Всё ничто, кроме нас самих.
Алвар Аалто

Узнала, что в Питере показывают документалку про финского архитектора-модерниста Аалто, и на душе стало радостно и ностальгически. Пока не посмотрела её, я хоть тресни не понимала уникальность этого сложного таланта. А фильм на стыке биографии и теории искусства, снятый чуть ли не на пяти языках, показывает всю его многогранность: становление фирменного стиля-волны и идеи архитектурного гуманизма, собственное дизайнерское бюро и изобретение той самой табуретки, поэтичная переписка с женой и заказы по всему свету, одержимость работой и алкогольная зависимость, смерть и память. Жила б я в Питере, точно посмотрела бы ещё раз.

#чтоясмотрела

Помогите, книжка на меня орёт.

#наполях «Тренажёра утренних привычек» от Альпины-паблишер.

Через пару страниц они посоветовали «выпивать стакан ледяной воды, как только проснётесь».

Симпатия (также Сочувствие), Ремедиос Варо, 1955

Сюрреалистка, которую мы больше знаем по обложкам Горана Петровича и вот ещё Клариси Лиспектор.

Большинство её персонажей либо загадочные потусторонние фигуры, либо фантастические медитирующие творцы. А эта картина маслом — просто я села пообедать 😐

#искусство

#наполях В рассаднике увлекательных дискуссий у Интеллигентки Гадовой третий день идут дебаты о хорошем и плохом автофикшене.

В этой связи вспоминаю удачное высказывание Галины Юзефович о том, что автофикшен работает «на своеобразном "подключении" к автору и слиянии с ним». Таким образом, жанр уникален тем, что не только даёт высказаться автору, но и вмещает опыт читателя, «словно бы говорит читателю: ты не один, я тебя вижу, твои переживания реальны и имеют значение». Конечно, это предполагает особого рода литературную обработку факта. Тут мне открывается новая интонация в завете Курта Воннегута «Пожалейте читателя!».

Параллельно я как раз думала о том, что худший на данный момент автофикшен в моём круге чтения — слегка нашумевший тру-крайм Тани Щукиной «Три года в аду». Не только, потому что он неумело написан. Авторка признаётся, что так и не смогла ни обратиться со своим опытом к психотерапевту, ни даже обсудить текст с близкими (редактор, судя по всему, тоже слился). Поэтому массовый читатель первый, перед кем поставили сырой непроработанной травмы кусок — ешь, не подавись. Стоит ли говорить, что книжка встала у меня поперёк горла, и только личный арсенал способов эмоционального восстановления помог мне избавиться от ощущения пресловутой «травмы свидетеля».

Если это уважение к читателю, то я — Курт Воннегут.

Как долго мы будем закрывать глаза на романтизацию книготорговли? Они сейчас начитаются романтических историй, а потом что, пойдут работать в книжный? Давайте перестанем делать вид, что это норма, это не норма!

Викторпелевинский диалог на кассе супермаркета:
— Карта магазина есть?
— А это какой магазин?
— А вы в какой заходили?..

(Название нового романа "Круть" напомнило мне рассказ Леонида Каганова "Масло", иф ю ноу вот ай мин.)

#байкиизшкафа

Просто каштаны из записных книжек Сильвии Плат.

#искусство

Совсем недавно блеснула идея психопросветительского журнала, где бы нашлось место и научным материалам, и нейроотличному творчеству, — и вот, пожалуйста, уже выиграла конкурс проектов и собирает авторов для публикации.

Лично я уже жду не дождусь полистать первый выпуск.

«Что делать с книгами, которые читаешь в данный момент? Не ставить же обратно на полку, но и не оставлять на столе портить вид» — насущный, между прочим, вопрос всплыл в канале про уборку.

#байкиизшкафа

Одна из причин трудностей книготорговли заключается в том, что каждая книга это уникальный товар, вручную созданный писателем и целой командой пост-производства от редакторов до дизайнеров.

#цитатадня из статьи The New Yorker «Книжные магазины — пустая трата пространства?» (English)