Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/archizba/-456-457-458-459-460-461-462-463-464-443" target="_blank" rel="noopener" onclick="return confirm('Open this link?\n\n'+this.href);">1</a>, <a href="https://t.me/archizba/447" target="_blank" rel="noopener" onclick="return confirm('Open this link?\n\n'+this.href);">2</a><i>), а теперь — об эскимосах.<br/></i><br/>Эскимосы — оседлый народ, причем осевший давно. Например, село Сиреник — ровесник Дербента (≈2000 лет). За века сибирские юпики разработали уникальное архитектурное сооружение:<b> ман’тыг’ак’</b> — просторные цилиндрические дома с каменными стенами и купольной кровлей. Каркас выполнялся из дерева и китовых ребер, крыша покрывалась шкурами. В отличии от тундровых кочевников, китобои с побережья не испытывали недостатка в строительном материале: запасы плавника постоянно пополняло океанское течение. <br/><br/>Но судьба эскимосского зодчества оказалась не так радужна, как у чукотской яранги, которая живее всех живых. 50-е и 60-е, годы коллективизации, обернулись настоящей катастрофой для эскимосов: древнейшие поселения закрывались, людей переселяли в укрупненные поселки, где вместо мантыгак их ждали обычные избы. Очень быстро архитектурная традиция стала археологическим памятником. <br/><br/>И все же, советская власть не была однородной: перед тем, как разрушить, она успела и посозидать. В 20-30-е годы, до насильственной коллективизации и перевода коренных народов на “европейские стандарты жизни” важной целью политики была коренизация: воспитание национальных элит. В том числе для этих целей этнограф-народник Богораз создал в Ленинграде Институт Народов Севера. И именно туда из села Кивак поехал учиться молодой эскимос, Юрий Ачиргин, ставший юристом. Там он познакомился со своей женой, чуванкой Еленой Бонадаревой, одной из первых чукотских педагогов. Отучившись, оба вернулись на Чукотку: так в конце 30-х годов новый институт объединил двух талантливых людей и создал интеллигентскую семью. Вскоре политика власти изменится, древнее эскимосское село Кивак будет насильно расселено. Мантыгак, в котором родился и вырос Юрий, превратится в руины. Но семья его уроженца останется. <br/><br/>Спустя 70 лет мне посчастливилось познакомиться с наследником этой семьи, внуком Юрия, Алексеем Вахрушевым, режиссёром, этнографом и пассионарием. Рядом с посёлком Алексей строит этнопарк <a href="http://t.me/nunalihtak" target="_blank" rel="noopener" onclick="return confirm('Open this link?\n\n'+this.href);">Нуналихтак</a>, и это потрясающий пример того, как этнография, археология, архитектура и кинематограф могут работать вместе. Алексей задумал снять исторический фэнтэзи о приключениях эскимосов, но хоть это и игровое кино, антураж для съемок создают максимально достоверным: в этом академическая задача художественного фильма. Вместо декораций, режиссёр-этнограф решил воссоздать настоящий эскимосский посёлок таким, каким он был во времена молодости своего деда. И воскресить практически утраченную технологию строительства мантыгак. Для этого Вахрушев изучал фотографии начала XX века, работы археологов и этнографов, говорил со стариками, осматривал руины упраздненных селений.<br/><br/>Из современной техники на стройплощадке разве что тачка да стремянка: возводятся мантыгак под Эгвекинотом практически как встарь, вручную. Камни таскает и сам режиссёр, рады подработать и местные школьники. При этом команда проекта решает сложную задачу: баланс между аутентичностью и долговечностью. По задумке автора, после съемок фильма этнопарк должен приносить деньги: жилища можно будет арендовать на ночь. Поэтому кровлю покрывают искусственными шкурами. Помимо возрождения народной архитектуры, проект способствует и сохранению эскимосского языка: для 600 актёров (местных жителей&#33;) создали <a href="https://t.me/Nunalihtak/90-): Failed to open stream: Invalid argument in /var/www/tgoop/post.php on line 50

Warning: Cannot modify header information - headers already sent by (output started at /var/www/tgoop/post.php:50) in /var/www/tgoop/post.php on line 106
Воздушные избы@archizba P.456
ARCHIZBA Telegram 456
Возрождённый ман'тыг'ак': кинематограф на службе у этнографии, или как воскресить народную архитектуру
__

Это, вероятно, последний пост в моей серии о том, какую роль традиционная архитектура коренных народов Чукотки играет в их современной жизни. Ранее я писал о яранге чукчей (1, 2), а теперь — об эскимосах.

