Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Я люблю убирать свой дом сама
Мне нравится ходить босиком. Нравится валяться на полу. Нравится, чтобы в доме были цветы. Нравится, когда зеркала и стекла в доме чистые. Нравится, когда не раскиданы вещи. Мне доставляет удовольствие мыть полы, вытирать пыль с мебели, натирать зеркала. Для меня это про ощущенческое и эстетическое удовольствие.
Мне хочется это делать не всегда. Но когда мне хочется вернуть свой фокус в простое бытие, то уборка дома мне очень помогает. Когда жила в доме загородом, мне еще помогали упрощаться простые необходимые дела, как расчистка снега во дворе, кормление птичек, кормление кошки. Эти занятия упрощают жизнь.
В детстве мне особенно нравилось вытирать пыль со всяких стопочек и стаканчиков. Раньше у всех были стенки и серванты с посудой на полках, которая часто была в пыли. Я приходила в гости к друзьям родителей или к родственникам и радовалась, когда мне разрешали залезть в такой сервант и тряпочкой вытирать пыль. Мне нравилось прикасаться к хрупким предметам и очищать их.
Бабушка моя была педантом в уборке, в ней это было даже как будто слишком. Мне в бабушкином доме нельзя было касаться посуды, залезать в сервант. Мне нельзя было ни к чему прикасаться, потому что я разобью. Наверное, поэтому я радовалась, когда мне доверяли, что я могу убраться и аккуратно навести порядок.
Сейчас в моем доме много всяких декоративных вещей: свечечки, вазочки, графинчики, камни. При этом они не в пыли. Я периодически навожу уют. Мне все также нравится их перебирать и сметать с них пыль. Это важные памятные для меня предметы.
У меня много вещей, которые словно воссоздают в каком-то смысле мое психическое в пространстве дома. Я, притаскиваю из леса ветки, которые часто нахожу на тропе после сильного ветра, и они у меня распускают листики. Чуть раньше настоящей весны я себе дома организовываю весну. Мне это важно.
Наведение и организация порядка внутри дома - большого контейнера - для меня это и про организацию моего психического. Мне важно наводить порядок, в том числе и в пространстве дома, чтобы мое психическое тоже могло размещаться во всем этом. Это важный для меня психически и эмоционально процесс. Я наслаждаюсь уборкой дома и организацией пространства, нахождением места для разных деталей, перестановкой этих деталей. “Всему есть место, и я знаю, как оно организовано”, - в этом ощущении и про дом и про психическое для меня много удовольствия.
Иногда прям руки горят и слюнки текут по тому, чтобы убраться в доме. Ставлю музыку и босиком мою, натираю и расставляю.
Мне нравится ходить босиком. Нравится валяться на полу. Нравится, чтобы в доме были цветы. Нравится, когда зеркала и стекла в доме чистые. Нравится, когда не раскиданы вещи. Мне доставляет удовольствие мыть полы, вытирать пыль с мебели, натирать зеркала. Для меня это про ощущенческое и эстетическое удовольствие.
Мне хочется это делать не всегда. Но когда мне хочется вернуть свой фокус в простое бытие, то уборка дома мне очень помогает. Когда жила в доме загородом, мне еще помогали упрощаться простые необходимые дела, как расчистка снега во дворе, кормление птичек, кормление кошки. Эти занятия упрощают жизнь.
В детстве мне особенно нравилось вытирать пыль со всяких стопочек и стаканчиков. Раньше у всех были стенки и серванты с посудой на полках, которая часто была в пыли. Я приходила в гости к друзьям родителей или к родственникам и радовалась, когда мне разрешали залезть в такой сервант и тряпочкой вытирать пыль. Мне нравилось прикасаться к хрупким предметам и очищать их.
Бабушка моя была педантом в уборке, в ней это было даже как будто слишком. Мне в бабушкином доме нельзя было касаться посуды, залезать в сервант. Мне нельзя было ни к чему прикасаться, потому что я разобью. Наверное, поэтому я радовалась, когда мне доверяли, что я могу убраться и аккуратно навести порядок.
