Какую архитектуру можно считать деколониальной? Если коротко, деколониальная архитектура легитимирует и укрепляет самостоятельность (бывшей) колонии по отношению к (бывшей) метрополии. Если чуть менее коротко:
+ Во-первых, деколониальная архитектурная деятельность поддерживает институциональное формирование региона, то есть его субъектность. Это значит, что она существует в региональном институциональном поле, является выражением воли региона как коллективного субъекта. + Во-вторых, деколониальная архитектурная деятельность поддерживает символическое формирование региона, то есть его участвует в производстве его идентичности, укрепляя внутренние символические сходства и внешние отличия, таким образом заставляя как жителей региона, так и внешних наблюдателей поверить и признать его существование как отдельной, автономной территориальной и коллективной сущности.
Какую архитектуру в России можно считать деколониальной? Конечно, наш любимый капром. Я написал про это целую статью!
У термина “капиталистический романтизм”, при всей моей любви к нему, есть недостаток: на уровне семантики он выделяет рыночные трансформации как центральный процесс, определявший культуру первых постсоветских десятилетий. Между тем, в тени приватизации и экономических изменений остаются трансформации в региональной политике, которые были не менее радикальными. А то и более — капитализм Россия знавала, а вот настолько горизонтальной не становилась никогда. Процессы реальной (пусть и порой анархической) децентрализации страны, становления регионов как субъектов — были по своей сути деколониальными (если верить Эткинду).
В этих уникальных для нашей истории (но непродолжительных) событиях архитектура играла значительную роль. Об этом моя статья: я описываю феномен деколониальной архитектуры в регионах постсоветской России, на кейсах показываю её работу по укреплению региональной автономии. Почитайте, или хотя-бы посмотрите презентацию, буду очень рад рецензиям и критике.
Вот 5 хот-тейков: + Деколониальная архитектура ≠ регионализм. Использование архитекторами локальных элементов в дизайне фасада и формообразовани — не новость, можно вспомнить и "коренизацию" 1920-ых, и позднесоветский регионалистский модернизм, и современную “региональную идентичность” в проектах Стрелки. Появление же автономных региональных архитектурных рынков, внутри которых местные акторы могли сами решать, что им и как строить, без оглядки на Москву, и использование ими архитектурных средств для самостоятельного производства образа своего региона — вот уникальность деколониальных практик. + Отсюда видно, что ориентализм и экзотизация, характерные колониальные практики, могут быть присвоены субалтернами и обращены на пользу деколонизации. + Деколонизация ≠ демократизация. Соответственно архитектурные практики, направленные на борьбу с “колониальной” унификацией и поддержку автономии региона, могут быть также использованы местной элитой для укрепления регионального авторитаризма (чаще всего это и происходило в национальных республиках постсоветской России, и это то, о чем стоит помнить сегодняшним любителям помечтать о деколонизации). + Архитектор не независимый наблюдатель региональной идентичности, который может ее “считать”, понять и воспроизвести, а агент её производства и оспаривания. Это накладывает ответственность: я поддерживаю унификацию или плюрализм? я поддерживаю децентрализацию, или наоборот? — важно рефлексировать об этом в своей работе. + Региональных архитектурных стилей/школ не существует в чистом виде. Я предлагаю использовать понятие региональных “символических режимов”, которое описывает соотношение сил в регионе, обладающих символической властью, и их символическую “ориентацию”.
“Хайпожор”, наверняка скажет кто-то, но использование рамки постколониальной теории крайне полезно с точки зрения валоризации регионального капромантического наследия. И еще более перспективно для критического осмысления процессов централизации, начавшихся в нулевые и достигших своего апогея сегодня.
Какую архитектуру можно считать деколониальной? Если коротко, деколониальная архитектура легитимирует и укрепляет самостоятельность (бывшей) колонии по отношению к (бывшей) метрополии. Если чуть менее коротко:
+ Во-первых, деколониальная архитектурная деятельность поддерживает институциональное формирование региона, то есть его субъектность. Это значит, что она существует в региональном институциональном поле, является выражением воли региона как коллективного субъекта. + Во-вторых, деколониальная архитектурная деятельность поддерживает символическое формирование региона, то есть его участвует в производстве его идентичности, укрепляя внутренние символические сходства и внешние отличия, таким образом заставляя как жителей региона, так и внешних наблюдателей поверить и признать его существование как отдельной, автономной территориальной и коллективной сущности.
