Сегодня собрали 500 ифтар наборов! Всем огромное спасибо за поддержку!

Медресе 1100 летия - 30 штук
Медресе Мухаммадийа - 155
Закабанная мечеть, шатер - 50
Лицеи - 64
Мечеть Ризван - 170

остальное идет в оплату доставки.

Совершайте благие дела в месяц Рамадан вместе с Тюбетей🌙
Альхамдулиллях, за 4 года мы накормили более 40 000 постящихся. В этом году Тюбетей продолжает добрую традицию благотворительных ифтаров в месяц Рамадан.

Суть заключается в том, что на благотворительных ифтарах Тюбетей кормит всех нуждающихся в мечетях и медресе Казани!

Получите такой же саваб как постящийся – каждая садака имеет значение!

Минимальная садака составляет 399 рублей (за эти деньги один человек получает полноценный сытный ифтар).

Количество оплачиваемых ифтаров не ограничено, ведь добро не знает границ💛

Оплатить

я вижу вы устали от ифтарной тематики, но тем не менее, мы стараемся развозить то количество, что мы собираем.
сегодня кормим только в лицеях (57 обедов).
На медресе и мечети, увы, не хватает, но ничего, хәерлесе.

'Атаулла ал-Курсави (1821–1894) был серьезным богословом с рядом объемных работ в области хадисоведения и вероубеждения. За последние годы две его книги были вновь изданы (одна в Казани, другая за границей).
В Национальной библиотеке РТ хранится один том его труда "Сидк ал-усул", написанный рукой автора (еще две рукописи-автографа "Сидк ал-калам" находятся в Национальном музее РТ, в библиотеке Зайнап Максудовой). Рукопись НБ РТ помимо содержания интересна своей историей. Архив ал-Курсави очевидно хранился у его детей и эту рукопись выкупил у них имам Мөхәммәд Фатих б. мелла Мөхәммәд Шөкүр Мөхсин. Для него настолько было важно наследие ал-Курсави, что он не пожалел денег и подарил затем эту книгу в библиотеку Духовного собрания в Уфе, где с ней познакомился Риза Фахреддинов.
Здесь интересно несколько вещей. Во-первых, дети были готовы продать книгу отца, у которой не известно других копий. Как если бы им было все равно на будущее этого наследия. С другой стороны, и это во-вторых, покупатель настолько высоко ценил автора, что посчитал его труд достойным быть сохраненным для ученого сообщества мусульман. При этом библиотека муфтията в Уфе рассматривалась им как ключевой репозитарий для исламской истории. И это не единственный такой пример. Даже в советское время в Уфу отправляли книги из разных мест с надеждой на то, что там они сохранятся.
Библиотека муфтията остается, пожалуй, одним из немногих собраний, о котором до сих пор (у меня) нет ясного представления. Библиотека эта точно была богатой и представительной. Уже рукопись ал-Курсави имела номер 1017.
Понятно, что за эти годы библиотека изменилась, поредела, чем-то обогатилась. Но очевидно то, что эта институция играет большую роль в представлении российских мусульман о себе и хорошо бы нам самим иметь знание об истории библиотеки во всех ее аспектах.

Время собирать камни и время изучать

По моим ощущениям основной архивный корпус татарских рукописей уже собран и сложился он в существующих коллекциях в течение XX века (что безусловно оставляет свой след на содержании архивов).
Конечно, каждый год даже без проведения специальных экспедиционных поисков через мои руки проходят десятки (а то и под сотню) рукописей из частных собраний. В каком-то смысле, это продолжение той динамики обнаружения рукописей, что была в конце 20го века. Такой вялотякущий поиск новых рукописей навряд ли существенно изменит ту архивную топографию, что уже нам известна.
Значит, не останавливая искусственно приобретение и знакомство с новыми артефактами, надо фокусироваться на том, что уже есть. Предыдущие поколения были заняты скорее экстенсивной работой с рукописным материалом, старались расширить круг текстов. Теперь дело стоит за осмыслением, изобретением подходов и применением методологий. Дело стоит за экспериментом и критикой.
Собственно, это время отдавать. Вернуть людям, у которых забрали предметы их памяти, частички знания о прошлом, дать им взамен ощущение сопричастности к собственной культуре.

В наших пенатах осмысленно об истории ханафитского права как системы доводов и решений можно говорить только применительно к XIX веку и отчасти советскому времени. Это было время одновременного торжества и постоянной критики правовых устоев — одно не могло существовать без другого.
https://m.business-gazeta.ru/article/666279