- Говори, — велел Батя.
- Курить и спирту, — сплюнул Фельдфебель ему под ноги.
- Шкура ты и предатель, без последнего желания сдохнешь, — сказал Батя, но папиросу дал, он свернул ее две недели назад, когда бабка о Фельдфебеле нам рассказала, баюкала внучку на руках, еще жива была внучка, но ни спасти, ни выскрести, так и сказала нам: «В подвале крепости живет, на кличку Феликс?… На Федьку откликается… оборотень он… Оленьку мою убил». Еще сутки жила Оленька. Мы ее по очереди у сердца качали, сопела тихонечко, а кровь текла, текла и вся убежала.

- Теперь чарку, — прикурил Фельдфебель и принялся пускать в наши стороны фрицев из дыма, корабли и самолеты, кружили они вокруг, пикировали и пропадали. — Кхааааааа! — это Батя ему тесак свой серебряный в бочину пристроил.
- Тхаааак нхеееее пхолоооошшшшноооо, — изо рта Фельдфебеля полезли огненные пауки, край раны подернулся пламенем.
- Думал, не прознаем, что простой петлей тебя не взять? — Батя отошел на три шага и обтирал кровь Фельдфебеля себе о щеки.
- Нхикакххх вххххам мхеняхх нхее взхяяххь! — грянул Фельдфебель и дернулся с такой силой, что земля гулом пошла, и все с ног повалились, один я устоял и веревку не выпустил.
- ПРОЧЬ! — развернулся на меня Фельдфебель, из глаз его ударили языки пламени, но я на шаг отступил и только туже натянул веревку.

- Но если вздернешь того на дубе, у корней которого схоронишь самоубийцу, вечно гнить им обоим и не знать ни упокоения, ни пощады, — прочитал Михалыч, снимая гимнастерку. Ветер раздувал его жидкие седые волосы, кожа пошла мурашками, совсем небольшой мужик был Михалыч, совсем пожухший.

- Ты решил? — положил ему руку на плечо Батя, — можем гада цепями сковать и в болоте утопить.
- Цепи сгниют, болото высохнет.
- Я в Большой… за тебя, — скомкал слово Лебедь.
- До Берлина дойду, — это Серый.
- А я вернусь домой, — пообещал Колбаса.
- Никогда больше, — поклялся Урюк.
Все смотрели на меня.
- Он сдохнет, — кивнул я.

- Ни упокоения, — сказал русский солдат Михалыч, — ни пощады.
И серебряным клинком Бати пересек себе горло.

Мы закопали его под дубом, на котором вздернули Фельдфебеля. Он болтался и ревел, не в силах разорвать веревку или прекратить свою муку. Даже когда он сдох, я видел в его глазах огонь. Он гас, чах, но тень пламени навеки осталась с ним.

Мы склонились над могилой Михалыча и услышали, как скрипят корни дуба, обнимая нашего брата. Дуб ворчал, и мы принимали его клятву молча: он никогда не будет один.
Листья на том дубе выросли алые.

#писатьбольшенекому #приниматьад #солдатынеудачи #нетинебудет #никогдабольше

Я смотрел почти все фильмы Дэвида Финчера и мимо «Убийцы» пройти не мог.

Узнав, что он снят по мотивам комикса, нашел его у себя (я хозяйственно сохраняю все потенциально интересные комиксы, которых нет в бумаге), прочел и вот мои пау-вау вердикты:

Комикс и фильм сильно отличаются, у них есть несколько общих сюжетных поворотов, но весьма разный главный герой, и сама история по-разному развивается.

У комикса акцент на холодном профи, который попадает в водоворот событий из-за своей ошибки и вынужден за нее отвечать.
Фильм тоже стоит на холодном расчете, но больше концентрируется на мести.

Комикс предельно рациональный, фильм (по-своему) сильно более эмоциональный, погружающий в шкуру героя, ты и не хочешь этой эмпатии, но Финчер мастерски обнимает тебя льдом, сажает на цепь и таскает за многоликим героем Фассбендера.

Комикс подчеркнуто бытовой, где-то разреженный, фильм плотный, вовлекающий, тактильный. А еще в фильме отменное чувство кадра и ритма, здесь профессионализм Финчера достигает каких-то нереальный высот.

