Веками карелы жили и трудились в Заонежье, храня в сердцах уклад своих Предков. Из Ладожских земель они двинулись к берегам Онежского озера, где встретились с вепсами, заселявшими Северные края. Приток переселенцев наполнял жизнью Онежскую Карелию, и вскоре её население значительно превысило численность Ладожской Карелии. Заонежье стала самым влиятельным очагом Карельской этнокультуры, хотя Кексгольм всё ещё оставался центром торговли.

Заонежье предстало оплотом Карельских земель, занимая более выгодное центральное положение относительно Хольмгарда, в отличие от приграничных регионов Приладожья и Ингерманландии. На этой древней земле укоренилось земледелие, ставшее для местных общин источником достатка. Простираясь от берегов Онежского озера и залива Белого моря до реки Онежки, край охватывал обширные плодородные земли. Местность делилась на три ключевые географические зоны:

– Южные погосты, ближайшие к Хольмгарду, раскинувшиеся вокруг вод реки Свирь, где земли были населяемы вепсами и ушкуйниками-переселенцами;

– Северо-западные погосты, раскинувшиеся между Ладожским и Онежским озёрами, включая Онежский полуостров, стали ключевым местом различных этногрупп карел и вепсов;

– Северо-восточные погосты, скрытые за водами Онежского озера, место встречи карел с обиталищем саами и биярмов.

Олонец (Anuksenlinnu), Важины (Vaaženi), Ошта (Šušt), Шуя (Šuoju) и Кижи (Kizhi), а также необъятные просторы Валдая – не просто топонимы, но и живые символы Карельского духа, стойкого и несломленного, как северные воды Онежского озера.

Традиционная национальная кухня – один из важнейших материальных элементов этнокультурной самоидентификации Народа. В ходе многовековой истории родственные народы Карелии, а в особенности карелы и вепсы, сохранили сходство в технологии приготовления блюд, сочетании различных продуктов и вкусовых пристрастиях. У карел и вепсов были специальные обрядовые и ритуальные блюда, которые готовили по случаю особых событий в жизни человека. Рыбник представлялся наиболее устойчивым видом кушаний как на торжествах, так и на поминальных обедах. Древнее сочетание, представляющее собой соединение архаичных Рыболовецких и Земледельческих народных Традиций.

Kanzallizet perindöllizet syömizet ollah Rahvahan etnokul´tuurizen omaničen tunnon tärgevimii ainehellizii elementoi. Karjalan sugukanzat, enimite karjalazet da vepsäläzet, sadoi vuozii säilytetäh yhtehizii perindölöi syömizien valmistamizes, einehien yhtistykses da syömismieldymyksis. Karjalazil da vepsäläzil oli olemas erillizii perindö- da ritualusyömizii, kudamii valmistettih tiettyh aigah. Kalakurniekku on tavalline syömine pruazniekkustolas da mustajazis. Se on ilmanigäine yhtistys, konzu syömizes nävytäh kanzan alguperäzet vahnanaigazet Kalastus- da Muanruadoperindöt.

Как карел свою смерть обманул

Отец много рассказывал мне о наиболее ярких представителях рода Миттоевых. Одним из таких был Пекка Миттоев, прапрадед отца и, соответственно, мой прапрапрадед. Как и многие северные карелы того исторического периода, Пекка был плотником, а также занимался, так называемым, отхожим промыслом – коробейничеством. Одному богу известно, сколько верст он прошагал по Карелии и Финляндии, торгуя по обе стороны границы, существующей тогда только формально. Торговые пути-дороги доводили Пекку Миттоева аж до самого юга Финляндии, до побережья Финского залива и до Хельсинки. Именно оттуда в один из своих походов Пекка привёл себе жену Анну.

Надо сказать, что прибеломорские карелы (как, наверное, и другие народы) старались находить себе жен и мужей вне пределов своей деревни. Это было своего рода гарантией от кровосмешения. Но особенным шиком считалось привести себе жену издалека, например, из Финляндии. Анна родила Пекке трёх сыновей и двух дочерей. В родовой горячке, рожая третью дочь, она умерла. К сожалению, не удалось спасти и ребёнка.

