«Так говорил когда-то, И туман Глотал мои слова И превращал их В воду»
Но этот пост не о песне группы Би-2, а о моей реальности. Я не вернусь в Россию. Скорее всего, никогда.
И не потому, что я трижды «нежелательное лицо», ведь грант Фулбрайт, который я получила, летняя стипендия Маски, которую я тоже выиграла и WWF, где я работала, признаны нежелательными организациями в РФ. Не потому, что я написала кучу всего везде, где только можно о своих взглядах и на Путина, и на войну, и на всё остальное.
Мне не страшно. Я искренне считаю, что «проголосовав ногами», а именно отказавшись участвовать в этом говне, я приношу гораздо больше пользы, чем если бы я продолжала кормить эту экономику своим рублём и налогами. Ну и честно сказать, мне было бы противно и невыносимо там находиться при действующем режиме и после начала войны.
Я не питаю иллюзий, что всё когда-нибудь непременно станет хорошо, и Новая Россия Будущего, обещанная Навальным, проявится из тени «как на Пасху кулич» (кто не слушает Кровосток, я, конечно, не знаю, как вы там вообще).
Даже если Путин умрёт завтра, за ним стоит огромная машина таких же продажных ублюдков, которые будут раздирать друг друга за власть ещё очень долго. Сменится куча «правителей» прежде чем придёт какое-то подобие выборов и подобие кандидатов.
Но если быть честной, то даже тогда я не уверена, что захочу приехать в Россию. Может быть максимум для того, чтобы показать своим детям (если они у меня вообще будут, тут я ещё не решила), где их мама росла.
Дело в том, что я совершенно не скучаю. Я совсем не правильный эмигрант. После начала войны отсекло всё, что вообще оставалось во мне к России. А и тогда, признаюсь, любви к этому месту у меня было маловато.
Недавно мы встречались с коллегами из России, которые уехали вынуждено после войны и объявления их иноагентами (они защитники окружающей среды, а это, как мы знаем, против интересов российского правительства). Они старше меня, вся их сознательная жизнь, карьера, признание в конце концов случились в России. Они были на своём месте. А здесь, в Америке, они толком ни на каком. Вот они говорят, что как только «будет можно» (whatever that means), они будут стараться вернуться.
Меня тогда осенило, что у меня история совершенно противоположная. Когда я вспоминаю свою жизнь в России, то всё покрыто одной сплошной черной полосой. Мне почти никогда не было там хорошо, за исключением некоторых светлых эпизодов и нескольких хороших людей, которых мне посчастливилось встретить.
В остальном для меня это был мир какой-то жесткой депрессии, в которой постоянно надо было ебашить на трёх работах и параллельно учиться, чтобы хоть как-то двигаться. Это была реальность каких-то грубых, жестоких людей, к которой надо было приспосабливаться и делать вид, что ты такой же холодный и тебе тоже на всё похуй.
Я почти никогда не могла там расслабиться, поисследовать себя, пожить в какое-то удовольствие. Даже когда были деньги в какой-то момент, всё равно постоянно было тревожно и тяжело. Я просто заебалась находиться в постоянно ни с хуя враждебной среде. Которую кстати создают сами люди, не только государство.
Бесконечное равнодушие и желание просто «урвать» кусок для себя и может быть для своей семьи, не вникая в проблемы страны, других людей и считая любое проявление сочувствия и эмоционального интеллекта «слабостью» меня просто убивало. Я чувствовала, что я вообще там чужая, но вынуждена была мимикрировать, чтобы выжить.
Семья тоже не была для меня «тихой гаванью». Там так же чувствительность и эмоциональный интеллект презирали, а какой-то лютый пиздец, происходящий дома, оправдывали тем, что вообще у других и хуже бывает.
Короче у меня почти нет никаких приятных воспоминаний о России. Есть пара человек, которые мне дороги и было бы здорово их увидеть снова, а лучше жить ближе друг к другу. Но тут рассматривается только вариант, если это будет не в России.
Наверное, поэтому у меня нет желания бороться за какую-то там Россию.
«Так говорил когда-то, И туман Глотал мои слова И превращал их В воду»
Но этот пост не о песне группы Би-2, а о моей реальности. Я не вернусь в Россию. Скорее всего, никогда.
И не потому, что я трижды «нежелательное лицо», ведь грант Фулбрайт, который я получила, летняя стипендия Маски, которую я тоже выиграла и WWF, где я работала, признаны нежелательными организациями в РФ. Не потому, что я написала кучу всего везде, где только можно о своих взглядах и на Путина, и на войну, и на всё остальное.
