Летом 1963-го, Рой Вагнер, тогда аспирант, которому только исполнилось 25, сидел ночью в хижине посреди зарослей тропических лесов в Новой Гвинее, переключая частоты старого приемника, чтобы как-то отвлечь себя от разных мыслей и передохнуть от написания дневников в сумерках. Он приехал сюда делать поле среди дариби – народности, почти неизученной в те годы - и не знал, чего ожидать. По радио ночами крутили новости и в ту передавали, что в соседний район делать свои исследования приехала пара антропологов из Кембриджа. Ими были Мэрилин и Эндрю Стратерн, начинавшие неподалеку от парня с приемником свою полевую работу в Хагене. "Вот, действительно серьезные люди", думал Вагнер, "а что я забыл среди этих гор?"
Забавно, что именно этому одиночке, переживающему о том, что и где он вообще делает, удастся произвести кучу (не)замеченных революций, подорвать понятие культуры и предвосхитить то, что уже потом молодые и дерзкие назовут онтологическим поворотом и рекурсивной антропологией, взяв работы Вагнера на щит и заставив всех ломать копья. Помимо бессонных ночей, в печальных тропиках было много всего необычного. Того, что плохо объяснялось имеющимся языком теории.
Вагнер знал, что в поле ему нужно смотреть на культуру. Ему нужно увидеть, как дариби собирают свои культурные конвенции и подчиняют им реальность вокруг себя. Именно этим и занимается антропология – дает понять, как оказывается устроена жизнь в других культурах, посредством погружения в них. В полевой работе антропологом изобретается "культура" - его собственная и тех людей, которых он изучает – понимаемые им как набор конвенций. Искусственный набор, которому можно научиться и который служит для культурного причесывания неподконтрольной природы.
Дариби мыслили иначе. Самые важные для них вещи – родство, ритуалы, обмен, магия и др. – то, что антрополог слету называет "культурой" - мыслились ими как данные от природы, то, за что они не несут ответственности, а собственные действия они видели, как постоянное творчество с тем и над тем, что дано. Например, в ритуале хабу, направленном на лечение больных, мужчины олицетворяют призраков, становятся ими и ведут себя как они, действуя не в соответствии с каким-то скриптом, а всячески пытаясь ниспровергнуть "врожденные" различения - между живым и мертвым, между людьми и духами, чтобы добиться эффекта различия, как его называл Вагнер. Сила ритуала всегда зависит от того, в какой степени участники смогут изменить данные им "конвенции". Хабу – это анти-конвенция, а "культура" – постоянное изобретение. Для дариби, вещи, которые антрополог воображает себе в качестве "природы" - изначальные, данные, врожденные – сфера законного творчества и изобретения.
Вагнер пишет об изобретении культуры, подразумевая, что этим занимаются не только антропологи, но и те, кого они изучают. Дариби постоянно изобретают свою культуру для самих себя, правда, делают это на других символических и онтологических основаниях. Странные инверсии привычных представлений приводят антропологов к необходимости поисков нового языка – переизобретению для самих себя концепта культуры и его оснований. Вагнер, взяв мышление дариби за основу попытался это сделать.
Закручивая свой аргумент о том, что любая культура строится на изобретении, неожиданности и метафорах, производящих эффект различия, он предложил по-настоящему симметричную антропологию. Не ту в которой между учеными и "туземцами" нет разницы в смысле того, что и тех и других можно изучать "как племя", но, что и исследователи и те, кого они изучают – являются антропологами.
Пока мы пишем свои заумные тексты и диссеры, "они" тоже "пишут" – изучают "нас", создают "культуру" для нас и свою обратную антропологию. "Нашу" антропологию вывернутую наизнанку. Если антропология – это карго-культ в котором мы создаем Другого, посредством утащенных у него вещей, культуры, соломенных юбок и ритуалов, то "их" карго-культы с самолетами и футболками с флагами США – та же антропология, направленная на изучение нас.
Летом 1963-го, Рой Вагнер, тогда аспирант, которому только исполнилось 25, сидел ночью в хижине посреди зарослей тропических лесов в Новой Гвинее, переключая частоты старого приемника, чтобы как-то отвлечь себя от разных мыслей и передохнуть от написания дневников в сумерках. Он приехал сюда делать поле среди дариби – народности, почти неизученной в те годы - и не знал, чего ожидать. По радио ночами крутили новости и в ту передавали, что в соседний район делать свои исследования приехала пара антропологов из Кембриджа. Ими были Мэрилин и Эндрю Стратерн, начинавшие неподалеку от парня с приемником свою полевую работу в Хагене. "Вот, действительно серьезные люди", думал Вагнер, "а что я забыл среди этих гор?"
