Все знают Булача Гаджиева как краеведа и педагога, но не все в курсе, что он был участником Великой Отечественной войны.

Он ушел на фронт добровольцем в декабре 1941 года, когда ему было 22 года. По нынешним меркам – юнец, но Булач Имадутдинович к тому времени накопил солидный жизненный опыт. За его плечами были 5 лет службы юнгой на корабле у старшего брата – легендарного подводника, Героя Советского Союза Магомета Гаджиева. В это время он стал чемпионом Черноморского флота по боксу в наилегчайшем весе. Затем была работа школьным учителем в селе Ириб Чародинского района, а также в родном Буйнакске, откуда он и отправился на фронт.

— Лично я сам высоких подвигов не совершил, — вспоминал Булач Имадутдинович, — но около трех тысяч дней и ночей с достоинством носил сперва матросскую, а затем солдатскую шинели, был ранен и контужен. Нашу дивизию переводили с одного участка на другой. Стояли лютые морозы. Мы двигались по ночам, попадали несколько раз в засады, и вот результат – из нашего взвода до места назначения дошли только 7 человек. Среди них был и я.

После демобилизации Булач Имадутдинович вернулся в школу №5 в Буйнакске, где проработал учителем больше 50 лет. Через телепередачи и книги он приобщил к истории родного края не одно поколение дагестанцев.

Подписаться на УРБЕЧ

Архивное видео с легендарным дагестанцем Абдулхакимом Исмаиловым, где он рассказывает, что осталось за кадром знаменитой фотографии с крыши Рейхстага.

Видео: ГТРК «Дагестан»

Подписаться на УРБЕЧ

Дагестанцы участники партизанского движения в Греции. 1945 год

В свое время краеведу Булачу Гаджиеву удалось найти 24 дагестанцев, которые воевали в рядах Греческой народно-освободительной армии – ΕΛΑΣ (ЭЛАС). Все они примкнули к партизанскому движению в Греции после побега из фашистского плена. Среди них – ветеран Великой Отечественной войны из Нижнего Казанища Абдулла Ахмедов. Этот период его фронтовой жизни описан в книге «Греческое танго», которая вышла в 2019 году. Что касается дагестанцев на фото, то известны двое из них. Это Абдурашид Нукеров из Каякента (сидит первый слева) и Магомед Салаватов из Кафыр-Кумуха (стоит в центре).

Подписаться на УРБЕЧ

В 1943 году колхозник из Дагестана Магомед Сидаев пожертвовал 201 тысячу рублей на строительство танковой колонны «Шамиль». По нынешним меркам, получается около 3 млн рублей. Примечательно, что это были его личные средства. Сидаев также послал телеграмму в Кремль:

«Пусть танк, построенный на мои трудовые деньги, приблизит час разгрома гитлеровских людоедов. Привет Вам, товарищ Сталин, и нашей родной Красной Армии».

Ответная телеграмма от имени Сталина была опубликована в газете «Красная звезда»:

«Примите мой привет и благодарность Красной Армии, товарищ Сидаев, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии».

Подписаться на УРБЕЧ

Как известно, в советское время во многих селах Дагестана мечети были закрыты. Их использовали как склады, клубы и т. п. Там, где религиозные традиции были сильны, верующие пытались добиться открытия мечетей. Бывало, что делегации посылались аж в Москву, как в селе Гагатли (Ботлихский р-н). А бывало, что прибегали к коррупции. Так, председатель КГБ в ДАССР в 1957-1965 годах Д. Сухомлинов докладывал секретарю Дагобкома КПСС А. Даниялову, что Уполномоченный по делам религиозных культов Х. Гасанов получает взятки за обещание открыть мечети. Отмечалось, что он получил 4 тыс. рублей от жителей села Игали (ныне Гумбетовский р-н), обещая открыть у них мечеть, но разрешения так и не дал. А в селе Батлух (ныне Шамильский р-н) он получил 3,6 тыс. рублей, 2 туши сушеного мяса и 3 пуда меда. Отметим, батлухская мечеть (на фото) была открыта лишь в перестроечные годы.

Сведения взяты из статьи «Ислам и власть в ДАССР в 1953-1963 годах», опубликованной в журнале «Вестник института ИАЭ» (№ 4, 2010 год)

Подписаться на УРБЕЧ

В селе Андых (ныне Шамильский р-н) один убил другого. При этом присутствовал малолетний сын убитого. С каждым уходящим годом рос страх в сердце убийцы. И пришел такой день, когда он решил, что пробил его час. Проверил ружье, отточил кинжал и сел у огня готовить порох про запас. Вот тут-то произошло несчастье. Раздался взрыв. В это время мимо его дома шел молодой человек. Услышав крики, он вбежал по лесенке в саклю. По полу катался мужчина, на котором пылали волосы и одежда. Юноша набросил на него свою бурку и держал так до тех пор, пока не миновала опасность. Об этом событии говорил весь аул. Спасителем оказался сын убитого. Никто не мог понять, почему он так поступил. Когда потерпевший поправился, он отправился к юноше. Передавая свой кинжал, произнес: «Этим кинжалом я убил твоего отца. Теперь убей ты меня. Будем квиты». Юноша отодвинул протянутую руку.

— Почему не убиваешь меня, — взмолился старший.

