В красной зоне – месте, где до землетрясений были чьи-то дома и сады – распустились розы.
Настало время роз.
Кусты, казавшиеся невразумительными колючками, покрылись цветами. В основном призрачно-белыми, но иногда встречаются и розовые, алые, желтые, оранжевые. Плетистые розы, когда-то украшавшие арки и вход в дом, теперь стелются по земле и взбираются на ближайшие деревья. И вся лоза сплошь покрыта цветами, и аромат цепко ухватывает меня издалека и приводит к источнику.
Больше десяти лет они живут без людей. Живучие, вездесущие, как злющая непролазная ежевика. Роза на самом деле не требует, чтобы с нее сдували пылинки – ей просто плохо в неподходящем климате.
Настало время роз.
Кусты, казавшиеся невразумительными колючками, покрылись цветами. В основном призрачно-белыми, но иногда встречаются и розовые, алые, желтые, оранжевые. Плетистые розы, когда-то украшавшие арки и вход в дом, теперь стелются по земле и взбираются на ближайшие деревья. И вся лоза сплошь покрыта цветами, и аромат цепко ухватывает меня издалека и приводит к источнику.
Больше десяти лет они живут без людей. Живучие, вездесущие, как злющая непролазная ежевика. Роза на самом деле не требует, чтобы с нее сдували пылинки – ей просто плохо в неподходящем климате.
Подруга говорит, что всем ужасно интересно, какова жизнь в Новой Зеландии. А я не знаю, что рассказать - тут, конечно, все другое, но вроде бы это не особо примечательно... Напишите, что вам рассказать?
Ну, начнем монологи о Новой Зеландии.
Я тут очень страдаю от своего английского. Не могу сказать, что у меня он плох – просто они тут очень своеобразно говорят, и привыкнуть к такой речи в отсутствие больших объемов практики с носителями именно этого английского сложновато.
Самый, наверно, известный прикол новозеландского английского – это замена многих гласных, например, yes – это йис. Но у меня проблема в основном с «глубинным» британским произношением, которого тут тоже много.
Что меня очень, очень радует – я совсем не чувствую себя человеком другого сорта (привилегия, которой я была лишена в родной стране, хех). Конечно, тут (особенно в нашем городе) очень много англичанских англичан, но также много и маори и людей самого разного происхождения (и студентов, и приезжающих поработать и посмотреть мир, и родившихся тут), и это потрясающе. Можно быть уверенным, что из-за внешности никто тебе ничего в спину не прошипит. Русскоговорящих, правда, совсем мало – особенно в нашем городе, из-за этого есть ощущение изоляции.
У меня пока нет ситуаций, в которых нужно налаживать с кем-то отношения – разве что смол токи в бассейне с бабулечками. И вот тут я хочу сказать важную вещь. Сейчас я уже привыкла, но первое время чувствовала, что УСТАЮ УЛЫБАТЬСЯ (буквально russian moment). Люди улыбаются, здороваются, желают хорошего дня просто так – на прогулке, пробежке. Автомобилисты улыбаются, пропуская пешехода, велосипедисты улыбаются просто так. Прохожие улыбаются, если замечают, что ты улыбаешься. Собачники улыбаются, когда ты улыбаешься их собаке. Может, ты улыбаешься вообще шутке спутника или пролетающему шмелю, но тебе обязательно улыбнется навстречуидущий.
Бабуситы в бассейне – это отдельный сорт моего изумления каждый раз. Дело в том, что по средам у нас женский день, когда мужчин не пускают, а окна занавешивают для пущего уюта. Old ladies оккупируют неглубокие дорожки и занимаются там водной ходьбой, веселятся и общаются, кто-то активно плавает. Все это в очень доброжелательной обстановке, ни разу не видела кого-то сердитого. Но больше всего меня поражает возраст! Однажды в раздевалке я услышала, как одна женщина говорит другой: мне 80 (при этом только что она рассекала энергичным кролем). Однажды очень пожилая с виду женщина спросила меня, как это я плаваю баттерфляем, она тоже хочет научиться. НАУЧИТЬСЯ. Я в 33 чувствую себя так, будто уже никогда ничему не смогу научиться, а тут бабуля хочет научиться новому стилю плавания. (С болью вспоминаю, что моей💙 бабушке💙 врач сказал про ее перелом, что в ее возрасте у нее ничего уже не заживет). Какая же тут удивительно поддерживающая среда, что люди в возрасте чувствуют себя отлично и не теряют вкуса к жизни! Я привыкла видеть очень мало примеров активных людей в возрасте и восхищаться ими как чем-то ОСОБЕННЫМ, а здесь вижу их постоянно – здесь это норма.
