Архитектура нового номера «Сеанса» с подзаголовком «Post Mortem» отдаёт безнадёгой, без декадентства, но со стоическим смирением. Сиквел «Битлджуса» от Тима Бертона, где все декларативно кэмпово POST MORTEM, отдаёт разложением.
Потому что питерский журнал осмысляет, изящно вибрирует на границе двух существований — во время конца и опосля; потому что готическая комедия с Майклом Китоном все ещё вдавливает ноту «до».
Бёртон приращает фан-сервис к смерти. И, если в «Уэнсдэй» танатология служила фоном к истории взросления, то во втором «Битлджусе» загробный кавардак становится альковом для гэгов.
Делать посмертие нарративом все ещё задача мученическая, несовместимая с показателями бокс-офиса. Одна надежда на старика Кроненберга с его «Саваном»; там, говорят, ширится паноптикум под сокращения сердца (человеческого, с большой буквы).
А питерские коллеги все надежды оправдали, и есть теперь чьими мыслями ошпариваться об анти-жизнь.
Потому что питерский журнал осмысляет, изящно вибрирует на границе двух существований — во время конца и опосля; потому что готическая комедия с Майклом Китоном все ещё вдавливает ноту «до».
Бёртон приращает фан-сервис к смерти. И, если в «Уэнсдэй» танатология служила фоном к истории взросления, то во втором «Битлджусе» загробный кавардак становится альковом для гэгов.
Делать посмертие нарративом все ещё задача мученическая, несовместимая с показателями бокс-офиса. Одна надежда на старика Кроненберга с его «Саваном»; там, говорят, ширится паноптикум под сокращения сердца (человеческого, с большой буквы).
А питерские коллеги все надежды оправдали, и есть теперь чьими мыслями ошпариваться об анти-жизнь.
tgoop.com/KuleshovDefect/1505
Create:
Last Update:
Last Update:
Архитектура нового номера «Сеанса» с подзаголовком «Post Mortem» отдаёт безнадёгой, без декадентства, но со стоическим смирением. Сиквел «Битлджуса» от Тима Бертона, где все декларативно кэмпово POST MORTEM, отдаёт разложением.
Потому что питерский журнал осмысляет, изящно вибрирует на границе двух существований — во время конца и опосля; потому что готическая комедия с Майклом Китоном все ещё вдавливает ноту «до».
Бёртон приращает фан-сервис к смерти. И, если в «Уэнсдэй» танатология служила фоном к истории взросления, то во втором «Битлджусе» загробный кавардак становится альковом для гэгов.
Делать посмертие нарративом все ещё задача мученическая, несовместимая с показателями бокс-офиса. Одна надежда на старика Кроненберга с его «Саваном»; там, говорят, ширится паноптикум под сокращения сердца (человеческого, с большой буквы).
А питерские коллеги все надежды оправдали, и есть теперь чьими мыслями ошпариваться об анти-жизнь.
Потому что питерский журнал осмысляет, изящно вибрирует на границе двух существований — во время конца и опосля; потому что готическая комедия с Майклом Китоном все ещё вдавливает ноту «до».
Бёртон приращает фан-сервис к смерти. И, если в «Уэнсдэй» танатология служила фоном к истории взросления, то во втором «Битлджусе» загробный кавардак становится альковом для гэгов.
Делать посмертие нарративом все ещё задача мученическая, несовместимая с показателями бокс-офиса. Одна надежда на старика Кроненберга с его «Саваном»; там, говорят, ширится паноптикум под сокращения сердца (человеческого, с большой буквы).
А питерские коллеги все надежды оправдали, и есть теперь чьими мыслями ошпариваться об анти-жизнь.
BY Дефект Кулешова
Share with your friend now:
tgoop.com/KuleshovDefect/1505