Друзья, напоминаю, что завтра в День Космонавтики в 19:00 выступаю в Центре Гиляровского Музея Москвы с лекцией про космических любителей. Зарегистрироваться можно здесь.
Если вы в пятницу и субботу, 14 и 15 апреля, будете в Санкт-Петербурге, приходите в Европейский университет на мегакрутую конфу “Зеркало для антрополога”. Да-да, антропологам тоже нужно "зеркало", чтобы понять что и как они делают. Я расскажу про аварию, в которую попал, находясь в космическом поле. Здесь можно посмотреть программу и зарегистрироваться.
На фото Константин Эдуардович с зеркалом.
Если вы в пятницу и субботу, 14 и 15 апреля, будете в Санкт-Петербурге, приходите в Европейский университет на мегакрутую конфу “Зеркало для антрополога”. Да-да, антропологам тоже нужно "зеркало", чтобы понять что и как они делают. Я расскажу про аварию, в которую попал, находясь в космическом поле. Здесь можно посмотреть программу и зарегистрироваться.
На фото Константин Эдуардович с зеркалом.
Луна-парк
Когда мне было 4-5 лет, я обожал ходить со старшей сестрой в чешский луна-парк в Волгограде. Луна-парк тогда - это передвижные аттракционы, тир, комната страха, сахарная пудра и прочее. Больше всего мне нравилась беспроигрышная лотерея. За билет можно было выиграть импортную жевачку "Pedro". А однажды случилось невозможное - моя сестра выиграла настоящее сокровище - стеклянный стакан с эмблемой чемпионата мира по футболу 1982 года.
Но почему луна-парк так называется? Причем здесь спутник Земли? Есть здесь какая-то связь у развлечений с космосом? Прежде, чем человек полетел в космос, нужно было этот полет представить. Возможно, космический век начинается не 12 апреля 1961 года, а в конце XIX века после выхода книги Жюля Верна "С Земли на Луну". Научный реализм романа захватил читателей - появились подражатели и продолжатели темы космических путешествий. Романом Верна зачитывались Циолковский, Оберт и другие пионеры космической эры. В 1902 Жорж Мельес снял первый фантастический фильм в истории землян - "Путешествие на Луну". Как в книге Жюля Верна путешественники отправляются на спутник Земли на снаряде, прилуняются, встречают там аборигенов - селенитов - и успешно возвращаются домой.
Первый луна-парк был выражением этой лунной лихорадки. В 1901 году в Баффало, штат Нью-Йорк открылся парк развлечений, где за плату предлагали отправиться в воображаемое путешествие на Луну. Космическим кораблем был дирижабль в шестью крыльями - орнитоптер, подвешенный внутри большого павильона. Посетителям в лицо дул ветер, а с помощью света и проекций создавалась иллюзия подъема нал Баффало, Нью-Йорком и Землей. После "полета" "путешественников" ждали две комнаты, оформленные как лунные пещеры, где гостей встречали "селениты". Создатель шоу Фрэнк Томпсон нанимал актеров - карликов и гигантов, наряжал их в экзотические костюмы, создавая у зрителей ощущение "неземного" присутствия. После экскурсии можно было купить лунный сыр зеленого цвета и другие сувениры. Успех аттракциона был ошеломляющим. В следующем году луна-парк перенесли на Кони-Айленд в Нью-Йорке, а вскоре передвижные космические аттракционы отправились на гастроли по Америке и всему миру.
Историк и куратор Национального музей воздухоплавания и астронавтики Маргарет Вайткамп считает, что именно луна-парки сделали космос обитаемым. В них Луна и Марс представлялись местами, в которые можно попасть, быть там, увидеть что-то необычное и вернуться домой.
На фото лунная пещера и селениты в первом луна-парке.
Когда мне было 4-5 лет, я обожал ходить со старшей сестрой в чешский луна-парк в Волгограде. Луна-парк тогда - это передвижные аттракционы, тир, комната страха, сахарная пудра и прочее. Больше всего мне нравилась беспроигрышная лотерея. За билет можно было выиграть импортную жевачку "Pedro". А однажды случилось невозможное - моя сестра выиграла настоящее сокровище - стеклянный стакан с эмблемой чемпионата мира по футболу 1982 года.