Искренняя ли это доброжелательность? Я не знаю. Мне все равно. Точно могу сказать – когда настроение так себе, а тебе ни с того ни с сего улыбнулись и пожелали хорошего дня – день становится определенно лучше. Если во имя искренности выбирать хамство и агрессию, то больно нужна такая искренность.
Я тут очень страдаю от своего английского. Не могу сказать, что у меня он плох – просто они тут очень своеобразно говорят, и привыкнуть к такой речи в отсутствие больших объемов практики с носителями именно этого английского сложновато.
Самый, наверно, известный прикол новозеландского английского – это замена многих гласных, например, yes – это йис. Но у меня проблема в основном с «глубинным» британским произношением, которого тут тоже много.
Что меня очень, очень радует – я совсем не чувствую себя человеком другого сорта (привилегия, которой я была лишена в родной стране, хех). Конечно, тут (особенно в нашем городе) очень много англичанских англичан, но также много и маори и людей самого разного происхождения (и студентов, и приезжающих поработать и посмотреть мир, и родившихся тут), и это потрясающе. Можно быть уверенным, что из-за внешности никто тебе ничего в спину не прошипит. Русскоговорящих, правда, совсем мало – особенно в нашем городе, из-за этого есть ощущение изоляции.
У меня пока нет ситуаций, в которых нужно налаживать с кем-то отношения – разве что смол токи в бассейне с бабулечками. И вот тут я хочу сказать важную вещь. Сейчас я уже привыкла, но первое время чувствовала, что УСТАЮ УЛЫБАТЬСЯ (буквально russian moment). Люди улыбаются, здороваются, желают хорошего дня просто так – на прогулке, пробежке. Автомобилисты улыбаются, пропуская пешехода, велосипедисты улыбаются просто так. Прохожие улыбаются, если замечают, что ты улыбаешься. Собачники улыбаются, когда ты улыбаешься их собаке. Может, ты улыбаешься вообще шутке спутника или пролетающему шмелю, но тебе обязательно улыбнется навстречуидущий.
Бабуситы в бассейне – это отдельный сорт моего изумления каждый раз. Дело в том, что по средам у нас женский день, когда мужчин не пускают, а окна занавешивают для пущего уюта. Old ladies оккупируют неглубокие дорожки и занимаются там водной ходьбой, веселятся и общаются, кто-то активно плавает. Все это в очень доброжелательной обстановке, ни разу не видела кого-то сердитого. Но больше всего меня поражает возраст! Однажды в раздевалке я услышала, как одна женщина говорит другой: мне 80 (при этом только что она рассекала энергичным кролем). Однажды очень пожилая с виду женщина спросила меня, как это я плаваю баттерфляем, она тоже хочет научиться. НАУЧИТЬСЯ. Я в 33 чувствую себя так, будто уже никогда ничему не смогу научиться, а тут бабуля хочет научиться новому стилю плавания. (С болью вспоминаю, что моей
Искренняя ли это доброжелательность? Я не знаю. Мне все равно. Точно могу сказать – когда настроение так себе, а тебе ни с того ни с сего улыбнулись и пожелали хорошего дня – день становится определенно лучше. Если во имя искренности выбирать хамство и агрессию, то больно нужна такая искренность.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Устройство города у нас такое: есть маленький центр с историческими зданиями (Крайстчерч, наверно, самый «исторический» город, но самые старые и красивые здания в неоготическом стиле пострадали при землетрясениях, и многое до сих пор стоит в лесах).
Остальное – субурбии с домиками и таунхаусами. Квартирные дома есть, но их можно по пальцам пересчитать. У домов практически всегда есть садики (даже у секций таунхаусов часто есть, но вот у нас есть только дворик, где нельзя ничего сажать). Заборы, как правило, низенькие, если вообще есть – что позволяет мне вдоволь рассматривать чужие сады.
