ВЕСНА

ПАМЯТИ СХИАРХИМАНДРИТА ИЛИЯ 
 
ЖЕНЯ РОДИОНОВ, БАСНИ
И САНТИМЕТР НАД ЗЕМЛЕЙ
 
К великому старцу мы приехали в победные майские дни,
тринадцатого года вместе с Любовью Васильевной
Родионовой, той самой, чей сын пограничник Евгений Родионов
в 1996 году совершил не просто воинский подвиг, отказавшись
в плену снять православный крест и обезглавленный бандитами,
но подвиг великого христианина, который никогда не забудут
люди. Зверски казненный на Вознесение в день своего 19-ти
летия, Женя стал символом русской стойкости, веры и 
мужества, он уже много лет 
почитается во сем православном мире.
И вот пришла весть о том, что Батюшка Илий хотел бы 
увидеться и побеседовать с Любовью Родионовой.
Мы близко дружим, поэтому поехали в Переделкино вместе.
В дороге Любовь Васильевна поделилась со мной впечатлениями
от предыдущих встреч с Батюшкой, говоря, что он никогда не навязывает 
своего мнения, и беседуя с ним, ты оказываешься как будто с самым родным 
человеком: защищен, согрет и обласкан. Словно возвращаешься
в свое далекое детство, к живому дедушке…
Для меня, недостойного, была великая честь оказаться на такой
встрече. 
Батюшка появился в гостиной, как бы летя в сантиметре над землей.
Многие люди в своих разговорах часто замечают эту его  способность 
не идти, не бежать, а в некотором смысле парить, мгновенно оказываясь
рядом с теми, кому нужна помощь.
Мы были приглашены за стол и кинулись было поухаживать за старцем, но
куда там! Легко и аккуратно отец Илий каждому из нас собственноручно
наполнил чашки терпким медовым настоем. И пошел неспешный,
серьезный, но очень домашний и теплый разговор. Говорили о подвиге
Евгения Родионова. Помню, как батюшка
сказал: «Женя уже прославлен на Небесах. Придет время и Церковь
прославит его на Земле». Беседуя с человеком, Батюшка внимательно
смотрит собеседнику в глаза, а потом находит слова утешения. 
И вот когда очередь дошла до грешного поэта, и Любовь Васильевна
представила меня Старцу, произошло событие, которое, честно говоря, 
потрясло меня в самом хорошем понимании этого слова: 
Отец Илий сидел напротив. Он по-доброму заглянул мне в глаза и вдруг 
громко сказал, как скомандовал:
- А принесите-ка сюда книжку басен Крылова!
Я обомлел. Дело в том, что уже много лет я пишу басни, работаю
в этом редком, надо сказать забытом литературном жанре. Господи, 
как такое возможно? Как за секунду можно обнаружить такую 
интересную и неожиданную и уместную тему? 
- Батюшка, а он ведь тоже басни пишет, - засмеялась Любовь
Васильевна.
- Знаю…знаю, - отец Илий улыбнулся. 
Служительница подала ему принесенную книжку. 
- Ну-ка, прочти «Водолазов»! - старец протянул мне книгу.
«Водолазы»? Какие такие «Водолазы?» - думал я, но с удивлением
обнаружил среди басен Ивана Андреевича и стихотворение с такие
названием. Я встал, начал читать  «с выражением»:
 
Какой-то древний царь впал в страшное сомненье:
Не более ль вреда, чем пользы, от наук……
 
Читая, все больше удивлялся, понимая, что это не просто чтение, 
и «Водолазы» не случайная тема, а та, на которую я должен обратить внимание. 
Басня оказалась непростой, многогранной, очень образной и сложной. 
О ней, я думаю и сейчас, когда пишу эти строки.
А тогда, в торжественные майские дни перед самым праздником 9 мая, 
я дерзнул и, что называется, в продолжении темы показал 
Батюшке одно из своих сочинений, которое было написано
мной в 2011 году.
Вот так запросто, прямо с телефона, встав на колени у стола и страшно волнуясь,
я показал Старцу этапное для меня жесткое, социальное,
острое произведение.
Батюшке понравилось. Сохранилась и фотография, на которой
мы вместе слушаем стихи про мужество русских воинов.  
После этой встречи моя жизнь изменилась. Открылось много
дорог. На некоторых их них судьба дарила новые встречи с великим
фонарем Русского Православия.
 