Но почему луна-парк так называется? Причем здесь спутник Земли? Есть здесь какая-то связь у развлечений с космосом? Прежде, чем человек полетел в космос, нужно было этот полет представить. Возможно, космический век начинается не 12 апреля 1961 года, а в конце XIX века после выхода книги Жюля Верна "С Земли на Луну". Научный реализм романа захватил читателей - появились подражатели и продолжатели темы космических путешествий. Романом Верна зачитывались Циолковский, Оберт и другие пионеры космической эры. В 1902 Жорж Мельес снял первый фантастический фильм в истории землян - "Путешествие на Луну". Как в книге Жюля Верна путешественники отправляются на спутник Земли на снаряде, прилуняются, встречают там аборигенов - селенитов - и успешно возвращаются домой.
Первый луна-парк был выражением этой лунной лихорадки. В 1901 году в Баффало, штат Нью-Йорк открылся парк развлечений, где за плату предлагали отправиться в воображаемое путешествие на Луну. Космическим кораблем был дирижабль в шестью крыльями - орнитоптер, подвешенный внутри большого павильона. Посетителям в лицо дул ветер, а с помощью света и проекций создавалась иллюзия подъема нал Баффало, Нью-Йорком и Землей. После "полета" "путешественников" ждали две комнаты, оформленные как лунные пещеры, где гостей встречали "селениты". Создатель шоу Фрэнк Томпсон нанимал актеров - карликов и гигантов, наряжал их в экзотические костюмы, создавая у зрителей ощущение "неземного" присутствия. После экскурсии можно было купить лунный сыр зеленого цвета и другие сувениры. Успех аттракциона был ошеломляющим. В следующем году луна-парк перенесли на Кони-Айленд в Нью-Йорке, а вскоре передвижные космические аттракционы отправились на гастроли по Америке и всему миру.
Историк и куратор Национального музей воздухоплавания и астронавтики Маргарет Вайткамп считает, что именно луна-парки сделали космос обитаемым. В них Луна и Марс представлялись местами, в которые можно попасть, быть там, увидеть что-то необычное и вернуться домой.
На фото лунная пещера и селениты в первом луна-парке.
Forwarded from Замятин
Космос и неравенство: как NASA занялось реновацией
Ускорение космической гонки после полёта Гагарина совпало в США с бурным развитием социальных движений против бедности и расовой дискриминаци. 1960-е — это одно временно эпоха одержимости космосом и эпоха массовых протестов. А поскольку космическая гонка присутствовала больше в медиа, чем в космосе, и была нацелена скорее на общественное мнение, чем на гравитацию, социальные движения нажимали на вопрос об экономических приоритетах человечества и привлекали внимание, переприсваивая космическую повестку.
И у них это хорошо получалось. «Я не могу оправдать выделение денег на выяснение, есть ли на Марсе какой-нибудь микроб, когда я знаю точно, что в гарлемских домах водятся крысы», — слова не активиста, а члена Комитета Конгресса по науке и астронавтике Эда Коха. Высказываться за пересмотр приоритетов в строну «искоренения бедности» и «достойного жилья для всех» начал даже сенатор Тед Кеннеди, который в 1961 году лоббировал старт космической гонки. В 1972 году финансирование NASA снизили на 20%.
Освободившиеся деньги нужно было потратить на социальные программы, а привлечённое внимание конвертировать в сокращение расовых барьеров. В космической отрасли появился вопрос, как использовать их разработки для решения актуальных проблем на Земле. В самом NASA началась борьба с дискриминацией при приёме на работу и появились социальные программы.
В частности, у NASA была совместная программа с Департаментом жилищного и городского развития (HUD), в рамках которой инженеры помогали проектировать кварталы и жильё для программы реновации (Urban Renewal). В 1974 году они представили прототип социального квартала в Нью-Джерси под названием Summit Plaza.
Как вы знаете, дальше был неолиберальный разворот Рейгана, все программы посокращали, а космическая отрасль вернулась к своим исходным целям — гонке ракет и понтов с Советским Союзом.
Этот сюжет и книгу-источник мне подсказал главный в России специалист по антропологии космоса Денис Сивков, который ведёт крутой канал.
Ускорение космической гонки после полёта Гагарина совпало в США с бурным развитием социальных движений против бедности и расовой дискриминаци. 1960-е — это одно временно эпоха одержимости космосом и эпоха массовых протестов. А поскольку космическая гонка присутствовала больше в медиа, чем в космосе, и была нацелена скорее на общественное мнение, чем на гравитацию, социальные движения нажимали на вопрос об экономических приоритетах человечества и привлекали внимание, переприсваивая космическую повестку.