После смерти жены Пекка так больше и не женился. Старшие сыновья к тому времени уже обзавелись своими семьями, общими усилиями воспитывали с отцом и младших, оставшихся без матери. Постепенно и Пекка перестал заниматься торговлей, так как годы брали своё, и занялся плотницким ремеслом. Особенно хорошо у него получалось шить лодки. Это мастерство в нашем роду передавалось из поколения в поколение вплоть до моего отца, который тоже за свою жизнь сшил не один десяток отличных куйттовских лодок.

Когда Пекке минуло 70 лет, он стал поговаривать о переходе в мир иной. В то время средняя продолжительность жизни была не высокой, и Пекка на тот момент уже считался долгожителем. На местном погосте, у большой, раскидистой сосны, он подыскал себе место для могилки и завещал сыновьям похоронить его именно там.

По преданию, которое передавалось у нас из поколения в поколение, Пекка был мужиком сильно упрямым и недоверчивым: все серьёзные дела делал исключительно сам, никому не доверяя. А так как собственную смерть он считал делом особенно важным, Пекка решил и гроб себе смастерить самостоятельно.

Тщательно отобрал доски, долго их подгонял и подстругивал, неоднократно ложился в гроб, чтобы сделать его точно по размеру. В конце работы гроб тщательнейшим образом отшлифовал. Работой своей остался очень доволен. Готовый к погребению гроб Пекка поднял на чердак дома.

Родные, конечно, посмеивались над дедом, но в глаза ему ничего не говорили, зная его упрямый характер. Бесполезно: раз решил Пекка самолично себе гроб смастерить, значит, так тому и быть. Надо сказать, что по тем временам такой поступок хоть и считался недоброй приметой, но не выглядел чем-то очень уж исключительным: мастеровые люди, знавшие о приближении своего часа, старались хотя бы частично взять на себя при жизни расходы по собственному погребению…

Со временем об этой истории совсем позабыли за давностью лет. Пекка жил себе, поживал и на тот свет никак его никто не забирал. Уже и младшие дочери выросли, да замуж повыходили, нарожав внуков, уже и у сыновей дети выросли, да правнуков нарожали, а дед Пекка все не помирал. И прожил он до 96 лет. И всё это время гроб ждал своего часа на чердаке.

Когда Пекка умер, сыновья, помня завещание Пекки, вытащили гроб с чердака, но он к тому времени настолько рассохся и выветрился, что никуда уже не годился. Пришлось им самим мастерить Пекке гроб. Похоронили его именно под той самой сосной, под которой он и завещал. А в Вокнаволоке долго ещё судачили да рассказывали, как Пекка свою смерть обманул и собственный гроб пережил.

Андрей Туоми

Karielazet Tverin Mualla. С XVII века живут карелы на Тверской земле, которая стала для них Родной. Через века пронесли они для потомков свой язык, культуру, обычаи и традиции. Живой карельский язык ещё звучит в тверских сёлах, где мамы и бабушки, как встарь, обращаются к ребёнку со словами vara lapšut – «милое дитятко»; lindu-tüttöne miun – «птичка-девочка моя»; armahane poigane – «любимый сынок».

Aigua müöt' i muisto – По времени и память

«Беломорская Карелия» – газета, выпускавшаяся в Петрозаводске на собственно карельском диалекте. Год основания – 17 ноября 1999, когда карельская пресса была разделена на две части. Газета позиционировала себя как «Karjalan rahvahan lehdeksi», то есть новости Карельского народа. В 2011-2013 годах «Беломорская Карелия» выходила четыре раза в месяц. В начале 2013 года «Беломорская Карелия» объединилась с ливвикоязычной газетой «Родная Земля». До слияния «Беломорская Карелия» выходила два раза в месяц.

«Vienan Karjala» on Petroskoissa vienankarjalan murteella ilmestynyt sanomalehti. Perustamisvuosi on 17. marraskuuta 1999, jolloin karjalankielinen lehdistö jaettiin kahdeksi. Lehti määritteli itsensä «Karjalan rahvahan lehdeksi», Karjalan kansan lehdeksi. Vuosina 2011-2013 «Vienan Karjala» ilmestyi neljä kertaa kuukaudessa. Vuoden 2013 alussa «Vienan Karjala» ja livvinkielinen «Oma Mua» yhdistyivät. Ennen yhdistymistä «Vienan Karjala» ilmestyi kaksi kertaa kuussa.

