Артёмовск (Бахмут).
Пропахший гарью и горем город. Слепые темные окна разрушенных домов, смотрят на покареженные и изуродованные деревья, посаженные когда то бывшими жильцами этих сожженных домов. Гражданских в городе нет, всех кто не уехал сам, вывезли, в гуманитарных целях, военные, трупы тоже вывезли. 
В городе нет ни воды, ни света, ни всего того, что мы привыкли видеть в наших городах, что вообще отличает наши города от скал. 
Ночью стихли близкие залпы арты, кое где в небо беззвучно взмывали яркие строчки трассирующих очередей, а через время приносились глухие звуки выстрелов.
Я прошёлся по темным подъездам нашего дома, заглянул в некоторые брошенные квартиры, в полной темноте, освещая свой путь налобным фонарем. В его неярком свете появлялись обожжённые и разрушенные стены квартир, разломаная мебель, детские игрушки, кухонная утварь. Проломы стен зияли бездонной чернотой. Где то на четвертом этаже, в конце коридора, в свете фонаря я заметил нежиданное движение, подойдя ближе я увидел раскачивающиеся на ветру женское  трикотажное платье, шкав  в прихожей каклонился и оно болталось на плечиках. Более года как город взяли, оно висит, под ним нехитрая косметика туфли, туалетная вода и много кирпичей и разбитой штукатурки. Поднявшись на пятый этаж, я заметил, что люк на крышу открыт, я забрался и сел смотреть на город. Лишь через 10 минут мои глаза привыкли к темноте, навалилась накопленная усталость от трёх недель интенсивных курсовок, проведенных с батальоном ГРУ, который я уже обучал два года назад. Захотелось побыть одному осмыслить, обдумать, что сделано, что дальше делать. Просидел больше часа, рой мыслей стих, я сидел и смотрел вниз в черную тьму сотворенную человеком. 
Я много где побывал, уже давно привычные окопы и землянки не вызывают негативных эмоций, но брошенный город, с его домами и квартирами, личными вещами, полотенцами на крючках в санузлах, посудой в кухонных шкафах, оставленных так навсегда, он шокирует. Фотографии семей на полках шкафов, занавески.. возможно темнота и одиночество в моменте сконцентрировало мои ощущения и просто посидеть на крыше было необходимо.
Эти стены слишком много страданий и горя, думаю весь город нужно сносить, что бы как можно быстрее, на смену разрушителям сюда приехали люди созидатели - строители! Они должны наполнить город позитивной мыслью создателей, весь свой гений применить, что бы компенсировать то зло, что причинили этому городу фашистские выродки, которые вместо честного сражения выбрали прятки за стены мирных городов и спины его жителей.
Ночь, низкая свинцовая облачность, влажная дымка, для жителей обычного города это плохая погода, скверна, а здесь это время жизни, без разящего с неба пластика. Мокро, но можно жить и перемещаться.
Город внизу темный ни одного светлого окна, ни одного. Жутко...
И тем не менее, в темноте ночи, улицы то тут то там всё же озаряются светом мобильников или налобных фонарей, но к двадцати трем и это движение замерло. В городе призраке живут и выполняют свою работу военные. В подвалах разрушенных домов они обустраивают свой нехитрый солдатский быт.
БК, провиант, воду и гуманитарку привозят редкие конвои, и ежедневно отсюда, на выполнение боевых задач отправляются тяжёлые снайперы одной из бригад СпН.
Глаза уже совсем привыкли к темноте, и в свете редко проносящихся военных машин уже угадываются уродливые здания квартала. Ни один дом не остался цел, каждый здесь брали штурмом, за каждый драка была смертельная. Выломанные двери квартир, те что не уничтожило взрывом или пожарищем, изломало крупнокалиберными пулями и 30 мм снарядами. Всё внутри сломано.
И запах гари, он проникает во всё, невозможно его передать, кстати нигде я не видел испражнений, никто не оскверняет жилища или подъезды.
Утром, я проснулся рано, собрал спальник, почистил возле машины зубы, умылся из бутылочки двумя столовыми ложками воды. 
Мимо, в предрассветной серости, пронеслись с ревом несколько МТЛБ с пехотой на броне. Накат, подумал я и с этой мыслью вернулся в подвал. 
Нам нужно пить кофе и ехать госпиталь.
(Продолжение следует)