кажется, что я вызываю в других только жалость и осуждение; мне жаль, что со мной много всего произошло, из-за чего я такое чувствую;
большое желание для себя — оказаться настолько нужным кому-то, чтобы стать наглым; и даже если буду всеми силами стараться занять вообще все места собой, то это будет максимум четыре стула или один диван или половина кровати; приобрести такой опыт близости с кем-то, где можно быть очень большим; узнать, что такое близость без подавления воли; пока мне кажется важным, просто продолжать не вступать в отношения из заботы о той свободе, которой мы добивались сами;
__
как правильно быть родителями номер один и два я не знаю, но хочу пожелать многим (кому актуально): отъебитесь от матерей, если можете; в первую очередь от своих собственных; особенно друзья чайлдфри, оставшиеся недовольными уходом за собой женщинами без помощи или под контролем мужчин; это поможет вам/нам отойти от той иллюзии о феминизме, которую многие из нас имеют + искренне транслируют как нечто реальное; такой феминизм кажется реальным, когда мы говорим о незнакомой женщине, убитой в своей квартире своим партнёром или о дальней знакомой, которая такая «сильная и свободная женщина всего добилась сама», но когда многие мои друзья начинают говорить про свою мать/ сестру с ребенком/ рожавшую подругу их глаза вспыхивают гневом или становятся отчуждёнными; я тоже часто терял феминизм своих подруг как только они обращались ко мне как к матери; мои друзья резко перестают быть фем-френдли когда спрашивают меня: не думал ли я, что арсению уже можно было бы купить телефон или чехол на планшет, или джойстик к нему, или гулять чаще, или быстрее учить слова на немецком, как бы токс-вежливо намекая мне, что я, возможно, слишком мало стараюсь, раз у него чего-то нет, если конечно я не тупая и недогадливая женщина из пизды которой вдруг выпал человек и теперь бедным бездетным окружающим приходится мне все объяснять на пальцах (простите, если кого обидел)
я единственный родитель, и только я буду ответственен за свои действия по отношению к своему ребёнку; я столкнусь с их последствиями; сейчас у меня нет плана лучше, чем флюидность; то я мама-друг, с которыми можно материться, то с матами перебор, и я прошу поменьше; то я объясняю за сексизм/ расизм/ шутки про инвалидность/ шутки про бомжей (бездомных ахах нас) и т.д., то я говорю, что юмор в целом токсичен и чо?
возможно, моя задача — давать больше инфо без осуждения, чтобы он мог лучше ориентироваться или хотя бы понимать, про что шутит;
и, конечно, арси прав, когда думает, что я слишком переживаю за других; и, конечно, я прав, когда обращаю его внимание на шутки унижающие уязвимых других, но чаще своими комментариями я делаю только хуже; подумал, что если я хоть раз скажу ему такое, как: «арсений, сын, мне щас было стыдно за тебя», то попью из лужи и стану козлом;
мой женский рот, к сожалению, тоже дан мне для того, чтобы озвучивать правила, как рассказала егана; к сожалению, потому что многие из этих правил — мёртвое место и невротический повтор за моей матерью;
в диалоге с каем вечером перед сном уловил, что я очень изменился; понял, что могу руководствоваться новым личным опытом, приобретённым за последние года полтора; иногда я чувствую себя так, словно отсидел в армии или в тюрьме, но кого я обманываю — там бы я нахуй вскрылся; наверное, я сильный среди соевых, потому что многие они* чайлдфри + не были замужем за будущими квирами;
очень рад, что мы приехали в берлин на рождественские каникулы, и очень рад видеть кая; но мне сложно расслабиться здесь в гостях и вообще с другими людьми в офф; я извиняюсь за себя; кажусь себе слишком наглым или слишком робким — в любом случае неуместным; мне кажется, что я вызываю в других только жалость и осуждение; мне жаль, что со мной много всего произошло, из-за чего я такое чувствую;
большое желание для себя — оказаться настолько нужным кому-то, чтобы стать наглым; и даже если буду всеми силами стараться занять вообще все места собой, то это будет максимум четыре стула или один диван или половина кровати; приобрести такой опыт близости с кем-то, где можно быть очень большим; узнать, что такое близость без подавления воли; пока мне кажется важным, просто продолжать не вступать в отношения из заботы о той свободе, которой мы добивались сами;
__
становлюсь ли я самоповреждающе честным, потому что чувствую ответственность перед другими за ответственность, данную себе самому — честно писать?
самый частый фидбэк (из хороших) на мои тексты — честно!, из плохих — ложь!, а потому я всё время перепроверяю себя; приобретаю себе стихийное заикание и рассеянную речь, как в период школьного буллинга; жаль, тогда я не записывал главного; мой дневник был про звезды, красоту природы и романтическую любовь, которая не была взаимной, но взорвала мне голову, потому что я узнал, что «люди могут такое чувствовать» и был в восторге от этого;
я не был в отношениях с тем мальчиком, переодевшимся в девочку ради шутки на открытии лагерного сезона, но я был в отношениях со своим чувством к нему + это было самым красивым, что делали при мне парни из моего города;
хотелось бы, чтобы повторяющиеся ситуации/мысли в тексте подсвечивались зелёным или голубым;
когда кай поделились мнением, что я могу застрять на «любой» работе и забыть чего хотел для себя, я сказал, что чем дольше я работал на вебке, тем меньше хотел, и в конце концов любые возможные деньги, дающие мне возможности, полностью обесценились; это как бы помогло; значит, вебкам избавил меня от самоповреждений; но хочу ли я ещё раз использовать своё тело, соглашаясь на первую тяжёлую работу здесь? оптика кая принята к размышлению;
хочу ли я прям понравиться джобцентру этой страны, выбрав работу, которая считается более стабильной, как советовала настя; она говорила, что любая первая работа — это хорошая работа; это укрепит мои позиции здесь и увеличит шансы снять квартиру — это хороший совет; кай тоже дали хороший совет; думаю, я буду учитывать все обстоятельства; у меня есть время подумать; а вот бы вернуться на продакшен и вытянуть тут самозанятость на монтаже, например; но там я зарабатывал мало работая много часов и этих часов было недостаточно для необходимой скорости, а денег не хватало, чтобы обеспечить себя большим временем; вот бы вообще неожиданно найти работу за пределами своих сегодняшних ожиданий;
в диалогах с другими чувствую, что я научился себя презирать; но у нас с квир-бывшими такие разные точки входа в эту позицию Оо;
сказал каю, что у них хороший вкус; подумал: тупо; часто хочу есть; доедаю бургер арси в темноте; пишу дневник одной рукой с телефона;
на корайтинге в последний раз предложили рассказать о стыдном поэтическими образами; с поэтическими образами у меня хз; так-то мне нравился бодлер, пока я не прочитал «лесбийское тело», что это говорит обо мне как о человеке?
я уже давал себе это задание про стыд в 2020 и 2021; оно осталось постоянным; сегодня, думая о своей откровенности и о языке, в поиске которого нахожусь, я уверен только в одном: я не знаю, как возможно стать окончательно откровенным; для этого нужно или понимать себя гораздо лучше, чем я сейчас понимаю себя, или острый психоз, или чтобы мне вдруг стало 10 лет;
[…] ну как, я покурил и пишу это; влияет это на мои тексты — не влияет?
самый частый фидбэк (из хороших) на мои тексты — честно!, из плохих — ложь!, а потому я всё время перепроверяю себя; приобретаю себе стихийное заикание и рассеянную речь, как в период школьного буллинга; жаль, тогда я не записывал главного; мой дневник был про звезды, красоту природы и романтическую любовь, которая не была взаимной, но взорвала мне голову, потому что я узнал, что «люди могут такое чувствовать» и был в восторге от этого;
я не был в отношениях с тем мальчиком, переодевшимся в девочку ради шутки на открытии лагерного сезона, но я был в отношениях со своим чувством к нему + это было самым красивым, что делали при мне парни из моего города;
хотелось бы, чтобы повторяющиеся ситуации/мысли в тексте подсвечивались зелёным или голубым;
когда кай поделились мнением, что я могу застрять на «любой» работе и забыть чего хотел для себя, я сказал, что чем дольше я работал на вебке, тем меньше хотел, и в конце концов любые возможные деньги, дающие мне возможности, полностью обесценились; это как бы помогло; значит, вебкам избавил меня от самоповреждений; но хочу ли я ещё раз использовать своё тело, соглашаясь на первую тяжёлую работу здесь? оптика кая принята к размышлению;
хочу ли я прям понравиться джобцентру этой страны, выбрав работу, которая считается более стабильной, как советовала настя; она говорила, что любая первая работа — это хорошая работа; это укрепит мои позиции здесь и увеличит шансы снять квартиру — это хороший совет; кай тоже дали хороший совет; думаю, я буду учитывать все обстоятельства; у меня есть время подумать; а вот бы вернуться на продакшен и вытянуть тут самозанятость на монтаже, например; но там я зарабатывал мало работая много часов и этих часов было недостаточно для необходимой скорости, а денег не хватало, чтобы обеспечить себя большим временем; вот бы вообще неожиданно найти работу за пределами своих сегодняшних ожиданий;
в диалогах с другими чувствую, что я научился себя презирать; но у нас с квир-бывшими такие разные точки входа в эту позицию Оо;
сказал каю, что у них хороший вкус; подумал: тупо; часто хочу есть; доедаю бургер арси в темноте; пишу дневник одной рукой с телефона;
на корайтинге в последний раз предложили рассказать о стыдном поэтическими образами; с поэтическими образами у меня хз; так-то мне нравился бодлер, пока я не прочитал «лесбийское тело», что это говорит обо мне как о человеке?
я уже давал себе это задание про стыд в 2020 и 2021; оно осталось постоянным; сегодня, думая о своей откровенности и о языке, в поиске которого нахожусь, я уверен только в одном: я не знаю, как возможно стать окончательно откровенным; для этого нужно или понимать себя гораздо лучше, чем я сейчас понимаю себя, или острый психоз, или чтобы мне вдруг стало 10 лет;
[…] ну как, я покурил и пишу это; влияет это на мои тексты — не влияет?
