В песнях и преданиях древности всегда прославляли могучих рыцарей, мчавшихся без страха на врага на своих боевых конях, выученных так же презирать опасность, как и их хозяева. Рядом с ними в промежутках между сражениями следовали их верные оруженосцы, помогавшие обоим участникам боя снять доспехи и выполнявшие множество прочих поручений. История сохранила имена некоторых из них, и конечно не за подвиги, но в порядке формального упоминания, как в титрах фильмов пишут имена двигавших реквизит рабочих. Даже Санчо Панса, самый известный оруженосец в мире, запомнился совсем не ратными подвигами и даже не ловкостью завязывания шнурков на стальных пластинах.

На флоте таким оруженосцами являются буксиры, и традиционно их скромная роль сводится к тому, чтобы встретить после боя корабль и аккуратно подвести его к причалу. Но я бы не стал писать эти строки, если бы в Ленинграде всё не было по-другому. Судьба распорядилась так, что скромные помощники в тылу внезапно приняли бой плечом к плечу с защищёнными прочной сталью боевыми кораблями. Пройдя сквозь огонь с неба, воды и суши за три дня Таллинского перехода, они должны были постоянно ходить под кинжальным огнём немецких батарей из Кронштадта в Ленинград и обратно.

Из воспоминаний Сергея Ефимовича Буленкова*:

"По завершению Таллинского перехода я был назначен штурманом и водолазным специалистом на спасательный корабль "Сигнал" и принял участие в обеспечении боевых действий кораблей флота в сентябрьских и последующих боях за Ленинград.

К 16 сентября 1941 г под Ленинградом сложилась очень тяжёлая обстановка: немецкие части прорвались к посёлкам Стрельна и Сосновая Поляна. С 16 по 23 сентября с/к "Сигнал" в ночные часы суток поочерёдно выводил линкоры "Марат" и "Октябрьская Революция" на огневую позицию под Стрельну, оттуда они всей мощью своей артиллерии вели огонь по частям прорыва. Во время огневого шквала приходилось находиться вблизи линкоров на случай необходимости обратной буксировки. Стрельба велась одновременно всеми башнями и бортовой артиллерией. Враг отстреливался. От осколочных попаданий и мин/снарядов имели потери: из личного состава "Сигнала" погибли матросы Миронов, Дудин и Васильев. В этих боях немцы применили против линкоров звёздный налёт авиации.

Серьёзное повреждение от попадания вражеской бомбы получила "Октябрьская революция". Кроме того, из-за некачественного боезапаса на линкоре произошёл взрыв снаряда в стволе башенного орудия и полствола улетело к немцам. Повреждённый линкор пришлось отбуксировать в Ленинград."

А порой оруженосцу приходилось стать не просто лекарем, но и воскрешать хозяина из мёртвых:

"Линейный корабль "Марат" продолжал базироваться на Кронштадте. 23 сентября немецкая авиация произвела трехволновой налёт на корабли, стоящие в кронштадтских гаванях. В результате прямого попадания бомбы и последовавшего взрыва артпогребов затонул на месте своей штатной стоянки (Купеческая гавань) линкор "Марат". Были повреждены также и затонули в минной гавани лидер "Минск" и тральщик "Леваневский". Сразу же была создана судоподъёмная группа по подъёму линкора "Марат" во главе с корабельным инженером Цехмистро А.П.

Для подъёма от линкора была отделена разрушенная взрывом носовая часть, после чего линкор без носовой части был поставлен на плав. В декабре 1941 года все работы по восстановлению боевой готовности линкор "Марат" были завершены и он снова начал вести огонь по врагу, правда только двумя кормовыми башнями. Третья башня находилась у самой переборки, герметизирующей корпус, и вести стрельбу её было небезопасно. Четвёртая - носовая - была на грунте вместе с носовой частью линкора. Остальные корабли: лидер "Минск", тральщик "Леваневский" и др. были подняты в 1942 году, когда положение на Ленинградском фронте стабилизировалось".

Буксир "Антей" из стихотворения Бродского 1962 года скромно говорит: "Я не античный герой. Я - буксир". Но кто знает, может, как у многих неприметных мужичков в те годы, у него дома пылился китель с орденами, о которых никто никогда не догадывался.

*ЦГА ВМФ,ф.2243,о.2,д.23,л.31

На фамилиях ссылки на "Память народа"

Слушаю сейчас историка, профессора Евгения Анисимова из ВШЭ. Это лютейший, страшный, бескомпромиссный кринж, даже покруче передачи на телеканале "Спас". Скоро будет разбор с фотографиями.

Со всей этой суетой я пропустил важное и печальное событие. Пять дней назад скончалась писательница Сюзанна Мэсси, которая сделала для популяризации российской культуры в Америке больше, чем все правительственные фонды вместе взятые за всё время своего существования. Я имел счастье лично увидеть её и получить автограф в ходе её выступления в Маяковке в 2018 году.

Так же, как и её муж Роберт, она была прекрасным примером историка, занимающимся "нарративизацией" исторического знания, не скатываясь в сенсационализм и поверхностность. То, как она вдохновенно писала о Павловске и то, как там проходит обучение гидов в традиционном для России ключе "предельно душная инвентаризация предметов плюс цифры и даты" - это две не пересекающиеся вселенные. Это же относится и к сравнению написания исторических работ у нас и неё/на Западе, о котором я недавно не раз писал.

Павловский дворец поместил у себя на странице такой некролог:

"Особой страстью госпожи Масси была культура России, познавать которую она начала еще в детстве – из рассказов матери-уроженки Швейцарии. Внучка часовщика, приглашенного в Россию, в юности прожила здесь шесть лет, и спустя годы делилась с дочерью восторженными воспоминаниями. В 1980 году в Америке выходит книга Масси «Land of the Firebird» («Страна Жар-птицы»), из которой ее соотечественники узнавали неизвестную, вовсе не враждебную Россию, где живут прекрасные люди. Сюзанна Масси была убеждена, что две сверхдержавы должны заключить союз, который будет плодотворным для всего мира.

Главная любовь – Павловск как ярчайшее художественное явление русского классицизма. Первый визит Сюзанны в Павловск состоялся в конце 1960-х. С тех пор она постоянно поддерживала контакты с главным хранителем дворца-музея Анатолием Михайловичем Кучумовым, а после его смерти – с новыми поколениями сотрудников. О красоте Павловска, его страшных разрушениях во время войны и возрождении из руин писательница рассказала в книге «Павловск. Жизнь русского дворца».

Сюзанна Масси помогала Павловску не только словами. Благодаря своей международной известности она создала Международное общество друзей Павловска и в 1990 году провела благотворительный бал. Вырученные средства – более 100 тысяч долларов – направила на реставрацию люстр в Павловском дворце. Лампочки-миньоны, имитирующие пламя свечи, о таком чуде в начале 1990-х могли только мечтать.

Она мечтала повторить тот знаменитый бал, но не получилось.

В 2021 году Сюзанна Масси вновь привлекла к себе громкое внимание, обратившись к Президенту России с просьбой предоставить ей российское гражданство. Это стремление она объясняла любовью к России, необходимостью находиться здесь для написания еще одной книги о нашей стране. Владимир Владимирович Путин удовлетворил ее просьбу."

Офигительные истории про Нину Соколову распространяются как раковые клетки, поражая мозги так называемых историков. Раньше я не любил, когда меня называли историком потому, что не имею такой профессиоональной квалификации. Теперь же таковым называет себя каждый встречный, и это становится каким-то клеймом некомпетентности.