Батюшка Илий, моли Бога о нашей Родине - России,
об Орле и Севастополе, о Москве, Курске, Донецке, Владивостоке…
и о нас грешных! 
Да поможет всем нам бессмертный мальчик-герой, 
воин-мученик Евгений!
 

Середина марта

Простуженный март
на картине:
Разбита бутылка
Martini,
По стёклам размазана тушь,
И женщина юркнула в душ.

О, март - собутыльник
Пикассо…
В полосках вечернего часа
Художником слеплен для вас
Из капель, из рюмок, из глаз.

Из мокрых фигурок в ротонде,
Из запахов синих конфет,
Не слышных на западном фронте,
Где замер над степью рассвет.

Где облако в звездных обмылках
Собакой глядит из угла.
Где мальчик плывёт на носилках
Над снегом сгоревшим
дотла.

Порезанные
ножницами мысли
Бросай на ветер,
чтобы не прокисли.
Весна отыщет
способ их понять,
Перевернув
и небо,
и кровать.
Я только так любить
тебя могу -
В крови утёнок
пляшет на снегу.
Вытряхивает
палками
поэта
март из ковра.
В ковёр завернут
Блок.
На Бога смотрит
крыши уголок.
Моргает жизнь
от перемены тока.
Облюбовал балкон
сосед в трико.
И как горох,
молекулы Востока
стучат по кровле
дробно и легко.
19.3.25

Народная моя Наденька!
С Днём рождения!
Шуми, как море!

Дарование

Река впадает
в детство,
а потом
С корабликом
бумажным под мостом
Играет и становится
туманом.
Забуду про стихи,
займусь романом,
Придумаю героев
и страну
Он женится,
пройдёт через войну,
Она его дождётся
непременно,
История творится внутривенно,
Не за окном,
а в сердце по ночам.
Весну питает мокрая
подушка,
Любая птица в небе -
не игрушка,
Март раздаёт
владения грачам,
Готовится к
предательству Иуда,
Гордясь,
что он историю
творит,
И проститутку
посещает стыд,
И все хотят
какого-нибудь чуда,
А чуда нет,
есть Солнца
нежный шар,
Новорожденный
Месяц перочинный,
И женщины дарованы мужчинам,
Как ветер,
как весна,
как божий дар.

Весна стоит в пальто коротком
И утешает, как умеет.
Не привыкай к военным сводкам,
А то душа окоченеет.
 
Не привыкай смотреть на карты,
Не то покроешься коростой.
Кто это время нам накаркал?
Чужой нездешний ворон пёстрый. 
 
Хочу, как мальчик, взять рогатку
И победить в лесу волчицу.
К щеке часов прижали ватку, 
Из цифры восемь кровь сочится. 
 
Луна на Пасху ляжет решкой,
И смерть не выйдет на работу. 
Москвичка в утренней кафешке!
Не привыкай к донецким фото. 
 
Не то тебя железом тронет, 
Не в Волновахе, на Волхонке.
Ты слышишь, это время стонет 
В обычной радиоколонке!
 
Не утопи весну в шампанском,
Не верь, что выпросишь поблажку.
В саду Нескучном-Гефсиманском 
Получит каждый в руки чашку. 
 
Приходит время мыслей ясных,
Что остановок нет конечных.
Победа - церковь для причастных,
Не для беспечных.

Близкий космос
состоит из душ.
На могиле дуб
встаёт под душ.
Мокнут от любви
птенцы в гнезде.
Смерти не бывает.
Жизнь везде.
Помнишь,
как
сто тысяч лет
назад
Мы входили
в яблоневый сад?
На грехи не
оставалось сил,
Нас воздушный
змей не искусил.
По дождю и зонт,
По снегу март.
Нежность,
мат,
Москва,
военкомат.
Растечется
галочка в графе.
У вокзала
посидим в кафе.
Посидим,
Побудем красотой
И растаем
в дымке золотой.
23.3.25

Записки
охотника

Скворцы-
насмешники
икают,
Готовя пир.
Березам вены
протыкает
Сосед-вампир.
И елка влажная
стремится
Насупить бровь.
Как бы с тургеневской страницы
Стекает голубая
кровь.
Живая связь
Отца и Сына -
Пасхальный Дух.
С рекой настройщик
пианино
Сверяет слух.
В бинтах намок
берёзки локоть,
И ветка нежная болит.
Весной опасно врать и плакать,
А целоваться
Бог велит.
24.3.25ВМ

Ведь иго Его - есть благо,
И дождь Его серебрист.
Не стерпит весны бумага,
В кораблик слагая лист.