Мне не страшно. Я искренне считаю, что «проголосовав ногами», а именно отказавшись участвовать в этом говне, я приношу гораздо больше пользы, чем если бы я продолжала кормить эту экономику своим рублём и налогами. Ну и честно сказать, мне было бы противно и невыносимо там находиться при действующем режиме и после начала войны.
Я не питаю иллюзий, что всё когда-нибудь непременно станет хорошо, и Новая Россия Будущего, обещанная Навальным, проявится из тени «как на Пасху кулич» (кто не слушает Кровосток, я, конечно, не знаю, как вы там вообще).
Даже если Путин умрёт завтра, за ним стоит огромная машина таких же продажных ублюдков, которые будут раздирать друг друга за власть ещё очень долго. Сменится куча «правителей» прежде чем придёт какое-то подобие выборов и подобие кандидатов.
Но если быть честной, то даже тогда я не уверена, что захочу приехать в Россию. Может быть максимум для того, чтобы показать своим детям (если они у меня вообще будут, тут я ещё не решила), где их мама росла.
Дело в том, что я совершенно не скучаю. Я совсем не правильный эмигрант. После начала войны отсекло всё, что вообще оставалось во мне к России. А и тогда, признаюсь, любви к этому месту у меня было маловато.
Недавно мы встречались с коллегами из России, которые уехали вынуждено после войны и объявления их иноагентами (они защитники окружающей среды, а это, как мы знаем, против интересов российского правительства). Они старше меня, вся их сознательная жизнь, карьера, признание в конце концов случились в России. Они были на своём месте. А здесь, в Америке, они толком ни на каком. Вот они говорят, что как только «будет можно» (whatever that means), они будут стараться вернуться.
Меня тогда осенило, что у меня история совершенно противоположная. Когда я вспоминаю свою жизнь в России, то всё покрыто одной сплошной черной полосой. Мне почти никогда не было там хорошо, за исключением некоторых светлых эпизодов и нескольких хороших людей, которых мне посчастливилось встретить.
В остальном для меня это был мир какой-то жесткой депрессии, в которой постоянно надо было ебашить на трёх работах и параллельно учиться, чтобы хоть как-то двигаться. Это была реальность каких-то грубых, жестоких людей, к которой надо было приспосабливаться и делать вид, что ты такой же холодный и тебе тоже на всё похуй.
Я почти никогда не могла там расслабиться, поисследовать себя, пожить в какое-то удовольствие. Даже когда были деньги в какой-то момент, всё равно постоянно было тревожно и тяжело. Я просто заебалась находиться в постоянно ни с хуя враждебной среде. Которую кстати создают сами люди, не только государство.
Бесконечное равнодушие и желание просто «урвать» кусок для себя и может быть для своей семьи, не вникая в проблемы страны, других людей и считая любое проявление сочувствия и эмоционального интеллекта «слабостью» меня просто убивало. Я чувствовала, что я вообще там чужая, но вынуждена была мимикрировать, чтобы выжить.
Семья тоже не была для меня «тихой гаванью». Там так же чувствительность и эмоциональный интеллект презирали, а какой-то лютый пиздец, происходящий дома, оправдывали тем, что вообще у других и хуже бывает.
Короче у меня почти нет никаких приятных воспоминаний о России. Есть пара человек, которые мне дороги и было бы здорово их увидеть снова, а лучше жить ближе друг к другу. Но тут рассматривается только вариант, если это будет не в России.
Наверное, поэтому у меня нет желания бороться за какую-то там Россию.
As five out of seven counts were serious, Hui sentenced Ng to six years and six months in jail. Just at this time, Bitcoin and the broader crypto market have dropped to new 2022 lows. The Bitcoin price has tanked 10 percent dropping to $20,000. On the other hand, the altcoin space is witnessing even more brutal correction. Bitcoin has dropped nearly 60 percent year-to-date and more than 70 percent since its all-time high in November 2021. When choosing the right name for your Telegram channel, use the language of your target audience. The name must sum up the essence of your channel in 1-3 words. If you’re planning to expand your Telegram audience, it makes sense to incorporate keywords into your name. While some crypto traders move toward screaming as a coping mechanism, many mental health experts have argued that “scream therapy” is pseudoscience. Scientific research or no, it obviously feels good. During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content.
from us
