Иней на цветущей ежевике

Ассистенты, колониальные чиновники, палатки и сети

История антропологии – часто история ученых-одиночек, отправившихся на другой конец света в поисках ответов на большие вопросы. Но, не все так просто. Исследования науки и технологий дали важный урок, что наука не делается отдельными гениями, знание производится разными агентами, включенными в сложные сети взаимодействий между собой и многих из этих агентов мы не замечаем, предпочитая говорить за них – "конечно, это открытие сделал ученый в белом халате, а не его микроскоп!”.

Лин Шумейкер попробовала написать историю антропологии с sts-ных позиций, сосредоточившись на том, что полевая наука буквально собирается из подручных средств в среде, которая накладывает свои ограничения и условия, в которых приходится действовать и решать, как именно производить то, что потом станет фактом, даже в такой сомневающейся в фактах и научности дисциплине как антропология.

Как и у Латура с Вулгаром, у Шумейкер тоже есть своя лаборатория и ее запутанная жизнь, а именно Институт Родса-Ливингстона в Южной Африке, одно из главных мест, где делалась классика британской антропологии и где успели в разное время поработать суперзвезды Манчестерской школы. Собственно, в этом институте и была создана Школа, но не теории из Манчестера шли в колонии, а происходившее в полях влияло на то, как учили в аудиториях Глакман и ко.

Шумейкер пишет, что африканская среда изменяла и во многом создавала то, что потом "отчищалось от лишнего" и называлось наукой. Только если классикам STS пришлось снова "загрязнить" научную работу, чтобы наделить видимостью и способностью к действию пробирки, микроскопы и вычислительные аппараты, то у Шумейкер видимыми и агентными становятся те, кого антропологи всегда использовали, почти что как вещи, но редко признавали за ними влияние на ход работы - ассистентов, проводников в поле и самых разных местных "культурных переводчиков".

Но перевод всегда предательство. У ассистентов были свои интересы в работе на западных ученых. От простого желания заработать денег и выбить себе водопровод до намерений сохранить (читай: поучаствовать в создании) традицию или провернуть революцию. Чтобы делать антропологию в Африке было необходимо строить сети, включавшие самых разных агентов и вести переговоры между ними, осложнявшиеся расовыми разделениями и интересами даже самых "молчаливых" и незаметных. Чтобы эта сеть работала ее нужно было связывать. Этой работой занимались все антропологи и в частности директора Института - Глакман, Митчелл и другие.

Работа их была где-то посередине между всемогущим латуровским Пастером и скромным создателем насоса у Мол. Распространять свою сеть, но постоянно обрезать ее, строить стратегии, но учитывать влияние других акторов, подстраиваться, отказываться от своего, слушать, но делать по-своему, придумывать четкие методы работы и признавать, что в поле все текуче и в другом месте не сработает, собирать данные и писать тексты, но знать, что местные тебя обманывают и не верят тебе, работать на колониалистов, но помнить, что работа строится вокруг живых людей и нужно пытаться им помочь. Глядишь может что и получится, поле соберется, какие-то методы сложатся, а если нет, то можно сделать по-другому, пересобрать.

www.tgoop.com/blackberryanthro/77

3.4K viewsedited  Feb 21, 2024 at 16:21

Ассистенты, колониальные чиновники, палатки и сети

История антропологии – часто история ученых-одиночек, отправившихся на другой конец света в поисках ответов на большие вопросы. Но, не все так просто. Исследования науки и технологий дали важный урок, что наука не делается отдельными гениями, знание производится разными агентами, включенными в сложные сети взаимодействий между собой и многих из этих агентов мы не замечаем, предпочитая говорить за них – "конечно, это открытие сделал ученый в белом халате, а не его микроскоп!”.

Лин Шумейкер попробовала написать историю антропологии с sts-ных позиций, сосредоточившись на том, что полевая наука буквально собирается из подручных средств в среде, которая накладывает свои ограничения и условия, в которых приходится действовать и решать, как именно производить то, что потом станет фактом, даже в такой сомневающейся в фактах и научности дисциплине как антропология.

Как и у Латура с Вулгаром, у Шумейкер тоже есть своя лаборатория и ее запутанная жизнь, а именно Институт Родса-Ливингстона в Южной Африке, одно из главных мест, где делалась классика британской антропологии и где успели в разное время поработать суперзвезды Манчестерской школы. Собственно, в этом институте и была создана Школа, но не теории из Манчестера шли в колонии, а происходившее в полях влияло на то, как учили в аудиториях Глакман и ко.

Шумейкер пишет, что африканская среда изменяла и во многом создавала то, что потом "отчищалось от лишнего" и называлось наукой. Только если классикам STS пришлось снова "загрязнить" научную работу, чтобы наделить видимостью и способностью к действию пробирки, микроскопы и вычислительные аппараты, то у Шумейкер видимыми и агентными становятся те, кого антропологи всегда использовали, почти что как вещи, но редко признавали за ними влияние на ход работы - ассистентов, проводников в поле и самых разных местных "культурных переводчиков".

Но перевод всегда предательство. У ассистентов были свои интересы в работе на западных ученых. От простого желания заработать денег и выбить себе водопровод до намерений сохранить (читай: поучаствовать в создании) традицию или провернуть революцию. Чтобы делать антропологию в Африке было необходимо строить сети, включавшие самых разных агентов и вести переговоры между ними, осложнявшиеся расовыми разделениями и интересами даже самых "молчаливых" и незаметных. Чтобы эта сеть работала ее нужно было связывать. Этой работой занимались все антропологи и в частности директора Института - Глакман, Митчелл и другие.

Работа их была где-то посередине между всемогущим латуровским Пастером и скромным создателем насоса у Мол. Распространять свою сеть, но постоянно обрезать ее, строить стратегии, но учитывать влияние других акторов, подстраиваться, отказываться от своего, слушать, но делать по-своему, придумывать четкие методы работы и признавать, что в поле все текуче и в другом месте не сработает, собирать данные и писать тексты, но знать, что местные тебя обманывают и не верят тебе, работать на колониалистов, но помнить, что работа строится вокруг живых людей и нужно пытаться им помочь. Глядишь может что и получится, поле соберется, какие-то методы сложатся, а если нет, то можно сделать по-другому, пересобрать.

BY Иней на цветущей ежевике