24 декабря
в берлине только заметки, иначе не успею;
тревога из-за денег выросла вместе со списком необходимых вещей; гуляли вечером; подарка арси ещё нет; вспомнил, как я люблю жить в большом городе; стало грустно от того, что для своих подлинных желаний я всё ещё малоимущий;
страх остаться без денег равен страху снова оказаться в отношениях; в отношениях у меня не было ничего своего; в отношениях я чувствовал необходимость отдавать последнее + в отношениях все мои шансы были равны нулю;
я боюсь, что арси отстранится от меня за то, что меня искренне расстраивают некоторые его шутки или игры; потому что я вижу, как в нём отражается жестокость истории, ведущая в необратимое будущее, против которой я ничто;
должен ли русский ребёнок в эмиграции понимать, что он русский ребёнок с палкой вместо оружия, и взять на себя ответственность за действия людей у власти своей страны, перестать играть в звёздные войны или скибиди? нет; что делать мне зная, что есть люди готовые вытеснить на него/ меня/ нас свой обоснованный гнев
в берлине только заметки, иначе не успею;
тревога из-за денег выросла вместе со списком необходимых вещей; гуляли вечером; подарка арси ещё нет; вспомнил, как я люблю жить в большом городе; стало грустно от того, что для своих подлинных желаний я всё ещё малоимущий;
страх остаться без денег равен страху снова оказаться в отношениях; в отношениях у меня не было ничего своего; в отношениях я чувствовал необходимость отдавать последнее + в отношениях все мои шансы были равны нулю;
я боюсь, что арси отстранится от меня за то, что меня искренне расстраивают некоторые его шутки или игры; потому что я вижу, как в нём отражается жестокость истории, ведущая в необратимое будущее, против которой я ничто;
должен ли русский ребёнок в эмиграции понимать, что он русский ребёнок с палкой вместо оружия, и взять на себя ответственность за действия людей у власти своей страны, перестать играть в звёздные войны или скибиди? нет; что делать мне зная, что есть люди готовые вытеснить на него/ меня/ нас свой обоснованный гнев
25 декабря
время совсем сжалось, и я растерялся в нём; чувствую много грусти; в то же время здесь я вроде как отдыхаю от места, в которое мы недавно приехали; оно вроде как теперь наш дом, в который мы должны вернуться после этих как будто каникул; мне ещё сложно принять, что эта происходящая с нами жизнь — наша; это не про радость или нет; я в нейтральном ужасе;
утром пели в храме девы марии; давно не было так весело от переплетения контекстов; хочу смотреть сериал, где я гей, влюбляюсь в другого гея на воскресной службе; мы вместе поём про иисуса громко и мимо нот, заводим собаку, я начинаю платить налог на веру и искренне верю в рай;
кай рассказали про геев в лесу, которые выкупили разорившийся отель, потому что у них были наследства; туда даже можно поехать переночевать, но там только геи, и вокруг вообще никого…
время совсем сжалось, и я растерялся в нём; чувствую много грусти; в то же время здесь я вроде как отдыхаю от места, в которое мы недавно приехали; оно вроде как теперь наш дом, в который мы должны вернуться после этих как будто каникул; мне ещё сложно принять, что эта происходящая с нами жизнь — наша; это не про радость или нет; я в нейтральном ужасе;
утром пели в храме девы марии; давно не было так весело от переплетения контекстов; хочу смотреть сериал, где я гей, влюбляюсь в другого гея на воскресной службе; мы вместе поём про иисуса громко и мимо нот, заводим собаку, я начинаю платить налог на веру и искренне верю в рай;
кай рассказали про геев в лесу, которые выкупили разорившийся отель, потому что у них были наследства; туда даже можно поехать переночевать, но там только геи, и вокруг вообще никого…
26 декабря
не могу себя обнаружить; читал дневник вити; захотелось сделать записи следом; пытался, но негде; сколько надо прожить дней, чтобы оказаться дома? какими они будут, если внутренних сил всё меньше от того, что их негде восстанавливать?
мой ребенок целится в трамваи и лифты палкой, представляя космических врагов; я ненавижу войну и тот разрыв, который она закладывает между нами на долгие годы истории вперёд; нет, я не думаю, что преувеличиваю; не думаю, что от этого можно изолироваться; не думаю, что нужно; не думаю, что могу вмешиваться не становясь диктатурой его детства; я могу иногда высказываться в надежде, что это сработает со временем; в надежде, что наша связь будет адаптирована к пресборке; есть надежда, но не ожидание лучшего;
прошли мимо берлинской стены; почувствовал много пустоты; арси спросил, хочу ли я, чтобы он выбросил палку; я сказал нет; он спросил: «можно я в последний раз поиграю?» — вот и бессмысленный результат моих акцентов; я сказал, что сколько угодно можно и я не буду ставить запрет на игры, но могу выражать беспокойства/эмоции, и мы можем это обсудить в спокойной обстановке, не обязательно сразу;
возможно, ни одна мать не в силах удержать внимание своего самого агендерного в мире ребенка на исключительно созидательном и ненасильственном + когда я усердно старался жить по заповедям, то должен был справляться с агрессией, направленной в меня и насилием по отношению ко мне практиками прощения, что оставляло меня в удобном для других инфопузыре жить свою жизнь-иллюзию о всеобщем прощении и добре, которое всегда побеждает зло; веря в то, что «если ты человек хороший, то х*йни с тобой не произойдёт, а если произошло, то…»
у женщин отбирают права и голос, чтобы его не было даже для рожденных ими детей; я был лишён голоса той же культурой, которая лишала голоса мою мать из-за чего она так боялась чужого мнения, когда я начал писать;
сегодня вечером будем смотреть «сколько идёт война» (я зарегистрировал арси), потому что я не справлюсь один и не знаю вариантов, способных лучше удержать его внимание на сложном нескучными методами; в мире, где почти любая игра предлагает ему поднять оружие и победить врага-монстра — это как раз по возрасту, по ситуации и т.д.
продолжаю ежедневно думать, о чём мне стыдно писать:
– о стыде за себя перед собой, перед другими женщинами и небинарными людьми; о том, как я боюсь своего тела, как мне сложно смотреть на своё лицо;
– о том, как я ненавижу скибиди туалеты и прочие сюжеты про бессмысленные войны одних с другими; стыдно перед арси за то, что не разделяю его интересы полностью, несмотря на то, что дафакбум “не нравится путину” и высмеивает ментов; стыдно за то, что я не могу любить с ним одно и то же, а значит я тот самый родитель, который не понимает молодых;
– о том, как я боюсь стать тираном в попытках сказать, что война — это не норма; боюсь случайно погасить его логичный, естественный интерес к происходящему; забрать его способ сублимировать травму;
– или о том, что боюсь не сделать ничего и увидеть, как самый красивый и открытый в мире ребенок становится тираном, забывающим, что такое плакать, потому что «никто не может мной манипулировать теперь, мама»; спасибо всем, кто на нашем прошлом уровне жизни сделали в это общечеловеческий вклад, особенно отцу которые как раз имели право на свои чувства в любых ситуациях до квир-перехода и после;
– о моих поступках в отношении моего тела; о том, насколько я свободен, то есть в плену мифа о красоте; как это мешает мне узнать настоящую любовь и близость с самим собой; и если я мечтаю о глобальных переменах в себе, то они о том, как мне становится доступна совершенно неизвестная мне оптика на самого себя; из опыта, я знаю, что это сильнее любой исключительно внешней перемены;
__
не могу себя обнаружить; читал дневник вити; захотелось сделать записи следом; пытался, но негде; сколько надо прожить дней, чтобы оказаться дома? какими они будут, если внутренних сил всё меньше от того, что их негде восстанавливать?
мой ребенок целится в трамваи и лифты палкой, представляя космических врагов; я ненавижу войну и тот разрыв, который она закладывает между нами на долгие годы истории вперёд; нет, я не думаю, что преувеличиваю; не думаю, что от этого можно изолироваться; не думаю, что нужно; не думаю, что могу вмешиваться не становясь диктатурой его детства; я могу иногда высказываться в надежде, что это сработает со временем; в надежде, что наша связь будет адаптирована к пресборке; есть надежда, но не ожидание лучшего;
прошли мимо берлинской стены; почувствовал много пустоты; арси спросил, хочу ли я, чтобы он выбросил палку; я сказал нет; он спросил: «можно я в последний раз поиграю?» — вот и бессмысленный результат моих акцентов; я сказал, что сколько угодно можно и я не буду ставить запрет на игры, но могу выражать беспокойства/эмоции, и мы можем это обсудить в спокойной обстановке, не обязательно сразу;
возможно, ни одна мать не в силах удержать внимание своего самого агендерного в мире ребенка на исключительно созидательном и ненасильственном + когда я усердно старался жить по заповедям, то должен был справляться с агрессией, направленной в меня и насилием по отношению ко мне практиками прощения, что оставляло меня в удобном для других инфопузыре жить свою жизнь-иллюзию о всеобщем прощении и добре, которое всегда побеждает зло; веря в то, что «если ты человек хороший, то х*йни с тобой не произойдёт, а если произошло, то…»
у женщин отбирают права и голос, чтобы его не было даже для рожденных ими детей; я был лишён голоса той же культурой, которая лишала голоса мою мать из-за чего она так боялась чужого мнения, когда я начал писать;
сегодня вечером будем смотреть «сколько идёт война» (я зарегистрировал арси), потому что я не справлюсь один и не знаю вариантов, способных лучше удержать его внимание на сложном нескучными методами; в мире, где почти любая игра предлагает ему поднять оружие и победить врага-монстра — это как раз по возрасту, по ситуации и т.д.