Сейчас в моем доме много всяких декоративных вещей: свечечки, вазочки, графинчики, камни. При этом они не в пыли. Я периодически навожу уют. Мне все также нравится их перебирать и сметать с них пыль. Это важные памятные для меня предметы.
У меня много вещей, которые словно воссоздают в каком-то смысле мое психическое в пространстве дома. Я, притаскиваю из леса ветки, которые часто нахожу на тропе после сильного ветра, и они у меня распускают листики. Чуть раньше настоящей весны я себе дома организовываю весну. Мне это важно.
Наведение и организация порядка внутри дома - большого контейнера - для меня это и про организацию моего психического. Мне важно наводить порядок, в том числе и в пространстве дома, чтобы мое психическое тоже могло размещаться во всем этом. Это важный для меня психически и эмоционально процесс. Я наслаждаюсь уборкой дома и организацией пространства, нахождением места для разных деталей, перестановкой этих деталей. “Всему есть место, и я знаю, как оно организовано”, - в этом ощущении и про дом и про психическое для меня много удовольствия.
Иногда прям руки горят и слюнки текут по тому, чтобы убраться в доме. Ставлю музыку и босиком мою, натираю и расставляю.
❤16🔥3👍1
Нить Ариадны
Мы стоим в кругу. Я называюсь “движимой”, потому что уже чувствую, что я движима желанием скорее лечь на одеяло близко к стене. Лечь на болстер, который я заранее подготовила.
Я делаю шаги назад, еще и еще, касаюсь стены, расстилаю одеяло, пробую улечься. В какой-то момент я нахожу положение, в котором мне удобно. Я накрываюсь все тем же моим любимым палантином. Изнутри я натягиваю его руками и головой, и оказываюсь в коконе из натянутой ткани, словно под накидкой в детской коляске.
Я оказываюсь в переживании младенчества, в котором хочется гулить. В этом процессе звучания я нащупываю желание найти еще какой-то звук кроме гуления, звук, который мой, который сейчас был бы моим звуком, который был бы про меня сейчас.
Я начинаю звучать очень глубоким грудным голосом, он специфичен, я стараюсь делать его тихо, чтобы не нарушить пространство движения практики. Но моя потребность искать звук такая сильная, что я продолжаю. Я нахожу, что вообще не знаю, как я звучу, не понимаю, из какого места может прозвучать та моя песня, которой сейчас важно быть в звуке. Я как будто не знаю прохода для такого звука в своем теле.
Я пробую производить рык и хрипение, но это все не то. Я пытаюсь звучать из сердца и из пупка, и из крови. Но не могу нащупать. Все фальш. Я открываю рот, гортань, то место, откуда должен рождаться звук, но там только саднящий хрип. Это болезненно. В опыте это ощущается как неспособность звучать собой.
В это время в пространстве есть другие звуки: шевеление, дыхание. Одна из движущихся в этот момент начинает звучать собой, она нащупала свой звук. Я, лежа в своем коконе, слышу ее звук и начинаю за него цепляться.
У меня рождается образ восьмерки, которую она рисует этим звуком. Я опираюсь на ее звук и пробую вырасти сама. Из лежачего положения я нахожу возможность встать на четвереньки и потом вертикально. Я пробую нащупать эту восьмерку телом, чтобы нащупать, откуда звучит другой собой. И я так нащупываю то, что начинает звучать из меня.
В какой-то момент мне приходит метафора, что звук другого для меня, как нить Ариадны. Я цепляюсь за нее всем многообразием моих рецепторов восприятия, чтобы пройти по ней дальше в темноте по моему пути в слепую без инструкции, без карты к звуку моего тела. Я действую наощупь, я не знаю, как найти место звука и как им звучать. Но я цепляюсь за звук другого.
Я нахожу, я выбираюсь. Но я не уверена, что я усваиваю этот урок, поэтому я снова повторяю путь, когда цепляюсь за звук другого и нахожу свое звучание в этом опыте.
В свидетельствовании я звучу вот этим опытом про то, как я обнаруживаю звук через другого, и как это оказывается для меня важно обнаружить вот звук друго и идти на него, как по путеводной нити.
Фото Аня Любимова, на нем я тоже нащупываю что-то через чувственное прикосновение у цветку.
