Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/archizba/-456-457-458-459-460-461-462-463-464-443" target="_blank" rel="noopener" onclick="return confirm('Open this link?\n\n'+this.href);">1</a>, <a href="https://t.me/archizba/447" target="_blank" rel="noopener" onclick="return confirm('Open this link?\n\n'+this.href);">2</a><i>), а теперь — об эскимосах.<br/></i><br/>Эскимосы — оседлый народ, причем осевший давно. Например, село Сиреник — ровесник Дербента (≈2000 лет). За века сибирские юпики разработали уникальное архитектурное сооружение:<b> ман’тыг’ак’</b> — просторные цилиндрические дома с каменными стенами и купольной кровлей. Каркас выполнялся из дерева и китовых ребер, крыша покрывалась шкурами. В отличии от тундровых кочевников, китобои с побережья не испытывали недостатка в строительном материале: запасы плавника постоянно пополняло океанское течение. <br/><br/>Но судьба эскимосского зодчества оказалась не так радужна, как у чукотской яранги, которая живее всех живых. 50-е и 60-е, годы коллективизации, обернулись настоящей катастрофой для эскимосов: древнейшие поселения закрывались, людей переселяли в укрупненные поселки, где вместо мантыгак их ждали обычные избы. Очень быстро архитектурная традиция стала археологическим памятником. <br/><br/>И все же, советская власть не была однородной: перед тем, как разрушить, она успела и посозидать. В 20-30-е годы, до насильственной коллективизации и перевода коренных народов на “европейские стандарты жизни” важной целью политики была коренизация: воспитание национальных элит. В том числе для этих целей этнограф-народник Богораз создал в Ленинграде Институт Народов Севера. И именно туда из села Кивак поехал учиться молодой эскимос, Юрий Ачиргин, ставший юристом. Там он познакомился со своей женой, чуванкой Еленой Бонадаревой, одной из первых чукотских педагогов. Отучившись, оба вернулись на Чукотку: так в конце 30-х годов новый институт объединил двух талантливых людей и создал интеллигентскую семью. Вскоре политика власти изменится, древнее эскимосское село Кивак будет насильно расселено. Мантыгак, в котором родился и вырос Юрий, превратится в руины. Но семья его уроженца останется. <br/><br/>Спустя 70 лет мне посчастливилось познакомиться с наследником этой семьи, внуком Юрия, Алексеем Вахрушевым, режиссёром, этнографом и пассионарием. Рядом с посёлком Алексей строит этнопарк <a href="http://t.me/nunalihtak" target="_blank" rel="noopener" onclick="return confirm('Open this link?\n\n'+this.href);">Нуналихтак</a>, и это потрясающий пример того, как этнография, археология, архитектура и кинематограф могут работать вместе. Алексей задумал снять исторический фэнтэзи о приключениях эскимосов, но хоть это и игровое кино, антураж для съемок создают максимально достоверным: в этом академическая задача художественного фильма. Вместо декораций, режиссёр-этнограф решил воссоздать настоящий эскимосский посёлок таким, каким он был во времена молодости своего деда. И воскресить практически утраченную технологию строительства мантыгак. Для этого Вахрушев изучал фотографии начала XX века, работы археологов и этнографов, говорил со стариками, осматривал руины упраздненных селений.<br/><br/>Из современной техники на стройплощадке разве что тачка да стремянка: возводятся мантыгак под Эгвекинотом практически как встарь, вручную. Камни таскает и сам режиссёр, рады подработать и местные школьники. При этом команда проекта решает сложную задачу: баланс между аутентичностью и долговечностью. По задумке автора, после съемок фильма этнопарк должен приносить деньги: жилища можно будет арендовать на ночь. Поэтому кровлю покрывают искусственными шкурами. Помимо возрождения народной архитектуры, проект способствует и сохранению эскимосского языка: для 600 актёров (местных жителей&#33;) создали <a href="https://t.me/Nunalihtak/90-): Failed to open stream: Invalid argument in /var/www/tgoop/post.php on line 50

Warning: Cannot modify header information - headers already sent by (output started at /var/www/tgoop/post.php:50) in /var/www/tgoop/post.php on line 106
Воздушные избы@archizba P.456
ARCHIZBA Telegram 456
Возрождённый ман'тыг'ак': кинематограф на службе у этнографии, или как воскресить народную архитектуру
__

Это, вероятно, последний пост в моей серии о том, какую роль традиционная архитектура коренных народов Чукотки играет в их современной жизни. Ранее я писал о яранге чукчей (1, 2), а теперь — об эскимосах.

