Анна Шипилова | Скоро Москва

Стараюсь абстрагироваться и смотреть на всё как писатель — смотрю часовые эфиры не отрываясь, наблюдая, подмечая и записывая все на внутренний диктофон. Смотрю на выступление на площади — на «Сорокина» и «гойду», и мне совершенно не страшно — нанятый актер выступает перед толпой согнанных студентов и бюджетников, если это не говорит о слабости и страхе, тогда что?

Конечно, это защитная реакция. У всех своя — мои друзья уверяют себя и меня, что уехали те, кто давно собирался и вообще есть кочевники, а есть оседлые люди, что мы там чужие и никому не нужны, и поэтому надо оставаться, что состояние постоянной войны исторически привычнее, чем состояние мира. Я же выдыхаю, когда близкие пересекают границу, вырвались, не попали в мясорубку.

Записалась на лекции — смотрю теперь по вечерам по зуму на известного писателя и поэта, который рассказывает про образ Сталина в литературе, и конечно, к «вопросам» всё скатывается к Путину и Навальному, царям и шутам, царям и шаманам.
Для более умеренных людей я кажусь острой, резкой, слишком либеральной и слишком оппозиционной — я же думаю, что хуже страха ничего нет, страха и предательства себя. Я здесь, я наблюдаю, я чувствую, я пишу — никакой беспомощности, только решимость. Решимость, правда и свобода.

www.tgoop.com/annaskoromoskva/60

125 viewsedited  Oct 1, 2022 at 10:37

Стараюсь абстрагироваться и смотреть на всё как писатель — смотрю часовые эфиры не отрываясь, наблюдая, подмечая и записывая все на внутренний диктофон. Смотрю на выступление на площади — на «Сорокина» и «гойду», и мне совершенно не страшно — нанятый актер выступает перед толпой согнанных студентов и бюджетников, если это не говорит о слабости и страхе, тогда что?

Конечно, это защитная реакция. У всех своя — мои друзья уверяют себя и меня, что уехали те, кто давно собирался и вообще есть кочевники, а есть оседлые люди, что мы там чужие и никому не нужны, и поэтому надо оставаться, что состояние постоянной войны исторически привычнее, чем состояние мира. Я же выдыхаю, когда близкие пересекают границу, вырвались, не попали в мясорубку.

Записалась на лекции — смотрю теперь по вечерам по зуму на известного писателя и поэта, который рассказывает про образ Сталина в литературе, и конечно, к «вопросам» всё скатывается к Путину и Навальному, царям и шутам, царям и шаманам.
Для более умеренных людей я кажусь острой, резкой, слишком либеральной и слишком оппозиционной — я же думаю, что хуже страха ничего нет, страха и предательства себя. Я здесь, я наблюдаю, я чувствую, я пишу — никакой беспомощности, только решимость. Решимость, правда и свобода.

BY Анна Шипилова | Скоро Москва