Но главное, от чего я хочу вас предостеречь, высокие ожидания. Масса средних или негативных отзывов говорит, что от кино многие ждали иного, а комикс явно прочтут единицы.

Поэтому вот мой совет: «Убийца» — это опыт, которому нужно открыться свободно, но без требовательности.

#vishot #зрижри #финчер #убийца #приниматьад s

Это происходит мгновенно.
Только что вокруг была обычная жизнь, и вот ты в фильме ужасов.

Пятигорск.
Вечер.
Франшизный барбершоп с именем.

Я снимаю волосы, когда хочу остановить какой-то процесс, например, после сложной работы.
Сейчас мне нужна легкость и молодость, мужчина резко скидывает несколько лет, когда бреется начисто, был крепкий дедок, стал голомордый юнец. Завтра мне в рейд, а в бою нужны силы.

Я сажусь в кресло, и мозг сам собой начинает раскручивать утренний диалог, новую историю: как этот поход к мастеру опасной бритвы (никаких машинок, только лезвие, ритуал) может стать фильмом ужасов? Или превратиться в текст, что сложнее, буквы позволяют додумать, разогнать образы в голове, но я давным-давно не читал ничего, что по-настоящему напугало бы меня. А фильмы все еще справляются.

Я падаю в детали: голова динозавра на стене, к чему бы это? Эти парни, что работают здесь, под маской людей они ящеры?
Но это не страшно, скорее смешно или гротескно, а я хочу ледяного ужаса, чтобы примерзнуть к креслу.

Что еще?
Потолочные балки.
Черт, здесь бестеневой свет как в операционном отделении. За этим светом не видно, что скрывает потолок, ох, блин, та самая сцена из подвала в «Джиперс-Криперс», вглядись посильнее, они там!

Хорошо, уже лучше.
Дальше.
Сильнее.
Клиенты. Кроме меня здесь двое парней. Они говорят про тачки, новая из салона два ляма. Вот уж реально страхи здорового человека.
«За окнами чужой город (произносит закадровый густой баритон из русской озвучки «Города грехов»), они уже здесь, пришли за тобой, пока ты сидишь в кресле с теплым полотенцем на лице».

Это знакомый страх.
Не чудовища, но люди. Куда чаще незнакомцы, желающие твоих денег, айфона, кроссовок становятся проводниками поучительного, но весьма стремного опыта. Ведь настоящий страх бывает только там, где есть опасность для жизни, здоровья или безопасности тех, кто тебе дорог.

И тут я влетаю в ужас с обеих ног.
По телеку идут «Семь жизней» с Уиллом Смитом, душераздирающая драма, я плохо ее помню, я не хочу ее смотреть.
Но я ее слышу.
Опыт наваливается на меня всей своей иммерсивной тушей: сбоку жужжит машинка, по моей шее скребет лезвием барбер, иногда я вижу его бородатое лицо, Уилл Смит говорит Розарио Доусон: «А что, если у нас будут дети. Мы поженимся» (Нет! — шепчу я, — он врет! — я знаю, что будет дальше), у моего барбера желтая вязаная шапка, но свет сверху такой яркий, что я не понимаю, вдруг это операция, почему мне бреют голову и шею, что со мной? Динозавр на стене, расскажи! Чернота сверху наплывает между стропил.

Жужжание — слух. Уилл Смит — слух.
Тьма между стропил, шапочка, свет — зрение.
Лосьон — запах.
Кожа горит, кожа слышит.
Это очень концентрированный опыт.
Когда пасуют слова, барбер говорит: «О, вы, наверное, хочете смотреть».
Хочете, он неправильно произносит слово, но это тоже часть истории, я говорю: нет, внутренний я кричит: мне и так слышно!
Уилл Смит залезает в ванну со льдом.
Я знаю, что он собрался делать, мысленно я ору: нет, подожди, это не выход, но Уилл Смит меня не слышит, история уже рассказана, кино снято, герой сделал то, на что обрёк себя сам.

И я гоню себя в этот опыт, намеренно погружаюсь все глубже и глубже, тону в сопереживании, звук-запах-свет.
Кто лежит на операционном столе?

