Иней на цветущей ежевике

Кибернетика в джунглях

Антропологов часто обвиняют в том, что они плохо работают теорией. Что материал и поле (что бы оно не значило) важнее тех языков и оптик, которые используются для его осмысления и что работа в корне устроена неправильно. "Нужно стартовать с теории! Надевать на себя шоры, чтобы что-то видеть, а что-то нет и описывать реальность в рамках какого-то принимаемого языка, а вы чем занимаетесь?" С таким представлением можно и нужно спорить, но были и антропологи, которые шоры действительно надевали и свои этнографии писали, следуя принимаемой грамматике.

Рой Раппапорт был одним из таких. По крайней мере часть своей случайной карьеры. Раппапорт владел мотелем в Массачусетсе и был успешным лэндлордом, пока спрос на путешествия внутри страны не упал. Посреди этого снижения турпотока он придумывает продать гостиницу и открыть новую в Мексике, чтобы срубить денег там. Во время поисков помещений в Мехико ему попалась на глаза книжка Эриха Фромма "Бегство от свободы" и молодого предпринимателя окончательно поломало. Фромм усилил ощущение Раппапорта, что все вокруг идет в неправильном направлении. Америка конца 50-х его не устраивала. Он продает недвижимость и на вырученные деньги идет учиться социологии, потому что в его мотеле любили выпивать всякие академики, в т.ч социальные ученые. Пьяные, они обсуждали насущные проблемы и большие вопросы. Вскоре Рой понимает, что социология ерунда и уходит на департамент антропологии, чтобы заниматься "большими вещами", Человеком. Тут он сам рассказывает о своих приключениях – как читал свежего Салинза, переплывая Тихий океан, как скучал в экспедиции с археологами и как офигевал от незнания того, что делать в поле.

Знаменитость Раппапорту принесла книжка "Свиньи для предков", которую он написал после поля среди цембага в Новой Гвинее – небольшого сообщества, около 200 человек, живущего высоко в горах. Его научник считал, что это лучшее место для того, чтобы проверить гипотезы о связи социального и окружающей среды в которой оно разворачивается. Как и многие в 60-е Раппапорт был вдохновлен кибернетикой, считая, что за ней будущее. Стабильность системы, эквилибриум, фидбэк, потоки информации и вот это все. А в антропологии было увлечение связями между культурой и экологией.

Главной идеей книги стало то, что ритуалы, которые кажутся странными и непонятными, на самом деле играют важную роль в регуляции не только социальных отношений - почти что коммон сенс среди антропологов - но и в отношений с окружающей средой, формируя с ней целую и сложную экосистему. Социальное и экологическое тесно связаны.

Ритуалы жертвоприношения предкам – это не только про сакральное, но еще и про регуляцию популяции животных, которые, без этого уничтожат местные экологические условия. Цембага у Раппапорта – это такие кибернетики, у которых все подвязано и связано, управляя равновесием всей системы. Ритуальный цикл – это буквально термостат, который в нужный момент настраивает "переменные" к нужному для баланса значению. Изменение в одной "переменной" (число свиней) влияет на другую (войны или голод) и все сказывается на состоянии системы в целом. Люди улавливают сигналы и запускают ритуальный цикл, налаживая отношения со средой и между собой в этой среде.

Спустя годы Раппапорт ругал себя. Он признавал, что первая версия текста вышла излишне биологизаторской и функциональной и что, считая калории сладкой картошки и видя мир как систему с переменными, он упустил другой важный вопрос - почему именно ритуал становится таким механизмом регуляции? И что особенного есть в ритуальных действиях вообще?

Уже после он пишет о ритуале и берет в союзники Дюркгейма и его Элементарные формы. Но "Свиньи для предков" все равно останутся красивой иллюстрацией системного мышления и того, что люди могут построить взаимовыгодные и сбалансированные отношения с окружающей средой вокруг себя. Как автор любого хорошего этнографического текста он незаметно делает аллегорический трюк и неявно спрашивает: если получилось у них, может быть выйдет и у нас?