Мы стоим в кругу. Я называюсь “движимой”, потому что уже чувствую, что я движима желанием скорее лечь на одеяло близко к стене. Лечь на болстер, который я заранее подготовила.
Я делаю шаги назад, еще и еще, касаюсь стены, расстилаю одеяло, пробую улечься. В какой-то момент я нахожу положение, в котором мне удобно. Я накрываюсь все тем же моим любимым палантином. Изнутри я натягиваю его руками и головой, и оказываюсь в коконе из натянутой ткани, словно под накидкой в детской коляске.
Я оказываюсь в переживании младенчества, в котором хочется гулить. В этом процессе звучания я нащупываю желание найти еще какой-то звук кроме гуления, звук, который мой, который сейчас был бы моим звуком, который был бы про меня сейчас.
Я начинаю звучать очень глубоким грудным голосом, он специфичен, я стараюсь делать его тихо, чтобы не нарушить пространство движения практики. Но моя потребность искать звук такая сильная, что я продолжаю. Я нахожу, что вообще не знаю, как я звучу, не понимаю, из какого места может прозвучать та моя песня, которой сейчас важно быть в звуке. Я как будто не знаю прохода для такого звука в своем теле.
Я пробую производить рык и хрипение, но это все не то. Я пытаюсь звучать из сердца и из пупка, и из крови. Но не могу нащупать. Все фальш. Я открываю рот, гортань, то место, откуда должен рождаться звук, но там только саднящий хрип. Это болезненно. В опыте это ощущается как неспособность звучать собой.
В это время в пространстве есть другие звуки: шевеление, дыхание. Одна из движущихся в этот момент начинает звучать собой, она нащупала свой звук. Я, лежа в своем коконе, слышу ее звук и начинаю за него цепляться.
У меня рождается образ восьмерки, которую она рисует этим звуком. Я опираюсь на ее звук и пробую вырасти сама. Из лежачего положения я нахожу возможность встать на четвереньки и потом вертикально. Я пробую нащупать эту восьмерку телом, чтобы нащупать, откуда звучит другой собой. И я так нащупываю то, что начинает звучать из меня.
В какой-то момент мне приходит метафора, что звук другого для меня, как нить Ариадны. Я цепляюсь за нее всем многообразием моих рецепторов восприятия, чтобы пройти по ней дальше в темноте по моему пути в слепую без инструкции, без карты к звуку моего тела. Я действую наощупь, я не знаю, как найти место звука и как им звучать. Но я цепляюсь за звук другого.
Я нахожу, я выбираюсь. Но я не уверена, что я усваиваю этот урок, поэтому я снова повторяю путь, когда цепляюсь за звук другого и нахожу свое звучание в этом опыте.
В свидетельствовании я звучу вот этим опытом про то, как я обнаруживаю звук через другого, и как это оказывается для меня важно обнаружить вот звук друго и идти на него, как по путеводной нити.
Фото Аня Любимова, на нем я тоже нащупываю что-то через чувственное прикосновение у цветку.
❤11
Через рисовое поле. Сияние жизни.
Мы все стоим у одной стены танцевального зала. Модуль по импровизации на обучающей программе интегрального танца. Ведущий словом рисует перед нами рисовое поле. Каждый из нас – старик китаец, который всю жизнь проработал на этой земле. Старик знает, что сегодня перейдет поле в последний раз. Противоположная стена зала – завершение дня и его жизни.
Не все участники пошли в этот образ, решаюсь погрузиться. Стою у стены, вслушиваюсь изнутри в тело старика. Кожа уже совсем облепила кости, ее давно не напитывает кровь, она ссохлась.
Медленно начинаю движение, дохожу до середины зала. Ощущения захватывают. Склоняюсь к земле и оказываюсь на коленях. Понимаю, что мне больше никогда не встать, сил нет идти дальше, сил у тела нет, оно заканчивается. Просто лежу посреди рисового поля. Смирение: впереди часы или минуты, - я не знаю...
