Поездка в Великий Новгород — долбежка под крестами. На главной площади влепили огромную сцену — напротив памятника Ильичу, а между ними — елку. Дети кругом бегают, орут, на каталках снег уминают. Взрослые из картонных стаканчиков хлебают всякое. Сцена пуста, музыка орет что-то типа — "ДАВАЙ РОССИЯ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!". У заборчика топчется амбал в жилеточке тоненькой, на пуховик она натянута и предупреждает вежливо — "НАРОДНАЯ ДРУЖИНА". Здравствуй, думаю, моя пост-советия.
2 Мы, конечно, в музей пошли. Но перед культурой художественной — окунулись в барную. Выпили по пиву и закусили, проще говоря. Занесло нас в английский паб. Ребята сказали — в таком месте надо заказывать фиш-энд-чипс. И заказали. Смельчаки! Какие блюда им принесли — мое уважение! Гора рыбы золотистой, картошка фри, соус блестит. Но фиш плавал только в названии. За пышным кляром — призраки трески. Такого рыбного наебалова мы не знали со времен рокового признания — в крабовых палочках нет крабов. Я трусливо заказал острый чизбургер. Принесли скучный чизбургер. Всё на месте — от булки до огурчиков. И на вкус вполне ничего. Если, конечно, питаться воздухом полдня.
3 А в музее светло и чисто. Пить бы в нем, глядя тоскливо сквозь дымку потерянных лет. Составить собой главный экспонат фантомной ностальгии. Как в песенке известной, того-этого — с зубами из унитаза. Потягаться смазанностью лица с подмалевками Репина. Диско-диско человечек. Налить воды в уши собеседникам, будто Айвазовский на холст. Вон у него картина — тройка по степи скачет, клубы пыли от копыт на треть холста. Отойдешь на пять шагов, а степь уже и не степь, а море в штиль. На клубы пыли взглянешь — облака закатные — почти как на соседней работе мастера. Короче, красиво налить, подытожить: всё вода — бегло, бегло, убежало. Мрак такой берет, словно на пейзажах Верещагина. И с азиатчинкой безумной, китайщиной. Стильный мрак, завораживающий. Или соврать — в юности был элегантен, как господин с полотна Брюллова. А в пубертате соперничал невинностью личика с портретом, прости Господи, Иоанна Крестителя. Никогда не встречал его таким хорни. Обычно Иоанн без тела, голова на блюде лежит, борода свисает. Или во власянице своей хиповой — с глазами полными предчувствия святости. В музее светло и чисто, наполняться в нем духовно — занятие верное и приятное, но не третьего января. Каникулы зимние — скользкое время. Третьего января праздник, гремит на пустой сцене музыка, а стекла в залах дрожат и дребезжат, будто стая девяток на перекрестке застряла, затопляя волнами баса пространство. В окно глянешь с лимонной усмешкой — месяц рогами острыми небо пробует. Небо прочное, и звезду яркую держит, вон она над месяцем — зажглась нахальная, собой любуется. А по центру — Кремль блестит крестами, величественно, православно. И ТУЦ! ТУЦ! ТУЦ! Так и получается — долбежка под крестами.
Поездка в Великий Новгород — долбежка под крестами. На главной площади влепили огромную сцену — напротив памятника Ильичу, а между ними — елку. Дети кругом бегают, орут, на каталках снег уминают. Взрослые из картонных стаканчиков хлебают всякое. Сцена пуста, музыка орет что-то типа — "ДАВАЙ РОССИЯ! ДАВАЙ! ДАВАЙ!". У заборчика топчется амбал в жилеточке тоненькой, на пуховик она натянута и предупреждает вежливо — "НАРОДНАЯ ДРУЖИНА". Здравствуй, думаю, моя пост-советия.
2 Мы, конечно, в музей пошли. Но перед культурой художественной — окунулись в барную. Выпили по пиву и закусили, проще говоря. Занесло нас в английский паб. Ребята сказали — в таком месте надо заказывать фиш-энд-чипс. И заказали. Смельчаки! Какие блюда им принесли — мое уважение! Гора рыбы золотистой, картошка фри, соус блестит. Но фиш плавал только в названии. За пышным кляром — призраки трески. Такого рыбного наебалова мы не знали со времен рокового признания — в крабовых палочках нет крабов. Я трусливо заказал острый чизбургер. Принесли скучный чизбургер. Всё на месте — от булки до огурчиков. И на вкус вполне ничего. Если, конечно, питаться воздухом полдня.
3 А в музее светло и чисто. Пить бы в нем, глядя тоскливо сквозь дымку потерянных лет. Составить собой главный экспонат фантомной ностальгии. Как в песенке известной, того-этого — с зубами из унитаза. Потягаться смазанностью лица с подмалевками Репина. Диско-диско человечек. Налить воды в уши собеседникам, будто Айвазовский на холст. Вон у него картина — тройка по степи скачет, клубы пыли от копыт на треть холста. Отойдешь на пять шагов, а степь уже и не степь, а море в штиль. На клубы пыли взглянешь — облака закатные — почти как на соседней работе мастера. Короче, красиво налить, подытожить: всё вода — бегло, бегло, убежало. Мрак такой берет, словно на пейзажах Верещагина. И с азиатчинкой безумной, китайщиной. Стильный мрак, завораживающий. Или соврать — в юности был элегантен, как господин с полотна Брюллова. А в пубертате соперничал невинностью личика с портретом, прости Господи, Иоанна Крестителя. Никогда не встречал его таким хорни. Обычно Иоанн без тела, голова на блюде лежит, борода свисает. Или во власянице своей хиповой — с глазами полными предчувствия святости. В музее светло и чисто, наполняться в нем духовно — занятие верное и приятное, но не третьего января. Каникулы зимние — скользкое время. Третьего января праздник, гремит на пустой сцене музыка, а стекла в залах дрожат и дребезжат, будто стая девяток на перекрестке застряла, затопляя волнами баса пространство. В окно глянешь с лимонной усмешкой — месяц рогами острыми небо пробует. Небо прочное, и звезду яркую держит, вон она над месяцем — зажглась нахальная, собой любуется. А по центру — Кремль блестит крестами, величественно, православно. И ТУЦ! ТУЦ! ТУЦ! Так и получается — долбежка под крестами.
In 2018, Telegram’s audience reached 200 million people, with 500,000 new users joining the messenger every day. It was launched for iOS on 14 August 2013 and Android on 20 October 2013. Matt Hussey, editorial director at NEAR Protocol also responded to this news with “#meIRL”. Just as you search “Bear Market Screaming” in Telegram, you will see a Pepe frog yelling as the group’s featured image. Among the requests, the Brazilian electoral Court wanted to know if they could obtain data on the origins of malicious content posted on the platform. According to the TSE, this would enable the authorities to track false content and identify the user responsible for publishing it in the first place. Ng was convicted in April for conspiracy to incite a riot, public nuisance, arson, criminal damage, manufacturing of explosives, administering poison and wounding with intent to do grievous bodily harm between October 2019 and June 2020. When choosing the right name for your Telegram channel, use the language of your target audience. The name must sum up the essence of your channel in 1-3 words. If you’re planning to expand your Telegram audience, it makes sense to incorporate keywords into your name.
from us
