Песня цветных осколков

А помните были такие хабаровские протесты?
Я начала писать этот текст наблюдая за динамикой вокруг протестов в Башкирии, а дописываю сегодня, когда стало известно что движение в защиту фургала планируют признать экстремистским. И чем больше я про это думаю, тем больше во мне таежной злости. 

Накопилось несколько мыслей, про регионы, столицы и либеральный дискурс. 

То до какой степени сюди с другого конца россии не представляют как живет Дальний восток завораживает меня по сей день. Даже в мелочах. Например про меня когда пишут в сми, часто пишут “амурская” художница. Не понимая, что есть Амурск город и Амурская область а есть Комсомольск-на-Амуре и это все разные вещи. Ну так, где-то с Амура, ок, сойдет. 

Региональный вопрос часто звучит в дискусстях про россию и россиян, звучат слова про национальные республики, но очень редко говорят про Дальний восток. Редко и отностиельно того какой это большой регион, и того, какие там настороения.
Я вот не очень чувствую себя россиянкой. Я дальневосточник. А это, поверьте, это не одно и то же. И когда после начала войны зазвучали голоса региональный активистов, мне было очень обидно, что про мой край забыли. Тем более после протестов 20ого года. Мой край был “Протестным и свободным” для всей страны и прозвучал в мире. Блин, вот только не смейтесь, но меня правда в Литве как-то водитель спросил про хабаровск и настроения там, после всех протестов. 

В двадцатом году я уже год как была под уголовкой. Я даже успела обратиться за помощью к тогда еще неарестованному фургалу, и мне рассказывали, что он хотел бы помочь, но не может из-за того, что сам ходит под угрозами. Настроения во время протестов были реально революционные. Я это чувствовала даже в комсомольске. Даже в комсомольске горожане ходили маршами, и ох какие горожане. Да блин, в куче поселков ходили, реально весь край участвовал. Люди говорили, и верили, что режим падет вот сейчас. Вот завтра. Чувство свободы и собственной правоты переполняло. Свободы, того, что можно вот так взять и победить, того что мы “вольный край”. Символька “я-мы” была просто повсюду. На домах, на машинах, на плакатах. Абсолютно аполитичные и аккуратные люди подключались к движу. Сейчас думаю, что сложновато будет найти кого-то, кого можно будет не зацепить, при желании, за экстремизм. 

Пока хабаровский край был просто каем он был не нужен. Я много писала и про игнор от федералов, и рпо пренебрежение, и про отмахивание как от назойливой мошки. Но когда край вдруг стал свободным, то началась вакханалия. Федеральные сми тогда, уж извините, надрачивали на край. Я впервые за свою активитскую карьеру и за все дло видела реальный интерес к нашим таежным делам. Почти все “хорошие журналисты” по разу скатались в хабаровск. Писали, говорили, клепали мемы, брали интервью и так по новой. Было потрясающе видеть, как деятели прямым текстом говорившие мне “ваш край не интересен”, становились экспертами по краю, патриотами края, фанатами края. Отдельно доставляло как эксперты по краю не могут произнести фамилию Фургал, не сделав в ней ошибку. 

А потом постепенно протесты стали неизбежно уменьшаться. Потому что ну невозможно месяцами ходить, не получая итога. Люди, которые не пытались строить политическую карьеру или те, кто быстро осознал риски, начали переставать ходить. Когда людей стало меньше, активистов стали штрафовать. Чем больше протесты маргинализировались, тем больше они маргинализировались. Их хабаровска и комсомольска уехала почти вся правозащитная тусовка, вместе с немногими либеральными журналистами. Кейсов себе понаделали абсолютно удивительные персонажи. 

Потом губернатором поставили быстрого мишу, москосвского назначенца, и если честно казалось чтоо это приведет к новой волне протестов. Придумать больший плевок в лицо было тяжело. Однако….Через год были перевыборы дягтерева. Люди голосовали за него, или нет. Но не было никаких недовольств. Сми и блогеров почистили. Насколько я помню кому то платили за непубликации о губернаторе, или за комплиментарные тексты, кого-то запугивали.

www.tgoop.com/brokenTSVET/273

7.0K viewsFeb 7, 2024 at 23:22

А помните были такие хабаровские протесты?
Я начала писать этот текст наблюдая за динамикой вокруг протестов в Башкирии, а дописываю сегодня, когда стало известно что движение в защиту фургала планируют признать экстремистским. И чем больше я про это думаю, тем больше во мне таежной злости. 