Эскимосы — оседлый народ, причем осевший давно. Например, село Сиреник — ровесник Дербента (≈2000 лет). За века сибирские юпики разработали уникальное архитектурное сооружение: ман’тыг’ак’ — просторные цилиндрические дома с каменными стенами и купольной кровлей. Каркас выполнялся из дерева и китовых ребер, крыша покрывалась шкурами. В отличии от тундровых кочевников, китобои с побережья не испытывали недостатка в строительном материале: запасы плавника постоянно пополняло океанское течение.

Но судьба эскимосского зодчества оказалась не так радужна, как у чукотской яранги, которая живее всех живых. 50-е и 60-е, годы коллективизации, обернулись настоящей катастрофой для эскимосов: древнейшие поселения закрывались, людей переселяли в укрупненные поселки, где вместо мантыгак их ждали обычные избы. Очень быстро архитектурная традиция стала археологическим памятником.

И все же, советская власть не была однородной: перед тем, как разрушить, она успела и посозидать. В 20-30-е годы, до насильственной коллективизации и перевода коренных народов на “европейские стандарты жизни” важной целью политики была коренизация: воспитание национальных элит. В том числе для этих целей этнограф-народник Богораз создал в Ленинграде Институт Народов Севера. И именно туда из села Кивак поехал учиться молодой эскимос, Юрий Ачиргин, ставший юристом. Там он познакомился со своей женой, чуванкой Еленой Бонадаревой, одной из первых чукотских педагогов. Отучившись, оба вернулись на Чукотку: так в конце 30-х годов новый институт объединил двух талантливых людей и создал интеллигентскую семью. Вскоре политика власти изменится, древнее эскимосское село Кивак будет насильно расселено. Мантыгак, в котором родился и вырос Юрий, превратится в руины. Но семья его уроженца останется.

Спустя 70 лет мне посчастливилось познакомиться с наследником этой семьи, внуком Юрия, Алексеем Вахрушевым, режиссёром, этнографом и пассионарием. Рядом с посёлком Алексей строит этнопарк Нуналихтак, и это потрясающий пример того, как этнография, археология, архитектура и кинематограф могут работать вместе. Алексей задумал снять исторический фэнтэзи о приключениях эскимосов, но хоть это и игровое кино, антураж для съемок создают максимально достоверным: в этом академическая задача художественного фильма. Вместо декораций, режиссёр-этнограф решил воссоздать настоящий эскимосский посёлок таким, каким он был во времена молодости своего деда. И воскресить практически утраченную технологию строительства мантыгак. Для этого Вахрушев изучал фотографии начала XX века, работы археологов и этнографов, говорил со стариками, осматривал руины упраздненных селений.

Из современной техники на стройплощадке разве что тачка да стремянка: возводятся мантыгак под Эгвекинотом практически как встарь, вручную. Камни таскает и сам режиссёр, рады подработать и местные школьники. При этом команда проекта решает сложную задачу: баланс между аутентичностью и долговечностью. По задумке автора, после съемок фильма этнопарк должен приносить деньги: жилища можно будет арендовать на ночь. Поэтому кровлю покрывают искусственными шкурами. Помимо возрождения народной архитектуры, проект способствует и сохранению эскимосского языка: для 600 актёров (местных жителей!) создали языковые курсы.

Пожалуй, это самый вдохновляющий для меня архитектурный (и научный) проект за годы! Возрождение народного зодчества из руин ведёт прямой потомок этого народа, параллельно запуская целую индустрию оживления эскимосской культуры. Но меня здесь занимает еще вот какой парадокс: без модернистской политики советской власти всё это, возможно, было бы живо и не требовало бы воскрешения. С другой стороны, и те, кто сейчас всё это воскрешает — дети созданных этой же властью институтов.



tgoop.com/archizba/456
Create:
Last Update:

Возрождённый ман'тыг'ак': кинематограф на службе у этнографии, или как воскресить народную архитектуру
__

Это, вероятно, последний пост в моей серии о том, какую роль традиционная архитектура коренных народов Чукотки играет в их современной жизни. Ранее я писал о яранге чукчей (1, 2), а теперь — об эскимосах.

