tgoop.com/blackberryanthro/42
Last Update:
Мы сегодня дома. Завтра тоже дома
Совсем недавно приехал домой в Иркутск. С каждым своим приездом ловлю себя на том, что «домой» в этой фразе становится все менее не проблематичным, чем раньше. Антропология тут, конечно, свою роль играет. На одном из курсов, обсуждая то, как цифровые номады создают своё ощущение дома в отсутствии его закрепленности за одной точкой, нужно было подумать о том, что для меня самого значит «дом»? Помню, что не смог для себя четко на этот вопрос ответить. В голове была куча разных мыслей. Задание я тогда по курсу не сделал, потому что в итоге про него просто-напросто забыл, но, о вопросе этом с тех пор периодически думаю. Антропологи, как всегда, показывают, что «дом» вообще штука неочевидная и устроена везде по-разному, связывается с самыми разными практиками и значениями.
Джанет Карстен делала полевую работу на острове Лангкави в Малайзии и пыталась понять как здесь устроено родство? Похоже ли это на то, что «мы» на «западе» понимаем под ним? 18 месяцев она жила со своими собеседниками в общем доме и участвовала во всех их хозяйских делах – совместных приемах пищи, уборке, готовке, сборе урожая. Со временем Карстен заметила, что для ее собеседников "быть родственником" означает не признание факта, следующего из некоторой жесткой биологии, а нечто другое. Малайцы говорили ей о том, что становятся полноценными личностями и родными друг другу людьми, живя совместно в больших домах и потребляя пищу вместе, собираясь вокруг общего очага. Антрополог начала обращать внимание на то, что идентичность и сущность здесь понимаются как изменчивые, а родство как процесс, важнейшую роль в котором играет кормление – совместные трапезы и кормление других людей (например, приготовление пищи на очаге для других).
Родство здесь - процесс постоянного становления родственником. Процесс, который зависит от окружающей его материальности – пищи, воды, огня, тепла очага, используемой посуды и пространства дома в целом. Собеседники Карстен отдавали себе отчет в важности крови и того что мы могли бы назвать биологией или генами, но она не была для них значима сама по себе. Кровь – это субстанция, которая создает некоторую общность между людьми, она текуча и флюидна, но без социальных отношений и того, что делают люди на практике она не значима. Кровь создается через еду и именно поэтому пища и ее разделение с другими в доме так важны в контексте становления родственником.
Пожив среди такого понимания родства, Карстен выдвинула тезис о том, что антропологам необходимо изменить свой язык - отказаться от использования концепта «родства» или хотя бы изменить его содержание. Необходимо говорить о более мягких и контекстуальных «связанностях», учитывая, что для конкретных людей значит быть связанным с кем-то – relatedness, вот, то слово, которое должно заменить старый антропологический концепт, несущий за собой длинный и проблематичный шлейф. Например, жесткое разделение социального и биологического, которое имплицитно предполагалось антропологами в концепте «родства», но не обнаруживается во многих местах мира, в т.ч на Лангкави. Со времен того "поля" Карстен прошло уже много лет, но и сегодня она продолжает обращаться к его опыту - важному не только для нее самой, но и для исследований родства в целом.
BY Иней на цветущей ежевике
Share with your friend now:
tgoop.com/blackberryanthro/42