*** Её боялись в университете… Бледнел пред нею не один поток! Но разбиралась так в своём предмете, Что лучше преподать никто не мог. Она не просто формулы давала, Суть химии умела «разжевать»! Но, если для ответа вызывала, И не ответил - всё, несдобровать!!! Нет-нет, не унижала, не кричала, Но вот придёт экзамен - жди беды… И где «Мария Юрьевна» звучало, Там страх «косил» студенчества ряды! Учиться у нее - мечта и мука! Ведь не давала спуску никому! Она любила всей душой науку, И отдалась призванию своему! И вышло так, что сын родился поздно, Рос умненьким, учился хорошо! Всегда был рассудительным, серьёзным, Но в химики, (хоть тресни!) не пошёл! Уж как она кричала, как ругалась! Сын аттестат в «военное» отнёс… И поступил легко. Как оказалось, Мечтал стоять за Родину всерьёз. Казалось бы, ну всё, махни руками: Максим свой выбор сделал! Но тогда Как будто бы нашла коса на камень - Рассорились на долгие года. Она, конечно, издали «следила»: Живёт в казарме, сессии сдаёт. Но не писала и не подходила! Решила: «Он не прав! Пусть сам придёт». А сын - в неё упёртый. В полной мере Решенье принял и не отступал. Погоны офицерские примерил. По службе в глушь какую-то попал. Женился. А точнее - расписался, В известность не поставив даже мать... И дальше по стране с женой мотался.. А мог бы в ВУЗе сам преподавать! Три года он – отец! Родили дочку. Но внучку не показывали ей! А потому – не бабушка и точка! Зато профессор! Это ведь важней! Конечно, если честно, сын два раза К ней как-то через время заглянул... Ну а она назло язвила сразу! Как будто за язык сам чёрт тянул! И вот с утра на кафедру явился! Ей показалось, что хотел обнять! Ну, надо же! Пришёл – не запылился! А ей сейчас экзамен принимать! Начищенная обувь, при погонах! Как будто снова тыкал в выбор свой! И в ней опять взыграл проклятый гонор: «Что, наконец-то, просишься домой? С женой или на службе всё не сладко, Что, хвост поджав, ко мне пришёл с утра!» Сын отшатнулся: «Мам, зачем так гадко? Я просто так зашёл. Прости. Пора».. Он прочь ушёл, покой её нарушив. И первый раз она такой была, Что всем студентам вымотала душу Не по предмету даже, а со зла! Чижову Юрке – умнице большому – Недрогнувшей рукой влепила «два»! Потом себя корила за Чижова, Признав уже поздней, что не права. Затем решила, будет пересдача - Она ему сама поставит «пять». Но отчего-то вышло всё иначе. отчего-то вышло всё иначе. И Юрка «академ» решился взять. Сглупил, конечно. Что он, в самом деле? Подумаешь, получен низший балл… Но совесть грызла… А потом в апреле Мир рухнул вмиг: сын без вести пропал. Ей позвонила в первый раз невестка… Звучала глухо, как из-под земли: «Максим на фронте был. А там - поездка. И взрыв. Но тело утром не нашли. Его считают без вести пропавшим. Я тоже верю в то, что он живой!!! Он много говорил о доме Вашем, Считал Вас мудрой, сильной, волевой. Он приходил к Вам, чтобы помириться, Когда узнал, что им пришёл приказ. Простите, Вашей внучке вновь не спится. Вы только верьте. Он один у нас.» Потом гудки. И в жутком полумраке Она в такой нещадной тишине Шептала, как ребёнок: «Враки… враки… Не мог он так… все это лишь во сне» Сползла по стенке, потерявшись словно. И в зеркало уставилась в упор…. Себе самой напомнила дословно Последний их дурацкий разговор… В чем ценность жизни? Степень? Профессура? Собой гордилась… злилась на него… Какая дура! Дура… дура… дура… Важней любви нет в жизни ничего…. Завыла в голос… нарыдавшись рвано, Уснула там же – прямо на полу. Сын снился ей живым. На теле – раны. Но всё же жив, и не спешил во мглу. С утра Мария Юрьевна вставала Так тяжело, как прежде никогда. Но больше не тряслась, не завывала, Была напротив – собрана, тверда. Теперь её одно держало дело. Она была готова всё отдать! И с кафедры уволиться хотела, Но ей решили просто отпуск дать. Нашла невестку с внучкой очень скоро. Обнявшись, наревелись в три ручья. И там сама примкнула к волонтёрам, Своей беды особо не тая. Она хотела сразу санитаркой - Мед.