В 1918–1922 годах в Петрограде появились своеобразные коллективные дома для творческой интеллигенции. Среди них выделялся Дом литераторов на Бассейной улице и знаменитый ДИСК (Дом искусств), расположенный в особняке банкира Степана Елисеева на углу Невского проспекта и набережной Мойки. ДИСК занял просторную квартиру, охватывавшую два верхних этажа здания.
По словам поэта Всеволода Рождественского, одного из его жильцов, ДИСК стал убежищем для бездомных литераторов, которые с легкостью покинули свои холодные дома. Благодаря поддержке Петрокоммуны, жилье в особняке было обустроено всем необходимым для жизни. Здесь можно было согреться, получить горячий, пусть и скромный, обед, а также завязать полезные и приятные знакомства с влиятельными людьми того времени.
По словам поэта Всеволода Рождественского, одного из его жильцов, ДИСК стал убежищем для бездомных литераторов, которые с легкостью покинули свои холодные дома. Благодаря поддержке Петрокоммуны, жилье в особняке было обустроено всем необходимым для жизни. Здесь можно было согреться, получить горячий, пусть и скромный, обед, а также завязать полезные и приятные знакомства с влиятельными людьми того времени.
Январь в Петербурге заставляет с легкой грустью вспоминать летнее путешествие в Стамбул.
Мы вышли на станции Yanikapi и собирались идти к Гранд-базару. Но у меня был немного другой план, поэтому пришлось сделать крюк. Не очень далеко от знаменитого базара находится столб, которому 1500 лет. Колонна Маркиана стоит на обычном перекрестке,напоминая, что до турков тут тоже была великая цивилизация. Ее высота 10 метров, а поставил ее префект Константинополя Татиан в честь императора Маркиана. Когда ее сооружали, на вершине стояла статуя императора.
Во времена Османской империи колонну Маркиана прозвали Кызташи - девичий камень. Видимо, причиной тому послужили изображённые на пьедестале крылатые женские фигуры в виде гениев. Но есть и легенда, что так колонну прознали из-за того, что она кренилась набок, когда мимо неё проходила тайком потерявшая девственность девушка. До начала 20-го века это великолепие никто не видел, потому что на этом месте были частные владения. То есть у кого-то во дворе стояла римская триумфальная колонна. Мило. В 1908 году случился пожар, который выжег задния вокруг столба и теперь тут площадь.
Мы вышли на станции Yanikapi и собирались идти к Гранд-базару. Но у меня был немного другой план, поэтому пришлось сделать крюк. Не очень далеко от знаменитого базара находится столб, которому 1500 лет. Колонна Маркиана стоит на обычном перекрестке,напоминая, что до турков тут тоже была великая цивилизация. Ее высота 10 метров, а поставил ее префект Константинополя Татиан в честь императора Маркиана. Когда ее сооружали, на вершине стояла статуя императора.
Во времена Османской империи колонну Маркиана прозвали Кызташи - девичий камень. Видимо, причиной тому послужили изображённые на пьедестале крылатые женские фигуры в виде гениев. Но есть и легенда, что так колонну прознали из-за того, что она кренилась набок, когда мимо неё проходила тайком потерявшая девственность девушка. До начала 20-го века это великолепие никто не видел, потому что на этом месте были частные владения. То есть у кого-то во дворе стояла римская триумфальная колонна. Мило. В 1908 году случился пожар, который выжег задния вокруг столба и теперь тут площадь.
Многие считают, что империалистическая Япония была крайне расистским обществом. Однако японские колониальные власти на самом деле поддерживали смешанные браки, хотя общество не всегда разделяло эту позицию.
В конце XIX века японская интеллигенция активно обсуждала расовые вопросы. В то время в мире была популярна евгеника – идея улучшения человеческой расы через контроль над браками. Японские сторонники евгеники считали, что смешанные браки с корейцами, как представителями той же "жёлтой расы", помогут улучшить "расовые качества" японцев.