И у них это хорошо получалось. «Я не могу оправдать выделение денег на выяснение, есть ли на Марсе какой-нибудь микроб, когда я знаю точно, что в гарлемских домах водятся крысы», — слова не активиста, а члена Комитета Конгресса по науке и астронавтике Эда Коха. Высказываться за пересмотр приоритетов в строну «искоренения бедности» и «достойного жилья для всех» начал даже сенатор Тед Кеннеди, который в 1961 году лоббировал старт космической гонки. В 1972 году финансирование NASA снизили на 20%.
Освободившиеся деньги нужно было потратить на социальные программы, а привлечённое внимание конвертировать в сокращение расовых барьеров. В космической отрасли появился вопрос, как использовать их разработки для решения актуальных проблем на Земле. В самом NASA началась борьба с дискриминацией при приёме на работу и появились социальные программы.
В частности, у NASA была совместная программа с Департаментом жилищного и городского развития (HUD), в рамках которой инженеры помогали проектировать кварталы и жильё для программы реновации (Urban Renewal). В 1974 году они представили прототип социального квартала в Нью-Джерси под названием Summit Plaza.
Как вы знаете, дальше был неолиберальный разворот Рейгана, все программы посокращали, а космическая отрасль вернулась к своим исходным целям — гонке ракет и понтов с Советским Союзом.
Этот сюжет и книгу-источник мне подсказал главный в России специалист по антропологии космоса Денис Сивков, который ведёт крутой канал.
Сегодня в 11:00 начинается конференция "Зеркало для антрополога" в Европейском университете. Если вы не смогли добраться до Петербурга, можно посмотреть трансляцию. Я буду выступать завтра в секции, которая начнется в 12:00. Расскажу про странные события, которые произошли со мной в поездке в Майкоп, где Виктор Иванович Матюшин в 70 лет построил на своем участке DIY-планетарий.
Если нажать на кнопку, то будет инфа, ссылка, коды-пароли и т.п.
Виктор Иванович на фото.
Если нажать на кнопку, то будет инфа, ссылка, коды-пароли и т.п.
Виктор Иванович на фото.
Когда на конфе встретились три антропологических тг-канала - Иней на цветущей ежевике, Земляки и земляне и AnthropoLOGS
Объективность
Историки науки Лорен Дастон и Питер Галисон исследовали объективность в одноименной книге. Они задавались вопросом, как иллюстрации в научных публикациях помогают или мешают считать что-либо объективным в разные эпохи? "Объективное" в этом случае - это отсутствие субъективного произвола со стороны авторов этих публикаций или изображений. Исследование Дастон и Галлисона доказывает, что никакой природы "как есть" не существуют. Иллюстрации - всего лишь некоторые способы представлять объективность в разные эпохи.
Например, в начале XIX века вместе с фотографией появляется "механическая объективность", которая вносит смуту в научные построения предшествующих эпох. Например, начав фотографировать снежинки, ученые выяснили, что те совсем не симметричны и не такие прекрасные, как их прежде изображали художники в научных атласах.
Всегда ли в космосе работает механическая объективность? Алан Бин - четвертый астронавт, высадившийся на Луну, завершив карьеру, стал художником. Предметом его творчества стали эпизоды лунных миссий. Реголит (верхний слой лунного грунта) у него выглядит куда "реалистичнее", чем на фото.
Дело в том, что фото- и видеооборудование эпохи "Аполлона" не передавало богатую гамму цветовых оттенков реголита, искрящегося на солнце. Лунный грунт всегда серый. Глаз художника, изобразивший астронавта с камерой, здесь лучший свидетель, чем камера.
Изображение: Alan Bean - World Class Rock Photographer, 1986
Историки науки Лорен Дастон и Питер Галисон исследовали объективность в одноименной книге. Они задавались вопросом, как иллюстрации в научных публикациях помогают или мешают считать что-либо объективным в разные эпохи? "Объективное" в этом случае - это отсутствие субъективного произвола со стороны авторов этих публикаций или изображений. Исследование Дастон и Галлисона доказывает, что никакой природы "как есть" не существуют. Иллюстрации - всего лишь некоторые способы представлять объективность в разные эпохи.