Автомобильное движение правостороннее – я путаюсь до сих пор! Но мой любимый прикол по поводу дорог – это, конечно, дорожные конусы. Я не знаю, что это за культ конусов, но они повсюду. Когда дорожники что-то ремонтируют (а они постоянно что-то ремонтируют), обозначают границу участка с большим запасом этими оранжевыми конусами. Дальнейшая их судьба непредсказуема. Часто бывает, что работы давно завершились, а конус остался. В реке. Или в кроне дерева. Или на столбе. Или на ограде кладбища. Или на чьем-то балконе. Или в лесу. Или на козырьке магазина.
Помимо конусов, уличного мусора практически нет. Что довольно странно, потому что урн тоже практически нет! Я думаю, это связано с тем, что тут безумно много птиц, которые могут раскидывать мусор. Урны, которые есть, часто или очень глубокие и с узким отверстием, или вообще закрытые. В центре встречаются даже урны с раздельным сбором (перерабатываемый, неперерабатываемый). Про сбор мусора отдельно напишу.
Остальное – субурбии с домиками и таунхаусами. Квартирные дома есть, но их можно по пальцам пересчитать. У домов практически всегда есть садики (даже у секций таунхаусов часто есть, но вот у нас есть только дворик, где нельзя ничего сажать). Заборы, как правило, низенькие, если вообще есть – что позволяет мне вдоволь рассматривать чужие сады.
Автомобильное движение правостороннее – я путаюсь до сих пор! Но мой любимый прикол по поводу дорог – это, конечно, дорожные конусы. Я не знаю, что это за культ конусов, но они повсюду. Когда дорожники что-то ремонтируют (а они постоянно что-то ремонтируют), обозначают границу участка с большим запасом этими оранжевыми конусами. Дальнейшая их судьба непредсказуема. Часто бывает, что работы давно завершились, а конус остался. В реке. Или в кроне дерева. Или на столбе. Или на ограде кладбища. Или на чьем-то балконе. Или в лесу. Или на козырьке магазина.
Помимо конусов, уличного мусора практически нет. Что довольно странно, потому что урн тоже практически нет! Я думаю, это связано с тем, что тут безумно много птиц, которые могут раскидывать мусор. Урны, которые есть, часто или очень глубокие и с узким отверстием, или вообще закрытые. В центре встречаются даже урны с раздельным сбором (перерабатываемый, неперерабатываемый). Про сбор мусора отдельно напишу.
Мне нравится писать, нравится работать с текстом, и большую часть жизни я проработала в журналистике. Жалею о выборе первой профессии (и я не для нее, и она не для меня), не жалею об уходе. Но и о годах тоже не жалею – они дали мне очень много.
В университете журналистов на самом деле мало чему учат. Все навыки обретаются на практике. Особенно в новостной журналистике (моя любовь навсегда) – невозможно смоделировать для учебы обычную новостную ситуацию, когда у тебя висит несколько текстов (иногда несколько вариантов текста – в зависимости, например, от решения суда, о котором ты пишешь), ты сам по телефону записываешь диктовку от корреспондента, ногой при этом открывая фотографии с другого мероприятия, а другой ногой заваривая кофе, потому что кто вообще видел журналиста, не состоящего из кофеина на 90%. Один глаз в тексте, другой в онлайне, третий в чате, времени на обед не будет.
Конечно, очень важно, чтобы редакция была командой. Это редко случается. Свою dream team я до сих пор вспоминаю с большой нежностью – такой славный комплект коллег случается очень редко. Жизнь раскидала нас в разные стороны, но кое с кем я продолжаю общаться и очень ценю это общение.
Денис – мой дружочек-пирожочек, который многому меня научил (хотя, наверно, сам это так не воспринимал). Он беззаветно влюблен в тексты, имеет прекрасную редакторскую чуйку и литературный язык. Он писал всегда, сколько я его знаю – и наконец завел канал (и наконец я созрела до рекомендации). Посмотрите его тексты, подпишитесь на Дениса – там много про журналистское закулисье и будни пишущего человека.
В университете журналистов на самом деле мало чему учат. Все навыки обретаются на практике. Особенно в новостной журналистике (моя любовь навсегда) – невозможно смоделировать для учебы обычную новостную ситуацию, когда у тебя висит несколько текстов (иногда несколько вариантов текста – в зависимости, например, от решения суда, о котором ты пишешь), ты сам по телефону записываешь диктовку от корреспондента, ногой при этом открывая фотографии с другого мероприятия, а другой ногой заваривая кофе, потому что кто вообще видел журналиста, не состоящего из кофеина на 90%. Один глаз в тексте, другой в онлайне, третий в чате, времени на обед не будет.
