Публикуем в журнале 1 акт пьесы Карлы Харриман "Игра памяти" (перевод с английского и комментарий Евгении Сусловой).

Карла Харриман — представительница американской школы языка, чьи гибридные тексты Владимир Фещенко характеризует как «доведенный до радикального лингвистического эксперимента постдраматический театр, аналогом которого во Франции можно считать «речевой театр» Валера Новарина, а в России — тексты Александра Кондратова или Владимира Казакова. При этом тексты Харриман не прекращают быть поэтическими» ("Грамматургия Карлы Харриман")

Целиком текст пьесы войдет в сборник работ Харриман "Пёстрые устройства" (изд. "Полифем"), поддержать издание которого мы призываем уже сейчас.

В поддержку издания книги "Пёстрые устройства" Карлы Харриман ("Полифем") мы организуем (17.09 в 13:00 по мск) разговор с художницей, поэтессой, переводчицей, исследовательницей поэтического языка Евгенией Сусловой.

И попытаемся вместе разобраться в особенностях поэтической драматургии Харриман, поговорим о перформативных и коммуникативных возможностях её пьес и о взаимодействии повседневного и иного.

Ждём вас!

Регистрация

Тексты для чтения:

— Пьеса "Игра памяти" (1 акт)
— Работы Карлы Харриман, опубликованные в Антологии новейшей поэзии США:

Напоминаем, что сегодня в 13:00 по мск мы встретимся с Евгенией Сусловой, чтобы обсудить поэтическую драматургию Карлы Харриман.

Регистрация

Поговорили с Евгенией Сусловой о пьесе Карлы Харриман "Игра памяти" (1 акт опубликован в журнале, а полная версия появится в книге "Пёстрые устройства", её издание вы можете поддержать).

На встрече поняли, что "Игра памяти" похожа на конструктор с неограниченными возможностями для сборки: это и высказывание непосредственно о памяти, об эволюции, о социально-экономических формациях, о театре и языке, о коммуникативной дистанции во времени. А также зеркало напротив нашей жизни, потому что все эпохи и дистанции, все эволюционные этапы зашифрованы в человеческом разуме и ДНК.

Спасибо всем участникам за удивительный разговор!

посмотреть встречу в вк

https://www.youtube.com/watch?v=SeoLWUkj7Xs&t=16s

В рубрике "Синтезы" опубликована магистерская работа Ростислава Русакова "Переработка словесной руды методами лингво-химической технологии"

Открытая защита работы произошла 4 августа. Давайте вспомним об этом важном для науки и литературы событии.

ОТЗЫВ НАУЧНОГО РУКОВОДИТЕЛЯ О ВЫПУСКНОЙ КВАЛИФИКАЦИОННОЙ РАБОТЕ МАГИСТРАНТА РУСАКОВА РОСТИСЛАВА ИГОРЕВИЧА

Работа Р. И. Русакова написана в духе объектно-ориентированных онтологий, где объектами является всё: от чайника и шкафа до отдельного слова или мифического единорога. Современная философия даёт опоры для изобретенной Р. Русаковым новой науки под названием «лингво-химия», утверждая её своевременность. О достоинствах и потенциалах «лингво-химии» мы расскажем в следующих абзацах, а пока давайте попробуем рассмотреть ВКР соискателя с трёх ракурсов: опоры на прошлое (поэтическую традицию), открытий в настоящем и возможностей в будущем.

Начнём с краткого обзора связей с традицией. Как только поэтическое сообщество приняло фразу Осипа Мандельштама из «Четвертой прозы»: «Все произведения мировой литературы я делю на разрешённые и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух…», – работа Русакова стала вопросом времени. Учитывая акмеистическое стремление к вещности и конкретности образов в противовес метафизике символизма, возникает логичный вопрос: какой химический состав у этого воздуха? Ответ на него мог найти любой последующий исследователь, но первым к нему приблизился Русаков через поиск химических методов работы с фонетикой и графикой произведения.

Нельзя не вспомнить, читая ВКР, синестезийный опыт погружения в звуки, например, у Артюра Рембо. Его известная работа «Гласные» постулирует субъективный, ассоциативный взгляд на элементы языка и сближает их сочетания с процессом создания картин, в частности постимпрессионистских. Утвердить «новую азбуку» стремились и русские футуристы. Велимир Хлебников в своей программной статье «Наша основа» предпринял попытку найти в звуковом оформлении слов объективные смыслы. Но в отличие от Рембо и Хлебникова в работе Русакова процессы химической обработки происходят не только на фонетическом, но и на графическом уровне (например, допускаются магнитные свойства «и краткой» из-за бревиса). И это смелая и новая теория. Правда, такой подход проблематичен из-за неясности связи графики языка с фонетикой. Однако разрешение этой проблемы не является целью или задачей ВКР, но работа потенциально может быть продолжена и расширена в соавторстве с исследователями истории мировой письменности и языка.

Кратко рассмотрев опоры на традицию, важно понять, какие открытия совершает Ростислав в своей работе. Основной текст ВКР состоит из схем машин с последующими комментариями о том, как разделить стихотворение в прозе Ивана Тургенева «Русский язык» на отдельные звуко-графемы с помощью физико-химических процессов. Следствием каждого процесса является получение из словесной руды чистого языкового элемента или переход к следующему этапу сепарации. Подход Ростислава кардинально меняет отношения человека с языком, поскольку последний всегда воспринимался как полуматериальная сущность, в данной же работе звуко-графема полностью материальна и объектна. Ростислав пишет (цитирую): «о компонентах речи как безжизненных составляющих живого целого, что, безусловно, ведёт и к мыслям об источниках жизненной силы языка, хрупкости текста и глубоком смысле работы литератора». В этой цитате можно заметить влияние идеи эмерджетности философа Грэма Хармана, где говорится о несводимости свойств целого объекта к сумме свойств частей этого целого. Деконструкция произведения по методу Ростислава поможет понять, на что, кроме звуко-графем, опирается стихотворение и, возможно, разрешить проблему «вдохновения», представив его в виде материального процесса. Сама «Лингво-химия» как технология обработки словесной руды самоценна, поскольку обнаруживает пути исследования и пересборки невозможного на данном этапе развития человечества материала.

