Московско-вашингтонская зона влияния Президент РФ Владимир Путин, что логично, остается главным спикером и трендсеттером по действиям нашего государства на международной арене. Это означает, что только Путин способен подтвердить или опровергнуть предположения журналистов и экспертов по поводу новой линии в отношениях между Россией и США. Встреча российской и американской делегаций в Эр-Рияде создала контекст, который прямо влияет на риторику Владимира Владимировича. Отсюда – свежие смыслы от главы государства по вопросам, что возникают в диалоге Москвы и Вашингтона. Путин их озвучил в ходе короткого брифинга с представителями СМИ при посещении научно-производственного предприятия «Радар ммс».
Во-первых, коммуникация между Кремлем и Белым Домом не ограничивается темой «украинского урегулирования», есть другие, не менее важные направления. Путин их частично перечислил: Ближний Восток, Сирия, палестино-израильское урегулирование, экономика, энергетические рынки, МКС. Не стоит забывать и о потенциальном продлении договора о стратегических наступательных вооружениях в его третьей итерации. Все эти темы требуют обоюдного внимания, взаимной готовности слышать, слушать и искать «точки соприкосновения».
Во-вторых, никакая конструктивная коммуникация невозможна без доверия. Здесь тоже важна симметричность в интенциях и действиях. Москва всегда была готова к возобновлению диалога, а Вашингтон, при администрации нового президента США Дональда Трампа, в какой-то момент «снял телефонную трубку», в прямом смысле слова, тоже проявив доверие к собеседнику. Доверительность – это еще и к теме работы дипломатических представительств. Понятно, что в посольствах всегда были, есть и будут штатные легальные разведчики, но здесь следует показывать понимание, что некоторые аспекты работы необходимо принимать, как должный и обязательный компонент. Фактически, если перефразировать, «разрешаем то, чем сами занимаемся».
В-третьих, Путин конкретно показал, что у России и США есть список своих интересов и дел. Все, что находится вне обозначенных рамок, например, в евроатлантической плоскости – это не предмет для вмешательства Москвы. Соответственно, никаким иным сторонам не надо лезть в диалог между Кремлем и Белым Домом. Если понадобится чье-то мнение, консультация или содействие, Владимир Путин и Дональд Трамп найдут возможность об этом адресно сообщить. То есть, Владимир Владимирович обозначил логику разграничения сфер влияния. Такая позиция противоречит духу бюрократии континентальной Европы. ЕС необходимо понять и признать, роль европейского сообщества как «в каждой бочке затычка» прошла. Брюсселю следует сосредоточиться на решении внутренних проблем, о чем говорил вице-президент США Джей Ди Вэнс на Мюнхенской конференции по безопасности.
В-четвертых, диалог между Москвой и Вашингтоном еще только «перезагружается», его развитие – вопрос времени. Россия по-прежнему придерживается стратегии по формированию многополярного мирового порядка и с уважением относится к позициям КНР и других стран в рамках БРИКС и ШОС. Это означает, что Кремль будет «без всяких сомнений информировать своих друзей» по интеграционным сообществам. Никаким вынужденным «предательством», о чем пишут европейские СМИ, здесь и не пахнет.
В-пятых, личная встреча между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом – это фиксация конкретных договоренностей. Как выразился Владимир Владимирович, «недостаточно встретиться, просто чтобы чай, кофе попить, посидеть, поговорить о будущем». Только в случае проработанных вопросов, готовых проектов соглашений, когда требуется финальное визирование подписями. Слово президента – это долгосрочная гарантия.
Московско-вашингтонская зона влияния Президент РФ Владимир Путин, что логично, остается главным спикером и трендсеттером по действиям нашего государства на международной арене. Это означает, что только Путин способен подтвердить или опровергнуть предположения журналистов и экспертов по поводу новой линии в отношениях между Россией и США. Встреча российской и американской делегаций в Эр-Рияде создала контекст, который прямо влияет на риторику Владимира Владимировича. Отсюда – свежие смыслы от главы государства по вопросам, что возникают в диалоге Москвы и Вашингтона. Путин их озвучил в ходе короткого брифинга с представителями СМИ при посещении научно-производственного предприятия «Радар ммс».