Однако в начале XX века в Японии появился иной взгляд, тоже основанный на расовых предрассудках. Некоторые начали считать, что у других народов "плохая кровь". Со временем японские националисты стали воспринимать себя как высшую расу, превосходящую другие азиатские народы. К 1930-м годам, когда Япония двигалась в сторону фашизма, идея смешанных браков стала вызывать подозрения.
Несмотря на это, колониальные власти в Корее продолжали поддерживать смешанные браки. В 1919 году премьер-министр Японии Хара Такаси даже рекомендовал генерал-губернатору Кореи Сайто Макото активно пропагандировать такие союзы. На практике смешанные браки оставались редкими.
Одним из первых, кто заключил формальный брак с японкой, был Чо Чжун-ын – известный политик и сторонник прояпонской политики. Находясь в эмиграции в Японии, он женился на японке, хотя в Корее у него уже была жена. По корейским законам многожёнство было запрещено, но для Чо Чжун-ына сделали исключение. Королевским указом ему разрешили иметь двух жён с равным статусом.
Интересно, что смешанные браки заключали не только прояпонские деятели. Например, корейский революционер-анархист Пак Ёль женился на японской революционерке Канеко Фумико. Вместе они планировали покушение на японского императора, но были арестованы и приговорены к смерти. Позже приговор заменили на пожизненное заключение. Канеко Фумико умерла в тюрьме в 1926 году, а Пак Ёль был освобождён только в 1945 году, после поражения Японии.
В конце XIX века японская интеллигенция активно обсуждала расовые вопросы. В то время в мире была популярна евгеника – идея улучшения человеческой расы через контроль над браками. Японские сторонники евгеники считали, что смешанные браки с корейцами, как представителями той же "жёлтой расы", помогут улучшить "расовые качества" японцев.
Однако в начале XX века в Японии появился иной взгляд, тоже основанный на расовых предрассудках. Некоторые начали считать, что у других народов "плохая кровь". Со временем японские националисты стали воспринимать себя как высшую расу, превосходящую другие азиатские народы. К 1930-м годам, когда Япония двигалась в сторону фашизма, идея смешанных браков стала вызывать подозрения.
Несмотря на это, колониальные власти в Корее продолжали поддерживать смешанные браки. В 1919 году премьер-министр Японии Хара Такаси даже рекомендовал генерал-губернатору Кореи Сайто Макото активно пропагандировать такие союзы. На практике смешанные браки оставались редкими.
Одним из первых, кто заключил формальный брак с японкой, был Чо Чжун-ын – известный политик и сторонник прояпонской политики. Находясь в эмиграции в Японии, он женился на японке, хотя в Корее у него уже была жена. По корейским законам многожёнство было запрещено, но для Чо Чжун-ына сделали исключение. Королевским указом ему разрешили иметь двух жён с равным статусом.
Интересно, что смешанные браки заключали не только прояпонские деятели. Например, корейский революционер-анархист Пак Ёль женился на японской революционерке Канеко Фумико. Вместе они планировали покушение на японского императора, но были арестованы и приговорены к смерти. Позже приговор заменили на пожизненное заключение. Канеко Фумико умерла в тюрьме в 1926 году, а Пак Ёль был освобождён только в 1945 году, после поражения Японии.
В Стамбуле, в религиозном районе Эйюп, находится холм Пьер Лоти. Этот тихий уголок у конца Золотого Рога писатель Орхан Памук называет воплощением загадочного и живописного Востока.
Пьер Лоти – это псевдоним французского морского офицера Жюльена Вио (1850–1923). Он прославился благодаря роману «Азиаде», рассказывающему о любви француза и турчанки. Другое его произведение, «Госпожа Хризантема», вдохновило создание оперы «Мадам Баттерфляй». Поселившись в Стамбуле, Вио начал носить феску и курить трубку с табаком, опиумом и толченым жемчугом. Летними вечерами он любил сидеть в кафе на вершине холма, наблюдая, как закат медленно угасает над водами Золотого Рога. Позже холм назвали в его честь.