Эскимосы — оседлый народ, причем осевший давно. Например, село Сиреник — ровесник Дербента (≈2000 лет). За века сибирские юпики разработали уникальное архитектурное сооружение: ман’тыг’ак’ — просторные цилиндрические дома с каменными стенами и купольной кровлей. Каркас выполнялся из дерева и китовых ребер, крыша покрывалась шкурами. В отличии от тундровых кочевников, китобои с побережья не испытывали недостатка в строительном материале: запасы плавника постоянно пополняло океанское течение.

Но судьба эскимосского зодчества оказалась не так радужна, как у чукотской яранги, которая живее всех живых. 50-е и 60-е, годы коллективизации, обернулись настоящей катастрофой для эскимосов: древнейшие поселения закрывались, людей переселяли в укрупненные поселки, где вместо мантыгак их ждали обычные избы. Очень быстро архитектурная традиция стала археологическим памятником.

И все же, советская власть не была однородной: перед тем, как разрушить, она успела и посозидать. В 20-30-е годы, до насильственной коллективизации и перевода коренных народов на “европейские стандарты жизни” важной целью политики была коренизация: воспитание национальных элит. В том числе для этих целей этнограф-народник Богораз создал в Ленинграде Институт Народов Севера. И именно туда из села Кивак поехал учиться молодой эскимос, Юрий Ачиргин, ставший юристом. Там он познакомился со своей женой, чуванкой Еленой Бонадаревой, одной из первых чукотских педагогов. Отучившись, оба вернулись на Чукотку: так в конце 30-х годов новый институт объединил двух талантливых людей и создал интеллигентскую семью. Вскоре политика власти изменится, древнее эскимосское село Кивак будет насильно расселено. Мантыгак, в котором родился и вырос Юрий, превратится в руины. Но семья его уроженца останется.

Спустя 70 лет мне посчастливилось познакомиться с наследником этой семьи, внуком Юрия, Алексеем Вахрушевым, режиссёром, этнографом и пассионарием. Рядом с посёлком Алексей строит этнопарк Нуналихтак, и это потрясающий пример того, как этнография, археология, архитектура и кинематограф могут работать вместе. Алексей задумал снять исторический фэнтэзи о приключениях эскимосов, но хоть это и игровое кино, антураж для съемок создают максимально достоверным: в этом академическая задача художественного фильма. Вместо декораций, режиссёр-этнограф решил воссоздать настоящий эскимосский посёлок таким, каким он был во времена молодости своего деда. И воскресить практически утраченную технологию строительства мантыгак. Для этого Вахрушев изучал фотографии начала XX века, работы археологов и этнографов, говорил со стариками, осматривал руины упраздненных селений.

Из современной техники на стройплощадке разве что тачка да стремянка: возводятся мантыгак под Эгвекинотом практически как встарь, вручную. Камни таскает и сам режиссёр, рады подработать и местные школьники. При этом команда проекта решает сложную задачу: баланс между аутентичностью и долговечностью. По задумке автора, после съемок фильма этнопарк должен приносить деньги: жилища можно будет арендовать на ночь. Поэтому кровлю покрывают искусственными шкурами. Помимо возрождения народной архитектуры, проект способствует и сохранению эскимосского языка: для 600 актёров (местных жителей!) создали языковые курсы.

Пожалуй, это самый вдохновляющий для меня архитектурный (и научный) проект за годы! Возрождение народного зодчества из руин ведёт прямой потомок этого народа, параллельно запуская целую индустрию оживления эскимосской культуры. Но меня здесь занимает еще вот какой парадокс: без модернистской политики советской власти всё это, возможно, было бы живо и не требовало бы воскрешения. С другой стороны, и те, кто сейчас всё это воскрешает — дети созданных этой же властью институтов.

BY Воздушные избы












Share with your friend now:
tgoop.com/archizba/456

View MORE
Open in Telegram


Telegram News

Date: |

Channel login must contain 5-32 characters 3How to create a Telegram channel? Each account can create up to 10 public channels Private channels are only accessible to subscribers and don’t appear in public searches. To join a private channel, you need to receive a link from the owner (administrator). A private channel is an excellent solution for companies and teams. You can also use this type of channel to write down personal notes, reflections, etc. By the way, you can make your private channel public at any moment. Joined by Telegram's representative in Brazil, Alan Campos, Perekopsky noted the platform was unable to cater to some of the TSE requests due to the company's operational setup. But Perekopsky added that these requests could be studied for future implementation.
from us


Telegram Воздушные избы
FROM American