Тут я замечаю внутри желание. Она не связано с этим телом умирающего, где-то в Китае, старика. Это желание жизни, оно не заканчивается с телом, оно сквозит от одного воплощения к другому. Я чувствую телом старика на рисовом поле, что моя жизнь, мое устремление к жизни, моя тяга жить, - она не принадлежит мне, как физической оболочке. Она не конечна. Это какая-то другая форма существования, которая сейчас находится в моем теле.
Так я встретила жизнь, которая светится, сочится, перемещается. Я продолжала ползти на коленях через поле и излучала это сияние.
Эта встреча стала импульсом к моему вниманию к перформансу, танцу буто, индивидуальной соматической практике, Аутентичному движению и медитации. Я продолжаю свой путь исследования тела в полноте через разные формы практик и дисциплин.
А также приглашаю в индивидуальную или групповую работу с моим участием, присутствием и свидетельствованием:
🕯️ Аутентичное движение - индивидуальные сессии(очно и онлайн) и групповая работа в СПб.
🐚 Созерцательные открытые встречи онлайн по понедельникам
🎨 Экстатическая живопись- живопись Аутентичного движения, творческая лаборатории очно в СПб.
💃🏼 ОБУЧЕНИЕ НА ПРОГРАММУ «ФАСИЛИТАТОРЫ ТЕЛЕСНОГО РАЗВИТИЯ» анкета участника в комментариях.
🌍Тут, в своем ТГканале записываю небольшие телесные аудио настройки. Они могут быть интересны и полезны для индивидуального исследования вашего тела в полноте.
Фото Саши Теплова, с показа телесного спектакля по «Византийской»трилогии Гуннара Экелёфа
Мы все стоим у одной стены танцевального зала. Модуль по импровизации на обучающей программе интегрального танца. Ведущий словом рисует перед нами рисовое поле. Каждый из нас – старик китаец, который всю жизнь проработал на этой земле. Старик знает, что сегодня перейдет поле в последний раз. Противоположная стена зала – завершение дня и его жизни.
Не все участники пошли в этот образ, решаюсь погрузиться. Стою у стены, вслушиваюсь изнутри в тело старика. Кожа уже совсем облепила кости, ее давно не напитывает кровь, она ссохлась.
Медленно начинаю движение, дохожу до середины зала. Ощущения захватывают. Склоняюсь к земле и оказываюсь на коленях. Понимаю, что мне больше никогда не встать, сил нет идти дальше, сил у тела нет, оно заканчивается. Просто лежу посреди рисового поля. Смирение: впереди часы или минуты, - я не знаю...
Тут я замечаю внутри желание. Она не связано с этим телом умирающего, где-то в Китае, старика. Это желание жизни, оно не заканчивается с телом, оно сквозит от одного воплощения к другому. Я чувствую телом старика на рисовом поле, что моя жизнь, мое устремление к жизни, моя тяга жить, - она не принадлежит мне, как физической оболочке. Она не конечна. Это какая-то другая форма существования, которая сейчас находится в моем теле.
Так я встретила жизнь, которая светится, сочится, перемещается. Я продолжала ползти на коленях через поле и излучала это сияние.
Эта встреча стала импульсом к моему вниманию к перформансу, танцу буто, индивидуальной соматической практике, Аутентичному движению и медитации. Я продолжаю свой путь исследования тела в полноте через разные формы практик и дисциплин.
А также приглашаю в индивидуальную или групповую работу с моим участием, присутствием и свидетельствованием:
🕯️ Аутентичное движение - индивидуальные сессии(очно и онлайн) и групповая работа в СПб.
🐚 Созерцательные открытые встречи онлайн по понедельникам
🎨 Экстатическая живопись- живопись Аутентичного движения, творческая лаборатории очно в СПб.
💃🏼 ОБУЧЕНИЕ НА ПРОГРАММУ «ФАСИЛИТАТОРЫ ТЕЛЕСНОГО РАЗВИТИЯ» анкета участника в комментариях.
🌍Тут, в своем ТГканале записываю небольшие телесные аудио настройки. Они могут быть интересны и полезны для индивидуального исследования вашего тела в полноте.
Фото Саши Теплова, с показа телесного спектакля по «Византийской»трилогии Гуннара Экелёфа
❤9
Шаг в неизвестное
Практика Аутентичного движения в подходе дисциплины начинается с одного и того же ритуала. Всей группой мы встаем в круг и символически создаем пространство для предстоящего движения.