Забавно, что именно этому одиночке, переживающему о том, что и где он вообще делает, удастся произвести кучу (не)замеченных революций, подорвать понятие культуры и предвосхитить то, что уже потом молодые и дерзкие назовут онтологическим поворотом и рекурсивной антропологией, взяв работы Вагнера на щит и заставив всех ломать копья. Помимо бессонных ночей, в печальных тропиках было много всего необычного. Того, что плохо объяснялось имеющимся языком теории.
Вагнер знал, что в поле ему нужно смотреть на культуру. Ему нужно увидеть, как дариби собирают свои культурные конвенции и подчиняют им реальность вокруг себя. Именно этим и занимается антропология – дает понять, как оказывается устроена жизнь в других культурах, посредством погружения в них. В полевой работе антропологом изобретается "культура" - его собственная и тех людей, которых он изучает – понимаемые им как набор конвенций. Искусственный набор, которому можно научиться и который служит для культурного причесывания неподконтрольной природы.
Дариби мыслили иначе. Самые важные для них вещи – родство, ритуалы, обмен, магия и др. – то, что антрополог слету называет "культурой" - мыслились ими как данные от природы, то, за что они не несут ответственности, а собственные действия они видели, как постоянное творчество с тем и над тем, что дано. Например, в ритуале хабу, направленном на лечение больных, мужчины олицетворяют призраков, становятся ими и ведут себя как они, действуя не в соответствии с каким-то скриптом, а всячески пытаясь ниспровергнуть "врожденные" различения - между живым и мертвым, между людьми и духами, чтобы добиться эффекта различия, как его называл Вагнер. Сила ритуала всегда зависит от того, в какой степени участники смогут изменить данные им "конвенции". Хабу – это анти-конвенция, а "культура" – постоянное изобретение. Для дариби, вещи, которые антрополог воображает себе в качестве "природы" - изначальные, данные, врожденные – сфера законного творчества и изобретения.
Вагнер пишет об изобретении культуры, подразумевая, что этим занимаются не только антропологи, но и те, кого они изучают. Дариби постоянно изобретают свою культуру для самих себя, правда, делают это на других символических и онтологических основаниях. Странные инверсии привычных представлений приводят антропологов к необходимости поисков нового языка – переизобретению для самих себя концепта культуры и его оснований. Вагнер, взяв мышление дариби за основу попытался это сделать.
Закручивая свой аргумент о том, что любая культура строится на изобретении, неожиданности и метафорах, производящих эффект различия, он предложил по-настоящему симметричную антропологию. Не ту в которой между учеными и "туземцами" нет разницы в смысле того, что и тех и других можно изучать "как племя", но, что и исследователи и те, кого они изучают – являются антропологами.
Пока мы пишем свои заумные тексты и диссеры, "они" тоже "пишут" – изучают "нас", создают "культуру" для нас и свою обратную антропологию. "Нашу" антропологию вывернутую наизнанку. Если антропология – это карго-культ в котором мы создаем Другого, посредством утащенных у него вещей, культуры, соломенных юбок и ритуалов, то "их" карго-культы с самолетами и футболками с флагами США – та же антропология, направленная на изучение нас.
To delete a channel with over 1,000 subscribers, you need to contact user support In the next window, choose the type of your channel. If you want your channel to be public, you need to develop a link for it. In the screenshot below, it’s ”/catmarketing.” If your selected link is unavailable, you’ll need to suggest another option. Telegram has announced a number of measures aiming to tackle the spread of disinformation through its platform in Brazil. These features are part of an agreement between the platform and the country's authorities ahead of the elections in October. Earlier, crypto enthusiasts had created a self-described “meme app” dubbed “gm” app wherein users would greet each other with “gm” or “good morning” messages. However, in September 2021, the gm app was down after a hacker reportedly gained access to the user data. On June 7, Perekopsky met with Brazilian President Jair Bolsonaro, an avid user of the platform. According to the firm's VP, the main subject of the meeting was "freedom of expression."
from us