Комиссию вполне закономерно может смутить тотальная объективация звуко-графем. На это мы можем ответить, что работа Русакова уже повлияла на будущих соискателей, и вслед за объектными качествами алфавита начались поиски субъектных. В частности, мы с моими подопечными поставили задачу отыскать опоры для создания еще одной дисциплины: «Психология звуко-буквы», где под влиянием открытий Ростислава рассмотрим психику звуко-графемы и паттерны её отношений с другими элементами слова и языка в целом.

Фраза про «звуко-букву» как невозможный материал на данном этапе развития человечества даёт еще один ракурс взгляда на потенциал «лингво-химии», поскольку идея разделения словесной руды нуждается в появлении в будущем технологии добычи этой руды из голоса, природы и книг. И этот вопрос мы переадресуем разработчикам искусственного интеллекта и 3-D принтеров, которые, возможно, помогут нам синтезировать в промышленных масштабах или отыскать исследуемую и разделяемую руду. К сожалению, в рамках данной работы и при отсутствии достаточно уровня технологий невозможно описать весь междисциплинарный путь реализации настолько обширного проекта. Естественно, нам хотелось бы, чтобы эта работа стала частью производства уже сейчас, но, возможно, её по-настоящему обретут последующие поколения с другим техническим потенциалом, способным воплотить все созданные механизмы и машины, получив вследствие этого чистые элементы языка и превратив поэзию в алфавитную химию (неоалхимию).

Таким образом, ВКР Ростислава Русакова и изобретённая им «Лингво-химия» выходят далеко за горизонты привычного понимания языка, дают новые основания для его деконструкции и пересборки и способны вдохнуть новую жизнь в филологические исследования, соединив их с техническими науками. Лингво-химия, опираясь на тотальную объективацию звуко-буквы, может стать первым шагом для появления новых дисциплин и ответов на вопросы механизмов творчества.

ВКР Ростислава Игоревича Русакова заслуживает оценки «Отлично».

Научный руководитель
поэт, педагог

Горюнов В. В.

В поддержку краудфандинга "Полифема" для издания книг Карлы Харриман, Барретта Уоттена и Рэйчел Блау ДюПлесси мы проведём еще одно поэтическое обсуждение.

На этот раз мы встретимся с Владимиром Фещенко (26.09, в 17:00 по мск), чтобы поговорить о поэме "Канал связи" Барретта Уоттена (перевод с английского Аркадия Драгомощенко и Владимира Фещенко). Попробуем в эфире коснуться сложной поэтики Уоттена, разберемся, как поэма превращается в языковой ландшафт, разрывая возможность сообщения между людьми, заменив его приобщением к языку.

Регистрация

В журнале опубликована подборка произведений Якова Подольного.

Читая эти стихи, представляю, что передо мной аристотелевские формы, заполняемые материей (и чувствами), как патокой. Но Яков, по-моему, намеренно оставляет тексты в промежуточном состоянии, когда еще нет ни читателя, ни автора, а есть динамическая еще не форма, но среда или возможность, "пустая" и "неисчерпаемая". Читающий в будущем взрастит стихотворение и автора, автор — поэзию и читателя, но сейчас все находятся в зазоре текста — в его пока не засеянном поле.

Дочитывая подборку, показалось, что эти произведения не столько для моих глаз, сколько для того, что находится в слепых зонах моего восприятия.
_____

Обложка к публикации Дарьи Яшиной

Комментарий Дарьи Яшиной:

На каком-то из этапов работы над обложкой у меня возникло твердое ощущение, что она не может быть визуально простой — тексты Якова обладают той сложностью и многогранностью, сплетением различных плоскостей языкового воображения, которые показались мне несводимыми к упрощенным графическим решениям. По той же причине в моей работе трудно считать визуальную целостность; она, так же как и поэзия Якова, скорее сравнима с сетью, где отсутствует центр, и внимание медленно и равномерно движется по линиям-связям. В процессе работы я отталкивалась как от эфемерных интуитивных ощущений, так и от результатов анализа отдельных фраз и понятий, используемых автором. Прежде всего, мне хотелось, чтобы результат отражал характер языковых единиц (от отдельных слов до строф), а также логические связи между ними, но помимо этого — предоставлял зрителю возможность углубиться в детали и столкнуться с графическом ответом внутри того же семантического поля, в котором локализуются тексты Якова.

//

Горячий воздух сушит все оболочки
Мышцы как желтые сливы без кожи
Ползут мерцающим пунктиром выделенного инструментом захвата
На черные подкуполья века

Именем можно кликнуть лица друзей по одному
Можно сказать пион и увидеть распыленную слабую голограмму
вторичных или третичных следов пиона

Пион свернут бутоном — капсула содержащая пион или возможность пиона
Не желая раниться или восстав против смерти пион может не раскрыться
Решить выбыть из цепи сева сославшись на собственную декоративность

В глазах черно
Тело чувствует контур
Быстрый обруч гомеостаза
дает эффекты таинства оболочки.

Яков Подольный

В рубрике "Синтезы" появилась коллективная подборка "поэтических объектов".

В публикации представлены работы Дарьи Фоменко, Наталии Алексеевой, Ульяны Мор, Дани Данильченко и Евгения Гаврилина.