Некоторые люди превращают каторжный труд в религию. Им кажется, будто таким трудом они зарабатывают себе очки какого-то особенного достоинства или благородства. Потом они эти очки с удовольствием тратят на то, чтобы купить особое отношение к себе. А если вам покупать не хочется, то они продадут силой. Все это основано на оппозиции, в которой есть вещи утилитарные и экстра-утилитарные, и ценность назначается именно на утилитарную сторону. Каторжный, изматывающий труд ассоциируется со зрелостью, с достоинством личности и с подлинным смыслом: «Вообще-то я умираю от усталости; вообще-то я занимаюсь реальным делом, в отличие от тех-то и тех-то; есть такое слово – надо». В противоположной стороне спектра оказывается все, что сверх-утилитарно: так называемые свободные искусства, включая и философию.
Отсюда так легко рождается образ богемы: люди искусства, в сущности, паразиты на теле подлинных тружеников, эти бездельники инфантильны, эгоистичны и даже нарциссичны. И действительно, если нечто не является утилитарным, то зачем оно нужно? Люди искусства просто не хотят становиться взрослыми, не хотят вступить в реальный мир!
Когда сторонники такой философии занимаются искусством, они стремятся сделать его похожим на каторжный труд: «Смотрите, у этого дела есть все признаки утилитарного! Я также устаю, я также выгораю и не сплю, и все же продолжаю убивать себя работой!». Результат у них получается очень посредственным, потому что каторжная философия сама по себе натужна. Она слепа к естественному течению жизни: не может созерцать, не может прислушиваться «к сущностям вещей» и позволять случаться тому, что происходит, не может наблюдать за миром в его естественном движении.
Интересно, но то представление об искусстве, которое основывается на описанной оппозиции, очевидно ошибочно, ведь все обстоит ровно наоборот. Зрелость личности – это условие искусства. Процесс социализации в большей или меньшей степени – это раскалывание подлинного Я человека на осколки, последовательное предательство себя, замена своего Я чуждым суррогатом, замена своего видения мира на чужое, но зато «правильное», «истинное» и, что важно, довольно выгодное. Все это уже высказано миллионы раз, но от этого оно не теряет своего значения. И вот: каторжная «зрелость» – это просто очередной этап встраивания в мир на условиях этого мира. Это тот же обмен своего Я на что-то весьма прикладное и выгодное: на признание и самомнение. Реальная зрелость – это уметь брать ответственность за то, какой ты на самом деле человек; зрелость требует смелости верить в то, что кажется наиболее верным, требует смелости существовать и глубины, чтобы уметь прислушиваться к миру и к себе. Поэтому, если человек фальшивый и целиком состоит из лжи, то и искусство у него такое же, вне зависимости от его видимого содержания, ведь на самом деле человеку нечего сказать, у него нет своего Я. И вроде все правильно и красиво написано, и вроде как все правильно играют и поют, а от этого такой веет тоской и пустотой… Звенящая медь.
Некоторые люди превращают каторжный труд в религию. Им кажется, будто таким трудом они зарабатывают себе очки какого-то особенного достоинства или благородства. Потом они эти очки с удовольствием тратят на то, чтобы купить особое отношение к себе. А если вам покупать не хочется, то они продадут силой. Все это основано на оппозиции, в которой есть вещи утилитарные и экстра-утилитарные, и ценность назначается именно на утилитарную сторону. Каторжный, изматывающий труд ассоциируется со зрелостью, с достоинством личности и с подлинным смыслом: «Вообще-то я умираю от усталости; вообще-то я занимаюсь реальным делом, в отличие от тех-то и тех-то; есть такое слово – надо». В противоположной стороне спектра оказывается все, что сверх-утилитарно: так называемые свободные искусства, включая и философию.
Отсюда так легко рождается образ богемы: люди искусства, в сущности, паразиты на теле подлинных тружеников, эти бездельники инфантильны, эгоистичны и даже нарциссичны. И действительно, если нечто не является утилитарным, то зачем оно нужно? Люди искусства просто не хотят становиться взрослыми, не хотят вступить в реальный мир!
Когда сторонники такой философии занимаются искусством, они стремятся сделать его похожим на каторжный труд: «Смотрите, у этого дела есть все признаки утилитарного! Я также устаю, я также выгораю и не сплю, и все же продолжаю убивать себя работой!». Результат у них получается очень посредственным, потому что каторжная философия сама по себе натужна. Она слепа к естественному течению жизни: не может созерцать, не может прислушиваться «к сущностям вещей» и позволять случаться тому, что происходит, не может наблюдать за миром в его естественном движении.
Интересно, но то представление об искусстве, которое основывается на описанной оппозиции, очевидно ошибочно, ведь все обстоит ровно наоборот. Зрелость личности – это условие искусства. Процесс социализации в большей или меньшей степени – это раскалывание подлинного Я человека на осколки, последовательное предательство себя, замена своего Я чуждым суррогатом, замена своего видения мира на чужое, но зато «правильное», «истинное» и, что важно, довольно выгодное. Все это уже высказано миллионы раз, но от этого оно не теряет своего значения. И вот: каторжная «зрелость» – это просто очередной этап встраивания в мир на условиях этого мира. Это тот же обмен своего Я на что-то весьма прикладное и выгодное: на признание и самомнение. Реальная зрелость – это уметь брать ответственность за то, какой ты на самом деле человек; зрелость требует смелости верить в то, что кажется наиболее верным, требует смелости существовать и глубины, чтобы уметь прислушиваться к миру и к себе. Поэтому, если человек фальшивый и целиком состоит из лжи, то и искусство у него такое же, вне зависимости от его видимого содержания, ведь на самом деле человеку нечего сказать, у него нет своего Я. И вроде все правильно и красиво написано, и вроде как все правильно играют и поют, а от этого такой веет тоской и пустотой… Звенящая медь.
While some crypto traders move toward screaming as a coping mechanism, many mental health experts have argued that “scream therapy” is pseudoscience. Scientific research or no, it obviously feels good. While the character limit is 255, try to fit into 200 characters. This way, users will be able to take in your text fast and efficiently. Reveal the essence of your channel and provide contact information. For example, you can add a bot name, link to your pricing plans, etc. Telegram Android app: Open the chats list, click the menu icon and select “New Channel.” 5Telegram Channel avatar size/dimensions Just at this time, Bitcoin and the broader crypto market have dropped to new 2022 lows. The Bitcoin price has tanked 10 percent dropping to $20,000. On the other hand, the altcoin space is witnessing even more brutal correction. Bitcoin has dropped nearly 60 percent year-to-date and more than 70 percent since its all-time high in November 2021.
from us