Пьер Лоти – это псевдоним французского морского офицера Жюльена Вио (1850–1923). Он прославился благодаря роману «Азиаде», рассказывающему о любви француза и турчанки. Другое его произведение, «Госпожа Хризантема», вдохновило создание оперы «Мадам Баттерфляй». Поселившись в Стамбуле, Вио начал носить феску и курить трубку с табаком, опиумом и толченым жемчугом. Летними вечерами он любил сидеть в кафе на вершине холма, наблюдая, как закат медленно угасает над водами Золотого Рога. Позже холм назвали в его честь.
Два великих кладбища Стамбула
Кладбище Эйюп – место, где каждое надгробие рассказывает историю усопшего. На мужских могилах верхняя часть стел выполнена в форме головного убора. Тюрбан указывает на знатность и богатство покойного. Феска – на его службу государству. Кулох (конусообразная шапка) говорит, что здесь похоронен суфий. Кече (шапка с куском ткани сзади) обозначает могилу янычара. Женские надгробия украшены резными цветами – по количеству детей. На памятниках незамужних девушек изображена сломанная роза. Между могил растут кипарисы, символы вечной жизни.
Такие особенности характерны не только для Эйюпа, но и для других кладбищ Стамбула. Одно из самых крупных – Великое царство мертвых в Пере (Галата). Этот некрополь занимал более 40 гектаров, что сопоставимо с площадью парижского Пер-Лашез.
Великое царство мертвых было разделено на мусульманскую, еврейскую и христианскую части. Первые захоронения появились в 1560 году, во время эпидемии чумы. Европейцы восхищались этим местом. По словам Пардо, надгробия франков украшали розы и маргаритки. На английских памятниках перечисляли болезни, на итальянских – выражали скорбь. Армянские надгробия содержали символы профессий: банкира изображали счетами, священника – митрой, цирюльника – тазиком, хирурга – ланцетом.
Этот некрополь отражал многообразие Османской империи. Но к середине XX века его территория понадобилась для городской застройки. Кладбище исчезло. На его месте появились скверы, дороги и дома. Районы Бейоглу, от Тарабьи до Таксима и дальше до дворца Долмабахче, теперь стоят на костях. Могилы разрушили, останки выбросили, а мраморные надгробия использовали для строительства площади Эминёню.
Кладбище Эйюп – место, где каждое надгробие рассказывает историю усопшего. На мужских могилах верхняя часть стел выполнена в форме головного убора. Тюрбан указывает на знатность и богатство покойного. Феска – на его службу государству. Кулох (конусообразная шапка) говорит, что здесь похоронен суфий. Кече (шапка с куском ткани сзади) обозначает могилу янычара. Женские надгробия украшены резными цветами – по количеству детей. На памятниках незамужних девушек изображена сломанная роза. Между могил растут кипарисы, символы вечной жизни.
Такие особенности характерны не только для Эйюпа, но и для других кладбищ Стамбула. Одно из самых крупных – Великое царство мертвых в Пере (Галата). Этот некрополь занимал более 40 гектаров, что сопоставимо с площадью парижского Пер-Лашез.
Великое царство мертвых было разделено на мусульманскую, еврейскую и христианскую части. Первые захоронения появились в 1560 году, во время эпидемии чумы. Европейцы восхищались этим местом. По словам Пардо, надгробия франков украшали розы и маргаритки. На английских памятниках перечисляли болезни, на итальянских – выражали скорбь. Армянские надгробия содержали символы профессий: банкира изображали счетами, священника – митрой, цирюльника – тазиком, хирурга – ланцетом.
Этот некрополь отражал многообразие Османской империи. Но к середине XX века его территория понадобилась для городской застройки. Кладбище исчезло. На его месте появились скверы, дороги и дома. Районы Бейоглу, от Тарабьи до Таксима и дальше до дворца Долмабахче, теперь стоят на костях. Могилы разрушили, останки выбросили, а мраморные надгробия использовали для строительства площади Эминёню.
