Boris Burkov

Вдогонку 9 мая: одна жизнь на две семьи

Несколько месяцев назад из Лондона приезжала с лекцией Эва Шлосс (урожденная Гейрингер, https://en.wikipedia.org/wiki/Eva_Schloss), сводная сестра Анны Франк (https://en.wikipedia.org/wiki/Anne_Frank). Трагическим образом война сплавила столь похожие между собой семьи Франк и Гейрингер воедино.

Анна Франк (младшая дочь Отто и Эдит Франков) и Эва Гейрингер (младшая дочь Эриха и Эльфриды Гейрингер) были ровесницами и жили в Амстердаме. У Анны была старшая сестра Марго, а у Эвы - старший брат Хайнц, тоже ровесники.

В войну город был оккупирован немцами. Когда в 1942 году обеим семьям пришли повестки явиться в гестапо для отправки в концентрационный лагерь, они предпочли уйти в подполье и укрыться в домах соседей-голландцев. Обеим семьям удавалось скрываться 2 года до 1944, в течение этих 2 лет Анна Франк вела свой дневник, но затем их вычислили. Семью Анны арестовали по анонимному доносу, семью Эвы предала медсестра, оказавшаяся двойным агентом.

Гейрингеры и Франки были отправлены в Освенцим. Там несмотря на тяжелейшие условия им удавалось продержаться до весны 1945 года. Франков разделили, и в начале 1945 погибла Эдит, а позднее - Марго и Анна.

В случае Анны, возможно, сработал тот самый феномен веры в счастье, который описывал психолог Виктор Франкл (https://en.wikipedia.org/wiki/Viktor_Frankl). Он выжил в Освенциме потому, что надеялся, что встретится после войны с (давно умершей к тому моменту) женой. Он пишет, что когда узник терял надежду, то переставал бороться, и тогда все в их бараке понимали: этот следующий. Так, по воспоминаниям подруг, и случилось с Анной Франк: она поверила, что вся ее семья погибла, утратила мотивацию бороться и умерла. Ее подруги считали, что знай она, что Отто жив, она смогла бы продержаться.

Эва и Эльфрида Гейрингер были освобождены из Освенцима 9 января 1945 года, но Эрих и Хайнц Гейрингеры буквально за несколько дней до этого попали в Марш Смерти (https://en.wikipedia.org/wiki/Death_marches_(Holocaust)) и погибли. Старший брат Эвы Хайнц был художником, и когда он впервые чуть не погиб в возрасте 14 лет, он больше всего боялся быть совершенно забытым. Бессметрие он видел в памяти живых людей о нем. Его чудесное спасение в тот первый раз и их разговоры с отцом о смерти и смысле жизни до сих пор заставляют голос Эвы дрожать.

После окончания войны Цвай Шлосс предложил Эве стать его женой и переехать в Лондон. Та отказала, потому что не могла оставить в одиночестве мать в Амстердаме. Эва пришла к Отто Франку, чтобы посоветоваться. Тот подумал и сказал, что ей не стоит отказывать молодому человеку, поскольку он, Отто, собирается жениться на ее матери, Эльфриде. Так семьи Франк и Гейрингер оказались одной семьей. Эва говорит, что чувствует в дневнике Анны Франк сильнейшее влияние гуманистического воспитания Отто.

Больше всего в рассказе Эвы мне запомнилась ее обида на беспринципность окружающего мира. Она говорит, что они были уверены, что как только о том, что с ними происходит, узнают в Англии, Америке и России, им придут на помощь, ведь знать о таком и ничего не делать было нельзя. Оказалось, еще как можно. Каждая страна надеялась, что Гитлер пойдет войной не на нее, а на ее соперников, поэтому вступать с ним в конфронтацию и осудить холокост никто не спешил.

А после войны они в Англии оказались очень неудобны всем со своими воспоминаниями - все старались поскорее забыть про войну в духе "проехали". Дневник Анны Франк был к 1950-ому переведен на английский дважды, но не изадавался. До 1970-ых годов никто их не хотел слушать, и только тогда их историей заинтересовались. Возмущение цинизмом мирового сообщества, которое могло и должно было их защитить, но палец об палец не ударило, кажется, и сегодня приводит 90-летнюю Эву в ярость.

Эва отметила, что отношение к евреям во всем мире сегодня нормализовалось, и даже в путинской России антисемитские настроения на минимуме, а критикуемая Западом путинская администрация вполне лояльно относится к еврейским организациям. А вот австрийцы не признают своей вины в организации холокоста.