Конечно, очень важно, чтобы редакция была командой. Это редко случается. Свою dream team я до сих пор вспоминаю с большой нежностью – такой славный комплект коллег случается очень редко. Жизнь раскидала нас в разные стороны, но кое с кем я продолжаю общаться и очень ценю это общение.
Денис – мой дружочек-пирожочек, который многому меня научил (хотя, наверно, сам это так не воспринимал). Он беззаветно влюблен в тексты, имеет прекрасную редакторскую чуйку и литературный язык. Он писал всегда, сколько я его знаю – и наконец завел канал (и наконец я созрела до рекомендации). Посмотрите его тексты, подпишитесь на Дениса – там много про журналистское закулисье и будни пишущего человека.
Telegram
Денис в тексте завис
Зависнем в блоге вместе?
🎤 Редактирую тексты, травлю байки
🤝 Для связи — Денис Рамзаев, @Denywriter
🎤 Редактирую тексты, травлю байки
🤝 Для связи — Денис Рамзаев, @Denywriter
Я всю жизнь боялась воды. Глубже, чем по пояс – я впадаю в панику. Сколько людей пытались учить меня плавать – становилось только хуже. Я упорно шла на дно, вдыхала воду и начинала в ужасе барахтаться, нахлебываясь еще больше.
Это очень тупо! У меня отец вообще-то выступал на соревнованиях по плаванию. И плечи у меня от природы такие, что меня не раз спрашивали, не пловчиха ли я часом.
Особенно тупо было, пока мы жили в Черногории. Это просто противозаконно – жить в 5 минутах от моря и не плавать. Я, конечно, бороздила просторы на надувном единороге, рассматривала через толщу воды чудесные леса водорослей на камнях, высматривала рыбок с серебристыми боками. За лето они выросли и стали хватать за пятки, стоит лишь немного задуматься. Но без единорога все так же шла ко дну.
И тогда нашлась тренерка.
«Я на многое не рассчитываю. Мне бы просто научиться лежать на воде. Чтобы колыхаться с ней, как водоросль. Плавать-то я, наверно, не научусь уже, в мои-то годы», – объяснила я.
...Теперь плавание – мой наркотик. Как будто мое тело всю жизнь мечтало об этом. Как будто вода позволяет ему быть таким, каким оно на самом деле является(широкоплечим)
Моменты нашего обучения – в море, пока оно позволяло – хранятся в самой сокровенной шкатулке воспоминаний в сердце. Какой густой и оранжевый был вечерний воздух, каким теплым был песок и какой прохладной – галька. Как ползли лиловые тени с гор – с каждой неделей все раньше. И как, занимаясь в выходные, днем, мы грелись потом на солнце, сонно растекаясь на камнях, и вода была голубой и прозрачной. И как я приходила домой – замерзшая, уставшая, соленая, с песком между пальцев ног, с одеждой, прилипшей к мокрому купальнику (потому что проще накинуть чего-нибудь и добрести до дома, чем переодеваться на пляже), с водой, неожиданно льющейся из носа – но такая довольная и восторженная, как, возможно, никогда.
Это очень тупо! У меня отец вообще-то выступал на соревнованиях по плаванию. И плечи у меня от природы такие, что меня не раз спрашивали, не пловчиха ли я часом.
Особенно тупо было, пока мы жили в Черногории. Это просто противозаконно – жить в 5 минутах от моря и не плавать. Я, конечно, бороздила просторы на надувном единороге, рассматривала через толщу воды чудесные леса водорослей на камнях, высматривала рыбок с серебристыми боками. За лето они выросли и стали хватать за пятки, стоит лишь немного задуматься. Но без единорога все так же шла ко дну.
И тогда нашлась тренерка.
«Я на многое не рассчитываю. Мне бы просто научиться лежать на воде. Чтобы колыхаться с ней, как водоросль. Плавать-то я, наверно, не научусь уже, в мои-то годы», – объяснила я.