Karjalaižet, suomalaiset ja vepsläižed ovat veljeskansoja

KARJALA ON OLEVA VAPAA

Поморьско-норвежской пиджин «Как спрэк» (Russenorsk ль Moja på tvoja) – перешерстна молва, сподобившася спобережой, койды доспели торговлю меж поморама да норвегама. В ём выредино коло 400 слоф, из коих 47% доспеват ис полноцьнонорвежскофа диалекту Финнмарка, 14% иманны по английску, нидерландьску, саамьску да другама молв, а остатни 39% е к поморьским диалектам.

Пиджин сподобилась дла успокленья товароммену да нема е яросливых обрядё. Наприклад, сушшествительны да прилагательны вопроход законцьивалисе на «а», а глаголы редуцировалисе, ак в слофах «копум» (от «kjøpe» и «купить») ль «драсви» (сокращение от «Здравствуйте»). Грамматика пиджину была успоклянна, нема е падежё да грузных спряженёй, а предложенья вопроход зацинилисе с «каншэ» (быват). Приклад: «Драсви, гаммельгу вен по моя. Твоя фиск купум?» (Здороф, друже залетной. Ты рыбу купиш?). Поморы да норвежцы сподобали ак кирилицу ак да латиницу схожо, да е разлику в малте.

Руссенорьск се ненашшибаюшшой приклад пиджину, оцютившегосе головно с двоима едномошных молв, да фсё-ишше доспет забажанным материалама дла лингвистоф, особе ёго роль в торговлё меж скандинавама да поморама. В зацине XX веку, опослях революцёй в России, носители молвы эмигрировалисе в Норвегию и Финляндию, молва-от зацинила стушиця. Однаме в 1950-60-х годинах, с развитама заядливосси к этнокультурному наследию помороф на Шпицбергене (Грумант), Полноцьноэвропейской пиджин ажно пережил Ренессанс.

Кремль объявил Форум свободных народов ПостРоссии и 172 движения, участвовавшие в нём, «террористическими организациями». Среди первых и наиболее активных участников дискуссионной площадки было Karjalaini Kanšallin Liikeh ᛅ Карельское Национальное Движение.

Это решение стало очередным звеном в цепи институциональных политических репрессий, направленных на уничтожение национальных движений, выступающих за права автохтонных народов и их стремление к этнокультурному и политическому самоопределению.

Rauts terottau rautua, mieš terottau mieštä

Карельская народная роспись – важная часть культурного наследия. Художественное оформление предметов быта, повседневного домашнего обихода и инвентарь демонстрирует народное стремление к красоте и эстетике. Каждый карельский мастер в своём деле стремился достичь предельной выразительности, внося присущий ему художественный почерк в создаваемое изделие. Предметы быта и орудия труда украшались узорами на посуде, деревянной утвари, лукошках, ягодных граблях, корзинах и других вещах, необходимых для жизни. В карельской народной росписи выделяются два направления: расписные геометрические узоры и свободные кистевые росписи, появившиеся в живописном орнаменте позднее.

Karjalazien mualavus on kul´tuuruperindön tärgei vuitti. Kodivehkehien, ruadobrujien čomendamine ozuttau rahvahan tahtuo nähtä kaunehuttu da estetiekkua. Jogahine karjalaine neroniekku omas ruavos tahtoi suaja suurimua ilmekkähytty ozuttajen omua käzialua luajitus vehkehes. Paiči ruadobrujii da kodivehkehii čomendettih astieloi, kuožaliloi, loukkuloi, marjuharavaizii, korjii da äijii toizii elokseh pättävii veššiloi. Karjalazien mualavukses on kaksi suundua: geometriikirjat da kistil luajitut kazvikirjat, kudamii suau nähtä myöhembäzis ornamentois.

Карельские этнорегионалисты подверглись политическим преследованиям со стороны Кремля. Их объявили «иностранными агентами» и экстремистами, обвинили в «терроризме» и «государственной измене». Этноактивисты получили длительные сроки лишения свободы.

26 ноября 1921 года делегация народов Карелии была принята в Эдускунте, где выразила обеспокоенность по поводу неисполнения положений Тартуского мирного договора. 27 ноября правительство Финляндии обратилось к Лиге Наций с просьбой рассмотреть нестабильную ситуацию в Восточной Карелии. Инициативу поддержало правительство Эстонии. Параллельно в Карелии проходило народное восстание против большевиков.