🇷🇺 Классика истории в одном месте
👋Привет, друзья! Сегодня хочу рассказать вам о новом канале История Империи, посвящённом историческим событиям России в разные времена.
🚀 Здесь Вас ждет ежедневное знакомство с важнейшими датами, событиями и историческими фактами, которые оставили неизгладимый след в истории России.
👑 От битв и революций до великих личностей и грандиозных научных открытий - каждый день мы раскрываем новые грани прошлого.
⏳📚 Отправляйтесь с Историей Империи в захватывающее путешествие через время и события!
👋Привет, друзья! Сегодня хочу рассказать вам о новом канале История Империи, посвящённом историческим событиям России в разные времена.
🚀 Здесь Вас ждет ежедневное знакомство с важнейшими датами, событиями и историческими фактами, которые оставили неизгладимый след в истории России.
👑 От битв и революций до великих личностей и грандиозных научных открытий - каждый день мы раскрываем новые грани прошлого.
⏳📚 Отправляйтесь с Историей Империи в захватывающее путешествие через время и события!
История Стамбула насчитывает как минимум 2700 лет, и под его землей покоится больше людей, чем живет на поверхности. Еще в 1717 году леди Монтегю заметила, что кладбища занимают больше места, чем сам город.
Османская империя, с ее бесконечными войнами, эпидемиями и пожарами, научила стамбульцев воспринимать смерть как неотъемлемую часть жизни. Когда человек умирал, его близкие читали Коран и окуривали комнату благовониями. Плакать и громко причитать считалось неприличным. Затем тело усопшего омывали водой, а имам посыпал камфарой те части тела, которые касались земли во время молитвы: колени, ладони, пятки, нос и лоб. Покойному подстригали волосы и ногти, а затем заворачивали в белую бесшовную простыню – кафан.
По исламским законам, хоронить умерших в одежде запрещалось, за исключением шахидов – мучеников, погибших за веру. Их хоронили в той одежде, в которой они приняли смерть, даже если она была порвана и окровавлена. Это считалось доказательством их героизма перед Аллахом.
Османская погребальная культура оставалась неизменной веками.
В 1877 году в Стамбуле разразился скандал. В порт прибыло судно с грузом человеческих костей. Расследование показало, что останки были собраны под болгарским городом Плевной, где во время Русско-турецкой войны (1877–1878) шли ожесточенные бои. Местные жители закапывали тела погибших солдат на глубине всего полметра, и дожди смывали могилы, а животные растаскивали кости. Болгары собирали эти останки и продавали их в Стамбул – французским и немецким компаниям, которые использовали их для производства удобрений.
Эта новость вызвала у стамбульцев шок и гнев. Они верили, что до погребения душа умершего не может обрести покой и страдает. Поэтому тела хоронили как можно быстрее, чтобы облегчить их участь.
Османская империя, с ее бесконечными войнами, эпидемиями и пожарами, научила стамбульцев воспринимать смерть как неотъемлемую часть жизни. Когда человек умирал, его близкие читали Коран и окуривали комнату благовониями. Плакать и громко причитать считалось неприличным. Затем тело усопшего омывали водой, а имам посыпал камфарой те части тела, которые касались земли во время молитвы: колени, ладони, пятки, нос и лоб. Покойному подстригали волосы и ногти, а затем заворачивали в белую бесшовную простыню – кафан.
По исламским законам, хоронить умерших в одежде запрещалось, за исключением шахидов – мучеников, погибших за веру. Их хоронили в той одежде, в которой они приняли смерть, даже если она была порвана и окровавлена. Это считалось доказательством их героизма перед Аллахом.
Османская погребальная культура оставалась неизменной веками.