Например, в начале XIX века вместе с фотографией появляется "механическая объективность", которая вносит смуту в научные построения предшествующих эпох. Например, начав фотографировать снежинки, ученые выяснили, что те совсем не симметричны и не такие прекрасные, как их прежде изображали художники в научных атласах.
Всегда ли в космосе работает механическая объективность? Алан Бин - четвертый астронавт, высадившийся на Луну, завершив карьеру, стал художником. Предметом его творчества стали эпизоды лунных миссий. Реголит (верхний слой лунного грунта) у него выглядит куда "реалистичнее", чем на фото.
Дело в том, что фото- и видеооборудование эпохи "Аполлона" не передавало богатую гамму цветовых оттенков реголита, искрящегося на солнце. Лунный грунт всегда серый. Глаз художника, изобразивший астронавта с камерой, здесь лучший свидетель, чем камера.
Изображение: Alan Bean - World Class Rock Photographer, 1986
Из пещеры
К.Э. Циолковский призывал покинуть Землю-колыбельную, а древнегреческий философ Платон - выйти из пещеры. По Платону мы все пленники, скованные с детства по рукам и ногам так, что способны видеть только тени на одной из стен пещеры. Это тени от вещей, что проносят за нашей спиной злокозненные кукловоды, которые заточили нас в темницу. Всю свою жизнь мы думаем, что тени и есть подлинная реальность. Возможно, один из пленников сумеет освободиться и выйти из пещеры. Тогда он увидит, что эти тени и куклы всего лишь плохие копии настоящих вещей под Солнцем.
Мотив платоновской пещеры часто используется в фантастике. В кинематографе можно вспомнить "Матрицу" братьев Вачовски, "Шоу Трумена" Питера Уира и даже "Луну 2112" Данкана Джонса. В литературе - "Лунную пыль" Артура Кларка и "Анафем" Нила Стивенсона.
Антрополог и фантаст Чед Оливер развивает платоновский миф о пещере в рассказе "The Wind blows free" (в 90-е на русский его перевели "Свободный как ветер"). Главный герой Сэмюэль Кингсли родился и вырос на космическом корабле, покинувшем Землю несколько поколений тому назад в поисках пригодного для жизни места. Высокий, физически сильный Сэм трудно уживается со сверстниками, и с действующими на корабле правилами.
На день совершеннолетия молодым промывают мозги, показывая ужасные ролики о гибели Земли, внушая мысль, что жизнь за пределами корабля невозможна. После посвящения Сэм пытается жить "как все" и работает в гидропонном зале. Тем не менее герой начинает проникать в запретные коридоры и в итоге покидает корабль. Он думал, что открыв люк, умрет в смертельном вакууме, но он... бухнулся в траву. Оказалось, что корабль давно приземлился на прекрасную планету, но потомки землян боялись выйти из своей пещеры и поддерживали иллюзию бесконечного путешествия через космическое пространство. В итоге Сэм попадает к к местным туземцам и они угощают его настоящей едой - жареным мясом.
Если в платонической традиции выход из пещеры - это выход в космос, как на гравюре Фламмариона, то Чед Оливер предлагает обратное. Выход из пещеры здесь - не только возвращение на планету из космоса, - своего рода заземление, но и возвращение к подлинному образу жизни коренных народов.
К.Э. Циолковский призывал покинуть Землю-колыбельную, а древнегреческий философ Платон - выйти из пещеры. По Платону мы все пленники, скованные с детства по рукам и ногам так, что способны видеть только тени на одной из стен пещеры. Это тени от вещей, что проносят за нашей спиной злокозненные кукловоды, которые заточили нас в темницу. Всю свою жизнь мы думаем, что тени и есть подлинная реальность. Возможно, один из пленников сумеет освободиться и выйти из пещеры. Тогда он увидит, что эти тени и куклы всего лишь плохие копии настоящих вещей под Солнцем.
Мотив платоновской пещеры часто используется в фантастике. В кинематографе можно вспомнить "Матрицу" братьев Вачовски, "Шоу Трумена" Питера Уира и даже "Луну 2112" Данкана Джонса. В литературе - "Лунную пыль" Артура Кларка и "Анафем" Нила Стивенсона.