Какую архитектуру в России можно считать деколониальной? Конечно, наш любимый капром. Я написал про это целую статью!
У термина “капиталистический романтизм”, при всей моей любви к нему, есть недостаток: на уровне семантики он выделяет рыночные трансформации как центральный процесс, определявший культуру первых постсоветских десятилетий. Между тем, в тени приватизации и экономических изменений остаются трансформации в региональной политике, которые были не менее радикальными. А то и более — капитализм Россия знавала, а вот настолько горизонтальной не становилась никогда. Процессы реальной (пусть и порой анархической) децентрализации страны, становления регионов как субъектов — были по своей сути деколониальными (если верить Эткинду).
В этих уникальных для нашей истории (но непродолжительных) событиях архитектура играла значительную роль. Об этом моя статья: я описываю феномен деколониальной архитектуры в регионах постсоветской России, на кейсах показываю её работу по укреплению региональной автономии. Почитайте, или хотя-бы посмотрите презентацию, буду очень рад рецензиям и критике.
Вот 5 хот-тейков: + Деколониальная архитектура ≠ регионализм. Использование архитекторами локальных элементов в дизайне фасада и формообразовани — не новость, можно вспомнить и "коренизацию" 1920-ых, и позднесоветский регионалистский модернизм, и современную “региональную идентичность” в проектах Стрелки. Появление же автономных региональных архитектурных рынков, внутри которых местные акторы могли сами решать, что им и как строить, без оглядки на Москву, и использование ими архитектурных средств для самостоятельного производства образа своего региона — вот уникальность деколониальных практик. + Отсюда видно, что ориентализм и экзотизация, характерные колониальные практики, могут быть присвоены субалтернами и обращены на пользу деколонизации. + Деколонизация ≠ демократизация. Соответственно архитектурные практики, направленные на борьбу с “колониальной” унификацией и поддержку автономии региона, могут быть также использованы местной элитой для укрепления регионального авторитаризма (чаще всего это и происходило в национальных республиках постсоветской России, и это то, о чем стоит помнить сегодняшним любителям помечтать о деколонизации). + Архитектор не независимый наблюдатель региональной идентичности, который может ее “считать”, понять и воспроизвести, а агент её производства и оспаривания. Это накладывает ответственность: я поддерживаю унификацию или плюрализм? я поддерживаю децентрализацию, или наоборот? — важно рефлексировать об этом в своей работе. + Региональных архитектурных стилей/школ не существует в чистом виде. Я предлагаю использовать понятие региональных “символических режимов”, которое описывает соотношение сил в регионе, обладающих символической властью, и их символическую “ориентацию”.
“Хайпожор”, наверняка скажет кто-то, но использование рамки постколониальной теории крайне полезно с точки зрения валоризации регионального капромантического наследия. И еще более перспективно для критического осмысления процессов централизации, начавшихся в нулевые и достигших своего апогея сегодня.
How to build a private or public channel on Telegram? Ng Man-ho, a 27-year-old computer technician, was convicted last month of seven counts of incitement charges after he made use of the 100,000-member Chinese-language channel that he runs and manages to post "seditious messages," which had been shut down since August 2020. The imprisonment came as Telegram said it was "surprised" by claims that privacy commissioner Ada Chung Lai-ling is seeking to block the messaging app due to doxxing content targeting police and politicians. The initiatives announced by Perekopsky include monitoring the content in groups. According to the executive, posts identified as lacking context or as containing false information will be flagged as a potential source of disinformation. The content is then forwarded to Telegram's fact-checking channels for analysis and subsequent publication of verified information. Judge Hui described Ng as inciting others to “commit a massacre” with three posts teaching people to make “toxic chlorine gas bombs,” target police stations, police quarters and the city’s metro stations. This offence was “rather serious,” the court said.
from us