продолжаю ежедневно думать, о чём мне стыдно писать:
– о стыде за себя перед собой, перед другими женщинами и небинарными людьми; о том, как я боюсь своего тела, как мне сложно смотреть на своё лицо;
– о том, как я ненавижу скибиди туалеты и прочие сюжеты про бессмысленные войны одних с другими; стыдно перед арси за то, что не разделяю его интересы полностью, несмотря на то, что дафакбум “не нравится путину” и высмеивает ментов; стыдно за то, что я не могу любить с ним одно и то же, а значит я тот самый родитель, который не понимает молодых;
– о том, как я боюсь стать тираном в попытках сказать, что война — это не норма; боюсь случайно погасить его логичный, естественный интерес к происходящему; забрать его способ сублимировать травму;
– или о том, что боюсь не сделать ничего и увидеть, как самый красивый и открытый в мире ребенок становится тираном, забывающим, что такое плакать, потому что «никто не может мной манипулировать теперь, мама»; спасибо всем, кто на нашем прошлом уровне жизни сделали в это общечеловеческий вклад, особенно отцу которые как раз имели право на свои чувства в любых ситуациях до квир-перехода и после;
– о моих поступках в отношении моего тела; о том, насколько я свободен, то есть в плену мифа о красоте; как это мешает мне узнать настоящую любовь и близость с самим собой; и если я мечтаю о глобальных переменах в себе, то они о том, как мне становится доступна совершенно неизвестная мне оптика на самого себя; из опыта, я знаю, что это сильнее любой исключительно внешней перемены;
__
– стыдно писать о том, как я однажды устал выдерживать материнский полный ожиданий взгляд на себе и бросил выдерживать, выбрав жить свою жизнь; а теперь каждый день я ловлю на себе взгляд, полный детской надежды и ожидающий от меня сверхмогущества, и не могу его игнорировать, что значит — не могу быть полностью свободен/радикален, каким мог бы быть один;
– стыдно писать о том, как я счастлив, что не один, и как несчастлив, что не экстремален в своих решениях, как иногда мне хочется; а для кого-то «да», но они не знают, сколько часов я трачу на сопоставление рисков разного качества, пытаясь выбирать для нас безопасные маршруты, оставляя всюду немножко места для своей деятельности. иначе что я ему передам из своем женской социализации, если сам себя добровольно расчеловечу/сведу до функции?
– о том, что иногда я думаю о смерти, потому что в этой жизни мне мало времени с самим собой, и это не от того, что у меня есть ребенок, а от того, как сложно мне нас обеспечить необходимыми для жизни вещами; не иметь времени и пространства на личное — это большая трагедия для человека;
родительницы должны быть снабжены всеми ресурсами для комфортной жизни; не через своих мужчин, а на государственном уровне, как общественно ценные персоны, а не пленные; мы заканчиваем наше существование в бреду прогресса;
хотел бы я быть одиноким? нет, но я бы мог, если бы не стал родительницей; теперь мне нужно очень много близких людей, и я всегда буду их искать и идти навстречу контакту; потому что быть мамой с друзьями в сотни раз круче, чем быть мамой при муже или в любых отношениях с мгс;
– стыдно писать о том, как я люблю тебя; как задерживаю палец на сторис, где видно твое лицо, на которое я смотрю и смотрю, но потом думаю: пора признаться самому себе, что я очень тебя люблю; стыдно, что я почти ничего не пишу об этом, но не перед тобой; как я отрываю палец от экрана, чтобы топить эту мысль и твое с ней лицо в ежедневной трагедии; твоё лицо, смотря на которое я всегда хочу улыбаться;
– о том, что я никогда не был любим просто от того, что у меня не было для этого достаточно денег и привилегий; у меня было время, чтобы принять этот разрыв между мной и другими (в которых я влюблялся), чтобы больше никогда не принимать за любовь предложения рабства, замаскированные под что-то красивое;
– о том, что ты никогда не увидишь во мне человека за травмами, которые я расшарил для всех;
— мне стыдно писать о том, что я не был достаточно смелым, когда хотел; о том, как я вздрагивал всем телом на вебкам-сменах, когда видел, как на меня снова пришли посмотреть через анонимные аккаунты с узнаваемыми никами; когда меня приходили наказать за несоблюдение своих фашистских норм какие-то совершенно отвратительные люди, с которыми я возможно знаком
– стыдно писать о том, как я счастлив, что не один, и как несчастлив, что не экстремален в своих решениях, как иногда мне хочется; а для кого-то «да», но они не знают, сколько часов я трачу на сопоставление рисков разного качества, пытаясь выбирать для нас безопасные маршруты, оставляя всюду немножко места для своей деятельности. иначе что я ему передам из своем женской социализации, если сам себя добровольно расчеловечу/сведу до функции?
– о том, что иногда я думаю о смерти, потому что в этой жизни мне мало времени с самим собой, и это не от того, что у меня есть ребенок, а от того, как сложно мне нас обеспечить необходимыми для жизни вещами; не иметь времени и пространства на личное — это большая трагедия для человека;
родительницы должны быть снабжены всеми ресурсами для комфортной жизни; не через своих мужчин, а на государственном уровне, как общественно ценные персоны, а не пленные; мы заканчиваем наше существование в бреду прогресса;
хотел бы я быть одиноким? нет, но я бы мог, если бы не стал родительницей; теперь мне нужно очень много близких людей, и я всегда буду их искать и идти навстречу контакту; потому что быть мамой с друзьями в сотни раз круче, чем быть мамой при муже или в любых отношениях с мгс;
– стыдно писать о том, как я люблю тебя; как задерживаю палец на сторис, где видно твое лицо, на которое я смотрю и смотрю, но потом думаю: пора признаться самому себе, что я очень тебя люблю; стыдно, что я почти ничего не пишу об этом, но не перед тобой; как я отрываю палец от экрана, чтобы топить эту мысль и твое с ней лицо в ежедневной трагедии; твоё лицо, смотря на которое я всегда хочу улыбаться;
– о том, что я никогда не был любим просто от того, что у меня не было для этого достаточно денег и привилегий; у меня было время, чтобы принять этот разрыв между мной и другими (в которых я влюблялся), чтобы больше никогда не принимать за любовь предложения рабства, замаскированные под что-то красивое;
– о том, что ты никогда не увидишь во мне человека за травмами, которые я расшарил для всех;
— мне стыдно писать о том, что я не был достаточно смелым, когда хотел; о том, как я вздрагивал всем телом на вебкам-сменах, когда видел, как на меня снова пришли посмотреть через анонимные аккаунты с узнаваемыми никами; когда меня приходили наказать за несоблюдение своих фашистских норм какие-то совершенно отвратительные люди, с которыми я возможно знаком
27 декабря
стал есть быстрее и больше, но от того что нет возможности расслабленно себе готовить и не занимать слишком много пространства на всякий случай таскаю много хлеба и чувствую стыд за то, что ем; за это всегда спасибо лео;
сказал каю, что мне очень важно экономно здесь вести себя с деньгами, и я трачу больше, чем взял с собой + количество вещей растет и я боюсь как всё повезу на себе обратно; сказал потому что кай знают всё про все магазины и что где выгоднее, а я показывал им список в школу и они стали нашими проводниками в берлинские акции, но мне нужно все рассчитать так чтобы хватило денег выйти полностью собранными к школе и купить билеты назад;
от того, что рождественские каникулы совпали со сборами в школу эта поездка стоит мне сильно дорого и я боюсь разрыдаться примерно в каждом магазине от того, что медленно считаю и просто не вывожу стресс;
завтра идем в парк с аишей; написала маша; люблю;
«длинные волны» на vlsv/fst извиняясь за себя смотрел в новых наушниках подаренных каем, стараясь реагировать на все посторонние звуки в комнате, где арси снова пересматривал “гарри поттера” в своё рождество, и все равно я остался поражен увиденным и услышанным; я очень желаю остальным людям которые *самые умные и хорошие, и эмпаэтичные* пишущие, что у вити вилисова нет эмпатии тоже как-нибудь уже подарят себе этот фестиваль;
я закрыт от почти всех людей, но социален; возможно, это искажение и у меня ни с кем нет большой дистанции, но я вижу её гиперболизировано от того, что продолжая попытки что-то разомкнуть в себе/ текстах, я стал менее прозрачен + очень выборочно в личке, потому что осваиваю новые социальные игры, что хорошо умели делать мои бывшие, но запрещали делать мне обвиняя в манипуляциях когда я этого не умел; а это просто значит, что теперь, если я чувствую что сближаться не стоит – больше не делаю этого из выученного желания «все раздать»;
мне интересно какими отношения могут быть без самобичевания, которое требовалось от меня как норма; когда я делал попытки отказаться от него в романтических отношениях, то был эгоисткой;
снилось, что мы играли в выше земли* и ты вдруг был шестнадцатилетняя девчонка, а я был парень, который тебе да; и я воспользовался толкучкой у гардероба, чтобы тебя коснуться и потом винить себя за это всю оставшуюся жизнь;
почему мне так часто кажется, что матерей в целом ненавидят: почему даже многие мои знакомые не могут любить меня не работающей/ слабой/ спящей/ сидящей без дела/ работающей не по дому/ не гуляющей своим ребенком/ не смотрящей развивающий фильм/ видеть меня просто отдыхающей; мои друзья ищут во мне образ матери забывая все что узнали женских правах; желая увидеть во мне, каждые по своим меркам, дееспособную мать; предлагая мне радикально противоположные вещи; я учусь после розданных “спасибо” приходить в себя, собирать осколки чужих мнений и предположений в единое целое, которое должно сделать меня, естественно, более совершенной версией меня; вот уже десять лет я учусь вежливо слушать бездетных, но отстраиваться от себя и некоторых, с трудом найденных, как большое сокровище, примеров квир-семейных отношений, которые мне удается встречать иногда, ура;
стал есть быстрее и больше, но от того что нет возможности расслабленно себе готовить и не занимать слишком много пространства на всякий случай таскаю много хлеба и чувствую стыд за то, что ем; за это всегда спасибо лео;
сказал каю, что мне очень важно экономно здесь вести себя с деньгами, и я трачу больше, чем взял с собой + количество вещей растет и я боюсь как всё повезу на себе обратно; сказал потому что кай знают всё про все магазины и что где выгоднее, а я показывал им список в школу и они стали нашими проводниками в берлинские акции, но мне нужно все рассчитать так чтобы хватило денег выйти полностью собранными к школе и купить билеты назад;
от того, что рождественские каникулы совпали со сборами в школу эта поездка стоит мне сильно дорого и я боюсь разрыдаться примерно в каждом магазине от того, что медленно считаю и просто не вывожу стресс;
завтра идем в парк с аишей; написала маша; люблю;
«длинные волны» на vlsv/fst извиняясь за себя смотрел в новых наушниках подаренных каем, стараясь реагировать на все посторонние звуки в комнате, где арси снова пересматривал “гарри поттера” в своё рождество, и все равно я остался поражен увиденным и услышанным; я очень желаю остальным людям которые *самые умные и хорошие, и эмпаэтичные* пишущие, что у вити вилисова нет эмпатии тоже как-нибудь уже подарят себе этот фестиваль;