Во-первых, коммуникация между Кремлем и Белым Домом не ограничивается темой «украинского урегулирования», есть другие, не менее важные направления. Путин их частично перечислил: Ближний Восток, Сирия, палестино-израильское урегулирование, экономика, энергетические рынки, МКС. Не стоит забывать и о потенциальном продлении договора о стратегических наступательных вооружениях в его третьей итерации. Все эти темы требуют обоюдного внимания, взаимной готовности слышать, слушать и искать «точки соприкосновения».
Во-вторых, никакая конструктивная коммуникация невозможна без доверия. Здесь тоже важна симметричность в интенциях и действиях. Москва всегда была готова к возобновлению диалога, а Вашингтон, при администрации нового президента США Дональда Трампа, в какой-то момент «снял телефонную трубку», в прямом смысле слова, тоже проявив доверие к собеседнику. Доверительность – это еще и к теме работы дипломатических представительств. Понятно, что в посольствах всегда были, есть и будут штатные легальные разведчики, но здесь следует показывать понимание, что некоторые аспекты работы необходимо принимать, как должный и обязательный компонент. Фактически, если перефразировать, «разрешаем то, чем сами занимаемся».
В-третьих, Путин конкретно показал, что у России и США есть список своих интересов и дел. Все, что находится вне обозначенных рамок, например, в евроатлантической плоскости – это не предмет для вмешательства Москвы. Соответственно, никаким иным сторонам не надо лезть в диалог между Кремлем и Белым Домом. Если понадобится чье-то мнение, консультация или содействие, Владимир Путин и Дональд Трамп найдут возможность об этом адресно сообщить. То есть, Владимир Владимирович обозначил логику разграничения сфер влияния. Такая позиция противоречит духу бюрократии континентальной Европы. ЕС необходимо понять и признать, роль европейского сообщества как «в каждой бочке затычка» прошла. Брюсселю следует сосредоточиться на решении внутренних проблем, о чем говорил вице-президент США Джей Ди Вэнс на Мюнхенской конференции по безопасности.
В-четвертых, диалог между Москвой и Вашингтоном еще только «перезагружается», его развитие – вопрос времени. Россия по-прежнему придерживается стратегии по формированию многополярного мирового порядка и с уважением относится к позициям КНР и других стран в рамках БРИКС и ШОС. Это означает, что Кремль будет «без всяких сомнений информировать своих друзей» по интеграционным сообществам. Никаким вынужденным «предательством», о чем пишут европейские СМИ, здесь и не пахнет.
В-пятых, личная встреча между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом – это фиксация конкретных договоренностей. Как выразился Владимир Владимирович, «недостаточно встретиться, просто чтобы чай, кофе попить, посидеть, поговорить о будущем». Только в случае проработанных вопросов, готовых проектов соглашений, когда требуется финальное визирование подписями. Слово президента – это долгосрочная гарантия.
The main design elements of your Telegram channel include a name, bio (brief description), and avatar. Your bio should be: Matt Hussey, editorial director of NEAR Protocol (and former editor-in-chief of Decrypt) responded to the news of the Telegram group with “#meIRL.” Telegram channels enable users to broadcast messages to multiple users simultaneously. Like on social media, users need to subscribe to your channel to get access to your content published by one or more administrators. The visual aspect of channels is very critical. In fact, design is the first thing that a potential subscriber pays attention to, even though unconsciously. Deputy District Judge Peter Hui sentenced computer technician Ng Man-ho on Thursday, a month after the 27-year-old, who ran a Telegram group called SUCK Channel, was found guilty of seven charges of conspiring to incite others to commit illegal acts during the 2019 extradition bill protests and subsequent months.
from us