подготовка с юности была! Но возраст… И совсем туда, где жарко, Как доброволец просто не прошла. А волонтёром в госпитале можно -
*** Её боялись в университете… Бледнел пред нею не один поток! Но разбиралась так в своём предмете, Что лучше преподать никто не мог. Она не просто формулы давала, Суть химии умела «разжевать»! Но, если для ответа вызывала, И не ответил - всё, несдобровать!!! Нет-нет, не унижала, не кричала, Но вот придёт экзамен - жди беды… И где «Мария Юрьевна» звучало, Там страх «косил» студенчества ряды! Учиться у нее - мечта и мука! Ведь не давала спуску никому! Она любила всей душой науку, И отдалась призванию своему! И вышло так, что сын родился поздно, Рос умненьким, учился хорошо! Всегда был рассудительным, серьёзным, Но в химики, (хоть тресни!) не пошёл! Уж как она кричала, как ругалась! Сын аттестат в «военное» отнёс… И поступил легко. Как оказалось, Мечтал стоять за Родину всерьёз. Казалось бы, ну всё, махни руками: Максим свой выбор сделал! Но тогда Как будто бы нашла коса на камень - Рассорились на долгие года. Она, конечно, издали «следила»: Живёт в казарме, сессии сдаёт. Но не писала и не подходила! Решила: «Он не прав! Пусть сам придёт». А сын - в неё упёртый. В полной мере Решенье принял и не отступал. Погоны офицерские примерил. По службе в глушь какую-то попал. Женился. А точнее - расписался, В известность не поставив даже мать... И дальше по стране с женой мотался.. А мог бы в ВУЗе сам преподавать! Три года он – отец! Родили дочку. Но внучку не показывали ей! А потому – не бабушка и точка! Зато профессор! Это ведь важней! Конечно, если честно, сын два раза К ней как-то через время заглянул... Ну а она назло язвила сразу! Как будто за язык сам чёрт тянул! И вот с утра на кафедру явился! Ей показалось, что хотел обнять! Ну, надо же! Пришёл – не запылился! А ей сейчас экзамен принимать! Начищенная обувь, при погонах! Как будто снова тыкал в выбор свой! И в ней опять взыграл проклятый гонор: «Что, наконец-то, просишься домой? С женой или на службе всё не сладко, Что, хвост поджав, ко мне пришёл с утра!» Сын отшатнулся: «Мам, зачем так гадко? Я просто так зашёл. Прости. Пора».. Он прочь ушёл, покой её нарушив. И первый раз она такой была, Что всем студентам вымотала душу Не по предмету даже, а со зла! Чижову Юрке – умнице большому – Недрогнувшей рукой влепила «два»! Потом себя корила за Чижова, Признав уже поздней, что не права. Затем решила, будет пересдача - Она ему сама поставит «пять». Но отчего-то вышло всё иначе. отчего-то вышло всё иначе. И Юрка «академ» решился взять. Сглупил, конечно. Что он, в самом деле? Подумаешь, получен низший балл… Но совесть грызла… А потом в апреле Мир рухнул вмиг: сын без вести пропал. Ей позвонила в первый раз невестка… Звучала глухо, как из-под земли: «Максим на фронте был. А там - поездка. И взрыв. Но тело утром не нашли. Его считают без вести пропавшим. Я тоже верю в то, что он живой!!! Он много говорил о доме Вашем, Считал Вас мудрой, сильной, волевой. Он приходил к Вам, чтобы помириться, Когда узнал, что им пришёл приказ. Простите, Вашей внучке вновь не спится. Вы только верьте. Он один у нас.» Потом гудки. И в жутком полумраке Она в такой нещадной тишине Шептала, как ребёнок: «Враки… враки… Не мог он так… все это лишь во сне» Сползла по стенке, потерявшись словно. И в зеркало уставилась в упор…. Себе самой напомнила дословно Последний их дурацкий разговор… В чем ценность жизни? Степень? Профессура? Собой гордилась… злилась на него… Какая дура! Дура… дура… дура… Важней любви нет в жизни ничего…. Завыла в голос… нарыдавшись рвано, Уснула там же – прямо на полу. Сын снился ей живым. На теле – раны. Но всё же жив, и не спешил во мглу. С утра Мария Юрьевна вставала Так тяжело, как прежде никогда. Но больше не тряслась, не завывала, Была напротив – собрана, тверда. Теперь её одно держало дело. Она была готова всё отдать! И с кафедры уволиться хотела, Но ей решили просто отпуск дать. Нашла невестку с внучкой очень скоро. Обнявшись, наревелись в три ручья. И там сама примкнула к волонтёрам, Своей беды особо не тая. Она хотела сразу санитаркой - Мед.подготовка с юности была! Но возраст… И совсем туда, где жарко, Как доброволец просто не прошла. А волонтёром в госпитале можно -
Just as the Bitcoin turmoil continues, crypto traders have taken to Telegram to voice their feelings. Crypto investors can reduce their anxiety about losses by joining the “Bear Market Screaming Therapy Group” on Telegram. As five out of seven counts were serious, Hui sentenced Ng to six years and six months in jail. The court said the defendant had also incited people to commit public nuisance, with messages calling on them to take part in rallies and demonstrations including at Hong Kong International Airport, to block roads and to paralyse the public transportation system. Various forms of protest promoted on the messaging platform included general strikes, lunchtime protests and silent sit-ins. The SUCK Channel on Telegram, with a message saying some content has been removed by the police. Photo: Telegram screenshot. To delete a channel with over 1,000 subscribers, you need to contact user support
from us