я закрыт от почти всех людей, но социален; возможно, это искажение и у меня ни с кем нет большой дистанции, но я вижу её гиперболизировано от того, что продолжая попытки что-то разомкнуть в себе/ текстах, я стал менее прозрачен + очень выборочно в личке, потому что осваиваю новые социальные игры, что хорошо умели делать мои бывшие, но запрещали делать мне обвиняя в манипуляциях когда я этого не умел; а это просто значит, что теперь, если я чувствую что сближаться не стоит – больше не делаю этого из выученного желания «все раздать»;
мне интересно какими отношения могут быть без самобичевания, которое требовалось от меня как норма; когда я делал попытки отказаться от него в романтических отношениях, то был эгоисткой;
снилось, что мы играли в выше земли* и ты вдруг был шестнадцатилетняя девчонка, а я был парень, который тебе да; и я воспользовался толкучкой у гардероба, чтобы тебя коснуться и потом винить себя за это всю оставшуюся жизнь;
почему мне так часто кажется, что матерей в целом ненавидят: почему даже многие мои знакомые не могут любить меня не работающей/ слабой/ спящей/ сидящей без дела/ работающей не по дому/ не гуляющей своим ребенком/ не смотрящей развивающий фильм/ видеть меня просто отдыхающей; мои друзья ищут во мне образ матери забывая все что узнали женских правах; желая увидеть во мне, каждые по своим меркам, дееспособную мать; предлагая мне радикально противоположные вещи; я учусь после розданных “спасибо” приходить в себя, собирать осколки чужих мнений и предположений в единое целое, которое должно сделать меня, естественно, более совершенной версией меня; вот уже десять лет я учусь вежливо слушать бездетных, но отстраиваться от себя и некоторых, с трудом найденных, как большое сокровище, примеров квир-семейных отношений, которые мне удается встречать иногда, ура;
28 декабря
встреча с аишей и шесть часов прогулки с ними и с арси; это был мой первый счастливый день в германии; аиша все время говорили о том, какой красивый туман и я тоже увидел его красоту; увидел город живым и не отчужденным; увидел словно забегая вперед за пределы своей адаптации; кружочек маше; кружочек вите; как будто встретились не только мы, а мы*; последний день феста вити, но не у меня; сегодня вспоминали пермь; я так рад что успел там побывать, пусть и в абьюзе с л.о, зато станцевал танец патриархату в «я танцую пока ты смотришь на меня» – и это были минуты моей полной свободы в невозможных условиях до/после; я не был в свободных партнерских отношениях с людьми, но с практиками да; их я и выбрал;
почувствовал большую благодарность каю за приглашение; рождество в берлине –это слишком щедро; дома бережно сшивал маленький конверт вложить им подарок выводил буквы кисточкой, писал записку — очень волновался — это всё, что я смогу в этот раз подарить; и это сильно меньше, чем то, что они сделали для нас; хочу чувствовать радость, но чувствую вину из стыда; как же много стыда, спасибо господу
встреча с аишей и шесть часов прогулки с ними и с арси; это был мой первый счастливый день в германии; аиша все время говорили о том, какой красивый туман и я тоже увидел его красоту; увидел город живым и не отчужденным; увидел словно забегая вперед за пределы своей адаптации; кружочек маше; кружочек вите; как будто встретились не только мы, а мы*; последний день феста вити, но не у меня; сегодня вспоминали пермь; я так рад что успел там побывать, пусть и в абьюзе с л.о, зато станцевал танец патриархату в «я танцую пока ты смотришь на меня» – и это были минуты моей полной свободы в невозможных условиях до/после; я не был в свободных партнерских отношениях с людьми, но с практиками да; их я и выбрал;
почувствовал большую благодарность каю за приглашение; рождество в берлине –это слишком щедро; дома бережно сшивал маленький конверт вложить им подарок выводил буквы кисточкой, писал записку — очень волновался — это всё, что я смогу в этот раз подарить; и это сильно меньше, чем то, что они сделали для нас; хочу чувствовать радость, но чувствую вину из стыда; как же много стыда, спасибо господу
29 декабря
бесплатный музей будущего с каем и арси; большая очередь двигалась быстрее, чем казалось; внутри нашли доску на которой можно писать без чего ты не сможешь жить; арси начал писать какое-то наверное шуточное «у-у-у»; кай шепнули ему: напиши без мамы; кажется; я так случайно услышал; и арси написал «без мамы» сверху всего того, что я кропотливо собирал о любви к жизни без меня на случай моей собственной смерти, чтобы он точно знал, что жизнь вокруг меня не вертится и не закончится, если я исчезну; и если я исчезну – это не значит, что он останется навсегда один; собирал, чтобы освободить нашу связь от худшей формы взаимозависимости из всех что я знал; кай сделали это из лучших чувств вполне знакомых мне, потому что меня растили в семье где бабушка с алкоголизмом с раннего детства задавала мне вопрос: “ты же будешь плакать когда я умру?”; и я говорил своё обязательное “да”, но так и не смог ничего почувствовать, когда она умерла, несколько лет назад; я снова пытался понять желание моих близких, чтобы по ним скорбели, когда стал родительницей сам, и не смог; я видел, как для моей мамы это важно: как будто смерть проявляет то, как ты прожил свою жизнь, а это измеряется количеством рыдающих и качеством рыданий: жить надо так, чтобы на твоих похоронах было кому плакать/ было кому ухаживать за твоей могилой и т.д;
мне, часто чувствующему скорбь, не хотелось бы стать причиной ужасных состояний своих любимых; возможно хотелось бы исчезнуть безболезненно для себя и других не оставляя могилы рядом с которой должны будут жить мои родственники; это большая роскошь, мечтать о том уходе из жизни, который я себе представляю — умереть без боли для себя и других; конечно я за эвтаназию кремацию и безусловный базовый доход, но вероятно мы все умрем в диких мучениях по причине *мужчины были слишком заняты всякой хуйней*
бесплатный музей будущего с каем и арси; большая очередь двигалась быстрее, чем казалось; внутри нашли доску на которой можно писать без чего ты не сможешь жить; арси начал писать какое-то наверное шуточное «у-у-у»; кай шепнули ему: напиши без мамы; кажется; я так случайно услышал; и арси написал «без мамы» сверху всего того, что я кропотливо собирал о любви к жизни без меня на случай моей собственной смерти, чтобы он точно знал, что жизнь вокруг меня не вертится и не закончится, если я исчезну; и если я исчезну – это не значит, что он останется навсегда один; собирал, чтобы освободить нашу связь от худшей формы взаимозависимости из всех что я знал; кай сделали это из лучших чувств вполне знакомых мне, потому что меня растили в семье где бабушка с алкоголизмом с раннего детства задавала мне вопрос: “ты же будешь плакать когда я умру?”; и я говорил своё обязательное “да”, но так и не смог ничего почувствовать, когда она умерла, несколько лет назад; я снова пытался понять желание моих близких, чтобы по ним скорбели, когда стал родительницей сам, и не смог; я видел, как для моей мамы это важно: как будто смерть проявляет то, как ты прожил свою жизнь, а это измеряется количеством рыдающих и качеством рыданий: жить надо так, чтобы на твоих похоронах было кому плакать/ было кому ухаживать за твоей могилой и т.д;
мне, часто чувствующему скорбь, не хотелось бы стать причиной ужасных состояний своих любимых; возможно хотелось бы исчезнуть безболезненно для себя и других не оставляя могилы рядом с которой должны будут жить мои родственники; это большая роскошь, мечтать о том уходе из жизни, который я себе представляю — умереть без боли для себя и других; конечно я за эвтаназию кремацию и безусловный базовый доход, но вероятно мы все умрем в диких мучениях по причине *мужчины были слишком заняты всякой хуйней*
30 декабря
паническая атака в экшене по причине много всего самого необходимого и все это можно приобрести очень выгодно от 4 до 40€ за позицию, но у меня травма родителя со школьным списком давно не являющегося активным пользователем магазинов по причине «мало денег»;
я чувствую себя сейчас максимально близко к историям экстренно переехавших, колеблющийся между: 1. начать жить немножко получше, когда всё стабилизируется в течении нескольких первых лет + быть благодарным жизни, что удалось уехать; 3. скучать по питеру + уби*ть себя; спасибо маме за иллюзии без которых сложно быть оптимисткой;
улучшения тоже могут быть очень сложно пережиты, если стабильно долго было плохо; может, поэтому бездомным сложно прийти в ночлежку; поэтому маме* сложно развестись с папой*; поэтому я боюсь купить себе чемодан за 20€ и из страха оказаться в шаге от голода снова [?]
сейчас я приобретаю такой опыт как: улучшения жизни могут сопровождаться огромным стрессом, и в такие моменты кажется, что совсем никто из тех, кто живет более-менее, не может понять твоих процессов, а ты никому не можешь объяснить, почему вместо того, чтобы радоваться вещам по акции и выгодным покупкам, я хочу расцарапать себе лицо в любом магазине берлина;
кай сказали [вырвано из контекста]: хорошо быть бедными; я подумал поспорить, но подумал сам с собой и не стал, потому что, наверное, понял о чем они; наблюдаю, что улучшения ретравматизируют, усиливая травмы прошлого рассеянностью перед настоящим и теми вещами, которые норма в новых условиях; угнетения по различным признакам я ощущаю в себе на новом месте, как заметные всем рубцы на коже; здесь я лучше вижу, насколько и чем я был забит и запуган; от невозможности просто стряхнуть это с себя и распрямиться, перестать быть загнанным в угол, я замираю в ужасе перед самим собой;
бедность изолирует от приспособленного к жизни общества, и чем дольше ты беден, тем сложнее встраиваться в огромную капиталистическую машину, которая раздавит, если не научишься быть потребителем и ориентироваться в бесконечных этажах бессмысленных вещей, производимых в рабских условиях кем-то, кто жил еще хуже, чем я вчера;
бедными быть хорошо в глазах жизни настолько обеспеченной, что вы можете заболеть от переизбытка сахара в крови или не можете перестать совершать бессмысленные покупки и решаете эту проблему в терапии; на этом этапе можно шутить, что бедность — это хорошо;
сегодня я, покидая пространство жизни полной ограничений, должен радоваться чужому рабскому труду с приличными скидками, как радовались лео своим бесконечным доставкам, называя себя бедными художниками класса прекариат; радоваться хламу и рефлексировать неравенство в своих текстах, чтобы не сделать су*ид на новом уровне жизни, научиться весело обрастать необходимыми вещами, если хочу быть социальным, а я хочу; ура
паническая атака в экшене по причине много всего самого необходимого и все это можно приобрести очень выгодно от 4 до 40€ за позицию, но у меня травма родителя со школьным списком давно не являющегося активным пользователем магазинов по причине «мало денег»;
я чувствую себя сейчас максимально близко к историям экстренно переехавших, колеблющийся между: 1. начать жить немножко получше, когда всё стабилизируется в течении нескольких первых лет + быть благодарным жизни, что удалось уехать; 3. скучать по питеру + уби*ть себя; спасибо маме за иллюзии без которых сложно быть оптимисткой;
улучшения тоже могут быть очень сложно пережиты, если стабильно долго было плохо; может, поэтому бездомным сложно прийти в ночлежку; поэтому маме* сложно развестись с папой*; поэтому я боюсь купить себе чемодан за 20€ и из страха оказаться в шаге от голода снова [?]
