Я очень хорошо помню свое магаданское детство. Это странно, ведь мы уехали в Москву, когда мне было 4.5 года. Казалось бы, какие там могут быть воспоминания?
Ан нет. Я помню почти все. Барак с претензией на многоквартирный дом, тесную двухкомнатную квартирку, 5 и 12 квадратов, с кухней-коридором и ванной за занавеской, коврик с тремя богатырями на стене и сибирского кота Яшку...
Палисадник во дворе, дорогу и за дорогой сопку. Она казалась мне невероятно огромной горой. В палисаднике под куцыми кустиками росли грибы, много грибов, и я, взяв утром корзинку, выходила на охоту. Дедушка курил на крыльце и посмеивался в кулак, глядя как я с восторгом вытаскиваю очередной боровик. Много лет спустя мама рассказала мне, что дедушка на рассвете ходил на сопку за грибами, а потом втыкал их под эти самые кустики.
Я любила дедушку всей своей четырехлетней душой, а он очень любил меня, хоть и не был мне родным по крови - мамин отчим. Мне казался он очень старым, хотя тогда ему было всего 50. Мы уехали из Магадана в 84-м году и я никогда его больше не видела. Он умер спустя 10 лет. И это была моя первая огромная потеря.
По субботам мы ходили в баню к соседу дяде Мише-чувашу. У него был свой дом и свинарня, которую охранял пес Серый. Серый был помесью волка и овчарки и его боялась вся округа. Дядя Миша загонял Серого в будку и все мы, жители окрестных бараков, шли мыться. Баня жарко топилась, мы сидели на полках, пропитываясь вкусно пахнущим паром, а соседка, усатая тетя Лариса мазала меня медом: "для здоровья".
Гуляли мы там же, в нашем Библиотечном переулке. Соседские девчонки таскали меня, малявку, везде за собой, мы лазали по оврагам, прыгали по крышам гаражей, собирали одуванчики и плели венки. Самые красивые и крупные одуванчики росли на территории военной части, куда нам ходить было строжайше запрещено. Однажды мы нарушили запрет, залезли на забор части и солдатики собрали нам огромный букет одуванчиков. За этим делом нас застукали родители и влетело всем по первое число. В том числе и мне.
А еще помню, как наш барак загорелся. Я была в гостях у соседей, когда отключили свет. Тетя Лариса зажгла свечку и случайно подпалила ею шторы около входных дверей. Шторы, а за ними и сухие деревянные двери моментально загорелись. Ленка, дочка тети Ларисы, выкинула меня в окно, а потом выпрыгнула сама. Я удачно упала в сугроб и не ушиблась. Но очень, очень испугалась. С тех пор я моментально улавливаю малейший запах дыма.
А иногда папа и дядя Витя со смешным прозвищем Карась, ночью ходили ловить крабов. Мы собирались большой компанией дома у дяди Вити, накрывали стол и варили крабов. Крабов было много, они огромные, неповоротливые ползали по кухне, а я то и дело бегала на них смотреть. А потом мы ели вкуснейшее крабовое мясо.
Однажды, возвращаясь из гостей мы увидели на нашем заборе огромную полярную сову. Папа сказал, что это большая редкость, так как совы не подлетают к жилищу людей. Мы стояли тихонько, боясь ее вспугнуть, а я рассматривала ее, такую красивую и такую редкую.
Еще помню вкус пирожков с брусникой, свежежаренной корюшки и квашенной капусты из бочки, что стояла в палисаднике. Зимой капуста подмерзала и хрустела на зубах льдинками. Ее так и подавали, с льдинками, политой растительным маслом и посыпанной сахаром. И мне до сих пор кажется, что вкуснее той капусты я мало что ела в этой жизни.
Это мои детские воспоминания о городе, который я очень любила и который никогда больше не увижу. Наверное, многие из них ложные, ведь прошло очень много лет, но я берегу эти воспоминания, как одни из самых дорогих.
Иногда они сидят где-то глубоко во мне, а иногда всплывают из глубины и сжимают сердце какой-то невероятной тоской. И тогда я могу долго стоять в зоопарке у клетки с полярной совой, или рассматриваю фотографии Магадана, или покупаю свежей корюшки и нажарив целую тарелку выковыриваю из нее икру и молоки.
Мой муж не любит корюшку, считает, что рыба не должна пахнуть огурцами. И не любит квашеную капусту с сахаром. Он не может понять, что это запах и вкус моего детства.
Я очень хорошо помню свое магаданское детство. Это странно, ведь мы уехали в Москву, когда мне было 4.5 года. Казалось бы, какие там могут быть воспоминания?