Karjalazien edustusto oli otettu vastah 26. kylmykuudu 1921 Parluamentas, kus karjalazet sanottih oma huoli sih nähte, ku Tartun rauhansobimuksen azetuksii ei täytetä. Suomen halličus 27. kylmykuudu kiändyi Kanzainliiton puoleh da kyzyi abuu Päivännouzupuolizen Karjalan varaittavan tilandehen sellittämizes. Eestin halličus kannatti tämän kehoituksen. Täl aigua Karjalas oli rahvahalline vastahnouzu bol´ševiekoin puoleh.

Illalla isäntä kuoli, uammulla talo hävisi

27 ноября в Финляндии отмечается День Карельского языка. В 2009 году Президент Финляндии издала указ, согласно которому Карельский язык был добавлен в список охраняемых Европейской хартией региональных языков меньшинств.

В Карелии, однако, ни один из карельских языков, так же как вепсский и финский, не имеют статуса официального, несмотря на то, что они являются языками автохтонных народов. Закон о поддержке карельского, вепсского и финского языков (19 марта 2004 года № 759-ЗРК) не обеспечивает должной защиты, так как его положения остаются неопределёнными. Так, согласно изменениям от 8 ноября 2022 года, из Закона были исключены положения, касающиеся использования национальных языков в выборах и иных муниципальных мероприятиях.

Помрёт хозяин вечером – наутро хозяйство развалится / Illalla isäntä kuoli, uammulla talo hävisi

Преподавание и исследование карельского языка с 2009 года является национальной задачей Университета Восточной Финляндии. На кампусе в Йоэнсуу реализуется проект по возрождению карельского языка и культуры. К числу задач относятся, в частности, организация мероприятий на карельском языке, создание учебных материалов и других публикаций, развитие литературных форм карельских диалектов и их лексической работы, а также продвижение исследований, связанных с возрождением и преподаванием карельского языка. Язык находится под критической угрозой исчезновения, но осуществляется деятельность по его возрождению.

Karjalan kielen opetus ja tutkimus on ollut Itä-Suomen yliopiston kansallinen erityistehtävä vuodesta 2009 alkaen. Joensuun kampuksella toteutetaan karjalan kielen ja kulttuurin elvytyshanketta. Tehtäviin kuuluvat muun muassa karjalankielisen toiminnan järjestäminen, oppimateriaalien ja muiden julkaisujen tekeminen, karjalan murteiden kirjakielten ja niiden sanastotyön kehittäminen sekä karjalan elvyttämiseen ja opetukseen liittyvän tutkimuksen edistäminen. Kieli on kriittisesti uhanalainen, mutta sen elvyttämiseksi tehdään töitä.

30. marraskuuta 1939 bolševikkiarmeija hyökkäsi Tuhansien Järvien maahan, mikä merkitsi 105 päivää kestävän Talvisodan alkamista. Suomalaiset sotilaat, vaikkakin huonosti aseistautuneita, olivat täynnä murtumatonta henkeä ja puolustivat Kotimaataan uhrautuvasti. Suomen armeija oli muovautunut kovalla työllä ja karulla metsäelämällä, mikä mahdollisti heille taistelemisen lujasti voiton ja kansansa tulevaisuuden puolesta. Heistä tuli legendoja taistelussa vapauden puolesta.

30 ноября 1939 года оккупационные войска большевиков вторглись в Cтрану Тысячи озёр; началась Зимняя война, длившаяся 105 дней. Финские солдаты, плохо вооружённые, но исполненные несокрушимого Духа, самоотверженно защищали Отечество. Закалённая тяжёлым трудом и суровой жизнью в лесах, армия Финляндии стойко сражалась за победу и будущее своего народа, став легендой борьбы за свободу.