сейчас я приобретаю такой опыт как: улучшения жизни могут сопровождаться огромным стрессом, и в такие моменты кажется, что совсем никто из тех, кто живет более-менее, не может понять твоих процессов, а ты никому не можешь объяснить, почему вместо того, чтобы радоваться вещам по акции и выгодным покупкам, я хочу расцарапать себе лицо в любом магазине берлина;
кай сказали [вырвано из контекста]: хорошо быть бедными; я подумал поспорить, но подумал сам с собой и не стал, потому что, наверное, понял о чем они; наблюдаю, что улучшения ретравматизируют, усиливая травмы прошлого рассеянностью перед настоящим и теми вещами, которые норма в новых условиях; угнетения по различным признакам я ощущаю в себе на новом месте, как заметные всем рубцы на коже; здесь я лучше вижу, насколько и чем я был забит и запуган; от невозможности просто стряхнуть это с себя и распрямиться, перестать быть загнанным в угол, я замираю в ужасе перед самим собой;
бедность изолирует от приспособленного к жизни общества, и чем дольше ты беден, тем сложнее встраиваться в огромную капиталистическую машину, которая раздавит, если не научишься быть потребителем и ориентироваться в бесконечных этажах бессмысленных вещей, производимых в рабских условиях кем-то, кто жил еще хуже, чем я вчера;
бедными быть хорошо в глазах жизни настолько обеспеченной, что вы можете заболеть от переизбытка сахара в крови или не можете перестать совершать бессмысленные покупки и решаете эту проблему в терапии; на этом этапе можно шутить, что бедность — это хорошо;
сегодня я, покидая пространство жизни полной ограничений, должен радоваться чужому рабскому труду с приличными скидками, как радовались лео своим бесконечным доставкам, называя себя бедными художниками класса прекариат; радоваться хламу и рефлексировать неравенство в своих текстах, чтобы не сделать су*ид на новом уровне жизни, научиться весело обрастать необходимыми вещами, если хочу быть социальным, а я хочу; ура
31 декабря
на грани отчаяния перед 2025-м; зашел в магазин один, без кая и арси; заслезились глаза от того, что я могу выбрать ещё один подарок арси; от того, что смотрю на тапки и думаю: ого, я же могу купить ему тапки; тапок у нас не было несколько лет, мы ходили в носках, которых было по счету несколько пар, и новые покупались только когда старые зашить было уже невозможно; это не от того, что у нас ни разу не было возможности купить тапки, но когда привыкаешь к минимуму, то забываешь о многих вещах, о которых я теперь вспоминаю;
на это рождество подарки маленькие, но их несколько; а ещё кай помогают арси добавить праздника, потому что они не так травмированы миром материальных вещей и уже адаптировались здесь; я им очень благодарен; не знаю, как у них на это нашлись силы; мы встречались лично до этого только в тбилиси, на территории лео, в квир-секс-спэйсе;
чувствую, что рассеяно пишу, от того, что чувствую себя в прыжке с парашутом до его раскрытия; как бы должно сработать, но есть некоторые шансы, что;
как же я много для себя ем в этом отчаянии белого человека; как будто никогда с этим не возникало никаких проблем; мой чипованный мозг продолжает подкидывать мне невротические сны о том, как я превращаюсь из человека, который страдает от того, что не может набрать до здорового веса, в человека, который страдает от того, что не может скинуть (как страдали лео, которые мечтали поменяться со мной расстройствами)
оптикой бывших и других с ними меня часто выбрасывало на обочину жизни, где я чувствовал себя недочеловеком. это почти прошло, когда я познакомился с сережами еще раз, во время интервью, которое стало частью «комнаты для взрослых», и которое я им как мог осторожно, чтобы не спугнуть, предложил дать и взять вместо общих проектов типа: подкаст о квир-родительстве, где я должен был говорить об их родительстве этичные окей-вещи;
после нового знакомства осталась злость за то, как уверенно они отрицали всё из страха потерять свои удачные ракурсы; уверенно, потому что знали, что шансов выбраться и получить какой-либо авторитет у меня примерно нулевой; и чем больше своего у меня появляется, тем яснее я вижу их обыкновенными капиталистами*, которые вполне понимали, что делали по отношению к другим до квир-перехода и после, а потом аккуратненько заметали следы: фотка с путиным, фотка с pussy riot и т.д. и т.п.
вечером кай сделали нам еще один подарок, а я им только один за все каникулы — я ещё не жил в рождество так, как они; снова чувствую стыд за себя перед менее изувеченной/ более красивой формой жизни за свою длительную бедность; я никогда не чувствовал бедность как уродство, и это основное моё чувство в это рождество; я закрыт и тревожен большую часть времени; просто надеюсь, что не сильно напрягаю кая;
но эти сложные каникулы перед школой и рождество в берлине помогли мне построить с собой какую-то утраченную связь; я впервые за несколько лет позволил себе записать мечты, и получилась страница; а теперь я не могу перестать придумывать их и решил писать сколько захочется на бумаге, но не сюда; сюда только взятое в процесс; мечты разблокировались вместе с тем, как я совсем истощился жить без дома и стали новым топливом — не ожидал;
мы уехали из первого только нашего и сразу последнего дома в тбилиси 15 октября, если я правильно помню; и потом были вписки у алины с мишей и у артема с разными людьми, потом лагерь; потом напряженное соседство с варей и менее напряженное с наташей; любое соседство уже давно напряженное; от любого соседства я устал, и арси устал; мы с арси вместе очень устали без своей комнаты и дома, где нет никого чужого; это ещё, вероятно, так не скоро случится, что иногда резко хочется впасть в большое отчаяние, но вдруг появляются мечты и;
фейерверки, напоминающие только о войнах, гремели по всей линии горизонта и прямо под нашими окнами, я никогда не видел их так близко; арси было интересно и тревожно; это длилось так долго, что стало только тревожно, и к нему вернулся страх, что скоро станет нечем дышать
на грани отчаяния перед 2025-м; зашел в магазин один, без кая и арси; заслезились глаза от того, что я могу выбрать ещё один подарок арси; от того, что смотрю на тапки и думаю: ого, я же могу купить ему тапки; тапок у нас не было несколько лет, мы ходили в носках, которых было по счету несколько пар, и новые покупались только когда старые зашить было уже невозможно; это не от того, что у нас ни разу не было возможности купить тапки, но когда привыкаешь к минимуму, то забываешь о многих вещах, о которых я теперь вспоминаю;
на это рождество подарки маленькие, но их несколько; а ещё кай помогают арси добавить праздника, потому что они не так травмированы миром материальных вещей и уже адаптировались здесь; я им очень благодарен; не знаю, как у них на это нашлись силы; мы встречались лично до этого только в тбилиси, на территории лео, в квир-секс-спэйсе;
чувствую, что рассеяно пишу, от того, что чувствую себя в прыжке с парашутом до его раскрытия; как бы должно сработать, но есть некоторые шансы, что;
как же я много для себя ем в этом отчаянии белого человека; как будто никогда с этим не возникало никаких проблем; мой чипованный мозг продолжает подкидывать мне невротические сны о том, как я превращаюсь из человека, который страдает от того, что не может набрать до здорового веса, в человека, который страдает от того, что не может скинуть (как страдали лео, которые мечтали поменяться со мной расстройствами)
оптикой бывших и других с ними меня часто выбрасывало на обочину жизни, где я чувствовал себя недочеловеком. это почти прошло, когда я познакомился с сережами еще раз, во время интервью, которое стало частью «комнаты для взрослых», и которое я им как мог осторожно, чтобы не спугнуть, предложил дать и взять вместо общих проектов типа: подкаст о квир-родительстве, где я должен был говорить об их родительстве этичные окей-вещи;
после нового знакомства осталась злость за то, как уверенно они отрицали всё из страха потерять свои удачные ракурсы; уверенно, потому что знали, что шансов выбраться и получить какой-либо авторитет у меня примерно нулевой; и чем больше своего у меня появляется, тем яснее я вижу их обыкновенными капиталистами*, которые вполне понимали, что делали по отношению к другим до квир-перехода и после, а потом аккуратненько заметали следы: фотка с путиным, фотка с pussy riot и т.д. и т.п.
