Я прошу об одном всего лишь,
Признавая свою вину:
То, что можно сделать сегодня,
Не откладывай на весну!

Чтобы ночью на перекличке,
На осеннем сыром плацу
Загорелись глаза от спички,
Поднесённой тобой к лицу.

И тогда мы успеем к маю
Белый свет запустить в дома.
Ты исполнишь. Я знаю, знаю.
Будет в помощь зима, зима.

Пересёк у реки границу
Новой осени инженер.
Аплодируют Богу птицы,
Оставляя Москвы партер.

И паломникам, сбитым с толку,
Перед первым пора снежком
В стоге сена найти иголку,
«Отче наш» прошептать в ушко.

Нет ни жалости, ни печали,
Просто вспомнилось про любовь:
Как мы в очередь все вставали
И на юность сдавали кровь,

Целовали солдат медсестры
Заносили солдат в журнал,
И сентябрьский воздух острый
Всех до истины пробирал.

И во времени лучезарном
Пели первые петухи.
Шёл Христос по пустым казармам,
А дежурный писал стихи.


Тот Театр на Таганке.
Спектакль «Высоцкий».
Фото из личного архива.

Соловьи зимуют на Филиппинах.
Мы, как они не споём.
Зато останемся
при рябинах
И при своём.

Будем солнце
в пятнах
под свитер прятать
Всякой порой глухой.
И в стекло превращая
у дома слякоть,
Потчевать печь ольхой.

Так спина ребёнка
болит от банок,
Но зато он сам уже
стал дышать,
А собака ходит на полустанок,
Чтоб не жить,
а ждать.

Что, дружок,
они о России знают,
Упорхнув с болот?
Здесь солдат по осени посчитают,
Да и снег пойдёт.

Здесь врагов
спасают,
упавших в яму,
Опускаясь в ад.
Здесь в окошко
вставят вторую раму,
Так и смерть проспят.

Я прошу об одном всего лишь,
Признавая свою вину:
То, что можно сделать сегодня,
Не откладывай на весну!

ГСМ

Зачеркни про солдатский рай,
Избегай похоронных тем.
Напиши, что повсюду край,
Но мы ждем с утра ГСМ.

Человек ведь размером с дом,
Есть в нем правда, любовь, вода.
Хоть про что пиши, хоть о чем,
Но пусть жизнь победит всегда.

Если церковь, то в ней поют.
Без Отечества Бога нет.
Под ногтями не грязь, а труд.
Не потемки душа, но свет.

Кто по яблоки, кто в кино,
Кто в атаку, а кто в роддом
Пишет мальчик «Бородино»
Чтоб учили стихи потом.

Осень топчется у ворот.
Под ногами горит трава.
Слово запах передает.
Осторожней рождай слова.

«Ненадолго и эта ночь, -
Так сказал мне один старлей, -
А захочешь бойцам помочь,
Спой им песню повеселей.»

Как рукой мне белой чайкой помаши,
Объяви, что наступают холода.
Это масло древнегреческих машин,
А не просто черноморская вода.

Отучила нас двуручная пила
Подносить вино друг другу на весле.
В детстве виделись из Ялты купола
И сады Константинополя во мгле.

А теперь по музыканту и фагот,
Не отбилась от медуз Медведь-гора,
Лишь настырный пограничный вертолёт,
Как Шаляпин распевается с утра.

Не жалей, что половины не сбылось,
Эти воды скроют горе и треску.
Ими смазал Телемах земную ось,
Ими Осип Мандельштам запил тоску.

Ими Грецию оплакивал Эсхил,
Опуская маски вещие на дно.
Ими Пушкин наши окна застеклил
Их на свадьбе превращал Господь в вино.

И как в сердце ты останешься в Крыму,
Где у нас свалились горы с голых плеч.
Я ружьё со стенки чеховской сниму.
Брошу в море, чтобы чайку уберечь.