Антрополог и фантаст Чед Оливер развивает платоновский миф о пещере в рассказе "The Wind blows free" (в 90-е на русский его перевели "Свободный как ветер"). Главный герой Сэмюэль Кингсли родился и вырос на космическом корабле, покинувшем Землю несколько поколений тому назад в поисках пригодного для жизни места. Высокий, физически сильный Сэм трудно уживается со сверстниками, и с действующими на корабле правилами.
На день совершеннолетия молодым промывают мозги, показывая ужасные ролики о гибели Земли, внушая мысль, что жизнь за пределами корабля невозможна. После посвящения Сэм пытается жить "как все" и работает в гидропонном зале. Тем не менее герой начинает проникать в запретные коридоры и в итоге покидает корабль. Он думал, что открыв люк, умрет в смертельном вакууме, но он... бухнулся в траву. Оказалось, что корабль давно приземлился на прекрасную планету, но потомки землян боялись выйти из своей пещеры и поддерживали иллюзию бесконечного путешествия через космическое пространство. В итоге Сэм попадает к к местным туземцам и они угощают его настоящей едой - жареным мясом.
Если в платонической традиции выход из пещеры - это выход в космос, как на гравюре Фламмариона, то Чед Оливер предлагает обратное. Выход из пещеры здесь - не только возвращение на планету из космоса, - своего рода заземление, но и возвращение к подлинному образу жизни коренных народов.
Журнал "Неприкосновенный запас" с "Глоссарием инфраструктур" выложили в открытый доступ. Там есть два космических материала. Один про инфраструктуры доставки и потребления алкоголя в космосе, а другой про использование в 90-е охотниками на Севере своих охотничьих троп и избушек при сборе упавших ступеней от ракет. Кроме них я вам очень рекомендую почитать детективную историю про полевой туалет. Кто знает, с какими условиями мы столкнемся на экзопланетах? Нужно быть готовыми ко всему!
Если нажать на кнопку, можно попасть на страницу НЗ
Если нажать на кнопку, можно попасть на страницу НЗ
Ведь это тоже я!
Антрополог София Руст восемь лет исследовала синтетических биологов. Они, работая с ДНК, перекраивают и собирают заново живое, для того, чтобы узнать, что такое жизнь.
Одна из глав книги Руст Synthetic посвящена не профессионалам, а любителям - биохакерам из группы DIYbio. Любители топят за демократизацию биотехнологий, чтобы синтетической биологией можно было заниматься у себя дома. Люди в DIYbio воспринимают свою деятельность по аналогии с компьютерными "взломщиками". Они хотят превратить биологический код ДНК в открытый, чтобы любой желающий мог им воспользоваться в своем гараже или на кухне.
Как-то раз София отправилась на встречу DIYbio, где собирались выделить ДНК в домашних условиях. Биохакеры смешали дистиллированную воду, пищевую соду, жидкость для мытья посуды. Туда они добавили измельченные свежие фрукты и овсянку, а София вместе с одним чуваком занялись извлечением человеческой ДНК: "мы оба слегка пожевали внутреннюю сторону щеки, прежде чем сплюнуть в красный пластиковый стаканчик".
Потом в эту смесь любители добавили раствор для контактных линз, чтобы отделить белок. Затем жидкость пропустили через кофейные фильтры. Результат разлили по пластиковым пробиркам, который один из биохакеров стырил в Гарварде. Руст так описывала реакцию сообщества: "Когда ДНК стала видимой, люди достали айфоны и цифровые камеры, чтобы сфотографировать друг друга, глядя в пробирки, поднесенные к свету, подражая снимкам головы ученого, столь часто встречающимся в газетах и глянцевых журналах. Все вокруг меня улыбались, были взволнованы; некоторые смеялись в нескрываемом удивлении". Антрополог называет эту реакцию "смехом узнавания" - люди "видели себя в выделенной ими физической молекуле".
Любительский опыт дает удивительное переживание: ДНК в пробирке - ведь это тоже я, мой код. Причем этот "внутренний космос" не где-то там в учебниках и википедии, в закрытых лабораториях, а здесь, прямо в моих руках, на кухне.
Фото с любительской вечеринки Маккензи Коуэлл: В пробирках выделенные образцы ДНК яблока, овсянки и человека.
Антрополог София Руст восемь лет исследовала синтетических биологов. Они, работая с ДНК, перекраивают и собирают заново живое, для того, чтобы узнать, что такое жизнь.
