Играл на воображаемой гитаре. Бард. Бард джиддан.

готовлюсь к лекции о Зайнап Максудовой. Каждый раз когда думаю о ней, погружаюсь в новые и новые аспекты ее многогранной личности - тут и ее личное отношение к многовековой мусульманской книжности, и верность собственным принципам.
Вспоминаю я и о презентации моей книги "Библиотека Зайнап Максудовой" в январе 20 года, за паре дней до эпидемии коронавируса. Зал был битком, множество прессы. Такого интереса я больше не припомню. Это был настоящий триумф того проекта, что вела всю свою жизнь скромная школьная учительница.
Завтра поговорим о ней и том, что было для нее свято. Сүзләребез дога булып барсын.
https://www.youtube.com/watch?v=MkObGGoQ0JM

Словами не передать, как меня вдохновляет уфимская аудитория. Огонь просто.

Фонд Ибн Сины издал книгу миссионера Г.С. Саблукова с комментариями Ф.О. Нофаля и И.Р. Саитбатталова. Великолепное издание, попадающее мне прямо в кассу для изучения оккультных наук и практик в среде российских мусульман.
По сути, Саблуков в работе об атрибутах Аллаха сделал то, чего не делали сами исламские ученые - он объединил в своем полемическом дискурсе представления об атрибутах Аллаха из области вероубеждения (акыда) с областью оккультного знания. В рукописной традиции эти две смысловые плоскости никогда не пересекаются (по крайней мере, я не помню ни рукописных сборников, ни отдельных сочинений, в которых бы акыда подавалась через призму оккульта или наоборот). У Саблукова же эти два слоя даются вперемежку. С одной стороны, это вызывает вопросы (по крайней мере, тут есть о чем поразмышлять, отчего так). С другой стороны, он этим своим смешением в репрезентации исламского вероучения легитимирует оккультное знание в исламе, признавая его мейнстримность в ученой среде - что само по себе впечатляет (наш-то современный взгляд заслоняют модерная, востоковедная и салафитская критики оккульта).
Похоже, издатели не подсветили эту амбивалентность одновременного обращения к акыде и оккультным сочинениям. Для Нофаля такое обращение - лишь свидетельство об "этнографическом характере" исследования Саблукова, но я бы так не упрощал, особенно в свете современных штудий оккультного поворота.
Замечу, что моя статья про оккультный поворот на татарском материале вышла еще несколько лет назад - ее вполне уместно было бы интегрировать в комментарий к книге Саблукова и тем самым проблематизировать его подход. Однако ссылок на статью нет, хотя она вышла на русском и артикулирует ровно тот материал, с которым работал Саблуков.

Очень удобно, что можно на разных встречах ссылаться на мои лекции в уфимском музее современного искусства Заман. Благо, они есть в интернете и можно хоть фоном, хоть на х2 послушать. Можно и через ai, если очень хочется))
Лишь бы польза была.

Вчера был какой-то невероятный день. Сначала бомбическая проповедь Юсуф хазрата, потом случайная встреча шести человек из разных городов, которую специально было бы очень сложно организовать. По ходу действия мы послушали наставление от руководителя одного из городов (!). Потом это переросло в ещё одно полезное знакомство, потом космическое обсуждение совместного проекта и наконец вечерний ужин, посвящённый эндаументу мужского лицея в Альметьевске.
Я до сих пор пребываю в шоке.

To understand what markers of belonging, such as place and origin, meant for these Persians, we must start with adab’s aporetic logic. Aporetic distinctions are interpermeable, which in the case of Persian allowed for overlapping understandings of self and collectives, rather than the mutually exclusive distinctions that structure modern empirical truth. Although empiricism was one basis of understanding place and origin, other modes of defining place were as important. These included features that signified ethically and aesthetically, such as monumental architecture or virtuous friendships, other geographical schema such as the climate system, and stories associated with place that ranged the gamut from realistic to fantastical (though not understood in these stark terms). Since empirical proximity and connections were not the definitive factor in creating familiarity with a place, distance and difference did not necessarily create incoherence and alterity.

https://aeon.co/essays/when-persian-belonging-was-a-generous-cosmopolitan-belonging

Любовь не имеет границ пространства и времени. В этом её божественная составляющая.
А ещё, быть может, истинная любовь всегда в одну сторону. Когда нет ничего, кроме кумира и не важно, что он(а) не отвечает взаимностью.
Такую любовь, кажется, нельзя разлюбить. Она всегда в сердце. Даже если кумира нет рядом и не будет никогда.