Wikipedia

Eva Schloss

Austrian concentration camp survivor

www.tgoop.com/BorisBurkov/130

431 viewsedited  May 12, 2019 at 23:10

Вдогонку 9 мая: одна жизнь на две семьи

Несколько месяцев назад из Лондона приезжала с лекцией Эва Шлосс (урожденная Гейрингер, https://en.wikipedia.org/wiki/Eva_Schloss), сводная сестра Анны Франк (https://en.wikipedia.org/wiki/Anne_Frank). Трагическим образом война сплавила столь похожие между собой семьи Франк и Гейрингер воедино.

Анна Франк (младшая дочь Отто и Эдит Франков) и Эва Гейрингер (младшая дочь Эриха и Эльфриды Гейрингер) были ровесницами и жили в Амстердаме. У Анны была старшая сестра Марго, а у Эвы - старший брат Хайнц, тоже ровесники.

В войну город был оккупирован немцами. Когда в 1942 году обеим семьям пришли повестки явиться в гестапо для отправки в концентрационный лагерь, они предпочли уйти в подполье и укрыться в домах соседей-голландцев. Обеим семьям удавалось скрываться 2 года до 1944, в течение этих 2 лет Анна Франк вела свой дневник, но затем их вычислили. Семью Анны арестовали по анонимному доносу, семью Эвы предала медсестра, оказавшаяся двойным агентом.

Гейрингеры и Франки были отправлены в Освенцим. Там несмотря на тяжелейшие условия им удавалось продержаться до весны 1945 года. Франков разделили, и в начале 1945 погибла Эдит, а позднее - Марго и Анна.

В случае Анны, возможно, сработал тот самый феномен веры в счастье, который описывал психолог Виктор Франкл (https://en.wikipedia.org/wiki/Viktor_Frankl). Он выжил в Освенциме потому, что надеялся, что встретится после войны с (давно умершей к тому моменту) женой. Он пишет, что когда узник терял надежду, то переставал бороться, и тогда все в их бараке понимали: этот следующий. Так, по воспоминаниям подруг, и случилось с Анной Франк: она поверила, что вся ее семья погибла, утратила мотивацию бороться и умерла. Ее подруги считали, что знай она, что Отто жив, она смогла бы продержаться.

Эва и Эльфрида Гейрингер были освобождены из Освенцима 9 января 1945 года, но Эрих и Хайнц Гейрингеры буквально за несколько дней до этого попали в Марш Смерти (https://en.wikipedia.org/wiki/Death_marches_(Holocaust)) и погибли. Старший брат Эвы Хайнц был художником, и когда он впервые чуть не погиб в возрасте 14 лет, он больше всего боялся быть совершенно забытым. Бессметрие он видел в памяти живых людей о нем. Его чудесное спасение в тот первый раз и их разговоры с отцом о смерти и смысле жизни до сих пор заставляют голос Эвы дрожать.

После окончания войны Цвай Шлосс предложил Эве стать его женой и переехать в Лондон. Та отказала, потому что не могла оставить в одиночестве мать в Амстердаме. Эва пришла к Отто Франку, чтобы посоветоваться. Тот подумал и сказал, что ей не стоит отказывать молодому человеку, поскольку он, Отто, собирается жениться на ее матери, Эльфриде. Так семьи Франк и Гейрингер оказались одной семьей. Эва говорит, что чувствует в дневнике Анны Франк сильнейшее влияние гуманистического воспитания Отто.

Больше всего в рассказе Эвы мне запомнилась ее обида на беспринципность окружающего мира. Она говорит, что они были уверены, что как только о том, что с ними происходит, узнают в Англии, Америке и России, им придут на помощь, ведь знать о таком и ничего не делать было нельзя. Оказалось, еще как можно. Каждая страна надеялась, что Гитлер пойдет войной не на нее, а на ее соперников, поэтому вступать с ним в конфронтацию и осудить холокост никто не спешил.

А после войны они в Англии оказались очень неудобны всем со своими воспоминаниями - все старались поскорее забыть про войну в духе "проехали". Дневник Анны Франк был к 1950-ому переведен на английский дважды, но не изадавался. До 1970-ых годов никто их не хотел слушать, и только тогда их историей заинтересовались. Возмущение цинизмом мирового сообщества, которое могло и должно было их защитить, но палец об палец не ударило, кажется, и сегодня приводит 90-летнюю Эву в ярость.

Эва отметила, что отношение к евреям во всем мире сегодня нормализовалось, и даже в путинской России антисемитские настроения на минимуме, а критикуемая Западом путинская администрация вполне лояльно относится к еврейским организациям. А вот австрийцы не признают своей вины в организации холокоста.

BY Boris Burkov