Одна из глав книги Руст Synthetic посвящена не профессионалам, а любителям - биохакерам из группы DIYbio. Любители топят за демократизацию биотехнологий, чтобы синтетической биологией можно было заниматься у себя дома. Люди в DIYbio воспринимают свою деятельность по аналогии с компьютерными "взломщиками". Они хотят превратить биологический код ДНК в открытый, чтобы любой желающий мог им воспользоваться в своем гараже или на кухне.
Как-то раз София отправилась на встречу DIYbio, где собирались выделить ДНК в домашних условиях. Биохакеры смешали дистиллированную воду, пищевую соду, жидкость для мытья посуды. Туда они добавили измельченные свежие фрукты и овсянку, а София вместе с одним чуваком занялись извлечением человеческой ДНК: "мы оба слегка пожевали внутреннюю сторону щеки, прежде чем сплюнуть в красный пластиковый стаканчик".
Потом в эту смесь любители добавили раствор для контактных линз, чтобы отделить белок. Затем жидкость пропустили через кофейные фильтры. Результат разлили по пластиковым пробиркам, который один из биохакеров стырил в Гарварде. Руст так описывала реакцию сообщества: "Когда ДНК стала видимой, люди достали айфоны и цифровые камеры, чтобы сфотографировать друг друга, глядя в пробирки, поднесенные к свету, подражая снимкам головы ученого, столь часто встречающимся в газетах и глянцевых журналах. Все вокруг меня улыбались, были взволнованы; некоторые смеялись в нескрываемом удивлении". Антрополог называет эту реакцию "смехом узнавания" - люди "видели себя в выделенной ими физической молекуле".
Любительский опыт дает удивительное переживание: ДНК в пробирке - ведь это тоже я, мой код. Причем этот "внутренний космос" не где-то там в учебниках и википедии, в закрытых лабораториях, а здесь, прямо в моих руках, на кухне.
Фото с любительской вечеринки Маккензи Коуэлл: В пробирках выделенные образцы ДНК яблока, овсянки и человека.
Малость и бессилие
Сюжет картины "Панорама галактики" (1988) советского художника Виктора Шмохина - невероятные космические процессы - рождение, столкновение и гибель солнц. Важный космистский элемент здесь - воображение этого свидетельства/присутствия. Как говорил Рой Батти из "Бегущего по лезвию": I've seen things you people wouldn't believe...
Шмохин в этой работе продолжает традиции русского изобразительного космизма художников Константина Юона, Петра Фатеева и Бориса Смирнова-Русецкого. Вообще считается, что главная черта русского и советского космизма - преобразование (регуляция) природы и космоса. Например, Николай Федоров считал, что, используя "силу, посылаемую солнцем земле", нашу планету нужно превратить в космический корабль и прямо на ней путешествовать в далекие миры.
В творчестве художников-космистов появляется еще одна черта. Здесь представлено не только желание наблюдателя-демиурга преобразить галактики, но и осознание собственной малости и даже бессилия в пассивном созерцании нечеловеческого и возвышенного космоса. Поэт и философ Алексей Гастев выразил это напряжение так:
Сам мир будет новой машиной, где космос впервые найдет свое собственное сердце, свое биение.
Он несется...
Кто остановит пламя тысячи печей-солнц, кто ослабит напор в взрывы раскаленных атмосфер, кто умерит быстроту маховиков-сатурнов?
Планеты бешено крутятся на своих осях, как моторные якоря-гиганты. Их бег не прервать, их огненные искры не залить.
Космос несется...
Сюжет картины "Панорама галактики" (1988) советского художника Виктора Шмохина - невероятные космические процессы - рождение, столкновение и гибель солнц. Важный космистский элемент здесь - воображение этого свидетельства/присутствия. Как говорил Рой Батти из "Бегущего по лезвию": I've seen things you people wouldn't believe...
Шмохин в этой работе продолжает традиции русского изобразительного космизма художников Константина Юона, Петра Фатеева и Бориса Смирнова-Русецкого. Вообще считается, что главная черта русского и советского космизма - преобразование (регуляция) природы и космоса. Например, Николай Федоров считал, что, используя "силу, посылаемую солнцем земле", нашу планету нужно превратить в космический корабль и прямо на ней путешествовать в далекие миры.
