«Меня интересует само дерево — оно живое, это кусок плоти. В его росте есть застывшее движение. Когда дерево — только материал для стульев и шкафов, то оно не главное. А если я, допустим, замахнусь на него топором, то оно проявит себя, из него полезет суть, произойдет его высвобождение из шкафа, из тумбочки, из стены»

Работы Нестора Энгельке, художника, который изобрел свой собственный визуальный язык «топоропись», вы могли видеть на прошедшей ярмарке Cosmoscow на стенде Jessica Gallery  — «ультрасовременной» галереи, представляющей, помимо нашего героя, Ивана Чемакина, Грехт, Веру Светлову, Илью Гришаева и Matiush First. А еще работы Энгельке хранятся в Музее современного искусства в Антверпене, в Русском музее в Санкт-Петербурге, экспонировались в рамках параллельной программы европейской биеннале современного искусства Manifesta-10 и в дебютном выпуске ярмарки |catalog| на стенде девелопера Vesper. В рубрике #фигура рассказываем о важном петербургском художнике

«Топоропись» или «деревопись» больше напоминает выходки акционистов или дадаистов. Подобно им Энгельке использует дерево не для создания утилитарных объектов, а как материал для художественного высказывания. Надо сказать, что в прошлом Нестор — практикующий архитектор, работавший с деревом профессионально

В своих произведениях Энгельке смешивает элементы поп-культуры, советского прошлого и урбанистических мотивов. На одном холсте можно увидеть старый телевизор, на другом — каменные монументы, отсылающие к архитектуре социалистического реализма. Своей «маленькой революцией в живописи» Нестор пытается препарировать и переработать устоявшиеся художественные каноны. Например, в сериях «Деревянные голландские портреты» или «Русские писатели» Энгельке вырубает топором традиционные образы, чтобы деконструировать стереотипы о настоящей живописи или искусстве

Цитаты из последнего интервью художника для «Сноба»

Фото: Vladey, Anna Nova Gallery и Vesper