— Ты достаточно редко даёшь интервью. Стараешься не растрачивать себя?

— Разговорный жанр — это не совсем та форма творчества, которая мне интересна. Что такое интервью? Это либо литература, либо ораторское искусство. Я не чувствую стремления развиваться в этих направлениях. Мне интереснее невербальная форма общения.

— К выбору проектов ты подходишь очень избирательно. Чем тебя зацепил «Урок»?

— Меня зацепила сама история. Мой герой предпочитает не замечат­ь ничего вокруг, он слеп к жизни и проходит большой путь, в начале которого полностью отрицает свою вину. Будучи уже взрослым мужчиной, он не находит в себе смелости повзрослеть и как будто возвращается обратно к подросткам, чтобы переболеть, вырасти и на­учиться принимать важные решения. В свои 30 он ощущает себя парнем, только окончившим школу, живущим в подрост­ковом протесте против мира. И мне это близко в жизни, я тоже ощущаю себя недостаточно повзрослевшим, местами не готовым брать на себя полную ответственность за поступки. И я чувствую, что многие из моего поколения ощущают что-то похожее, поэтому мне было интересно в этом повариться.

— Считаешь ли ты, что выход из зоны комфорта, как у твоег­о героя, — это хороший способ разобраться в про­блемах и в себе?

— Очевидного ответа быть не может. Если это связывать с моим героем, то он не принял вовремя взрослых решений и, как лук, оброс большим количеством слоев, разрушающих его жизнь. В какой-то момент все просто сгнило, и он сорвал ненужную шелуху, чтобы вернуться в исходную точку. Наверное, все зависит от того, насколько ты зарос: чем сильнее, тем больше надо будет выйти из зоны комфорта, чтобы начать этот процесс искупления.

— Встречались ли тебе учителя, которые сформировали твое отношение к жизни?

— Конечно. Благодаря вере таких людей я смог сделать какие-то последовательные шаги. В институте у меня были педагоги, заложившие во мне некую систему ценностей, на которой базируется моя личность. И я бесконечно им за это благодарен. У меня был педагог в школе, которая в меня верила, и это давало сил и желания идти вперед.
Мои родител­и тоже в меня всегда верили, и это очень важная вещь. Я вижу миллионы комбина­ций взаимодействия родителей с детьми, и для меня очевидно одно: настоящая, искренняя любовь, пусть даже не проговариваемая, дает возможность ребенку развиваться и осознавать, что мир не так плох. Мне кажется, что главное испытание в жизни подростка начинается, когда он понимает, что мир ужасен, а как с этим бороться, никто не рассказал. И сил здесь может придать только внутреннее неуловимое чувство, что тебя кто-то искренне любит.

— Ты и Даниил Воробьёв ― актёры с очень сильной энергетикой. Как вам работалось вместе?

— У Дани свой очень подробный и не­обычный подход к роли, и мне было безумно интересно за этим наблюдать. Он расписывает карту роли, делает пометки, придумывает, и он очень одержим этим, у него правда очень мощная энергия, он как будто c кем-то сильно спорит там внутри себя. И это по-настоя­щему, все его лично касается, мне кажется, это самое главное и интересное. Здесь даже интересен не столько полученный результат, сколько сам процесс. Короче, я ему очень благодарен за этот проект, я многому у него научился!

— В «Уроке» много молодых актёров. Есть ли какая-то особенность во взаимодействии с ними?

— Да, есть. Они — юность, и в этом сила. У них еще не сформирован свой подхо­д, по­этому взаимодействие получается чистое и честное. Это как танцевать с человеком, который еще не умеет правильно двигаться, но очень хочет научиться. У него нет своего стиля, либо видны только зачатки, и в результате ты получаешь от них то, чего никогда не сможешь взять от взрослого и опытного. С точки зрения энергии здесь все истинное.