В творчестве художников-космистов появляется еще одна черта. Здесь представлено не только желание наблюдателя-демиурга преобразить галактики, но и осознание собственной малости и даже бессилия в пассивном созерцании нечеловеческого и возвышенного космоса. Поэт и философ Алексей Гастев выразил это напряжение так:
Сам мир будет новой машиной, где космос впервые найдет свое собственное сердце, свое биение.
Он несется...
Кто остановит пламя тысячи печей-солнц, кто ослабит напор в взрывы раскаленных атмосфер, кто умерит быстроту маховиков-сатурнов?
Планеты бешено крутятся на своих осях, как моторные якоря-гиганты. Их бег не прервать, их огненные искры не залить.
Космос несется...
С точки зрения динозавра
У антропологов есть пара пунктиков. Например, они думают, что занимаются наукой (а не литературой) и открывают какую-то более или менее истину. Или, время от времени очень хотят, чтобы их дисциплина была прикладной (applied) - за достойное вознаграждение угождала разным публикам и помогала решать насущные проблемы капиталистического хозяйства.
Американский фантаст Джеймс Патрик Келли в рассказе "Думать как динозавр" (Think as Dinosaur, премия Хьюго, 1996) представляет любопытные размышления о прикладном характере антропологии.
Герой Майкл Берр - сапиентолог (т.е. антрополог в космосе, специалист не только по людям, но и по любым разумным существам). Он работает на станции на лунной орбите и отправляет людей за сотни тысяч световых лет. На самом деле, он занимается исследованием "ганенианской концепции определения личности". Ганениане - разумные существа, внешне похожие на динозавров. Они изобрели технологию квантового перемещения на большие расстояния и поделились ей с людьми. Тело странника разбирается на атомы, копируется, перемещается через искусственную червоточину и собирается на станции в другом месте.
Для ганениан важно сохранение равновесия после перемещения. Поэтому условием работы Берра на станции - нажать на кнопку и уничтожить уже ненужный оригинал тела странника, который теперь существует в другой галактике. "Прежде чем сапиентолога принимают в галактический клуб, он обязуется следить за повсеместным сохранением равновесия".
Ганеиане презирают отношение людей к смерти и мертвым. Будучи сапиентологом, Майкл пытается думать как динозавр. Однажды, все пошло не так, как было задумано. Странник Камилла Шастри и отправилась, и осталась. Берру приходится убить квантовый скан приятной женщины, с которой он болтал, прежде, чем отправить ее очень далеко. Способ убийства - декомпрессия в открытом космосе.
Вся прикладная полезность антропологии - нажимать на кнопку аннигиляции, или в экстренных случаях использовать переходной шлюз. Полезность, Берр, кстати, меняет на возможность заниматься любимым исследованием. Необходимый компромисс в работе антрополога.
Иллюстрация: simon bailly
У антропологов есть пара пунктиков. Например, они думают, что занимаются наукой (а не литературой) и открывают какую-то более или менее истину. Или, время от времени очень хотят, чтобы их дисциплина была прикладной (applied) - за достойное вознаграждение угождала разным публикам и помогала решать насущные проблемы капиталистического хозяйства.
Американский фантаст Джеймс Патрик Келли в рассказе "Думать как динозавр" (Think as Dinosaur, премия Хьюго, 1996) представляет любопытные размышления о прикладном характере антропологии.
Герой Майкл Берр - сапиентолог (т.е. антрополог в космосе, специалист не только по людям, но и по любым разумным существам). Он работает на станции на лунной орбите и отправляет людей за сотни тысяч световых лет. На самом деле, он занимается исследованием "ганенианской концепции определения личности". Ганениане - разумные существа, внешне похожие на динозавров. Они изобрели технологию квантового перемещения на большие расстояния и поделились ей с людьми. Тело странника разбирается на атомы, копируется, перемещается через искусственную червоточину и собирается на станции в другом месте.
Для ганениан важно сохранение равновесия после перемещения. Поэтому условием работы Берра на станции - нажать на кнопку и уничтожить уже ненужный оригинал тела странника, который теперь существует в другой галактике. "Прежде чем сапиентолога принимают в галактический клуб, он обязуется следить за повсеместным сохранением равновесия".
Ганеиане презирают отношение людей к смерти и мертвым. Будучи сапиентологом, Майкл пытается думать как динозавр. Однажды, все пошло не так, как было задумано. Странник Камилла Шастри и отправилась, и осталась. Берру приходится убить квантовый скан приятной женщины, с которой он болтал, прежде, чем отправить ее очень далеко. Способ убийства - декомпрессия в открытом космосе.
