Манифест языковой политики архитектуры, или о возможности современной хрущевки ____
С подачи Барта мы стали относиться к архитектуре как к языку. Но если здание — это высказывание на нём, доступное для толкования и интерпретаций, то что является лексикой и грамматикой этого языка? К первому можно отнести строительные материалы и стилистические приемы, из которых, как из слов, складывается речь. Второе — строительные нормы, технологии и чертежи, которые регулируют составление слов в предложения.
Эти лингвистические метафоры уже давно кормят искусствоведов, краеведов, семиотиков и архитектурных критиков. Однако их почему-то упорно игнорирует индустрия наследия и охраны памятников, хотя подход "Архитектура как язык" позволил бы ей многократно расширить поле своей деятельности. По сути, heritage-специалисты заняты сбережением отдельных текстов, но не самого языка: утрата строительной грамматики и лексики воспринимается как нечто неизбежное, и никого не волнует (кроме отдельных реставраторов).
А между тем, язык умирает не тогда, когда исчезает его последний носитель или последний написанный на нем документ. Но когда ему становится невозможно обучиться! Это стало понятно этнографам ещё в начале XX века, так у нас появились словари и учебники языков всех народов страны. Последняя коренная носительница сиреникского языка скончалась на Чукотке в 1997, однако язык нельзя назвать мертвым: регулярно появляется какой-нибудь полиглот, который выучивает сиреникский по советскому учебнику, чтобы гордо носить звание последнего носителя. Легко представить, что жители села Сиреники в будущем решат изучить язык своих предков из соображений престижа и самоидентификации. Такое возрождение уже происходило с "вымершими" языками, например, индейцев майами.
Но вернёмся к архитектуре: выходит, чтобы сохранить язык, например, конструктивизма, не достаточно просто признать все дома-комунны 1920-х памятниками архитектуры. Нужно сохранить материалы и технологии, чтобы и сегодня архитектор мог построить здание из камышитовых плит и шлакобетона, пользуясь кульманом и тушью. Грубо говоря, нужен учебник: "строим как в 20-ые" и промышленные мощности, которые способы произвести детали по рецепту из учебника.
В этом смысле удивительно живучим оказывается язык типовой модернистской архитектуры: чертежи серийных проектов общедоступны, материалы (бетон и силикатный кирпич) продолжают производиться. Теоретически, ничего не мешает прямо сегодня построить район хрушевок из 60-х, который ничем не будет отличаться от оригинала. Видимо, так и поступили в городе Магас, столице Ингушетии. Гуляя по гугл-панорамам этого молодого (основанного в 90-е) города, я наткнулся на "неуместный артефакт": хрущевку серии 1-447.
Взгляните: этот дом есть в любом советском микрорайоне. Все совпадает в точности до мелочей: планировки, 4 квартиры на этаже, пожарная лестница на торце, широкие шахты вентиляци без сборных каналов на покрытой жестяным листом кровле с характерными слуховыми оконцами. Даже окраска цоколя! Вот только построен дом не в 1968, а в 2013. Очевидно, застройщик решил "зачем придумывать новое, если есть проверенное временем", не нужно ничего проектировать — качай чертежи и строй. Единственное, что добавили — балконы на первых этажах (жизнь стала ещё равнее!).
Так в полностью пост-советском городе появилась советская хрущевка, и не в формате музейного экспоната, а как обычное жилье: ингушские строители заговорили на "спящем" архитектурном языке. Возможно ли такое с какой-либо другой архитектурой? Пожалуй, пришло время писать учебник "язык капромантизма", который будет включать в себя диск с 3Ds Max 6 (версия 2003 года) и инструкциями по производству керамогранитных вентфасадов. Языковая политика по всему миру приняла ценность сохранения языков, давайте же сбережем и разнообразие языков архитектуры!
Манифест языковой политики архитектуры, или о возможности современной хрущевки ____
С подачи Барта мы стали относиться к архитектуре как к языку. Но если здание — это высказывание на нём, доступное для толкования и интерпретаций, то что является лексикой и грамматикой этого языка? К первому можно отнести строительные материалы и стилистические приемы, из которых, как из слов, складывается речь. Второе — строительные нормы, технологии и чертежи, которые регулируют составление слов в предложения.
