Бундесканцлер

​​⚡️Как «Закон о поддержке демократии» угрожает демократии

«Сорванные планы государственного переворота со стороны Reichbürger снова очень ясно показали, как сильно отдельные группы отвергают наше плюралистическое общество и демократические ценности», — так министр по делам правды семьи Лиза Паус (Зелёные) представила проект «Закона о продвижении демократии» в Твиттере. Можно было бы вписать эту инициативу в контекст общей политической инструментализации, развернутой правительством после полицейского рейда на правых, но коалиционное соглашение «Светофора» предусматривало такой проект с самого начала. Для его имплементации не хватало только повода.

«Такого закона в Германии еще не было», — говорит Паус, и оказывается абсолютно права. Более того, вероятно, ни в одной европейской стране после 1945 ничего подобного не существовало; Германия снова пионер. Текст законопроекта начинается с парадокса, который государственные СМИ отчаянно пытаются разрешить: Германия является «сильной, хорошо укрепленной» демократией, но все же нуждается в законе о продвижении демократии. Зачем? Аргумент в основном сводится к следующему: государство должно вмешаться и поддержать «гражданское общество».

Но внутренние противоречия только начинают обнаруживаться: «гражданское общество» должно фактически противопоставляться политической элите, бороться со злоупотреблением властью и защищать гражданскую жизнь от произвольных интервенций государства. «Светофор» же хочет превратить «инициативы, ассоциации и организации» в нищего и услужливого младшего партнёра. Кто вхож в «гражданское общество» и получит финансовую поддержку, отныне определяется в высоких кабинетах.

В теле законопроекта, конечно, перечислены и угрозы свободному демократическому строю и социальной сплоченности: «расизм, антисемитизм, исламофобия, квирофобия, женоненавистничество, сексизм, враждебность по отношению к инвалидам, правый экстремизм, исламистский экстремизм, левый экстремизм, а также ненависть в интернете, дезинформация, отрицание науки и делигитимация государства, направленная против Основного закона».

Большинство перечисленных явлений, вроде правого и левого экстремизма — научно концептуализированы, хотя и получают разные оценки. Но с таким термином, как «делегитимация государства», дело обстоит иначе. Что это вообще такое? Является ли твит с критикой Основного закона или решения Конституционного суда «ненавистью в сети» или это уже «делигитимация государства»? Резиновая формулировка создаёт правовую защиту от критики власти. Организации, пестованные Законом о содействии демократии, являются не чем иным, как пешками для запрещения идеологий и акций, не отвечающих интересам соответствующего правительства. А «гражданское общество» (обязательно в кавычках) отныне станет третьей рукой правящих партий для наказания мыслепреступлений.

Аналогичная ситуация и с фактами «научного отрицания». Во-первых, наука никогда не пребывает в фиксированным состоянии. Наука — это непрекращающийся процесс поиска объективного знания. Формулировке присуща государственная гордыня объявлять конкретную теорию как истинную и конечную. При этом немецкое государство делает прямо противоположное тому, на что оно претендует: оно диктует, что такое наука. Зародыши этого произвола можно увидеть в том, что некоторые предметные вопросы считаются «завершенными», например, изменение климата и коронавирус («наука устоялась»), а другие столь же произвольно остаются открытыми — например, число биологических полов.

Как «поддержку демократии» понимает нынешнее правительство ясно: это накачивание деньгами налогоплательщиков различных НГО, транслирующих «правильные взгляды». В рамках уже существующего проекта «Живая демократия» Нэнси Фэзер, например, спонсирует левоэкстремистское и антисемитское искусство, отдельную газету, занятую только разоблачением её критиков, и пул журналистов, фрэймирующих дискурс. Посредством маргинализации оппонентов, конечно. Таким парадоксальным образом «противодействие разобщенности» — это разобщенность. А «Закон о содействии демократии» — это ослабление демократии.