В 1877 году в Стамбуле разразился скандал. В порт прибыло судно с грузом человеческих костей. Расследование показало, что останки были собраны под болгарским городом Плевной, где во время Русско-турецкой войны (1877–1878) шли ожесточенные бои. Местные жители закапывали тела погибших солдат на глубине всего полметра, и дожди смывали могилы, а животные растаскивали кости. Болгары собирали эти останки и продавали их в Стамбул – французским и немецким компаниям, которые использовали их для производства удобрений.
Эта новость вызвала у стамбульцев шок и гнев. Они верили, что до погребения душа умершего не может обрести покой и страдает. Поэтому тела хоронили как можно быстрее, чтобы облегчить их участь.
Караджа Ахмед, расположенное в районе Ускюдар, – это крупнейшее кладбище Стамбула. Оно названо в честь суфийского праведника, похороненного здесь. Самое старое сохранившееся захоронение датируется 1521 годом, что делает это место не только огромным, но и исторически значимым.
По традиции, на Караджа Ахмед хоронили мусульманских каллиграфов – мастеров искусства, которое высоко ценилось в Османской империи. Всего на этом кладбище нашли последний приют более миллиона человек. Но среди них есть и необычные "обитатели" – например, любимый конь султана Мурада I, внука Османа Гази, основателя Османской династии. Даже сегодня на могилу коня посетители сыплют просо – корм, которым его кормили при жизни.
#стамбул
По традиции, на Караджа Ахмед хоронили мусульманских каллиграфов – мастеров искусства, которое высоко ценилось в Османской империи. Всего на этом кладбище нашли последний приют более миллиона человек. Но среди них есть и необычные "обитатели" – например, любимый конь султана Мурада I, внука Османа Гази, основателя Османской династии. Даже сегодня на могилу коня посетители сыплют просо – корм, которым его кормили при жизни.
#стамбул
В конце XIX века западные путешественники, посещавшие Корею, часто с пренебрежением относились к её традиционной культуре, но были восхищены корейскими танцами, которые исполнялись на королевских приёмах и других торжественных событиях. Первые публичные выступления в Корее начали проводить кисэн — куртизанки, служившие танцовщицами при дворе. До 1920-х годов только кисэн могли без стеснения выступать на публике, поэтому именно среди них появились первые корейские актрисы и профессиональные танцовщицы.
#корея
#корея
Forwarded from Братья Гракхи
Ходатайство о свободе в Новом Амстердаме
В 1644 году управляющий совет Нового Амстердама (ныне Нью-Йорк) получил необычное ходатайство от 11 порабощённых африканцев, живших на острове Манхэттен. Среди этих людей были Энтони Португальский, Саймон Конго и Пауло Д’Ангола, которые провели по меньшей мере 18 лет в качестве собственности Голландской Вест-Индской компании.
Они помогали строить Форт Амстердам на южной оконечности острова, работали на небольших плантациях, известных как «бауэрии», служили в колониальных военных силах и выполняли другие повседневные задачи для компании, контролировавшей Новые Нидерланды. Теперь они просили предоставить им свободу.
Просители воспользовались тем, что рабство в Новом Амстердаме не было жёстко установленной, тщательно проработанной системой. Оно постепенно развивалось как ответ на постоянную нехватку рабочей силы в колонии.
Поскольку немногие голландские семьи соглашались пересечь Атлантику ради неопределённого будущего в отдалённой колонии, правители Новых Нидерландов прибегали к покупке или захвату африканцев, чтобы восполнить нехватку рабочих.
Однако в 1643 году несколько африканцев, мужчин и женщин, получили свободу. Африканцы Нового Амстердама и свободные европейцы также общались в голландской реформатской церкви города, где многие рабы были крещены и вступали в христианские браки. В 1650 году эта церковь благословила межрасовый брак между немцем Хармоном Ханзеном и уроженкой Анголы Марией Малеет.
Утверждая, что им «давно обещали свободу», 11 просителей, вероятно, надеялись, что смогут присоединиться к шести другим недавно освобождённым рабам, включая двух вдов, чьи удалённые фермы теперь служили Новому Амстердаму неофициальной буферной зоной от нападений индейцев-делавэров. Их просьба была удовлетворена, но освобождение и земельные наделы были связаны с условиями. Каждый мужчина должен был ежегодно выплачивать компании определённую сумму, а их дети оставались рабами компании.