Накопилось несколько мыслей, про регионы, столицы и либеральный дискурс. 

То до какой степени сюди с другого конца россии не представляют как живет Дальний восток завораживает меня по сей день. Даже в мелочах. Например про меня когда пишут в сми, часто пишут “амурская” художница. Не понимая, что есть Амурск город и Амурская область а есть Комсомольск-на-Амуре и это все разные вещи. Ну так, где-то с Амура, ок, сойдет. 

Региональный вопрос часто звучит в дискусстях про россию и россиян, звучат слова про национальные республики, но очень редко говорят про Дальний восток. Редко и отностиельно того какой это большой регион, и того, какие там настороения.
Я вот не очень чувствую себя россиянкой. Я дальневосточник. А это, поверьте, это не одно и то же. И когда после начала войны зазвучали голоса региональный активистов, мне было очень обидно, что про мой край забыли. Тем более после протестов 20ого года. Мой край был “Протестным и свободным” для всей страны и прозвучал в мире. Блин, вот только не смейтесь, но меня правда в Литве как-то водитель спросил про хабаровск и настроения там, после всех протестов. 

В двадцатом году я уже год как была под уголовкой. Я даже успела обратиться за помощью к тогда еще неарестованному фургалу, и мне рассказывали, что он хотел бы помочь, но не может из-за того, что сам ходит под угрозами. Настроения во время протестов были реально революционные. Я это чувствовала даже в комсомольске. Даже в комсомольске горожане ходили маршами, и ох какие горожане. Да блин, в куче поселков ходили, реально весь край участвовал. Люди говорили, и верили, что режим падет вот сейчас. Вот завтра. Чувство свободы и собственной правоты переполняло. Свободы, того, что можно вот так взять и победить, того что мы “вольный край”. Символька “я-мы” была просто повсюду. На домах, на машинах, на плакатах. Абсолютно аполитичные и аккуратные люди подключались к движу. Сейчас думаю, что сложновато будет найти кого-то, кого можно будет не зацепить, при желании, за экстремизм. 

Пока хабаровский край был просто каем он был не нужен. Я много писала и про игнор от федералов, и рпо пренебрежение, и про отмахивание как от назойливой мошки. Но когда край вдруг стал свободным, то началась вакханалия. Федеральные сми тогда, уж извините, надрачивали на край. Я впервые за свою активитскую карьеру и за все дло видела реальный интерес к нашим таежным делам. Почти все “хорошие журналисты” по разу скатались в хабаровск. Писали, говорили, клепали мемы, брали интервью и так по новой. Было потрясающе видеть, как деятели прямым текстом говорившие мне “ваш край не интересен”, становились экспертами по краю, патриотами края, фанатами края. Отдельно доставляло как эксперты по краю не могут произнести фамилию Фургал, не сделав в ней ошибку. 

А потом постепенно протесты стали неизбежно уменьшаться. Потому что ну невозможно месяцами ходить, не получая итога. Люди, которые не пытались строить политическую карьеру или те, кто быстро осознал риски, начали переставать ходить. Когда людей стало меньше, активистов стали штрафовать. Чем больше протесты маргинализировались, тем больше они маргинализировались. Их хабаровска и комсомольска уехала почти вся правозащитная тусовка, вместе с немногими либеральными журналистами. Кейсов себе понаделали абсолютно удивительные персонажи. 

Потом губернатором поставили быстрого мишу, москосвского назначенца, и если честно казалось чтоо это приведет к новой волне протестов. Придумать больший плевок в лицо было тяжело. Однако….Через год были перевыборы дягтерева. Люди голосовали за него, или нет. Но не было никаких недовольств. Сми и блогеров почистили. Насколько я помню кому то платили за непубликации о губернаторе, или за комплиментарные тексты, кого-то запугивали.

BY Песня цветных осколков