— Не убиваю,— отвечал молодец,— чтобы мне со временем с такой же просьбой не пришлось идти к твоему сыну!

Из книги «Легенды и были Дагестана»

Подписаться на УРБЕЧ

Как известно, раньше в Дагестане за невесту надо было платить калым. Если парень не из состоятельной семьи, то он должен был много работать, чтобы накопить деньги. Но был способ избежать уплаты калыма – так называемый обменный брак. Например, парень сватает девушку, а сторона невесты ставит условие, что его сестра выйдет замуж за мужчину из их семьи. Если стороны проходили к соглашению, то в этом случае вопрос калыма снимался с повестки.

Подписаться на УРБЕЧ

ТАК ГОВОРИЛ [АЛИК АБДУЛГАМИДОВ]

Журналист. Родовое село – Юхари-Яраг. Умер 26 мая 2025 года.

Не любил никогда костюмы, галстуки.

Свитер был очень хороший. 10 лет носил. Мне девушки писали, мы вам пошлем деньги, купите новый свитер, но мне этот нравился. А потом «Махачкалинские бродяги» начали подколки сплошные в мою сторону. Мой свитер – в каждом выступлении. Как-то раз в эфире я вел программу с ними – они опять про свитер. Я говорю: «Если так нравится – вот я в эфире снимаю – дарю вам». Они обещали новый купить, но до сих пор покупают.

С ужасом вспоминаю первый год своей работы на телевидении. Мне неуютно было в эфире, я ощущал себя случайным винтиком в сложной телевизионной системе: казалось, и дикция не та, и физиономией не вышел.

Когда я написал заявление об уходе, Феликс Астратьянц (зампред Гостелерадио ДАССР – УРБЕЧ) пригласил меня на беседу. <…> Он демонстративно порвал его и выбросил в корзину со словами: «Не важно — КАК ты говоришь, а важно – ЧТО ты говоришь. Понял? Не трать мое время на пустяки, иди – работай».

Журналистика уже другая. Наше поколение были романтиками. Было время, когда по 8-9 месяцев мы зарплаты не получали. А теперь и циники, и певцы появились.

В стародавние времена при взятии вражеского города победителям давали три дня на его разграбление. А современные «победители» десятилетиями ведут себя в наших городах и районах как варвары-завоеватели. Они считают, что государство – это их вотчина и источник личных доходов.

«Раньше дома были из самана, а сердца золотые. Сегодня – дома из золота, а сердца каменные», – с грустью говорил мой отец.

Работа – это лучшее средство от страха, стресса, паники.

Дагестанское телевидение шло впереди планеты всей в те годы (80-е – УРБЕЧ). Без преувеличения. Именно тогда, наверное, впервые в мировой истории спецслужб руководитель республиканского КГБ полтора часа в прямом эфире отвечал на вопросы простых дагестанских телезрителей.

В один день в Махачкале угнали машину отца Феди Завьялова (в 90-е вел телепередачу «Сирена» – УРБЕЧ). А отец у него участник войны, разведчик фронтовой. В очередном эфире «Сирены» он говорит: «Господа воры, это не моя машина, а отцовская. Он всю войну на пузе полз, верните». Утром он встает – машина под окнами, еще и заправленная под завязку.

Меня раза четыре пытались уволить, закрывали передачи, потому что я принципиально вел их в прямом эфире, чтобы невозможно было редактировать.

В 1998 году, когда Белый дом взяли, я тогда уже не работал, мне Москва звонит, говорит, надо материал сделать. Камеру достал, поехал, залез на крышу – Хачиков (братья Хачилаевы – УРБЕЧ) дом снял. Потом пошел на площадь. Все бандиты сидели у Дедушки (Магомедали Магомедов – УРБЕЧ) в кабинете. Первые кадры мои были: его сейф, крышка снята, бутылка наполовину выпитая, коробка шоколада открыта, бардак кругом.

Журналистика – это не профессия, а образ жизни.

Когда я участвовал в выборах в Госдуму, на встрече с избирателями в Карабудахкенте одна женщина сказала, что не хочет, чтобы я стал депутатом. Я попросил аргументировать. Она говорит: «Вы, наверное, не помните, когда моего сына уволили, вы заступились – его восстановили. Потом через несколько лет моя дочка в общежитии жила с семьей, обратилась к вам – вы помогли им комнату получить. А если вы сейчас в Москву уедете, где мы вас там найдем?» Я тогда ее обнял, поблагодарил, сказал, что никуда не уеду.

Надо попытаться найти правду за красивыми словами и не смотреть на жизнь через розовые очки.

Если министр не приходил, то в передаче «Пятый угол» показывали пустой стул с табличкой, что здесь должен был сидеть министр такой-то. И когда раз десять так сделали, они прибегали и говорили: «Уже дети говорят, папа, ты что делаешь, иди лучше там посиди, чем пустой стул будут показывать».

Это было время, когда власти открыли форточку, а нам хотелось распахнуть все окно. Во многом это удалось. В конце 80-х журналисты создали несколько интересных программ, но в начале 90-х запретные темы появились заново и потихоньку они вылетели из эфира.

Вокруг нас всегда бывает много стукачей.

Подписаться на УРБЕЧ

Отрывок из х/ф «Ожерелье для моей любимой» (1971), снятого по повести Ахмедхана Абу-Бакара.

Подписаться на УРБЕЧ