www.tgoop.com/bundeskanzlerRU/940

1.5K viewsDec 18, 2022 at 14:02

​​⚡️Как «Закон о поддержке демократии» угрожает демократии

«Сорванные планы государственного переворота со стороны Reichbürger снова очень ясно показали, как сильно отдельные группы отвергают наше плюралистическое общество и демократические ценности», — так министр по делам правды семьи Лиза Паус (Зелёные) представила проект «Закона о продвижении демократии» в Твиттере. Можно было бы вписать эту инициативу в контекст общей политической инструментализации, развернутой правительством после полицейского рейда на правых, но коалиционное соглашение «Светофора» предусматривало такой проект с самого начала. Для его имплементации не хватало только повода.

«Такого закона в Германии еще не было», — говорит Паус, и оказывается абсолютно права. Более того, вероятно, ни в одной европейской стране после 1945 ничего подобного не существовало; Германия снова пионер. Текст законопроекта начинается с парадокса, который государственные СМИ отчаянно пытаются разрешить: Германия является «сильной, хорошо укрепленной» демократией, но все же нуждается в законе о продвижении демократии. Зачем? Аргумент в основном сводится к следующему: государство должно вмешаться и поддержать «гражданское общество».

Но внутренние противоречия только начинают обнаруживаться: «гражданское общество» должно фактически противопоставляться политической элите, бороться со злоупотреблением властью и защищать гражданскую жизнь от произвольных интервенций государства. «Светофор» же хочет превратить «инициативы, ассоциации и организации» в нищего и услужливого младшего партнёра. Кто вхож в «гражданское общество» и получит финансовую поддержку, отныне определяется в высоких кабинетах.

В теле законопроекта, конечно, перечислены и угрозы свободному демократическому строю и социальной сплоченности: «расизм, антисемитизм, исламофобия, квирофобия, женоненавистничество, сексизм, враждебность по отношению к инвалидам, правый экстремизм, исламистский экстремизм, левый экстремизм, а также ненависть в интернете, дезинформация, отрицание науки и делигитимация государства, направленная против Основного закона».

Большинство перечисленных явлений, вроде правого и левого экстремизма — научно концептуализированы, хотя и получают разные оценки. Но с таким термином, как «делегитимация государства», дело обстоит иначе. Что это вообще такое? Является ли твит с критикой Основного закона или решения Конституционного суда «ненавистью в сети» или это уже «делигитимация государства»? Резиновая формулировка создаёт правовую защиту от критики власти. Организации, пестованные Законом о содействии демократии, являются не чем иным, как пешками для запрещения идеологий и акций, не отвечающих интересам соответствующего правительства. А «гражданское общество» (обязательно в кавычках) отныне станет третьей рукой правящих партий для наказания мыслепреступлений.

Аналогичная ситуация и с фактами «научного отрицания». Во-первых, наука никогда не пребывает в фиксированным состоянии. Наука — это непрекращающийся процесс поиска объективного знания. Формулировке присуща государственная гордыня объявлять конкретную теорию как истинную и конечную. При этом немецкое государство делает прямо противоположное тому, на что оно претендует: оно диктует, что такое наука. Зародыши этого произвола можно увидеть в том, что некоторые предметные вопросы считаются «завершенными», например, изменение климата и коронавирус («наука устоялась»), а другие столь же произвольно остаются открытыми — например, число биологических полов.

Как «поддержку демократии» понимает нынешнее правительство ясно: это накачивание деньгами налогоплательщиков различных НГО, транслирующих «правильные взгляды». В рамках уже существующего проекта «Живая демократия» Нэнси Фэзер, например, спонсирует левоэкстремистское и антисемитское искусство, отдельную газету, занятую только разоблачением её критиков, и пул журналистов, фрэймирующих дискурс. Посредством маргинализации оппонентов, конечно. Таким парадоксальным образом «противодействие разобщенности» — это разобщенность. А «Закон о содействии демократии» — это ослабление демократии.

BY Бундесканцлер