Вся прикладная полезность антропологии - нажимать на кнопку аннигиляции, или в экстренных случаях использовать переходной шлюз. Полезность, Берр, кстати, меняет на возможность заниматься любимым исследованием. Необходимый компромисс в работе антрополога.
Иллюстрация: simon bailly
Детали
Как антропологи проводят исследования? Они идут в "поле" - смотрят (слушают, трогают и даже нюхают), записывают что-то про жизнь "племени" - людей, которые им интересны. В этих записях антропологи видят один или несколько сюжетов, которые постепенно складываются в историю. В этих сюжетах нужно найти какое-то противоречие, нестыковку, затруднение, которое поможет задать исследовательский вопрос. В идеале этот вопрос должен и "хватать за живое" - быть понятным и интересным даже неискушенным читателям, и бросать вызов какими-то другими концепциями антропологов.
Поскольку "ткань" повествования в процессе наблюдения и анализа подвижная, любая незначительная деталь может изменить рассказ, добавить к нему что-то существенное и/или привести к неожиданным находкам. Поэтому антропологу нужно быть внимательным к таким деталям в данных.
После поездки в Ополье в Музей сельского космизма (что это такое, расскажу в ближайшее время) я продолжил переписку со своим ключевым собеседником Федором в телеграме. Мы планировали новые встречи, я что-то спрашивал, Федор пояснял, отправлял картинки, я реагировал, и так далее.
Третьего дня мой собеседник прислал фотографию статуи космонавта в кустах с подписью "держаться корней". Я куда-то торопился и поставил лайк. На следующий день я спросил про фото: "тоже пионерлагерь?", потому что до этого мы обсуждали несколько космических фото, сделанных в заброшенных пионерлагерях.
Федор в ответ прислал мне голосовое сообщение: "Глядя на это фото, мне подумалось, что было такое время, когда космонавт в оранжевом скафандре мог выйти вообще из любых кустов. То есть теоретически любой житель Советского Союза мог встретиться с космонавтом в любой глуши [смеется]. Вот удивительная история!"
Действительно, важное замечание о народном космосе земляков. Я аккуратно все это записал в полевой дневник. Наверняка, пригодится. И с вами решил поделиться рутиной космического антрополога.
Как антропологи проводят исследования? Они идут в "поле" - смотрят (слушают, трогают и даже нюхают), записывают что-то про жизнь "племени" - людей, которые им интересны. В этих записях антропологи видят один или несколько сюжетов, которые постепенно складываются в историю. В этих сюжетах нужно найти какое-то противоречие, нестыковку, затруднение, которое поможет задать исследовательский вопрос. В идеале этот вопрос должен и "хватать за живое" - быть понятным и интересным даже неискушенным читателям, и бросать вызов какими-то другими концепциями антропологов.
Поскольку "ткань" повествования в процессе наблюдения и анализа подвижная, любая незначительная деталь может изменить рассказ, добавить к нему что-то существенное и/или привести к неожиданным находкам. Поэтому антропологу нужно быть внимательным к таким деталям в данных.
После поездки в Ополье в Музей сельского космизма (что это такое, расскажу в ближайшее время) я продолжил переписку со своим ключевым собеседником Федором в телеграме. Мы планировали новые встречи, я что-то спрашивал, Федор пояснял, отправлял картинки, я реагировал, и так далее.
Третьего дня мой собеседник прислал фотографию статуи космонавта в кустах с подписью "держаться корней". Я куда-то торопился и поставил лайк. На следующий день я спросил про фото: "тоже пионерлагерь?", потому что до этого мы обсуждали несколько космических фото, сделанных в заброшенных пионерлагерях.
Федор в ответ прислал мне голосовое сообщение: "Глядя на это фото, мне подумалось, что было такое время, когда космонавт в оранжевом скафандре мог выйти вообще из любых кустов. То есть теоретически любой житель Советского Союза мог встретиться с космонавтом в любой глуши [смеется]. Вот удивительная история!"
Действительно, важное замечание о народном космосе земляков. Я аккуратно все это записал в полевой дневник. Наверняка, пригодится. И с вами решил поделиться рутиной космического антрополога.