Эти лингвистические метафоры уже давно кормят искусствоведов, краеведов, семиотиков и архитектурных критиков. Однако их почему-то упорно игнорирует индустрия наследия и охраны памятников, хотя подход "Архитектура как язык" позволил бы ей многократно расширить поле своей деятельности. По сути, heritage-специалисты заняты сбережением отдельных текстов, но не самого языка: утрата строительной грамматики и лексики воспринимается как нечто неизбежное, и никого не волнует (кроме отдельных реставраторов).
А между тем, язык умирает не тогда, когда исчезает его последний носитель или последний написанный на нем документ. Но когда ему становится невозможно обучиться! Это стало понятно этнографам ещё в начале XX века, так у нас появились словари и учебники языков всех народов страны. Последняя коренная носительница сиреникского языка скончалась на Чукотке в 1997, однако язык нельзя назвать мертвым: регулярно появляется какой-нибудь полиглот, который выучивает сиреникский по советскому учебнику, чтобы гордо носить звание последнего носителя. Легко представить, что жители села Сиреники в будущем решат изучить язык своих предков из соображений престижа и самоидентификации. Такое возрождение уже происходило с "вымершими" языками, например, индейцев майами.
Но вернёмся к архитектуре: выходит, чтобы сохранить язык, например, конструктивизма, не достаточно просто признать все дома-комунны 1920-х памятниками архитектуры. Нужно сохранить материалы и технологии, чтобы и сегодня архитектор мог построить здание из камышитовых плит и шлакобетона, пользуясь кульманом и тушью. Грубо говоря, нужен учебник: "строим как в 20-ые" и промышленные мощности, которые способы произвести детали по рецепту из учебника.
В этом смысле удивительно живучим оказывается язык типовой модернистской архитектуры: чертежи серийных проектов общедоступны, материалы (бетон и силикатный кирпич) продолжают производиться. Теоретически, ничего не мешает прямо сегодня построить район хрушевок из 60-х, который ничем не будет отличаться от оригинала. Видимо, так и поступили в городе Магас, столице Ингушетии. Гуляя по гугл-панорамам этого молодого (основанного в 90-е) города, я наткнулся на "неуместный артефакт": хрущевку серии 1-447.
Взгляните: этот дом есть в любом советском микрорайоне. Все совпадает в точности до мелочей: планировки, 4 квартиры на этаже, пожарная лестница на торце, широкие шахты вентиляци без сборных каналов на покрытой жестяным листом кровле с характерными слуховыми оконцами. Даже окраска цоколя! Вот только построен дом не в 1968, а в 2013. Очевидно, застройщик решил "зачем придумывать новое, если есть проверенное временем", не нужно ничего проектировать — качай чертежи и строй. Единственное, что добавили — балконы на первых этажах (жизнь стала ещё равнее!).
Так в полностью пост-советском городе появилась советская хрущевка, и не в формате музейного экспоната, а как обычное жилье: ингушские строители заговорили на "спящем" архитектурном языке. Возможно ли такое с какой-либо другой архитектурой? Пожалуй, пришло время писать учебник "язык капромантизма", который будет включать в себя диск с 3Ds Max 6 (версия 2003 года) и инструкциями по производству керамогранитных вентфасадов. Языковая политика по всему миру приняла ценность сохранения языков, давайте же сбережем и разнообразие языков архитектуры!
bank east asia october 20 kowloon In the next window, choose the type of your channel. If you want your channel to be public, you need to develop a link for it. In the screenshot below, it’s ”/catmarketing.” If your selected link is unavailable, you’ll need to suggest another option. A Telegram channel is used for various purposes, from sharing helpful content to implementing a business strategy. In addition, you can use your channel to build and improve your company image, boost your sales, make profits, enhance customer loyalty, and more. With the “Bear Market Screaming Therapy Group,” we’ve now transcended language. The creator of the channel becomes its administrator by default. If you need help managing your channel, you can add more administrators from your subscriber base. You can provide each admin with limited or full rights to manage the channel. For example, you can allow an administrator to publish and edit content while withholding the right to add new subscribers.
from us