Стихи: Маленко
Картина: Воцмуш

«Когда Егору было одиноко, он вспоминал то Бродского, то Блока…»

Сегодня Егору-Игорю Летову исполнилось бы 60 лет.

Летов - красный обэриут Железного века, защитивший своей бескомпромиссной поэзией самое потерянное поколение, чьё взросление попало под каток 90-х.

Мне важно было поставить в Москве возле Есенин-центра именно такой памятник: Бродский с Блоком играют в шахматы буквами, а Летов присутствует и внимательно наблюдает…
У меня была связь с Летовым через его старшего брата Сергея. Помню, в середине девяностых Сергей передал большой привет от Егора и сказал, что ему очень пришлась по душе моя баллада «Белые флаги».

…Флаги выцвели до белизны простынной.
Повсюду в городе белые, белые флаги,
Самое страшное, что никому не стыдно,
Совесть как водка – выветрилась из фляги…

Этот горький выкрик про октябрь 93-го года потом воскреснет в таганском спектакле Николая Губенко, как память о ветрах, на которых держал свою честную гитару поэт, похожий на юродивых обэриутов и непохожий ни на кого.

Егор! Помню.

Вот вам песня о скитальцах,
Состоящих с ветром в браке.
Здравствуй, осень!
Йод на пальцах.
В лужах - чай.
В стихах - собаки.

Человек живет нелепо,
А над ним луны обломок.
Подготовь мне завтра небо,
Подходящее для съемок.

Мне нужна над полем дымка
Детский лепет в той усадьбе...
Я как будто невидимка
На чужой счастливой свадьбе.

Где дожди?
Пойдем искать их!
Станем ближе понемногу.
Со стола поднимем скатерть -
И положим на дорогу.

смс

Вчера дождем
на занавеску,
Когда уснули домочадцы,
Набила осень смс-ку:
«Давай встречаться?»

Открыл окно -
На перекрёстке
Она качается,
как в лодке,
В одной расстегнутой
берёзке-
косоворотке.

⁃ Привет, мой выдумщик опасный! Врасплох застигнутый мальчишка!
И вдруг платок роняет красный,
А я подарок прячу в книжку.

На покрывале
светло-пегом
Решили с осенью,
как люди,
мы целоваться
перед снегом.
И будь,
что будет.
18.9.24

…До рождения света
Родилась родившая свет
На исходе лета
И ради вечных лет…

Говорил один старец
приехавшим на Афон:
«Не кричите про любовь
к стране своей в микрофон,-
И добавлял,
почуяв в воздухе запах серы,-
Вообще избегайте слов про любовь и веру!

Не танцуйте во время войны, умоляю вас!
Если это только не белый прощальный вальс.
Не обсуждайте между
рассольником и тефтелей
Движение войск,
подвиги и потери.

Отпускаю вам ваши стихи,
Силой данной от Александра,
Упавшего в снежные мхи
У Чёрной реки
возле белого сада.

А теперь идите
на самую главную битву
И просите у ветра
радостную молитву

С криком железа,
с плачем
и с конским топотом,

Со буквой любви,
которая только шепотом.

А когда обретёте одну
такую на всех,
Найдите поле,
в котором и снег,
и грех,
Соберитесь на
нем всей стаей,
там где обрыв

И пойте вместе,
глухо, глаза закрыв.
Пойте долго, много
дней или даже лет.