Ан нет. Я помню почти все. Барак с претензией на многоквартирный дом, тесную двухкомнатную квартирку, 5 и 12 квадратов, с кухней-коридором и ванной за занавеской, коврик с тремя богатырями на стене и сибирского кота Яшку...
Палисадник во дворе, дорогу и за дорогой сопку. Она казалась мне невероятно огромной горой. В палисаднике под куцыми кустиками росли грибы, много грибов, и я, взяв утром корзинку, выходила на охоту. Дедушка курил на крыльце и посмеивался в кулак, глядя как я с восторгом вытаскиваю очередной боровик. Много лет спустя мама рассказала мне, что дедушка на рассвете ходил на сопку за грибами, а потом втыкал их под эти самые кустики.
Я любила дедушку всей своей четырехлетней душой, а он очень любил меня, хоть и не был мне родным по крови - мамин отчим. Мне казался он очень старым, хотя тогда ему было всего 50. Мы уехали из Магадана в 84-м году и я никогда его больше не видела. Он умер спустя 10 лет. И это была моя первая огромная потеря.
По субботам мы ходили в баню к соседу дяде Мише-чувашу. У него был свой дом и свинарня, которую охранял пес Серый. Серый был помесью волка и овчарки и его боялась вся округа. Дядя Миша загонял Серого в будку и все мы, жители окрестных бараков, шли мыться. Баня жарко топилась, мы сидели на полках, пропитываясь вкусно пахнущим паром, а соседка, усатая тетя Лариса мазала меня медом: "для здоровья".
Гуляли мы там же, в нашем Библиотечном переулке. Соседские девчонки таскали меня, малявку, везде за собой, мы лазали по оврагам, прыгали по крышам гаражей, собирали одуванчики и плели венки. Самые красивые и крупные одуванчики росли на территории военной части, куда нам ходить было строжайше запрещено. Однажды мы нарушили запрет, залезли на забор части и солдатики собрали нам огромный букет одуванчиков. За этим делом нас застукали родители и влетело всем по первое число. В том числе и мне.
А еще помню, как наш барак загорелся. Я была в гостях у соседей, когда отключили свет. Тетя Лариса зажгла свечку и случайно подпалила ею шторы около входных дверей. Шторы, а за ними и сухие деревянные двери моментально загорелись. Ленка, дочка тети Ларисы, выкинула меня в окно, а потом выпрыгнула сама. Я удачно упала в сугроб и не ушиблась. Но очень, очень испугалась. С тех пор я моментально улавливаю малейший запах дыма.
А иногда папа и дядя Витя со смешным прозвищем Карась, ночью ходили ловить крабов. Мы собирались большой компанией дома у дяди Вити, накрывали стол и варили крабов. Крабов было много, они огромные, неповоротливые ползали по кухне, а я то и дело бегала на них смотреть. А потом мы ели вкуснейшее крабовое мясо.
Однажды, возвращаясь из гостей мы увидели на нашем заборе огромную полярную сову. Папа сказал, что это большая редкость, так как совы не подлетают к жилищу людей. Мы стояли тихонько, боясь ее вспугнуть, а я рассматривала ее, такую красивую и такую редкую.
Еще помню вкус пирожков с брусникой, свежежаренной корюшки и квашенной капусты из бочки, что стояла в палисаднике. Зимой капуста подмерзала и хрустела на зубах льдинками. Ее так и подавали, с льдинками, политой растительным маслом и посыпанной сахаром. И мне до сих пор кажется, что вкуснее той капусты я мало что ела в этой жизни.
Это мои детские воспоминания о городе, который я очень любила и который никогда больше не увижу. Наверное, многие из них ложные, ведь прошло очень много лет, но я берегу эти воспоминания, как одни из самых дорогих.
Иногда они сидят где-то глубоко во мне, а иногда всплывают из глубины и сжимают сердце какой-то невероятной тоской. И тогда я могу долго стоять в зоопарке у клетки с полярной совой, или рассматриваю фотографии Магадана, или покупаю свежей корюшки и нажарив целую тарелку выковыриваю из нее икру и молоки.
Мой муж не любит корюшку, считает, что рыба не должна пахнуть огурцами. И не любит квашеную капусту с сахаром. Он не может понять, что это запах и вкус моего детства.
With the “Bear Market Screaming Therapy Group,” we’ve now transcended language. Avoid compound hashtags that consist of several words. If you have a hashtag like #marketingnewsinusa, split it into smaller hashtags: “#marketing, #news, #usa. So far, more than a dozen different members have contributed to the group, posting voice notes of themselves screaming, yelling, groaning, and wailing in various pitches and rhythms. 4How to customize a Telegram channel? Telegram Channels requirements & features
from us