Этого мы пытаемся добиться своими играми, это умеет делать по-настоящему сильный автор: швырнуть своего зрителя/участника/игрока/читателя в настолько интенсивный, глубокий, проникающий опыт, что от него невозможно отвертеться.
Это невозможно не чувствовать.

Барбер вытирает лезвие о фартук.
Я чувствую, как сомкнул пальцы в замок — отпусти! — как в кресле стоматолога заставляю себя расцепиться. Отдаться.
Уилл Смит рыдает. Розарио Доусон спит.
Барбер спрашивает: «Ноздри будем делать?»
Уилл Смит хватается за шторку в ванной.
Барбер втыкает мне в ноздри палочки с горячим, ярко пахнущим воском.
Звонки. Телефонные звонки ночью людям, отчаянно ждущим чуда.
Барбер говорит: «Подождите, сейчас-сейчас, — потом он говорит, — Готов?» — я мычу, барбер резко выдёргивает палочки, вырывая их вместе с волосами.
Флэтлайн.
Потом мы с барбером сидим вдвоем перед телевизором, фильм выходит на коду.
Барбер говорит: «Это такой мужской поступок», а я думаю: «Это такой ужасный выбор».
Город за окном больше не пугает.

#девятьжизней #приниматьад #злоежаловместосердца #какэтосвязано

Шизо-тачки, красная пустыня, мото-колесницы, молодой Несмертный Джо.
И Фуриоса с первой механической рукой.
Красок и пафоса Джордж Миллер раздал щедро.
Верю в талант старого мастера, но все же дождусь фильма.

#vishot #зрижри #madmax #furiosa #приниматьад

Самый масштабный и гуманитарный проект сезона закончен. Счастлив делать игры и творить Чудеса. Лечу в три дня бешеного рейда, до отпуска — 23 дня.

Всем сил!
Сим победим или хотя бы притворимся дохлыми опоссумами.

#мояжизньидругиеживотные #мояработаидругиеживотные #приниматьад

Пока еду на одну из сотни (брешет!) своих декабрьских работ, расскажу про свежий опыт.

На прошлой неделе записывали подкаст с ребятами из «Дома в лесу» (выпуск еще в этом году, непременно поделюсь). Говорили про хоррор, игры, мое детство (как я дошел до жизни такой), и в какой-то момент я начал придумывать сюжет рассказа ужасов в прямом эфире. Этот очень увлекательный и безответственный (писать-то не надо) опыт напомнил, как в январе 2022 мы делали литературный лагерь на зимних каникулах, и я вел лабораторию по фантастике и хоррору. Кстати, этот формат скоро, вероятно, обретет новую жизнь.

И вот, придумывая рассказ на ходу, я вдруг понял, что самое страшное для меня — утрата контроля не столько за происходящим вокруг (а там с ума сходит квартира главного героя), сколько за своими ощущениями и чувствами.

Я настолько привык, что ощущения/внимание/аппарат наблюдения и выводов меня не обманывают (но это же абсурд, обманывают и еще как!), что когда сталкиваю с подобным героя, сам удивляюсь: тю, ну чему ты веришь? Так же не бывает.

Пусть вас никто и ничто не обманывает. Завтра пятница. Сегодня работа. Смерти нет. Любовь вечна.

#попути #мояработаидругиеживотные #домвлесу #приниматьад

Юрий Некрасов "Осень призраков"

Первое, что можно сказать - история уверенно разделилась на ветки прошлого и настоящего. И если в настоящем мало чего принципиально поменялось: калейдоспическая волна по-прежнему захлестывает глазок камеры обскура, только набирая темп (все расставленные крючки, вроде заговора призраков в состоянии полураспада против хтоняки из дома на холме, киднеппинга Той Самой Девочки и т.д. в принципе встают туда, куда нужно, но много вопросов по-прежнему остаётся открытыми), то прошлое выстроилось в довольно чётко очерченное повествование: по-ветхозаветному рубленное и бескомпромиссное.