Участники прислушиваются к себе и называют то, как они ощущают себя сейчас относительно предстоящего движения, и произносят в круг: «движимая», «движимый», «движущаяся», «в движении», «движение». Момент называния «Движущаяся» может дополнить контактом глаз со свидетелем и другими движущимися.
Свидетель-ведущая тоже называет свою роль в круг относительно будущего действия: «свидетель» или «свидетельствующая» или как-то еще.
Это общая встреча группы перед шагом в неизвестное – круг незнания. Встреча движущихся перед практикой похожа на сверку, на договор о том, что мы выйдем из движения и встретимся в этом же месте через определенное время. Опыт там у каждой из нас будет свой, но мы точно встретимся в этом же месте. Мы не вернемся в это пространство прежними, мы вернемся уже с опытом движения.
Затем всегда звучит чаша или колокольчик, или каратал. Со звуком инструмента движущиеся, каждый в своем ритме, закрывают глаза и делают символический шаг в свое движение.
Идти в движение можно с ожиданиями или без, с запросом или без. Каждая практика начинается с круга незнания и шага в неизвестное.
В своих свидетельствованиях, книгах, статьях Джанет Адлер, основательница подхода Дисциплины Аутентичного Движения, часто обращается к этому переживанию «незнания». Однажды в практике и для меня впервые распаковался объем телесного проживания и телесного трепета перед этим кубическим объемом незнания.
(из движения) ...Я стою в кругу еще до того, как прозвучит чаша. Я впервые так осознанно замечаю свое незнание. Я знаю, что сейчас услышу звук чаши. Я знаю, что я закрою глаза и сделаю шаг навстречу чему-то, что для меня неведомо и неизвестно...
Проживание звучало во мне так: «я отдаюсь в эту реку, в эту пустоту, делаю этот шаг в тотальное неизвестное. Я не знаю, что я там достану, что я зачерпну из этого колодца».
Еще в практике я ощутила важный смысл и невероятную ценность этого состояния. Спустя время я нащупала, что это переживание даже не про доверие, а скорее оно встречает меня с верой. Верой в то, что я отдаюсь в руки чему-то бОльшему, что я открыта тому, чтобы встретить все то, что мне будет дадено и приоткрыто.
Наверное, так телом переживается «знание через веру».
Приглашаю делать такие шаги в «неизвестное» в формате индивидуальных сессий(онлайн и очно) или групповых встреч. Напишите мне, если хотите записаться на индивидуальную встречу или узнать расписание групп.
Фото Мандир Жиров
Практика Аутентичного движения в подходе дисциплины начинается с одного и того же ритуала. Всей группой мы встаем в круг и символически создаем пространство для предстоящего движения.
Участники прислушиваются к себе и называют то, как они ощущают себя сейчас относительно предстоящего движения, и произносят в круг: «движимая», «движимый», «движущаяся», «в движении», «движение». Момент называния «Движущаяся» может дополнить контактом глаз со свидетелем и другими движущимися.
Свидетель-ведущая тоже называет свою роль в круг относительно будущего действия: «свидетель» или «свидетельствующая» или как-то еще.
Это общая встреча группы перед шагом в неизвестное – круг незнания. Встреча движущихся перед практикой похожа на сверку, на договор о том, что мы выйдем из движения и встретимся в этом же месте через определенное время. Опыт там у каждой из нас будет свой, но мы точно встретимся в этом же месте. Мы не вернемся в это пространство прежними, мы вернемся уже с опытом движения.
Затем всегда звучит чаша или колокольчик, или каратал. Со звуком инструмента движущиеся, каждый в своем ритме, закрывают глаза и делают символический шаг в свое движение.
Идти в движение можно с ожиданиями или без, с запросом или без. Каждая практика начинается с круга незнания и шага в неизвестное.
В своих свидетельствованиях, книгах, статьях Джанет Адлер, основательница подхода Дисциплины Аутентичного Движения, часто обращается к этому переживанию «незнания». Однажды в практике и для меня впервые распаковался объем телесного проживания и телесного трепета перед этим кубическим объемом незнания.