вечером кай сделали нам еще один подарок, а я им только один за все каникулы — я ещё не жил в рождество так, как они; снова чувствую стыд за себя перед менее изувеченной/ более красивой формой жизни за свою длительную бедность; я никогда не чувствовал бедность как уродство, и это основное моё чувство в это рождество; я закрыт и тревожен большую часть времени; просто надеюсь, что не сильно напрягаю кая;
но эти сложные каникулы перед школой и рождество в берлине помогли мне построить с собой какую-то утраченную связь; я впервые за несколько лет позволил себе записать мечты, и получилась страница; а теперь я не могу перестать придумывать их и решил писать сколько захочется на бумаге, но не сюда; сюда только взятое в процесс; мечты разблокировались вместе с тем, как я совсем истощился жить без дома и стали новым топливом — не ожидал;
мы уехали из первого только нашего и сразу последнего дома в тбилиси 15 октября, если я правильно помню; и потом были вписки у алины с мишей и у артема с разными людьми, потом лагерь; потом напряженное соседство с варей и менее напряженное с наташей; любое соседство уже давно напряженное; от любого соседства я устал, и арси устал; мы с арси вместе очень устали без своей комнаты и дома, где нет никого чужого; это ещё, вероятно, так не скоро случится, что иногда резко хочется впасть в большое отчаяние, но вдруг появляются мечты и;
фейерверки, напоминающие только о войнах, гремели по всей линии горизонта и прямо под нашими окнами, я никогда не видел их так близко; арси было интересно и тревожно; это длилось так долго, что стало только тревожно, и к нему вернулся страх, что скоро станет нечем дышать
1 января
кай почти торжественно сообщили, что от фейерверков погибли 5 человек в берлине, и пострадало несколько полицейских;
проснулся раньше арси, чтобы ненавидеть свою внешнюю запущенность и страдать от невозможности быстро все изменить; вышли гулять в зоопарк, смотреть на животных в неестественной обстановке; и я умилялся всему и фоткал арси для мамы, как будто совсем уже сошел с ума; мы столько ходили с каем, что я вспомнил, как это делается; спасибо им за это большое; я начал снова чувствовать удовольствие от прогулок;
начинаю визуализировать какие-то новые формы семейных отношений, которые могут открыться нам в перспективе, и у меня бегут мурашки от того, что мы сможем проводить больше нерабочего времени вместе; сможем чаще просто гулять, ходить куда-то, строить связи в новом пространстве города, путешествовать вместе хотя бы на ту же сумму, что сейчас в берлине, но более продуманно и менее нервно; здесь я был в огромной тревоге в каждом магазине; в конце каждого дня все пересчитывал и впадал в ещё большую тревогу, потому что пособие не выдерживает сборы в школу и рождество, но если было бы что-то одно, то стресса было бы меньше;
кай знают и предлагают очень много вариантов сэкономить, купив что-то ещё в берлине, но я высчитываю € с точностью до 15 в остатке “на всякий случай" и даже решил вернуться домой раньше на несколько дней, потому что на большее не хватает; я от страха здесь я жалел, что не взял с собой все наличные, но теперь очень радуюсь, что специально оставил дома небольшую часть в конверте, чтобы в случае, если будет дорого в берлине, дома хоть что-то осталось;
нам нужно будет за несколько дней в ульме сделать так, чтобы арси пошел в школу полностью собранный; чтобы у него были свои прикольные штуки, и он хотел их потрогать и применить: надо найти липучки на рюкзак (забыл название), ланч бокс, перьевую ручку и т.д.; я нашел ластик в форме пожиракулы, купил зонтик в цвет рюкзаку; готов был каждую секунду рыдать, покупая что-то для него в школу; когда однажды очередь дойдет до меня и моего списка самого необходимого, наверное, я буду рыдать тоже;
составил план на месяц; приблизительный план до февраля; до лета; все пишу синей ручкой в тетрадь, которую мне отдала настя; она меня поздравила с рождеством и новым годом, и я её тоже; еще она кинула мне в рюкзак клей-карандаш и ластик "чтобы были под рукой", потому что тут может быть часто надо отправлять письма и клеить марки; мне вот надо срочно наклеить марки на конверт с ответом в страховую, а я так и ношу его с собой все рождество в берлине;
я мечтал однажды увидеть в этом дневнике путь улучшений, но не знал, как получится; я был так далеко от этого дня, что мне не хватило бы всех моих сил вместе аккуратно собранных, чтобы его себе представить, а я ещё даже не то чтобы где-то могу выдохнуть и расслабиться;
я вспоминаю какие-то свои планы времен, когда я представлял себе семью до того, как представил себе семью, а потом квир-семью с сережами; внешне я чувствую себя максимально далеким от того, каким себя чувствую или хочу чувствовать, но как будто из этого долгого "ничего" теперь можно что-то складывать, и это будет складываться медленно, а хотелось бы скорее приобрести форму и визуализировать себя — записать в мечты;
мне тяжело вести дневник, как раньше и оценить, двигаюсь ли я с места или стою на одном и мне только снится это движение; я чувствую, что сейчас переживаю трансформацию, и чтобы адаптироваться к новым нормам/условиям, мне надо стать другим собой; я вырабатываю новые привычки пытаясь сохранить важные старые; например, эту:
арси попросил включить «что-нибудь ламповое, такое как сказка сказок», ладно;
кай почти торжественно сообщили, что от фейерверков погибли 5 человек в берлине, и пострадало несколько полицейских;
проснулся раньше арси, чтобы ненавидеть свою внешнюю запущенность и страдать от невозможности быстро все изменить; вышли гулять в зоопарк, смотреть на животных в неестественной обстановке; и я умилялся всему и фоткал арси для мамы, как будто совсем уже сошел с ума; мы столько ходили с каем, что я вспомнил, как это делается; спасибо им за это большое; я начал снова чувствовать удовольствие от прогулок;
начинаю визуализировать какие-то новые формы семейных отношений, которые могут открыться нам в перспективе, и у меня бегут мурашки от того, что мы сможем проводить больше нерабочего времени вместе; сможем чаще просто гулять, ходить куда-то, строить связи в новом пространстве города, путешествовать вместе хотя бы на ту же сумму, что сейчас в берлине, но более продуманно и менее нервно; здесь я был в огромной тревоге в каждом магазине; в конце каждого дня все пересчитывал и впадал в ещё большую тревогу, потому что пособие не выдерживает сборы в школу и рождество, но если было бы что-то одно, то стресса было бы меньше;
кай знают и предлагают очень много вариантов сэкономить, купив что-то ещё в берлине, но я высчитываю € с точностью до 15 в остатке “на всякий случай" и даже решил вернуться домой раньше на несколько дней, потому что на большее не хватает; я от страха здесь я жалел, что не взял с собой все наличные, но теперь очень радуюсь, что специально оставил дома небольшую часть в конверте, чтобы в случае, если будет дорого в берлине, дома хоть что-то осталось;
нам нужно будет за несколько дней в ульме сделать так, чтобы арси пошел в школу полностью собранный; чтобы у него были свои прикольные штуки, и он хотел их потрогать и применить: надо найти липучки на рюкзак (забыл название), ланч бокс, перьевую ручку и т.д.; я нашел ластик в форме пожиракулы, купил зонтик в цвет рюкзаку; готов был каждую секунду рыдать, покупая что-то для него в школу; когда однажды очередь дойдет до меня и моего списка самого необходимого, наверное, я буду рыдать тоже;
составил план на месяц; приблизительный план до февраля; до лета; все пишу синей ручкой в тетрадь, которую мне отдала настя; она меня поздравила с рождеством и новым годом, и я её тоже; еще она кинула мне в рюкзак клей-карандаш и ластик "чтобы были под рукой", потому что тут может быть часто надо отправлять письма и клеить марки; мне вот надо срочно наклеить марки на конверт с ответом в страховую, а я так и ношу его с собой все рождество в берлине;
я мечтал однажды увидеть в этом дневнике путь улучшений, но не знал, как получится; я был так далеко от этого дня, что мне не хватило бы всех моих сил вместе аккуратно собранных, чтобы его себе представить, а я ещё даже не то чтобы где-то могу выдохнуть и расслабиться;
я вспоминаю какие-то свои планы времен, когда я представлял себе семью до того, как представил себе семью, а потом квир-семью с сережами; внешне я чувствую себя максимально далеким от того, каким себя чувствую или хочу чувствовать, но как будто из этого долгого "ничего" теперь можно что-то складывать, и это будет складываться медленно, а хотелось бы скорее приобрести форму и визуализировать себя — записать в мечты;
мне тяжело вести дневник, как раньше и оценить, двигаюсь ли я с места или стою на одном и мне только снится это движение; я чувствую, что сейчас переживаю трансформацию, и чтобы адаптироваться к новым нормам/условиям, мне надо стать другим собой; я вырабатываю новые привычки пытаясь сохранить важные старые; например, эту:
арси попросил включить «что-нибудь ламповое, такое как сказка сказок», ладно;
2 января
купили билеты обратно на 4 января, на 30€ дороже, чем я рассчитывал; купили чемодан на 10€ дороже, чем я рассчитывал; купили арси сейф в подарок от иры – ира прислала чуть больше, чем я рассчитывал; купил себе крем для рук, потому что мои руки высохли, и кай, заметив, как я смотрю на свою ладонь, предложили зайти за кремом в dm, потому что знали, что он стоит меньше 1€, а я не знал – у меня давно не было крема для рук; я забыл, что так можно
пришли домой; я всё пересчитал; осталось чуть больше, чем я рассчитывал – приятно выдохнул; наверное, от того, что пришлось отказаться от нескольких дней в берлине, но будет время что-то сделать в ульме до школы, чтобы это возвращение перестало нас с арси пугать — никто из нас не хочет возвращаться в наш временный дом; и если я могу порадоваться предстоящим делам, то условия, в которых мы будем этим всем заниматься, меня совсем не радуют; я чувствую себя напряженно везде: здесь потому что мы в гостях, занимаем место, и я боюсь, что своим расщепленным состоянием напрягаю кая; я как будто стараюсь как-то включаться в быт без кринжа, но вот сегодня сжег булки с таймером;
много пишу списков в тетрадь; когда буду покупать арси перьевую ручку в школу, куплю себе тоже; так, наверное, моя мама сидела над списками, когда мы собирались всей семьей из пяти человек на барахолку (оптовый рынок) в новосибирске закупаться к школе или к зиме; от этих ассоциаций первую поездку в берлин я запомню базарной, но в этот раз мама — это я и мы с арси приехали в берлин сами, не на машине отца – от этого я тихо визжу в восторге;