...Теперь плавание – мой наркотик. Как будто мое тело всю жизнь мечтало об этом. Как будто вода позволяет ему быть таким, каким оно на самом деле является
Моменты нашего обучения – в море, пока оно позволяло – хранятся в самой сокровенной шкатулке воспоминаний в сердце. Какой густой и оранжевый был вечерний воздух, каким теплым был песок и какой прохладной – галька. Как ползли лиловые тени с гор – с каждой неделей все раньше. И как, занимаясь в выходные, днем, мы грелись потом на солнце, сонно растекаясь на камнях, и вода была голубой и прозрачной. И как я приходила домой – замерзшая, уставшая, соленая, с песком между пальцев ног, с одеждой, прилипшей к мокрому купальнику (потому что проще накинуть чего-нибудь и добрести до дома, чем переодеваться на пляже), с водой, неожиданно льющейся из носа – но такая довольная и восторженная, как, возможно, никогда.
Все животные в мире смотрят на моего мужа вот так, как овечка на последнем фото. Чужие собаки просто проходят мимо меня и спешат к нему, мои собственные меховые дочери просто обожают его.
Обещала рассказать про сбор мусора в Новой Зеландии.
Я тот самый соевый либераха, терзающийся совестью перед планетой за мусор, и вопрос утилизации и раздельного сбора вечно зудит у меня в голове (особенно за время жизни в Черногории, где мусор, кажется, просто сваливают в ущелье).
В НЗ работает раздельный сбор. У каждого домовладения – по три контейнера. Красный – мусор, который не перерабатывается, желтый – перерабатываемый, зеленый – органика и садовые отходы. В конкретный день недели нужный контейнер следует вытащить на край дороги, чтобы мусор забрал мусоровоз (разные машины специализируются на разных типах мусора).
Я путалась, мне кажется, дня три, не больше. Вся информация о том, какой мусор куда отправлять (картон с жирными пятнами? Картон со скотчем? Кошачья шерсть? Волосы? Помпа от шампуня?) и расписание вывоза, есть в специальном приложении. На упаковках есть значки, на которые нужно ориентироваться при выборе бака. Упаковки нужно мыть.
Некоторые виды пластика не перерабатываются там, куда везут «желтый» мусор, но его можно сдавать на отдельную переработку в супермаркеты. Это, как я понимаю, довольно новая практика. Тут тоже ориентируемся на значки.
А, и от пакетов тут отказались. Можно покупать дорогие многоразовые или брать бесплатные коробки, в которых товары приводят в магазин. Для фруктов есть бумажные пакеты, плюс ок брать фрукты без пакета.
Раз уж заговорили об импакте на природу, нельзя не сказать про средства гигиены. Каков был мой ШОК, когда я увидела В СУПЕРМАРКЕТЕ менструальные трусы! Чаши, правда, видела только в аптеках.
Теоретически можно даже попасть на экскурсию на мусороперерабатывающий завод, чтобы узнать, как это все устроено.
Я тот самый соевый либераха, терзающийся совестью перед планетой за мусор, и вопрос утилизации и раздельного сбора вечно зудит у меня в голове (особенно за время жизни в Черногории, где мусор, кажется, просто сваливают в ущелье).
В НЗ работает раздельный сбор. У каждого домовладения – по три контейнера. Красный – мусор, который не перерабатывается, желтый – перерабатываемый, зеленый – органика и садовые отходы. В конкретный день недели нужный контейнер следует вытащить на край дороги, чтобы мусор забрал мусоровоз (разные машины специализируются на разных типах мусора).
Я путалась, мне кажется, дня три, не больше. Вся информация о том, какой мусор куда отправлять (картон с жирными пятнами? Картон со скотчем? Кошачья шерсть? Волосы? Помпа от шампуня?) и расписание вывоза, есть в специальном приложении. На упаковках есть значки, на которые нужно ориентироваться при выборе бака. Упаковки нужно мыть.
Некоторые виды пластика не перерабатываются там, куда везут «желтый» мусор, но его можно сдавать на отдельную переработку в супермаркеты. Это, как я понимаю, довольно новая практика. Тут тоже ориентируемся на значки.
А, и от пакетов тут отказались. Можно покупать дорогие многоразовые или брать бесплатные коробки, в которых товары приводят в магазин. Для фруктов есть бумажные пакеты, плюс ок брать фрукты без пакета.
Раз уж заговорили об импакте на природу, нельзя не сказать про средства гигиены. Каков был мой ШОК, когда я увидела В СУПЕРМАРКЕТЕ менструальные трусы! Чаши, правда, видела только в аптеках.
Теоретически можно даже попасть на экскурсию на мусороперерабатывающий завод, чтобы узнать, как это все устроено.