Так солнце встаёт с постели,
Стирая черты границ.
И бремя легко в апреле,
И время на новых птиц.

Летят они к сердцу близко,
Спугнув кучевых овец.
И аспида с василиском
Кинжалом пронзил скворец.

Пока деревенский плотник
С квартирой скворцу помог,
Тот выследил беспилотник,
Порвал на нем проводок.

Еще нам темно от боли,
Апрель заслонен бедой,
Но шрам на щеке у поля
Заполнен живой водой.

Чтоб клеть распахнулась к лету,
И звёзды стекли в траву,
Кораблик плывёт по свету,
Корябая синеву.

Ныряет скворцов ватага
В апрельское молоко.
Ведь иго Его - есть благо,
И бремя Его легко.

Стихи, голос: Влад Маленко
Музыка: Евгений Лисин

Колокольчик

Человек рождается
в рубашке
С новым колокольчиком
в кармашке.
Язычок целует
медный свод,
Голове покоя на даёт.
Мама,
отпусти гулять
подольше,
Пусть небес
касаются подошвы,
Я вчера сумел сказать «агу»,
А в любви признаться не могу.
Много в жизни родинок
и кочек,
Только бы не выпал колокольчик!
Сокровенный
выскользнет,
боюсь,
Если за деньгами
наклонюсь.
«Динь-динь-динь», -
таков пароль для входа,
Он светлей и выше,
чем свобода.
В каждом птичка
вечности гостит,
Да не всех, смешная,
угостит.
Никого дорога
не минует.
Мамин зяблик
в Индии зимует.
В Суздале ты
чувствуешь его.
Где тебя отрезали
от мамы,
Там секрет любви
последний самый.
Он привет от неба
самого.

https://rutube.ru/video/ac4e0a5cd6e593e283ba0579b0b739d8/

ЦАРЬ и ПУШКИН
ШУТКА про ШУТКУ

Четыре строчки
в День театра

Когда б внушали людям с детства,
Вшивая сталь в слова молитв,
Что жизнь - театр военных действий,
То было б меньше войн
и битв.

27.3.25
ВМ

Ондатра в театре

В одном столичном популярном театре
Пришел успех к заслуженной ондатре!

Она снялась в масштабном сериале
Купила джип, и ей квартиру дали…

Естественно, как на голову снег
Упал успех ондатры на коллег.
И так всех мучит собственная гадость,
А тут еще свербит чужая радость…

«Вот повезло бездарной водной крысе», –
Шипели змейки, спрятавшись в кулисе
«За что, скажите?!», - вторили в гримерке
Две незамужних и нетрезвых норки…

Хомяк-любовник с трагиком-сурком
Закушав «Вермут» плавленым сырком
В костюмы добрых гномов нарядились,
Но в сторону актрисы матерились…
Хомяк кривился: «Крыса молодец –
Поди, ночами ходит к ней песец…»

И даже выдра (лучшая подруга,
И главного художника супруга,
Имевшая выдренка от зав. труппой)
Произнесла: «Свезло девице глупой».

Ондатре в суп подкладывали мыло,
Ее гримерша тряпкою лупила,
Бухгалтер театра, скаредный манул,
Ее на двадцать «евро» обманул.
Завлит-марал, все выговор марал
И рассуждал про совесть и мораль,
Еж-костюмер засунул в хвост иглу,
Слон-режиссер чихвостил за игру
Она сопротивлялась две недели,
Но все равно актрису нашу съели…

Увы, заметил верно, реформатор:

«ТЕАТР НАЧИНАЕТСЯ С ОНДАТР,
Висящих в виде шапок над крюком,
Покуда зритель бродит с номерком».

Медведица

Фиалки забрызганы тем,
что рифмуют с любовью.
Солдат неумело цветам разрешил к изголовью
пробраться
И множеством губ прикоснуться к лицу.
Инструктор его
не об этом учил на плацу.
А сердце застыло во рту ледяным бубенцом.
Большая Медведица плачет над павшим бойцом.
Ну, что ты рыдаешь, Медведица,
всем напоказ?
Ведь плач этот мама
солдата увидит сейчас!
Увидит и скрюченной
жизнью уткнётся в проём.
Медведицей будет живой притворяться потом.
Мычать и смотреть сквозь кресты далеко-далеко,
Не зная, куда ей любви отдавать молоко.
28.3.25
Картина: Волигамси