(из движения) ...Я стою в кругу еще до того, как прозвучит чаша. Я впервые так осознанно замечаю свое незнание. Я знаю, что сейчас услышу звук чаши. Я знаю, что я закрою глаза и сделаю шаг навстречу чему-то, что для меня неведомо и неизвестно...
Проживание звучало во мне так: «я отдаюсь в эту реку, в эту пустоту, делаю этот шаг в тотальное неизвестное. Я не знаю, что я там достану, что я зачерпну из этого колодца».
Еще в практике я ощутила важный смысл и невероятную ценность этого состояния. Спустя время я нащупала, что это переживание даже не про доверие, а скорее оно встречает меня с верой. Верой в то, что я отдаюсь в руки чему-то бОльшему, что я открыта тому, чтобы встретить все то, что мне будет дадено и приоткрыто.
Наверное, так телом переживается «знание через веру».
Приглашаю делать такие шаги в «неизвестное» в формате индивидуальных сессий(онлайн и очно) или групповых встреч. Напишите мне, если хотите записаться на индивидуальную встречу или узнать расписание групп.
Фото Мандир Жиров
❤6
Мы были творческой группой 4х тел…
Моя подруга перевела поэму шведского автора Гуннара Экелёфа и предложила взять его мистический текст - как нотацию к движению для постановки спектакля. У нас сложилась команда из четырех танцоров-актеров, которым было интересно рождать движение из слов этой книги. Наталья Жестовская стала режиссером в нашей работе.
С осени 2019 года мы еженедельно встречались творческой группой:мы вместе читали некоторые главы, выбирали отдельные фразы и с ними заходили в движение. Режиссер смотрела наше движение, замечала особенности, которые кристаллизовались в поле нашего группового телесного процесса и собирала это в хореографию. Дальше мы учили хореографию, разбирали движение, учили слова, ставили, смотрели запись, меняли и доводили сцены до законченной словесно - музыкально - пластической фразы.
Мне нравилось, что эта творческая работа стала частью моей регулярной жизни. Прикосновения через постановку к мистической теме глобальной встречи с любовью сквозь время и невстречи в реальном настоящем будоражили меня.
История героев трилогии разворачивается одновременно в разном времени. Гуннар Эклёф был востоковедом. Он написал эту книгу после мистического переживания, которое случилось с ним в древнем византийском храме в Стамбуле. Он коснулся рукой воды в источнике храма и у него случилось видение. Он увидел ту, которую любил сотни лет назад. Читая книгу, не сразу понятно, что это не исторический роман, а художественный вымысел, вдохновленный переживанием автора. Эта история - плод воображения и глубокая работа с бессознательным.
Мы начинали с маленьких эпизодов, потом наращивали их, составляя уже сюжетные линии. Я помню эпизод, где мы с подругой моем пол юбками. Мы служительницы в храме или даже блудницы, омывающие храм, мы помним прикосновение, помним присутствие любви Другого - это особенное переживание. Этот ритуал омовения пола связывает нас с Тем, кто находится в других временах. Мы омываем пространство храма собой, своими телами - юбками.
Я помню, как Наташа Жестовская учила нас работе с костюмом в пластике. Это было отдельным удовольствием, это стало частью меня. Наташа делилась, как работать с юбкой, ее складками, драпировками, как усаживаться так, чтобы юбка жила свою жизнь. Если я буду влиять на движение юбки, то это будет искусственно, и я училась давать юбке свою собственную жизнь.
Еще была сильная сцена, в которой мы медленно угасаем, стареем и умираем. Мы с подругой прямо на сцене превращаемся в труху и уходим под землю - под юбки. И дальше, после того, как герой в своем времени совершает действие: вспоминает нас, - мы возрождаемся. От его зова мы прорастаем заново из-под земли.
Наша работа над спектаклем длилась больше года. Во время карантина у нас были тайные встречи. Мы репетировали и показали наш собранный спектакль в буто экспедиции на Ладоге, на скалах. И потом выходили еще несколько раз на разные театральные площадки. После в 2021 году у нас в команде случился кризис и мы распались. Уже после этого в 2022 году мы вдвоем с подругой показали некоторые сцены на мероприятии в честь дня рождения Гуннара Экелёфа в Порядке Слов, перед шведским консулом.
