Битва при Асперн-Эсслинге: значение, результаты, потери и комментарии

Бойня была и в самом деле впечатляющей. Австрийский список убитых, раненых, пропавших без вести и пленных достигал 22 900 человек или почти 24 процента от 97 000 боеспособных солдат, находившихся на поле боя в течение двух дней

Французские потери были немногим меньше, составляя, по оценке австрийского исторического исследования, 19 980 человек или примерно одну четверть солдат, которые сражались на левом берегу Дуная. При том, что подсчет австрийских потерь берется из достаточно надежных документальных источников, число французских потерь по большей части оценивается путем использования таких известных факторов, как число убыли офицерского состава и вероятное процентное соотношение убитых и раненых на основании экстраполяции.

Так же как и Карл, Наполеон большую часть сражения находился под плотным огнем, но остался целым и невредимым, в то время как вокруг него падали солдаты и штабные офицеры.

...что касается снаряжения, то австрийцы потеряли всего лишь две пушки, а французы три. Тем не менее, артиллеристы обеих армий, несомненно, внесли свой вклад 21 и 22 мая. Габсбургские канониры выпустили в течение битвы около 53 000 снарядов из 292 стволов, в то время как их французские и германские оппоненты, артиллерийский парк которых увеличился до 152 орудий к утру второго дня, выпустили не менее 24 300 снарядов...

...французы потеряли всего лишь три орудия, семь зарядных ящиков и одно знамя, несмотря на сложную задачу по отводу крупной армии через единственный шаткий мост перед лицом численно превосходящего противника...

...жизнь тех, кто стался на острове Лобау, была голодной и мрачной, так как солдаты забирали все, что было хотя бы отдаленно съедобным – одним из примеров было варево из лошадиного мяса, приправленное пушечным порохом и приготовленное в отслужившей кирасе...

Мост был восстановлен в течение 24 и 25 мая, прибыл провиант, раненые были эвакуированы, и французская армия вскоре «вскоре снова приобрела свой прежний облик». «За днями скорби последовали дни радости, и повсюду в лагере не было слышно ничего иного, кроме радостных песен».

Для австрийцев такая стойкость и решительность стала признаком прочности армии, ее способности быстро восстанавливаться после ошеломляющих ударов, которые она получила в Баварии. Если кавалерия казалась разочаровывающее нерешительной, то пехота и артиллерия проявили упорство в обороне и целеустремленность в атаке. «Я мог бы поведать вам о проявлениях храбрости, которые трогали меня до слез», - писал Карл своему дяде. Однако на уровне выше простых солдат и младших офицеров были очевидны изъяны армии, устойчивые и подрывающие ее силы. Наиболее разрушительной слабостью оставался низкий уровень командования в высших эшелонах. Несмотря на то, что габсбургские генералы проявляли личную храбрость и были способны вдохновлять своих солдат, они обнаруживали недостаточную целеустремленность, редко охватывали мысленно картину обстановки шире той, что была непосредственно перед ними, и неизменно терпели неудачу при организации согласованных штурмов против зачастую хрупкой обороны французов. При всей своей отважности, большая часть этих атак представляла собой одиночные удары, не скоординированные с соседними подразделениями...

Карлу приходилось вмешиваться лично, чтобы обеспечить координацию или вдохнуть энергию в старших генералов. Его личный пример был действительно жизненно важен в нескольких критических моментах, однако среди его высших подчиненных, пожалуй, единственным, кто не требовал постоянного надзора, был Хиллер. Таким образом, австрийская армия оставалась малопригодным наступательным орудием, неуклюжим в маневрировании, сложным в координировании и негибким при ведении боя. Карл, несмотря на все свои способности, не сумел ни изменить фундаментальный характер армии, ни преодолеть силой своей командной власти ее закоренелые недостатки. В действительности, даже он сам, по-видимому, был не в состоянии «правильно завершить атаку».