от большого количества движений и перемен я чувствую себя шлейфом между поющим собой непонятные еще слова на немецком в храме святой марии «чтобы найти резонанс», и беззвучно рыдающим над видео «почувствовать хоть что-то» на vlsv/fst: беззвучно, чтобы никому не мешать; и еще много раз плачущим: от того, что арси получил свои вещи по своему размеру; от жизни в затяжной бедности, которую я не осознавал, потому что бедность это не только человек с протянутой рукой на улице и не всегда очевидна, и я теперь увидел свой level; плакал смотря на точилки, ластики и наборы животных из пластика, которые бережно складывал в сейф подаренный арси; от того, что у арси было рождество в берлине, а у меня был в берлине огромный стресс, но я собирал арси в школу с нуля в новой стране — сережам даже не снилось такое окей; плакал от того, что они никогда не уважали меня так, как я того всегда заслуживал, как лучший родитель из нас;
кай оказались гениальными проводниками в самое страшное для меня, потому что когда денег очень мало, в магазины ходишь редко, и они всегда ассоциируются с лишениями; я рвусь на части в каждом и каждом; благодаря каю я что-то понял и стал ориентироваться, и понимаю больше, чем я понимал про магазины два года, прожив в тбилиси; в тбилиси мы приехали с квир-семьей и оказались в кризисном центре, после чего я пошел в вебкам; я не мог там позволить себе для нас покупать что-либо, кроме еды;
составил таблицу со списком самых дешевых + нужных магазинов по категориям, чтобы выжить в мире капитализма на наше пособие; попросил внести в таблицу кая свои ценные знания; я запланировал несколько походов в нужные магазины ульма, чтобы отходить и запомнить маршруты; я нашел их на карте и чуть-чуть почувствовал себя ориентирующимся где-то; лео бы скорее отстрелили бы себе хуй, чем помогли бы мне ориентироваться в том, в чем разбирались сами – как и где тратить минимум своих средств на спираченный премиум; на следующем этапе своих привилегий поищу ответ на свой следующий вопрос: сколько шмоток нужно, чтобы почувствовать своё превосходство над другими несчастными, болтающимися в болоте нищеты, прямо как я – ваша вчерашняя бывшая, с уважением
__
купили билеты обратно на 4 января, на 30€ дороже, чем я рассчитывал; купили чемодан на 10€ дороже, чем я рассчитывал; купили арси сейф в подарок от иры – ира прислала чуть больше, чем я рассчитывал; купил себе крем для рук, потому что мои руки высохли, и кай, заметив, как я смотрю на свою ладонь, предложили зайти за кремом в dm, потому что знали, что он стоит меньше 1€, а я не знал – у меня давно не было крема для рук; я забыл, что так можно
пришли домой; я всё пересчитал; осталось чуть больше, чем я рассчитывал – приятно выдохнул; наверное, от того, что пришлось отказаться от нескольких дней в берлине, но будет время что-то сделать в ульме до школы, чтобы это возвращение перестало нас с арси пугать — никто из нас не хочет возвращаться в наш временный дом; и если я могу порадоваться предстоящим делам, то условия, в которых мы будем этим всем заниматься, меня совсем не радуют; я чувствую себя напряженно везде: здесь потому что мы в гостях, занимаем место, и я боюсь, что своим расщепленным состоянием напрягаю кая; я как будто стараюсь как-то включаться в быт без кринжа, но вот сегодня сжег булки с таймером;
много пишу списков в тетрадь; когда буду покупать арси перьевую ручку в школу, куплю себе тоже; так, наверное, моя мама сидела над списками, когда мы собирались всей семьей из пяти человек на барахолку (оптовый рынок) в новосибирске закупаться к школе или к зиме; от этих ассоциаций первую поездку в берлин я запомню базарной, но в этот раз мама — это я и мы с арси приехали в берлин сами, не на машине отца – от этого я тихо визжу в восторге;
от большого количества движений и перемен я чувствую себя шлейфом между поющим собой непонятные еще слова на немецком в храме святой марии «чтобы найти резонанс», и беззвучно рыдающим над видео «почувствовать хоть что-то» на vlsv/fst: беззвучно, чтобы никому не мешать; и еще много раз плачущим: от того, что арси получил свои вещи по своему размеру; от жизни в затяжной бедности, которую я не осознавал, потому что бедность это не только человек с протянутой рукой на улице и не всегда очевидна, и я теперь увидел свой level; плакал смотря на точилки, ластики и наборы животных из пластика, которые бережно складывал в сейф подаренный арси; от того, что у арси было рождество в берлине, а у меня был в берлине огромный стресс, но я собирал арси в школу с нуля в новой стране — сережам даже не снилось такое окей; плакал от того, что они никогда не уважали меня так, как я того всегда заслуживал, как лучший родитель из нас;
кай оказались гениальными проводниками в самое страшное для меня, потому что когда денег очень мало, в магазины ходишь редко, и они всегда ассоциируются с лишениями; я рвусь на части в каждом и каждом; благодаря каю я что-то понял и стал ориентироваться, и понимаю больше, чем я понимал про магазины два года, прожив в тбилиси; в тбилиси мы приехали с квир-семьей и оказались в кризисном центре, после чего я пошел в вебкам; я не мог там позволить себе для нас покупать что-либо, кроме еды;
составил таблицу со списком самых дешевых + нужных магазинов по категориям, чтобы выжить в мире капитализма на наше пособие; попросил внести в таблицу кая свои ценные знания; я запланировал несколько походов в нужные магазины ульма, чтобы отходить и запомнить маршруты; я нашел их на карте и чуть-чуть почувствовал себя ориентирующимся где-то; лео бы скорее отстрелили бы себе хуй, чем помогли бы мне ориентироваться в том, в чем разбирались сами – как и где тратить минимум своих средств на спираченный премиум; на следующем этапе своих привилегий поищу ответ на свой следующий вопрос: сколько шмоток нужно, чтобы почувствовать своё превосходство над другими несчастными, болтающимися в болоте нищеты, прямо как я – ваша вчерашняя бывшая, с уважением
__
осенью 2023 года я начал вести график и дневник постоянно; я научился писать и быть продуктивным в отчаянии, в аффекте, скорбящий на разных устройствах, бумаге, в автобусе, в соседней комнате, голосовым набором, но перед радостью, какой она мне вообще доступна [всегда вместе с болью, когда красота жизни и любая новая возможность ощущаются как удары плетью, которые наносит мне птср опыта насилия] я оцепенел;
с ней пришло напоминание о жизни, какой она могла бы быть у моей семьи, если бы я сразу жестоко обесценивал любую оптику, предлагающую мне сохранять образ семьи и мира любой ценой; ценой себя самого; я эту обязанность долго и усердно отрабатывал, так и не став достойным уважения тех, кто от меня этого исполнения ожидал; в любом случае, любая возможная власть должна была быть у меня отобрана, а я должен был не желать её, ибо то во мне говорит гордыня, и она от лукавого;
даже в этой сегодняшней своей рассеянности я понимаю, что теперь смогу больше рассказать о своём опыте бездомности; о том, как часто я задумывался о том, чтобы уйти в ночлежку* в перми, но мне было страшно, что тогда я никогда не вернусь к арси;
о том, как тяжело с клеймом бедности социализироваться, строить связи, отстаивать право на свои идентичности, потому что для многих с привилегиями, иметь какие-либо идентичности, кроме обязательных, — это для избранных; избранными любят считать себя многие в любых комьюнити, и чем больше привилегий, тем больше звезд;
и в этой бедности + борьбе иметь в ней право выёбываться — наглость; и когда позволяешь себевыебываться нарушать сложившуюся иерархию из бедности, то это многим кажется неприемлемым;
я подумал: стало ли мне легче после этого говорения из разных точек уязвимостей о чём-либо говорить, но понял, что стало сложнее;
если я очень рад человека видеть, вероятно, буду сентиментальным и буду плакать, делать неловкие движения; или буду чувствовать не вправе ещё что-то говорить, раз уж и так позволил себе слишком много слов;
я часто стал так думать, когда возникает желание сказать: зачем мне занимать тут место своим голосом — я напишу; в отношениях с лео, когда они занимали место в любом разговоре любыми, одними и теми же историями о своих шокирующих их самих переменах, я научился отвечать на заданные нам вместе вопросы буквами и после, то есть не тем, кто нам их задавал; я старался не занимать место, но придумывал себе своё место для слов;
им не нравилось, что у меня такое место было; им не нравилась моя способность говорить с закрытым ртом; но для меня, когда я только начинал писать, это было настоящим квир сексом
с ней пришло напоминание о жизни, какой она могла бы быть у моей семьи, если бы я сразу жестоко обесценивал любую оптику, предлагающую мне сохранять образ семьи и мира любой ценой; ценой себя самого; я эту обязанность долго и усердно отрабатывал, так и не став достойным уважения тех, кто от меня этого исполнения ожидал; в любом случае, любая возможная власть должна была быть у меня отобрана, а я должен был не желать её, ибо то во мне говорит гордыня, и она от лукавого;
даже в этой сегодняшней своей рассеянности я понимаю, что теперь смогу больше рассказать о своём опыте бездомности; о том, как часто я задумывался о том, чтобы уйти в ночлежку* в перми, но мне было страшно, что тогда я никогда не вернусь к арси;
о том, как тяжело с клеймом бедности социализироваться, строить связи, отстаивать право на свои идентичности, потому что для многих с привилегиями, иметь какие-либо идентичности, кроме обязательных, — это для избранных; избранными любят считать себя многие в любых комьюнити, и чем больше привилегий, тем больше звезд;
и в этой бедности + борьбе иметь в ней право выёбываться — наглость; и когда позволяешь себе
я подумал: стало ли мне легче после этого говорения из разных точек уязвимостей о чём-либо говорить, но понял, что стало сложнее;
если я очень рад человека видеть, вероятно, буду сентиментальным и буду плакать, делать неловкие движения; или буду чувствовать не вправе ещё что-то говорить, раз уж и так позволил себе слишком много слов;
я часто стал так думать, когда возникает желание сказать: зачем мне занимать тут место своим голосом — я напишу; в отношениях с лео, когда они занимали место в любом разговоре любыми, одними и теми же историями о своих шокирующих их самих переменах, я научился отвечать на заданные нам вместе вопросы буквами и после, то есть не тем, кто нам их задавал; я старался не занимать место, но придумывал себе своё место для слов;
им не нравилось, что у меня такое место было; им не нравилась моя способность говорить с закрытым ртом; но для меня, когда я только начинал писать, это было настоящим квир сексом
3 января
последняя короткая прогулка в берлине в какой-то канцелярский (в нужный не успели); сложно, но нашли смесь без никотина дешевле, чем в первый раз; от табака отвык быстро, но курить не перестал; в ульме хочу вписать в график дни и время, когда планирую перекур оставить некурящим основное время; не делал так раньше, но встречал людей, которые не курят компульсивно, а у меня так никогда не получалось раньше; я или совсем курил или совсем нет;
сейчас просто радуюсь безникотиновой, зиме и моему приближению к тому, что, возможно, я уже могу справляться дальше сам; по совету терапевтки, с которой я заново учился есть в 2022 году хвалю себя за маленькие шаги, как делала она, когда у меня получалось есть; так меня хвалила еще мама, как детей хвалят за каждую ложку в детстве: «за ма-му! вот молодец, вот умница…»