Эскимосы — оседлый народ, причем осевший давно. Например, село Сиреник — ровесник Дербента (≈2000 лет). За века сибирские юпики разработали уникальное архитектурное сооружение: ман’тыг’ак’ — просторные цилиндрические дома с каменными стенами и купольной кровлей. Каркас выполнялся из дерева и китовых ребер, крыша покрывалась шкурами. В отличии от тундровых кочевников, китобои с побережья не испытывали недостатка в строительном материале: запасы плавника постоянно пополняло океанское течение.

Но судьба эскимосского зодчества оказалась не так радужна, как у чукотской яранги, которая живее всех живых. 50-е и 60-е, годы коллективизации, обернулись настоящей катастрофой для эскимосов: древнейшие поселения закрывались, людей переселяли в укрупненные поселки, где вместо мантыгак их ждали обычные избы. Очень быстро архитектурная традиция стала археологическим памятником.

И все же, советская власть не была однородной: перед тем, как разрушить, она успела и посозидать. В 20-30-е годы, до насильственной коллективизации и перевода коренных народов на “европейские стандарты жизни” важной целью политики была коренизация: воспитание национальных элит. В том числе для этих целей этнограф-народник Богораз создал в Ленинграде Институт Народов Севера. И именно туда из села Кивак поехал учиться молодой эскимос, Юрий Ачиргин, ставший юристом. Там он познакомился со своей женой, чуванкой Еленой Бонадаревой, одной из первых чукотских педагогов. Отучившись, оба вернулись на Чукотку: так в конце 30-х годов новый институт объединил двух талантливых людей и создал интеллигентскую семью. Вскоре политика власти изменится, древнее эскимосское село Кивак будет насильно расселено. Мантыгак, в котором родился и вырос Юрий, превратится в руины. Но семья его уроженца останется.

Спустя 70 лет мне посчастливилось познакомиться с наследником этой семьи, внуком Юрия, Алексеем Вахрушевым, режиссёром, этнографом и пассионарием. Рядом с посёлком Алексей строит этнопарк Нуналихтак, и это потрясающий пример того, как этнография, археология, архитектура и кинематограф могут работать вместе. Алексей задумал снять исторический фэнтэзи о приключениях эскимосов, но хоть это и игровое кино, антураж для съемок создают максимально достоверным: в этом академическая задача художественного фильма. Вместо декораций, режиссёр-этнограф решил воссоздать настоящий эскимосский посёлок таким, каким он был во времена молодости своего деда. И воскресить практически утраченную технологию строительства мантыгак. Для этого Вахрушев изучал фотографии начала XX века, работы археологов и этнографов, говорил со стариками, осматривал руины упраздненных селений.

Из современной техники на стройплощадке разве что тачка да стремянка: возводятся мантыгак под Эгвекинотом практически как встарь, вручную. Камни таскает и сам режиссёр, рады подработать и местные школьники. При этом команда проекта решает сложную задачу: баланс между аутентичностью и долговечностью. По задумке автора, после съемок фильма этнопарк должен приносить деньги: жилища можно будет арендовать на ночь. Поэтому кровлю покрывают искусственными шкурами. Помимо возрождения народной архитектуры, проект способствует и сохранению эскимосского языка: для 600 актёров (местных жителей!) создали языковые курсы.

Пожалуй, это самый вдохновляющий для меня архитектурный (и научный) проект за годы! Возрождение народного зодчества из руин ведёт прямой потомок этого народа, параллельно запуская целую индустрию оживления эскимосской культуры. Но меня здесь занимает еще вот какой парадокс: без модернистской политики советской власти всё это, возможно, было бы живо и не требовало бы воскрешения. С другой стороны, и те, кто сейчас всё это воскрешает — дети созданных этой же властью институтов.



tgoop.com/archizba/456
Create:
Last Update:

Возрождённый ман'тыг'ак': кинематограф на службе у этнографии, или как воскресить народную архитектуру
__

Это, вероятно, последний пост в моей серии о том, какую роль традиционная архитектура коренных народов Чукотки играет в их современной жизни. Ранее я писал о яранге чукчей (1, 2), а теперь — об эскимосах.