А ещё я поняла, что ж мне таки напоминала призрачно-осенняя серия: если первая часть это условные макабрические очень странные дела призраков дома на холме в духе южной постготики (звучит-то как - ничего непонятно, но очень интересно), то вторая медленно, но верно уходит из осовремененной лавкрафтианы в дебри чистого олдскула: это чистый Красный Меридиан, натянутый на левиафанский мелвилловский шаг, эдакое путешествие Артура Гордона Пима в сердце тьмы Великих Равнин через Совиный Ручей.

И честно говоря мне, как ретрограду, олдскул заходит больше. Особенно в линии Холдстока - эта жи просто вишенка на торте.

Итого, что могу сказать по пока двум книгам цикла: а) их надо читать категорически подряд, б) у этой штуки есть свои пороги погружения, главное, не промахнуться, в) если не перевариваете смешение жанров, черт побери (тут вам и архетипичный до ветхозаветности вестерн, и романтический (sic!) ужастик с ворохом патологий, и лавкрафтианский триллер, и детектив по ту границу сумеречной зоны, и ваще усе, шо хочете), игры в человеческий крокет на постмодернистском поле и пасхалочки  то лучше нинада, этого будет многа) цикл, можно сказать, формируется прямо на читательских глазах со всеми издержками этого процесса, у него есть свои достоинства и недостатки, но если вам в целом, хоть что-то из вышеперечисленного по вкусу, то и текущим винегретом наедитесь.

Главное - иметь крепкий читательский желудок.

P.s. Постиронично, но обе части по сути заканчиваются в одной точке, сходясь как половинки змеиного яичка. Так что, в какой-то степени эту часть истории уже можно считать законченной - за хвост она уже себя куснула.

А что дальше - будем посмотреть. Мне лично любопытно.

#юрийнекрасов #осеньпризраков

Веселую, умную, безмерно работящую Полину Бояркину с днем.

Знаю я Полину едва, но:
Она лучше всех шарит за Сашку сукинасына Пушкина, Онегин ей как брат сват и на дуде играт родной.
Она классно поет и горячо отжигает.
Она очень въедливый и толковый редактор.
У нее самый обширный опыт прочтения (ЕВПОЧЯ).
Она организует самые знойные литературные тусы.
Полина дико неравнодушная, вовлеченная и душевная.
А еще она красивая, и тут не только генетическая лотерея, но и стиль.

#моидрузьяидругиеживотные #полинабояркина #прочтение #приниматьад

9 декабря.

Я ждал этого дня несколько месяцев.
Все самые сложные (как многомерное пространство, в котором царь Древний сидит на троне в тенях, но его слуги, лысые, безглазые, с бледной кожей в асимметричных татуировках, приходят и холодными ладонями подталкивают тебя к решительности и подвигам), неудобные (как чужие ботинки, снятые с тела, не стал проверять, жив он или дерево, надел и пошел, тысячи пыльным дорог, обожженные остовы домов, рев двигателей и эхо выстрелов вдали), угловатые (как семиугольный ящик, в который тебя сложили, неаккуратно согнув, упихав, утрамбовав ногами, и ты все еще жив и дышишь, но не понимаешь — чем), скользкие (как тысячи разумных детей-улиток, разбегающихся в стороны, а тебе надо их ловить, рассказывать сказки, кормить и не упустить ни одного, ведь они — наследники трона царя Древнего, и кому-то из них править тысячами безглазых слуг, кому-то разрушать миры, а кто-то откроет перед тобой кривую пасть семиугольного ящика, и ты с тоскою поймешь, что измена — это не если, а когда, все переменится, и ты сам низойдешь в ящик, ведь там ты сможешь дышать, а значит — вернуться, когда сменится царь Древний, он вспомнит тебя, ведь сейчас ты ловок, ты не упустил ни одной улитки, ты бережен к ним, ты рассказываешь лучшие сказки. В них нет ни слова Правды. Но они воспитывают лучшего царя Древних) проекты в этом году позади.

Я спал девять часов (роскошь, зависть и преклонение).
Я никуда не тороплюсь (весь день из постели к еде и обратно).
Я поеду с друзьями в баню (и там буду молчать или открывать рот, когда сам захочу).

А пока вам синхронности, симметрии и красоты почти без слов. В этом видео есть все, что любит царь Древний.

#мояжизньидругиеживотные #мояработаидругиеживотные #утропослепроекта #приниматьад