последняя короткая прогулка в берлине в какой-то канцелярский (в нужный не успели); сложно, но нашли смесь без никотина дешевле, чем в первый раз; от табака отвык быстро, но курить не перестал; в ульме хочу вписать в график дни и время, когда планирую перекур оставить некурящим основное время; не делал так раньше, но встречал людей, которые не курят компульсивно, а у меня так никогда не получалось раньше; я или совсем курил или совсем нет;
сейчас просто радуюсь безникотиновой, зиме и моему приближению к тому, что, возможно, я уже могу справляться дальше сам; по совету терапевтки, с которой я заново учился есть в 2022 году хвалю себя за маленькие шаги, как делала она, когда у меня получалось есть; так меня хвалила еще мама, как детей хвалят за каждую ложку в детстве: «за ма-му! вот молодец, вот умница…»
4 января
проснулся по первому будильнику; опять передержал хлеб в духовке; чуть не убил себя; снова стыд; ненавижу стыд; собрал наше не по вегану из холодильника; дома почти ничего нет (я там всё прибрал); в шопере осталось место даже для молока; я устал носить на себе вещи на двоих; я буду сдавать на международные права;
перед выходом кай помогали арси надевать рюкзак и сказали, что это конечно не перед выходом надо делать — проверять удобны ли лямки — согласен + снова почувствовал стыд и моя радость за то, как я несколько дней старался все продумано сложить быстро угасла, оставив мой труд незамеченным для себя самого
я хочу не дать себе забыть, как можно ненамеренно принять истощение за лень или небрежность; я очень хочу жить лучше, но я очень боюсь забыть, а значит стать нечутким к жизни, как мои бывшие это было давно, хотя кого я обманываю; как будто у меня есть этот сладкий шанс – жить так хорошо, что станет легко забыть;
чем меньше у меня было, тем больше мне нужно было делать, чтобы жить; тем меньше этот труд был кому-либо виден, потому что большинству людей всё равно, что я там называю работой; если у меня есть слишком мало – я делаю слишком мало; хотя, я думаю, никто по-настоящему в это не верит, просто большинство любит допинать того, кто очевидно слабее в своих попытках жить со своими отличиями среди нормативного большинства;
интересно, сколько интересных френдли персон в нашу жизнь приведет прожиточный минимум; интересно, когда я перестану чувствовать постоянное напряжение и вздрагивать во сне от того, что мне страшно, что я забыл сделать ещё что-то важное, чтобы «обязательно нас спасти — я же обещал»
без стресса добрались до поезда; кай сориентировали, куда идти на вокзале; попрощались как будто встретимся через два часа; вчера я вынес мусор; утром сложил постельное в машинку; в этот раз я купил билеты с местами, поехали супер расслабленно; остались деньги на кофе и круассаны; в дороге написал каю сообщение с благодарностью за эти рождественские каникулы, с которых у нас с арси начинается новый период в жизни, и теперь я могу планировать следующие семейные каникулы по школьному графику;
я так рад, что наконец-то появляется что-то четкое и поддающееся планированию в нашей жизни, как у людей, которые знают, что будет завтра, и что оно вообще будет;
с тех пор как я впервые с новым усилием задумался о стыде, я стал слышать себя в некоторые моменты, в которые раньше не слышал — это очень болезненное открытие, но я многим из нас искренне желаю;
я встретил в себе такое загнанное существование, и как следствие этого — много окаменелых из самозащиты чувств; я понял, что либо я буду жить дальше, зная это — отращивать новые ментальные ноги, либо разорвусь в клочья на этапе разморозки чувств, потому что сейчас я достиг новой дистанции со своим и нашим общим семейным отчаянным положением, и у меня появилась возможность осознать снаружи все те нечеловеческие условия, в которых находилась моя семья долгое время, пока я изо всех сил старался привести нас к базовой безопасности; я вижу нас, травмированных нашим прошлым, и эта травма, с которой мы, как семья, будем как-то справляться и что-то делать дальше; она с нами навсегда вместе и по отдельности;
я буду пробовать быть такими родителями, какими бы я мог стать, если в моей семье никогда не было ни каких-либо мужчин и их наказаний за моё настойчивое токсичное желание равенства с ними;
записал в мечты: путешествия с арси; учиться кататься на роликах или велосипедах вместе или ну что выберем в парке весной-летом/вместе; найти автошколу/русскоговорящего инструктора; убедить фрау в джобцентре, что мне бл** это нужно как матери и полезно для будущих работ; гулять по четыре часа; исследовать город; записал, придётся взять в процесс;
я писал эти заметки в берлине во время феста вилисова вити, под музыку кэролайн шоу, и это первый случай, когда я встретил персону с именем адэлаида в реальной жизни; ну или не встретил, но узнал; сломал два ногтя по дороге в ульм об вещи
__
проснулся по первому будильнику; опять передержал хлеб в духовке; чуть не убил себя; снова стыд; ненавижу стыд; собрал наше не по вегану из холодильника; дома почти ничего нет (я там всё прибрал); в шопере осталось место даже для молока; я устал носить на себе вещи на двоих; я буду сдавать на международные права;
перед выходом кай помогали арси надевать рюкзак и сказали, что это конечно не перед выходом надо делать — проверять удобны ли лямки — согласен + снова почувствовал стыд и моя радость за то, как я несколько дней старался все продумано сложить быстро угасла, оставив мой труд незамеченным для себя самого
я хочу не дать себе забыть, как можно ненамеренно принять истощение за лень или небрежность; я очень хочу жить лучше, но я очень боюсь забыть, а значит стать нечутким к жизни, как мои бывшие это было давно, хотя кого я обманываю; как будто у меня есть этот сладкий шанс – жить так хорошо, что станет легко забыть;
чем меньше у меня было, тем больше мне нужно было делать, чтобы жить; тем меньше этот труд был кому-либо виден, потому что большинству людей всё равно, что я там называю работой; если у меня есть слишком мало – я делаю слишком мало; хотя, я думаю, никто по-настоящему в это не верит, просто большинство любит допинать того, кто очевидно слабее в своих попытках жить со своими отличиями среди нормативного большинства;
интересно, сколько интересных френдли персон в нашу жизнь приведет прожиточный минимум; интересно, когда я перестану чувствовать постоянное напряжение и вздрагивать во сне от того, что мне страшно, что я забыл сделать ещё что-то важное, чтобы «обязательно нас спасти — я же обещал»
без стресса добрались до поезда; кай сориентировали, куда идти на вокзале; попрощались как будто встретимся через два часа; вчера я вынес мусор; утром сложил постельное в машинку; в этот раз я купил билеты с местами, поехали супер расслабленно; остались деньги на кофе и круассаны; в дороге написал каю сообщение с благодарностью за эти рождественские каникулы, с которых у нас с арси начинается новый период в жизни, и теперь я могу планировать следующие семейные каникулы по школьному графику;
я так рад, что наконец-то появляется что-то четкое и поддающееся планированию в нашей жизни, как у людей, которые знают, что будет завтра, и что оно вообще будет;
с тех пор как я впервые с новым усилием задумался о стыде, я стал слышать себя в некоторые моменты, в которые раньше не слышал — это очень болезненное открытие, но я многим из нас искренне желаю;
я встретил в себе такое загнанное существование, и как следствие этого — много окаменелых из самозащиты чувств; я понял, что либо я буду жить дальше, зная это — отращивать новые ментальные ноги, либо разорвусь в клочья на этапе разморозки чувств, потому что сейчас я достиг новой дистанции со своим и нашим общим семейным отчаянным положением, и у меня появилась возможность осознать снаружи все те нечеловеческие условия, в которых находилась моя семья долгое время, пока я изо всех сил старался привести нас к базовой безопасности; я вижу нас, травмированных нашим прошлым, и эта травма, с которой мы, как семья, будем как-то справляться и что-то делать дальше; она с нами навсегда вместе и по отдельности;
я буду пробовать быть такими родителями, какими бы я мог стать, если в моей семье никогда не было ни каких-либо мужчин и их наказаний за моё настойчивое токсичное желание равенства с ними;
записал в мечты: путешествия с арси; учиться кататься на роликах или велосипедах вместе или ну что выберем в парке весной-летом/вместе; найти автошколу/русскоговорящего инструктора; убедить фрау в джобцентре, что мне бл** это нужно как матери и полезно для будущих работ; гулять по четыре часа; исследовать город; записал, придётся взять в процесс;
я писал эти заметки в берлине во время феста вилисова вити, под музыку кэролайн шоу, и это первый случай, когда я встретил персону с именем адэлаида в реальной жизни; ну или не встретил, но узнал; сломал два ногтя по дороге в ульм об вещи
__
я вернулся не в дом, но в систему; дома у меня нет, но система есть; я почувствовал это, когда вошел; ни вари, ни наташи дома не было — повезло вернуться в тишину;
своей системе я очень рад, и я хочу принести её к нам домой; настольная лампа с проводом аккуратно сложенным вокруг себя; удлинитель выключен из розетки; батареи на нуле — включаю; ставлю чайник; пообедали тем, что взяли с собой; сложная поездка в магазин за продуктами, т.к. дальше три праздничных дня ничего не работает; несу домой ещё три сумки на своих плечах; разбираю чемодан со школьным; готовлю; едим; до ночи сижу над графиком планирования следующей недели; гуглю все парки ульма, смотрю маршруты; я хочу, чтобы первая школьная неделя показалась нам веселой и легкой хотя бы после школы; я хочу что-то найти интересное для себя в жизни в ульме — в городе, в котором я не планировал жить никогда; в комнате тусклый свет; я думаю: почему я не купил лампочки, они же стоят мелочь, я что, тупой? — а потом вспоминаю, что у меня еще недавно не было никакой мелочи; что такое мелочь? — спросил бы я себя вчера; как быстро мы забываем, да
своей системе я очень рад, и я хочу принести её к нам домой; настольная лампа с проводом аккуратно сложенным вокруг себя; удлинитель выключен из розетки; батареи на нуле — включаю; ставлю чайник; пообедали тем, что взяли с собой; сложная поездка в магазин за продуктами, т.к. дальше три праздничных дня ничего не работает; несу домой ещё три сумки на своих плечах; разбираю чемодан со школьным; готовлю; едим; до ночи сижу над графиком планирования следующей недели; гуглю все парки ульма, смотрю маршруты; я хочу, чтобы первая школьная неделя показалась нам веселой и легкой хотя бы после школы; я хочу что-то найти интересное для себя в жизни в ульме — в городе, в котором я не планировал жить никогда; в комнате тусклый свет; я думаю: почему я не купил лампочки, они же стоят мелочь, я что, тупой? — а потом вспоминаю, что у меня еще недавно не было никакой мелочи; что такое мелочь? — спросил бы я себя вчера; как быстро мы забываем, да