Всего между 1643 и 1662 годами 28 освобождённых африканцев, мужчин и женщин, получили фермерские участки на Манхэттене, которые в наши дни составили бы территорию, эквивалентную как минимум 100 городским кварталам. Рабство оставалось ключевой социальной и экономической институцией; в 1664 году около 300 из 1500 жителей Нового Амстердама были рабами, и лишь около 75 чернокожих жителей были свободными.
Однако, выступив за свои права, просители 1644 года заявили о своём стремлении к жизни, которая предлагала больше, чем просто существование в статусе движимого имущества: они добились свободы для себя и своих жён, а также права владеть землёй, которую могли передать своим всё ещё порабощённым детям.
В определённом смысле, длинная история борьбы чернокожих за свободу в Северной Америке началась именно с этого ходатайства.
Братья Гракхи
Иллюстрация: Первый аукцион рабов в Новом-Амстердаме, Говард Пайл
В 1644 году управляющий совет Нового Амстердама (ныне Нью-Йорк) получил необычное ходатайство от 11 порабощённых африканцев, живших на острове Манхэттен. Среди этих людей были Энтони Португальский, Саймон Конго и Пауло Д’Ангола, которые провели по меньшей мере 18 лет в качестве собственности Голландской Вест-Индской компании.
Они помогали строить Форт Амстердам на южной оконечности острова, работали на небольших плантациях, известных как «бауэрии», служили в колониальных военных силах и выполняли другие повседневные задачи для компании, контролировавшей Новые Нидерланды. Теперь они просили предоставить им свободу.
Просители воспользовались тем, что рабство в Новом Амстердаме не было жёстко установленной, тщательно проработанной системой. Оно постепенно развивалось как ответ на постоянную нехватку рабочей силы в колонии.
Поскольку немногие голландские семьи соглашались пересечь Атлантику ради неопределённого будущего в отдалённой колонии, правители Новых Нидерландов прибегали к покупке или захвату африканцев, чтобы восполнить нехватку рабочих.
Однако в 1643 году несколько африканцев, мужчин и женщин, получили свободу. Африканцы Нового Амстердама и свободные европейцы также общались в голландской реформатской церкви города, где многие рабы были крещены и вступали в христианские браки. В 1650 году эта церковь благословила межрасовый брак между немцем Хармоном Ханзеном и уроженкой Анголы Марией Малеет.
Утверждая, что им «давно обещали свободу», 11 просителей, вероятно, надеялись, что смогут присоединиться к шести другим недавно освобождённым рабам, включая двух вдов, чьи удалённые фермы теперь служили Новому Амстердаму неофициальной буферной зоной от нападений индейцев-делавэров. Их просьба была удовлетворена, но освобождение и земельные наделы были связаны с условиями. Каждый мужчина должен был ежегодно выплачивать компании определённую сумму, а их дети оставались рабами компании.
Всего между 1643 и 1662 годами 28 освобождённых африканцев, мужчин и женщин, получили фермерские участки на Манхэттене, которые в наши дни составили бы территорию, эквивалентную как минимум 100 городским кварталам. Рабство оставалось ключевой социальной и экономической институцией; в 1664 году около 300 из 1500 жителей Нового Амстердама были рабами, и лишь около 75 чернокожих жителей были свободными.
Однако, выступив за свои права, просители 1644 года заявили о своём стремлении к жизни, которая предлагала больше, чем просто существование в статусе движимого имущества: они добились свободы для себя и своих жён, а также права владеть землёй, которую могли передать своим всё ещё порабощённым детям.
В определённом смысле, длинная история борьбы чернокожих за свободу в Северной Америке началась именно с этого ходатайства.
Братья Гракхи
Иллюстрация: Первый аукцион рабов в Новом-Амстердаме, Говард Пайл