На фото Раппапорт в поле. Пишет.

www.tgoop.com/blackberryanthro/70

3.8K viewsedited  Dec 9, 2023 at 15:41

Кибернетика в джунглях

Антропологов часто обвиняют в том, что они плохо работают теорией. Что материал и поле (что бы оно не значило) важнее тех языков и оптик, которые используются для его осмысления и что работа в корне устроена неправильно. "Нужно стартовать с теории! Надевать на себя шоры, чтобы что-то видеть, а что-то нет и описывать реальность в рамках какого-то принимаемого языка, а вы чем занимаетесь?" С таким представлением можно и нужно спорить, но были и антропологи, которые шоры действительно надевали и свои этнографии писали, следуя принимаемой грамматике.

Рой Раппапорт был одним из таких. По крайней мере часть своей случайной карьеры. Раппапорт владел мотелем в Массачусетсе и был успешным лэндлордом, пока спрос на путешествия внутри страны не упал. Посреди этого снижения турпотока он придумывает продать гостиницу и открыть новую в Мексике, чтобы срубить денег там. Во время поисков помещений в Мехико ему попалась на глаза книжка Эриха Фромма "Бегство от свободы" и молодого предпринимателя окончательно поломало. Фромм усилил ощущение Раппапорта, что все вокруг идет в неправильном направлении. Америка конца 50-х его не устраивала. Он продает недвижимость и на вырученные деньги идет учиться социологии, потому что в его мотеле любили выпивать всякие академики, в т.ч социальные ученые. Пьяные, они обсуждали насущные проблемы и большие вопросы. Вскоре Рой понимает, что социология ерунда и уходит на департамент антропологии, чтобы заниматься "большими вещами", Человеком. Тут он сам рассказывает о своих приключениях – как читал свежего Салинза, переплывая Тихий океан, как скучал в экспедиции с археологами и как офигевал от незнания того, что делать в поле.

Знаменитость Раппапорту принесла книжка "Свиньи для предков", которую он написал после поля среди цембага в Новой Гвинее – небольшого сообщества, около 200 человек, живущего высоко в горах. Его научник считал, что это лучшее место для того, чтобы проверить гипотезы о связи социального и окружающей среды в которой оно разворачивается. Как и многие в 60-е Раппапорт был вдохновлен кибернетикой, считая, что за ней будущее. Стабильность системы, эквилибриум, фидбэк, потоки информации и вот это все. А в антропологии было увлечение связями между культурой и экологией.

Главной идеей книги стало то, что ритуалы, которые кажутся странными и непонятными, на самом деле играют важную роль в регуляции не только социальных отношений - почти что коммон сенс среди антропологов - но и в отношений с окружающей средой, формируя с ней целую и сложную экосистему. Социальное и экологическое тесно связаны.

Ритуалы жертвоприношения предкам – это не только про сакральное, но еще и про регуляцию популяции животных, которые, без этого уничтожат местные экологические условия. Цембага у Раппапорта – это такие кибернетики, у которых все подвязано и связано, управляя равновесием всей системы. Ритуальный цикл – это буквально термостат, который в нужный момент настраивает "переменные" к нужному для баланса значению. Изменение в одной "переменной" (число свиней) влияет на другую (войны или голод) и все сказывается на состоянии системы в целом. Люди улавливают сигналы и запускают ритуальный цикл, налаживая отношения со средой и между собой в этой среде.

Спустя годы Раппапорт ругал себя. Он признавал, что первая версия текста вышла излишне биологизаторской и функциональной и что, считая калории сладкой картошки и видя мир как систему с переменными, он упустил другой важный вопрос - почему именно ритуал становится таким механизмом регуляции? И что особенного есть в ритуальных действиях вообще?

Уже после он пишет о ритуале и берет в союзники Дюркгейма и его Элементарные формы. Но "Свиньи для предков" все равно останутся красивой иллюстрацией системного мышления и того, что люди могут построить взаимовыгодные и сбалансированные отношения с окружающей средой вокруг себя. Как автор любого хорошего этнографического текста он незаметно делает аллегорический трюк и неявно спрашивает: если получилось у них, может быть выйдет и у нас?

На фото Раппапорт в поле. Пишет.

BY Иней на цветущей ежевике