Эскимосы — оседлый народ, причем осевший давно. Например, село Сиреник — ровесник Дербента (≈2000 лет). За века сибирские юпики разработали уникальное архитектурное сооружение: ман’тыг’ак’ — просторные цилиндрические дома с каменными стенами и купольной кровлей. Каркас выполнялся из дерева и китовых ребер, крыша покрывалась шкурами. В отличии от тундровых кочевников, китобои с побережья не испытывали недостатка в строительном материале: запасы плавника постоянно пополняло океанское течение.

Но судьба эскимосского зодчества оказалась не так радужна, как у чукотской яранги, которая живее всех живых. 50-е и 60-е, годы коллективизации, обернулись настоящей катастрофой для эскимосов: древнейшие поселения закрывались, людей переселяли в укрупненные поселки, где вместо мантыгак их ждали обычные избы. Очень быстро архитектурная традиция стала археологическим памятником.

И все же, советская власть не была однородной: перед тем, как разрушить, она успела и посозидать. В 20-30-е годы, до насильственной коллективизации и перевода коренных народов на “европейские стандарты жизни” важной целью политики была коренизация: воспитание национальных элит. В том числе для этих целей этнограф-народник Богораз создал в Ленинграде Институт Народов Севера. И именно туда из села Кивак поехал учиться молодой эскимос, Юрий Ачиргин, ставший юристом. Там он познакомился со своей женой, чуванкой Еленой Бонадаревой, одной из первых чукотских педагогов. Отучившись, оба вернулись на Чукотку: так в конце 30-х годов новый институт объединил двух талантливых людей и создал интеллигентскую семью. Вскоре политика власти изменится, древнее эскимосское село Кивак будет насильно расселено. Мантыгак, в котором родился и вырос Юрий, превратится в руины. Но семья его уроженца останется.

Спустя 70 лет мне посчастливилось познакомиться с наследником этой семьи, внуком Юрия, Алексеем Вахрушевым, режиссёром, этнографом и пассионарием. Рядом с посёлком Алексей строит этнопарк Нуналихтак, и это потрясающий пример того, как этнография, археология, архитектура и кинематограф могут работать вместе. Алексей задумал снять исторический фэнтэзи о приключениях эскимосов, но хоть это и игровое кино, антураж для съемок создают максимально достоверным: в этом академическая задача художественного фильма. Вместо декораций, режиссёр-этнограф решил воссоздать настоящий эскимосский посёлок таким, каким он был во времена молодости своего деда. И воскресить практически утраченную технологию строительства мантыгак. Для этого Вахрушев изучал фотографии начала XX века, работы археологов и этнографов, говорил со стариками, осматривал руины упраздненных селений.

Из современной техники на стройплощадке разве что тачка да стремянка: возводятся мантыгак под Эгвекинотом практически как встарь, вручную. Камни таскает и сам режиссёр, рады подработать и местные школьники. При этом команда проекта решает сложную задачу: баланс между аутентичностью и долговечностью. По задумке автора, после съемок фильма этнопарк должен приносить деньги: жилища можно будет арендовать на ночь. Поэтому кровлю покрывают искусственными шкурами. Помимо возрождения народной архитектуры, проект способствует и сохранению эскимосского языка: для 600 актёров (местных жителей!) создали языковые курсы.

Пожалуй, это самый вдохновляющий для меня архитектурный (и научный) проект за годы! Возрождение народного зодчества из руин ведёт прямой потомок этого народа, параллельно запуская целую индустрию оживления эскимосской культуры. Но меня здесь занимает еще вот какой парадокс: без модернистской политики советской власти всё это, возможно, было бы живо и не требовало бы воскрешения. С другой стороны, и те, кто сейчас всё это воскрешает — дети созданных этой же властью институтов.

BY Воздушные избы












Share with your friend now:
tgoop.com/archizba/456

View MORE
Open in Telegram


Telegram News

Date: |

A vandalised bank during the 2019 protest. File photo: May James/HKFP. Telegram channels enable users to broadcast messages to multiple users simultaneously. Like on social media, users need to subscribe to your channel to get access to your content published by one or more administrators. Over 33,000 people sent out over 1,000 doxxing messages in the group. Although the administrators tried to delete all of the messages, the posting speed was far too much for them to keep up. best-secure-messaging-apps-shutterstock-1892950018.jpg Other crimes that the SUCK Channel incited under Ng’s watch included using corrosive chemicals to make explosives and causing grievous bodily harm with intent. The court also found Ng responsible for calling on people to assist protesters who clashed violently with police at several universities in November 2019.
from us


Telegram Воздушные избы
FROM American