И ничего,
ничего,
ничего
не ждите в ответ.»
ВМ

Упуская бабочку,
понимает Набоков,
что, по сути, осень -
это сборщик налогов.
И с девятым номером
на футболке,
как индейский костёр, отражаясь в Волге,
мяч чеканит сентябрь,
или чью-то тыкву.
Ты люби все сильнее,
Я не привыкну.
Кто умеет прощать,
избежит прощанья.
Не затворов щелчки,
а птенцов пищанье
обещали
нам тех берегов откосы.
В парикмахерской солнцу отстригли косы.
Каждый лист у ольхи -
золотая рыбка,
Удивляться и плакать
умеет скрипка,
вот и мы на мосту в невечернем свете
Все стоим, как две
цифры в осенней смете,
ублажая расческами
гладь речную.
Два ноля к нам
прибавятся скоро, чую!
Да под песни цыган
и хлопки просекко
разведут
нас по разным
своим отсекам.
Но пока мы стоим
и горим щеками,
будем осени этой
платить щенками!
Где над
Яузой мостик
дорогу сузил,
все вжиматься в чугун, заплетаясь в узел,
Целоваться
последними рукавами вспоминая,
как горлицы
ликовали.

В этот день между
стёкол оса 
собралась зимовать.
Примостилась, 
дрожащая,
нежным крылом на кровать.
И сама себе в ухо 
зззвенела 
без ззззла и обид:
«Умереть понарошку 
нам осам сентябрь 
велит.»
И уснула оса, 
ей приснился июль,
будто рай:
Женихи в зззолотистых плащах - 
хоть кого выбирай…
Перламутровый 
воздух и туфельки 
в каплях росы  - 
Вся бессмысленно-важная 
жизнь танцовщицы-осы:
Наслаждаться, 
и жалить,
в соперниц закачивать яд,
строить кокон и в нем 
исполнять материнский обряд, 
Окрылять кавалеров, 
святые бесчинства творя,
И уснув навсегда 
под остывшим стеклом сентября, 
Видеть лето, как сон, 
и торжественно верить всерьёз, 
что бескрылых людей
любит меньше
Создатель, 
чем оссссс…..

Ветер осени служит,
Умножаясь на три.
Холодает снаружи
И теплеет внутри.

Всех нас строят
по росту
И ведут в закрома.
Все так сложно,
Что просто
Скоро будет зима.

Кровь стекать перестанет
По прожилкам лесным.
Хлеб лежит на стакане
Под портретом весны.

Одинаковы, Боже,
Тот и этот твой свет.
Время денег дороже,
Ибо времени нет.

Вот он истинный самый
Час любви невпопад.
Под ногами у мамы
Медвежата стоят.

Их медведица взглядом
Умывает опять.
А охотники рядом
И готовы стрелять.

Закричит голубица,
Сквозь кленовую медь.
То ли в землю зарыться,
То ли в небо взлететь.

Но мы выберем третье
И прижмёмся к окну,
Пропуская столетья
Через осень одну.

Как описать эту осень живой строкой, помня, что жизнь признавалась в любви к июлю? Дым от церковных записок стоит над рекой,
и смеётся утка, предчувствуя свою пулю. Едет Емеля с ярмарки на печи, щуку ловить пропал у него азарт. У могилы Саврасова сели на крест грачи и говорят друг другу, что рай, как март. Нет ничего полезнее чем печаль, учит она несмышлёных людей и птах - возлюбить ближнего своего, не теряя из виду даль,
не прекращая движения в облаках.

Мальчик со звездочки запрещает ругаться матом
Мне и другим богоизбранным октябрятам.
Мы идём из школы и слышим ветров сопрано,
По пути причащаясь Волгою из-под крана.

На фабричной крыше мы произносим клятву.
Штирлиц в окне напротив заехал к Плятту.
Улицу Горького ночь превратила в Сохо.
Всем обьявили, что звездочка - это плохо.

Всем объявили, что чудо не за горами!
Главное, чтобы были под номерами
И президентский крест, и поэтий крестик.
Только не попадает тычинка в пестик.

Мальчик со звездочки!
Как нам держать присягу?
Душу оформить в КАСКО или ОСАГО?
Преданные кубинцы, сидят на роме.
Любят Россию, как мачеху в детском доме.

Вместо кино пока что идёт реклама.
Быть на шприце у счастья прикольно, мама.
Нам освятили комнату с банкоматом.
Девочка с мальчиком любят друг дружку матом.
30.9.24ВМ