Я вспоминаю сейчас тот творческий процесс и радуюсь этому совместному пути. Иногда, сцены из нашего спектакля начинают проступать и просачиваться через мои движения и деяния, наполняя пространство вокруг особым качеством текста «Византийской трилогии». Праздную день Театра с благодарностью ко всем, с кем удалось разделить этот опыт. Это важная часть моей жизни.
Фото Саши Теплова и Мандира Жирова
Моя подруга перевела поэму шведского автора Гуннара Экелёфа и предложила взять его мистический текст - как нотацию к движению для постановки спектакля. У нас сложилась команда из четырех танцоров-актеров, которым было интересно рождать движение из слов этой книги. Наталья Жестовская стала режиссером в нашей работе.
С осени 2019 года мы еженедельно встречались творческой группой:мы вместе читали некоторые главы, выбирали отдельные фразы и с ними заходили в движение. Режиссер смотрела наше движение, замечала особенности, которые кристаллизовались в поле нашего группового телесного процесса и собирала это в хореографию. Дальше мы учили хореографию, разбирали движение, учили слова, ставили, смотрели запись, меняли и доводили сцены до законченной словесно - музыкально - пластической фразы.
Мне нравилось, что эта творческая работа стала частью моей регулярной жизни. Прикосновения через постановку к мистической теме глобальной встречи с любовью сквозь время и невстречи в реальном настоящем будоражили меня.
История героев трилогии разворачивается одновременно в разном времени. Гуннар Эклёф был востоковедом. Он написал эту книгу после мистического переживания, которое случилось с ним в древнем византийском храме в Стамбуле. Он коснулся рукой воды в источнике храма и у него случилось видение. Он увидел ту, которую любил сотни лет назад. Читая книгу, не сразу понятно, что это не исторический роман, а художественный вымысел, вдохновленный переживанием автора. Эта история - плод воображения и глубокая работа с бессознательным.
Мы начинали с маленьких эпизодов, потом наращивали их, составляя уже сюжетные линии. Я помню эпизод, где мы с подругой моем пол юбками. Мы служительницы в храме или даже блудницы, омывающие храм, мы помним прикосновение, помним присутствие любви Другого - это особенное переживание. Этот ритуал омовения пола связывает нас с Тем, кто находится в других временах. Мы омываем пространство храма собой, своими телами - юбками.
Я помню, как Наташа Жестовская учила нас работе с костюмом в пластике. Это было отдельным удовольствием, это стало частью меня. Наташа делилась, как работать с юбкой, ее складками, драпировками, как усаживаться так, чтобы юбка жила свою жизнь. Если я буду влиять на движение юбки, то это будет искусственно, и я училась давать юбке свою собственную жизнь.
Еще была сильная сцена, в которой мы медленно угасаем, стареем и умираем. Мы с подругой прямо на сцене превращаемся в труху и уходим под землю - под юбки. И дальше, после того, как герой в своем времени совершает действие: вспоминает нас, - мы возрождаемся. От его зова мы прорастаем заново из-под земли.
Наша работа над спектаклем длилась больше года. Во время карантина у нас были тайные встречи. Мы репетировали и показали наш собранный спектакль в буто экспедиции на Ладоге, на скалах. И потом выходили еще несколько раз на разные театральные площадки. После в 2021 году у нас в команде случился кризис и мы распались. Уже после этого в 2022 году мы вдвоем с подругой показали некоторые сцены на мероприятии в честь дня рождения Гуннара Экелёфа в Порядке Слов, перед шведским консулом.
Я вспоминаю сейчас тот творческий процесс и радуюсь этому совместному пути. Иногда, сцены из нашего спектакля начинают проступать и просачиваться через мои движения и деяния, наполняя пространство вокруг особым качеством текста «Византийской трилогии». Праздную день Театра с благодарностью ко всем, с кем удалось разделить этот опыт. Это важная часть моей жизни.
Фото Саши Теплова и Мандира Жирова
❤9