Хотите ужасов, оживите её рисунки, как в «Отвращении» Романа Полянского-или-ланского, кому, как удобней произносить.

Несть числа упреков, которые я выслушал от коллег ¬- киноведов за стремление исправлять ошибки и переделывать сюжеты классиков кино. «Не смей прикасаться к великим!» Барабанная дробь и литавры звучат в подтексте возмущения. Кто ты такой, мол, ничтожество. Говорят, конечно, повежливее, но смысл таков, тем самым и себя низводят до такого же состояния и даже ниже, поскольку я-то умею изменять образы, а также и создавать свои в собственных романах орнаментального характера, в отличии коллег по ремеслу, склонных только к анализу сквозь очки пиетета, слегка искажающих суть из-за своей дальнозоркости. Слишком далеко заглядывают в смыслы и философию объекта, опуская лежащие на видном месте детали. Вот вам пример из предисловия моего текста «Проба пера», изданного в Ридеро.

Могу в качестве награды, бонуса, как сейчас говорят в новоязе, показать место, где спрятаны королевские сокровища в романе Набокова «Бледный огонь». Загадка, нигде в литературном мире не разгаданная, хотя автор тщательно описал путь, по которому король двигался в своем бегстве и оставил на видном месте, как и обещал, на глазах у читателей, под водой в Rippleson Caves. Из-за вечной ряби посетители воспринимают сияние драгоценностей на мелководье, как игру света и тени, естественное в освещенной пещере.

Для того, чтобы завоевать право вмешиваться в творчество других авторов в глазах возмущенных критиков, на что имеются разнообразные способы (реминисценция, пастиш, пародия), могу предложить образцы своего творчества слегка сюрреалистического характера. В качестве дополнения начну, пожалуй, с «Гамлета из Хольмгарта» (читайте в комментарии) из сборника «Сны о России». Думаю, граф Ретлинд, выступающий под псевдонимом Шекспир, на меня не обидится.

Таким образом мы подошли не к развенчанию великих, как иным кажется, а к обогащению новыми смыслами, не уловленными с первого взгляда. Примером тому будет рассмотрение в следующем тексте творчества Киры Муратовой и Рустама Хамдамова, наиболее близких режиссеров к тому, что мы называет стилистикой чешской волны.
#кинематограф_чешской_весны