Rauts terottau rautua, mieš terottau mieštä

Мой прадед Спиридон Клементьевич Миттоев (родился 01.12.1880 г.) вернулся со службы в Императорской царской армии в должности младшего чина в 1907 году. Сразу после армии женился на крестьянке из Кеносярви Марии Ивановой, которой было 25 лет. 9 декабря 1907 года у них родился мой дед Степан (Стефан по церковным метрикам), 13 января 1910 года родился Пётр, а 16 ноября 1914 года – сын Алексей (Александр по церковным метрикам). Тут необходимо сделать одно небольшое уточнение: как нам известно, 28 июля 1914 года началась Первая мировая война, и мой прадед Спиридон Клементьевич, будучи военным в запасе, сразу же был призван на войну, а беременная прабабушка Мария осталась в Тухканиеми с двумя детьми на руках. Моему деду на тот момент было 7 лет, а его брату Петру – 4 года.

Мирная жизнь прадеда, продолжавшаяся всего 7 лет, закончилась. Прадед прошёл всю Первую мировую войну, как это принято сейчас говорить, «от звонка до звонка», воевал с немцами в составе Экспедиционного корпуса русских войск во Франции, был ранен, награждён Георгиевским Крестом и был даже в плену у немцев некоторое время…

Прадед вернулся в родную деревню уже после революции, в 1918 году. Прошедший ад Первой мировой войны, Спиридон Клементьевич был мужиком крутого нрава, его побаивались и уважали не только соседи, но и родня. Будучи кадровым военным, прадед остался верен воинской присяге – революцию и советскую власть не принял, хотя и прожил ещё достаточно долго при ней. Большевики тоже, видимо, уважали боевые заслуги Спиридона Клементьевича, поэтому сталинские репрессии его не коснулись. Прадед по-прежнему жил в Вокнаволоке со своей женой Марией, и у них родились ещё две дочери – Пелагея (1922 г.р.) и Евгения (1924 г.р.). На момент рождения второй дочери прадеду было 44 года, у него было пятеро детей, выживших, несмотря на все испытания, а за плечами – полная военных тягот, лишений и испытаний жизнь. Умер прадед накануне начала новой войны. Судьба уберегла его, он умер, не предполагая, какая страшная судьба ждёт всех его сыновей…

Моего деда по жизни помотало не меньше, чем его отца. После кровавого подавления Ухтинской республики дед Степан, которому тогда едва исполнилось 14 лет, ушёл вместе с другими карельскими повстанцами, среди которых были и его дядьки, в Финляндию. Дед жил недалеко от Хельсинки и во время вынужденной эмиграции учился в кансакоулу (Народной школе). Вернулся из-за границы дед только в 1924 году, после амнистии, но уже под другой фамилией – Туоми. Поначалу жизнь наладилась, он устроился на работу, женился на девушке Иро Ватанен из Костомукши, у них родились три сына – Вейкко (1928), Вилхо (1932, это мой отец) и Тойво (1934). В начале 30-х годов дед был призван на службу в Карельский егерский батальон (позднее переформированный в бригаду), располагавшийся в Петрозаводске.

Андрей Туоми

В устном творчестве Карелии представлены все разновидности сказочного жанра: сказы о животных, волшебные и бытовые (сатирические и новеллистические) сказания. Наиболее архаичными являются сюжеты сказок о животных, в которых переплетаются магия и чудеса, фантастические образы с бытовыми мотивами. Наибольшей популярностью в Карелии пользовались волшебные сказания. Герой таких сказок обычно является сыном крестьянина, которому помогают волшебные помощники: конь, меч, рожок, чудесная мельница и другие. Злые силы в карельских волшебных сказах представлены, главным образом, старухой Сюоятар, которая предстаёт то змеем-драконом, связанным с водной стихией, то женой нечистого.

Karjalazien suusanallizes tuotandos on olemas suarnua kaikkie luaduu: elättilöih nähte, tiedohussuarnoi, elostu kuvuajii (satiiru- da novellusuarnat). Vahnimii ollah suarnat elättilöih nähte, kudamis kingiesti ollah sivottu toine toizeh maagii da tiedohukset, fantastiekkumielikuvat da tavalline elos. Kaikis suvaittavimat Karjalas oldih tiedohussuarnat. Moizien suarnoin urho – tavan mugah muanruadajan poigu – vaigevuksih jovvuttuu suau abuu tiedohusabuniekois: uvehes, miekas, sarves, tiedovoitus melličäs da toizis. Vihažu vägi karjalazis suarnois on Syvätterienakku, kudai toiči muuttuu suurekse vezimavokse, toiči Paganhengen akakse.